8.1. Теперь последовательно

8.1. Теперь последовательно

21 апреля / 4 мая в крепости было получено сообщение, что около Бицзыво появился японский транспортный флот с десантом. В связи с этим 22 апреля / 5 мая адмирал Алексеев, как Главнокомандующий всеми силами на театре войны, по Высочайшему повелению вынужден был покинуть Порт-Артур, чтобы окончательно не утратить руководство боевыми действиями.

Временно Командующим эскадрой Главнокомандующий оставил Начальника своего походного штаба контр-адмирала Вильгельма Карловича Витгефта, искренне надеясь, что сможет обеспечить в ближайшее время доставку в Порт-Артур Командующего Тихоокеанским флотом энергичного адмирала Скрыдлова. Последнему, по общему мнению, решительности не занимать[325].

И это правда. Адмирал Скрыдлов решительно отклонил бестактное предложение Главнокомандующего приступить к выполнению служебных обязанностей.

^{Генерал Роман Исидорович Кондратенко}

Оставляя Порт-Артур, Алексеев дал Витгефту следующие указания:

— активных действий всей эскадрой без разрешения не предпринимать, ограничиваясь поисками крейсеров и миноносцев, no-возможности не подвергая их риску;

— обеспечивать свободный выход кораблей в море, тщательно охраняя рейд;

— оказывать всяческое содействие сухопутному командованию в обороне крепости;

— принять все меры к скорейшему вводу в строй поврежденных броненосцев. Дальше начались чудеса. 

Порт-артурский Совет флагманов

В день отъезда Алексеева Витгефт собрал на совещание командиров броненосцев и крейсеров. На этом совещании Витгефт ввел, смело можно сказать, революционную форму руководства боевыми действиями вообще и флотом в частности. С первого дня командования Витгефт отказался от единоначалия и ввел в систему коллегиальность: решения по флоту стали приниматься путем голосования!

На совещании 22 апреля/5 мая флагманы приняли чисто оборонительные мероприятия: усилить охрану рейда минными катерами; миноносцы держать во внутренней гавани и беречь их; с кораблей, находящихся в ремонте, снять восемь 6-дюймовых и шестнадцать 75-мм орудий и передать их для усиления береговой обороны и т.д.

23 апреля/6 мая было уже два совещания.

На первом из них обсуждалась телеграмма Алексеева, посланная им с пути, в которой Главнокомандующий предлагал — по сути, приказывал! — выслать против высаживавшихся в Бицзыво японцев 10-12 самых лучших миноносцев, поддержав их крейсерами и броненосцем «Пересвет».

Произошло невероятное — совещание решило не высылать корабли к Бицзыво! Предрешив тем самым судьбу Порт-Артура и эскадры.

В оправдание этого приводилось много причин. Многие из них просто анекдотичны: далекое расстояние, мины, блокирующий флот противника, риск потерять миноносцы, плохое состояние котлов, лунные ночи и, наконец, полное отсутствие уверенности в том, что высадке японцев можно будет помешать и, судя по всему, вообще в завтрашнем дне^{446}.

Последнее понятно. Все же не при развитом социализме жили.

Так флот в лице своих командиров и флагманов без боя проиграл решающую битву.

На втором совещании обсуждалась директива Алексеева о всемерной помощи флота крепости. Ее приняли к немедленному исполнению, решив передать на сухопутный фронт корабельную артиллерию, в частности четыре 120-мм орудия с «Ангары», четыре 6-дюймовых и восемь 75-мм с «Пересвета» и т.д.

24 апреля/7 мая состоялось новое совещание. Обсуждалась телеграмма адмирала Алексеева, который не хотел верить, что среди командиров судов эскадры, и особенно миноносцев, нет охотников атаковать противника. Было принято решение послать миноносцы, но не к Бицзыво, где шла высадка десанта, а к Талиенвану, на случай если японцы вздумают высаживаться в этом районе. Да оно и ближе.

Из рассмотрения чудес, сотворенных не отходя от кассы Советом порт-артурских флагманов, видно, что советская форма правления во все времена была гибельна для России.

Созданный Витгефтом Совет флагманов успешно губил и крепость, и эскадру. Нет, основополагающую роль генерала Куропаткина никто не отрицает, но все же… Невозможно понять.

