Часть вторая. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: ГРАНИЦЫ МОРСКИЕ И СУХОПУТНЫЕ

Часть вторая.

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: ГРАНИЦЫ МОРСКИЕ И СУХОПУТНЫЕ

1. Взгляд на карту

После Айгуньского договора, подписанного 16 мая 1858 года и утвержденного центральным китайским правительством в ноябре 1860 года, политическая обстановка на левом фланге борьбы Российской Империи за выход к морям и океанам сложилась таким образом.

Приобретя Амур, Россия получила вместо почти непроходимого Охотского тракта удобный водный путь в 4140 верст длиною и от 300 до 1000 саженей шириною, шедший по хлебородному краю и приводивший к Японскому морю. Последнее по сравнению с Охотским и Беринговым морями казалось теплым, укрытым и вполне удобным для устройства на нем баз торгового и военного флота. Но было у Японского моря и два неустранимых недостатка.

Во-первых, в зимнее время оно также вдоль материка обрамлялось широкою ледяною полосою. Спасаясь от этого предательского капкана, наш флот четыре месяца в году в качестве бездомного вынужден был скитаться по чужим портам, что не могло способствовать его престижу.

Во-вторых, выходы из этого моря как на юг через Корейский пролив, так и на востоке через Лаперузов находились под ударами Японии, за спиной которой уже тогда стояли Соединенные Штаты.

Недостатки эти, естественно, замечены были и англичанами. Сразу за ратификацией Айгуньского договора дисциплинированная английская пресса, как говорит генерал Алексей Вандам, «по сигналу хорошо известного в свое время Равенштейна» забила тревогу, указывая на беззащитность Маньчжурии, что начавшая уже спускаться со своих ледников Россия не задержится на Амуре ни одного лишнего дня и при первом же удобном случае двинет свои полки далее на юг — к Печилийскому заливу.

Идеологическая подготовка грядущей русско-японской войны началась.

Взгляд на карту показывает, что единственная оставшаяся для Русского государства возможность свободного выхода в Тихий океан — это контроль над Корейским проливом.

Пролив этот, посередине которого находится остров Цусима, разделяется им на два: Западный Корейский пролив, или пролив Броутона, между Кореей и Цусимой, и Восточно-Корейский пролив, или пролив Крузенштерна, между Цусимой и Японией. Иногда второй пролив называют просто Цусимским.

Понятно, что обладание островом Цусимой дало бы русскому флоту возможность контролировать оба Корейских пролива. В определенном смысле заменой этому могла бы стать русская военно-морская база на южном побережье Кореи визави Цусимы. В этом случае под нашим контролем находился бы, во всяком случае, пролив Броутона и оставалась возможность связать эту базу железнодорожным путем с сетью русских железных дорог.

Следовательно, России жизненно необходим был контроль над Корейским полуостровом, без которого ворота в океан оставались для нас по-прежнему закрыты. С исчерпывающей, но навсегда запоздавшей наглядностью это и продемонстрировала русско-японская война.

Таким образом, борьба за приобретение Цусимы и за политическое преобладание в Корее должна была бы стать главной целью русской внешней политики и стратегии на Дальнем Востоке.

Глядя из нашего года-времени можно с уверенностью сказать, что возникшую ситуацию адекватно и вовремя поняли «просвещенные мореплаватели» по ту и по эту стороны Атлантического океана, стоящие за ними международные финансовые круги, сама Япония и русские моряки Тихоокеанской эскадры.

К сожалению, этого нельзя сказать о Морском Ведомстве «под шпицем» Адмиралтейства. Вовсе не поняла ситуацию российская дипломатия. Во всяком случае, ее высшие сферы.

Впрочем, там, где интересы России представляли на дипломатическом фронте военные моряки, дела наши, бывало, шли довольно прилично. Вспомним Невельского. А сейчас вернемся в ранние 1850-е. Посмотрим, как Америка и Россия Японию открывали. И почему именно Штаты оказались за спиной Японии в русско-японском противостоянии.