Жертвы обстоятельств?

Так закончилась история потопления U 99 двух вспомогательных крейсеров. Однако стоит дать ответ на главный вопрос: почему «Лаурентик» и «Патроклус» стали жертвами атаки подлодки?

Оба корабля входили в состав «Северного патруля» и в тот день возвращались из дозора на дозаправку в Великобританию независимо друг от друга. Их маршруты не должны были совпадать, однако из-за неисправности гирокомпаса «Лаурентик» отклонился от нужного курса на 30 миль, что стало сюрпризом для его командира кэптена Эрика Пола Вивиана. Получилось так, что лайнер из-за навигационной ошибки невольно вышел к месту торпедирования «Касанаре».

Вероятно, осознавший проблему с гирокомпасом Вивиан успел бы вернуть свой корабль на правильный курс, однако в этот момент его радисты доложили о перехваченном сигнале бедствия с «Касанаре». Но Вивиан даже не успел взвесить варианты своих действий, как «Лаурентик» уже оказался на прицеле у Кречмера и был торпедирован сам.

С «Патроклусом» всё выглядело иначе. Крейсер двигался своим курсом без ошибок в навигации, и его путь пролегал рядом с местом атаки «Касанаре». Но почему крейсер остановился? Ответ на этот вопрос дал старший офицер «Патроклуса» коммандер Мартин, который писал в отчёте о гибели корабля следующее:

«В воскресенье 3 ноября ровно в 21.00 я получил сообщение с парохода «Касанаре», который был торпедирован немецкой подводной лодкой, находясь в нескольких милях от нас справа по курсу. Капитан принял решение подобрать уцелевших моряков.

В течение дня мы неоднократно обсуждали вероятность возникновения различных непредвиденных обстоятельств, даже называли именно этот пароход как весьма удобный объект для нападения со стороны врага. Участвующие в дискуссии офицеры, а именно: я, штурман и лейтенант-коммандер Хоган, высказали своё мнение, которое заключалось в следующем: эта процедура подвергнет «Патроклус» серьёзному и ненужному риску. Однако капитан принял иное решение, и мы не сумели его разубедить.

Некоторое время мы ожидали наступления темноты, затем приблизились, чтобы принять на борт людей со спасательных средств. Одновременно мы сбросили две глубинные бомбы, имея целью отпугнуть подлодки, которые могли оказаться рядом.

В воде находилось несколько спасательных шлюпок, мы застопорили машины и приготовились начать операцию по приёму на борт моряков с одной из них, когда судно содрогнулось от удара торпеды. Это произошло примерно в 22.55».

Таким образом, становится ясно, что командир крейсера кэптен Джеральд Чарльз Уинтер своим решением грубо нарушил инструкции Адмиралтейства от 13 июля 1940 года, которые запрещали вспомогательным крейсерам останавливаться в подобных случаях, если только не было исключительных смягчающих обстоятельств. В результате «Патроклус» был тоже торпедирован и затем разделил участь «Лаурентика».

Обеспокоенное сигналами бедствия с крейсеров Адмиралтейство послало к ним на выручку самолёты и эсминцы, но те поспели к шапочному разбору. Подошедшие эсминцы подобрали 368 человек с «Лаурентика», 263 человека с «Патроклуса» и 54 человека с «Касанаре». Погибло в общей сложности 116 военных и торговых моряков.

Чтобы разобраться в обстоятельствах гибели вспомогательных крейсеров, Адмиралтейство назначило специальную комиссию для расследования инцидента. Её выводы были неутешительны: в гибели кораблей виноваты их командиры. Погибший вместе с «Патроклусом» кэптен Уинтер был признан виновным в том, что направил свой корабль на спасение выживших с «Касанаре» и затем не покинул место событий, хотя после первого поражения торпедой «Патроклус» был способен дать ход.

Следственная комиссия также признала виновным кэптена Вивиана в гибели «Лаурентика». По её мнению, Вивиан нёс ответственность за то, что информация о сигнале бедствия с «Касанаре» была доложена ему с неприемлемой задержкой. Однако командир крейсера не был осуждён, так как ещё во время следствия оказался в госпитале с нервным расстройством. Причиной болезни послужили переживания из-за гибели корабля и части его экипажа. К тому времени, когда комиссия завершила свои обсуждения, она получила медицинское заключение из Королевской военно-морской больницы в Ланкастере, в котором говорилось, что Вивиан страдает от «острой меланхолии» и может совершить суицид. Учитывая это заключение, а также то обстоятельство, что Вивиан должен был быть уволен со службы, Адмиралтейство сочло нецелесообразным официально заявлять об осуждении кэптена. Дело закончилось тем, что Адмиралтейство издало 4 декабря 1940 года жёсткие инструкции, гласившие, что «ни один крупный корабль не должен идти на помощь торпедированному кораблю (…) без прямого распоряжения адмирала».

Невозможно не отметить тот факт, что случай с «Патроклусом» и «Лаурентиком» был практически идентичен знаменитому эпизоду потопления трёх британских крейсеров немецкой лодкой U 9. Выходит, что британский флот не усвоил горький урок, преподнесённый ему Отто Веддигеном в сентябре 1914 года. Его пришлось повторить Кречмеру уже в ноябре 1940-го.

Отметим также важную роль парохода «Касанаре», которому невольно пришлось сыграть роль «подсадной утки». Кречмер был недоволен тем, что судно успело передать в эфир сигнал бедствия до потопления. В тот момент он не сомневался, что это лишит его внезапности при нападении на другие одиночные суда в том районе. Как же он ошибался! К счастью для Кречмера, сигнал, в котором «Касанаре» сообщил свои координаты, был передан слишком поздно, чтобы послужить предупреждением для его следующей жертвы – «Лаурентика», но оказался тем самым зовом долга, который не смог проигнорировать «Патроклус».