И ведь личная храбрость тех же флагманов вне сомнений. Доказана боями и гибелью. Так же как вне сомнения личная храбрость подавляющего большинства генералов. Про офицерский же и рядовой состав и речи не идет. Ими восхищались сами японцы.

Нет, советы и думы — не для русского человека. Особенно в экстремальной ситуации. А когда в России она была иной?

Правильно сказал Светлейший князь адмирал А.А. Ливен, что два ума часто лучше, чем один, но две воли — гасят одна другую^{447}. А потому коллегиальным руководством любую войну можно только проиграть. Что «горячую», что «холодную».

И еще одно можно утверждать с несомненностью. Велась крупномасштабная скрытая кампания по дискредитации адмирала Алексеева, его очевидных достоинств как флагмана и полководца.

Во главе этой кампании стояли те же лица, которые совершенно неоправданно возвышали во всероссийском общественном мнении генерала Куропаткина. Доходило до вещей совершенно невероятных. Тот же Николай Оттович фон Эссен, в дальнейшем один из последних настоящих адмиралов Русского Императорского Флота, всей жизнью и службой доказавший верность Отечеству и Престолу, писал 27 февраля/11 марта жене из Порт-Артура: «Все будет зависеть от успехов армии на сухом пути, но это дело в надежных руках Алексея Николаевича Куропаткина и Н.П. Линевича, и я уверен, они быстро сбросят японцев, высадившихся в Корее, в море»^{448}.

А ведь единственный шанс России на скорое и победное окончание войны в тот момент был в единоначалии Главнокомандующего адмирала Алексеева. Победоносного Главкома-1900. 

Ведь не зря ненавидели и боялись его японцы.

Бицзыво

Между тем 2-я японская армия генерала Оку без всякого противодействия высаживалась у Бицзыво. Первый ее эшелон был посажен 20 апреля/3 мая в Цинампо (Корея) на 26 транспортов и вышел к бухте Ентоа. 22 апреля/5 мая десант появился у квантунских берегов, и началась высадка.

Находившаяся у Бицзыво команда русских стрелков 5-го полка в одиночку помешать высадке десанта не могла и под огнем с кораблей охраны десанта отошла. Командир 4-й дивизии генерал-майор Фок, имея в районе высадки свою дивизию, остался в роли зрителя, не проявив никакой инициативы.

Командующий Маньчжурской армией генерал Куропаткин для противодействия десанту противника выслал отряд из семи батальонов, но командир отряда генерал-майор Зыков до места высадки не дошел и ни одного выстрела по противнику не сделал. Это неудивительно. В приказе, полученном Зыковым от Куропаткина, говорилось: «Важнейшая задача… предохранить свои войска от потерь и ни в коем случае не ввязываться в решительный бой».

Зыков, уважая распоряжение руководства, решил проявить политическую грамотность и в бой не ввязываться вовсе.

В течение восьми дней японцы без помех высадили на берег 36 батальонов пехоты, 17 эскадронов кавалерии и свезли 216 орудий с прислугой, всего до 50 тысяч человек. В перевозке этой десантной армии участвовало 83 транспорта.

Вспомни десант у Евпатории в Крымскую войну, читатель! Близнецы и братья. Как ВКП (б) и ее создатель и вождь Бланк-Симбирский.

А в Порт-Артуре продолжались совещания. Овеществился кошмар адмирала Макарова. Флотом de facto стал командовать генерал Стессель, ничего не смыслящий в морском деле. Да и в сухопутных делах — не Александр Македонский.

После высадки у Бицзыво армия Оку двинулась к Порт-Артуру, тесня на пути незначительные заслоны русских, которые отходили на позиции к Киньчжоускому перешейку.

27 апреля/10 мая в крепость прорвался под командой подполковника 4-го железнодорожного батальона Спиридонова последний поезд с боеприпасами. Связь с армией Куропаткина в Маньчжурии была прервана противником. Но к Киньчжоу японцы двигались медленно, опасаясь за свои тылы.

Однако эти опасения были напрасны: Куропаткин после успешно устроенного им нашего поражения 18 апреля на реке Ялу собирал все, что мог, в районе Ляояна. Говорил, что для противодействия армии Куроки, впущенной им в Маньчжурию из Кореи.

На самом деле Куропаткин больше всего был заинтересован в том, чтобы натравить армию Оку на Порт-Артур. Планы надо выполнять.