2.1. Витте и его игры

2.1. Витте и его игры

Однако постановление Особого Совещания не было выполнено! Буквально через несколько дней наше правительство пришло к обратному решению, и Порт-Артур с Талиенваном были заняты нами.

Уже 4 декабря 1897 года на рейде Порт-Артура встал отряд судов русской Тихоокеанской эскадры в составе крейсеров «Адмирал Нахимов», «Адмирал Корнилов» и канонерской лодки «Отважный» под общим командованием младшего флагмана Тихоокеанской эскадры контр-адмирала Реунова.

Историческая комиссия считает, что «поводом к этому послужили сведения Министерства Иностранных Дел о намерении Англии занять Ляотунгский полуостров»^{178}.

Следует отметить позицию С.Ю. Витте на Особом Совещании. Очень разумную и взвешенную. О Корее в этот период у него были тоже вполне нормальные взгляды. И вот этих нормальных и разумных взглядов хватило у Министра Финансов едва ли до конца ноября. А Особое Совещание, напомним, было ноября 14-го дня. Срок по-любому невелик для того, чтобы деятель такого масштаба, как Витте, вдруг резко изменил свою точку зрения. А вместе с тем уже с начала декабря 1897 года Витте начинает проводить «порт-артурскую» политику едва ли не активнее, чем сам граф Муравьев. Будто переключили в нем что-то.

Современный историк русско-китайской войны В.Г Дацышен в своем основанном на архивных материалах труде пишет: «Кто, как и зачем принял решение о занятии Порт-Артура, до сих пор неясно. Совершенно не выяснено, предполагалось ли первоначально присоединять к занятому порту целый район с множеством других населенных пунктов».

При этом он однозначно считает, что инициатива исходила от графа Муравьева. Но добавляет, что с начала декабря, еще до подхода отряда Реунова к Порт-Артуру, резко изменил свою первоначальную позицию Витте:

«2 декабря Ли Хунчжан, верный тактике сложных, ему одному понятных дипломатических маневров, обратился лично к С.Ю. Витте с просьбой о займе в 100 млн. рублей для второго взноса по японской контрибуции. Министр Финансов сразу же выдвинул условия: “Выдать одновременно с подписанием условий займа правлению общества КВЖД концессию на сооружение ж/д ветви от магистрали КВЖД до той гавани, которая для сего будет избрана правлением общества на берегу Желтого моря к востоку от порта Инцзы”^{179}.

Кроме того, С.Ю. Витте требовал предоставить место для устройства порта Добровольного флота».

В.Г Дацышен считает, что именно с этого момента начинается собственно борьба за захват портов на Ляодуне. Именно позиция С.Ю. Витте подтолкнула Россию на приобретение территорий на юге Маньчжурии.

Поскольку роль Министра Финансов в занятии Россией Ляодуна сравнительно мало освещена в приводимых ниже документах, скажем о ней несколько слов здесь. Это будет уместно, так как задачей нашего военно-исторического расследования является выявление по возможности большего числа «крупных русских государственных деятелей», благодаря совместным и, по всей видимости, хорошо скоординированным действиям которых мощнейшая Империя мира на невиданном своем взлете пришла к национальной катастрофе, из которой ей пока выпутаться не довелось. Видное место в их чреде, несомненно, принадлежит нашему высокодаровитому и известному Министру Финансов.

Изданная еще в 1945 году «История дипломатии» отмечает, что «вслед за Дизраэли Витте был крупнейшим “некарьерным” дипломатом». То есть дипломатом, вышедшим на арену мировой политики не из недр дипломатического ведомства, а пришедшего как бы из другой сферы деятельности.

Но если вредоносная для нашей страны деятельность Дизраэли достаточно известна, освещена и не может быть поставлена ему в упрек как лидеру страны, традиционно враждебной православному государству, то истинная деятельность Сергея Юльевича «на благо» родины еще только ждет своего исследователя.

Та же «История дипломатии» указывает, что Витте «вступил на дипломатический путь благодаря своему положению Министра Финансов, который был посредником между русской государственной казной и международной биржей»^{180}. И надо сказать, свою роль посредника г-н Витте понимал иногда весьма своеобразно.