4.1. О творческом нейтралитете
4.1. О творческом нейтралитете
Адмирала Рожественского часто упрекают в излишней скрытности, которая якобы привела к неудовлетворительной дипломатической подготовке плавания. Но трудно было Адмиралу, находясь в Петербурге, предполагать, что государства, объявившие правила нейтралитета, позже, по мере продвижения русских кораблей на восток, будут «корректировать» их. Это тоже было знамение настоящего, не календарного XX века.
Этот «цивилизованный» способ участия в войне на стороне неприятеля стоит того, чтобы о нем рассказать подробнее{164}. Так, французское правительство, подчиняясь требованиям Японии, «просило» не заходить вторично в свои порты корабли отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама, ссылаясь на то, что с момента предыдущего посещения их порта (Танжер) не прошло «законных» трех месяцев. Союзнички!
Иными словами, корабли, находящиеся в пути, были лишены возможности пополнять запасы угля, воды и продовольствия. Русским адмиралам, забыв о собственном здоровье, приходилось, в ущерб прежде всего боевой подготовке, выкручиваться из создавшегося положения.
Отряды контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама и вице-адмирала З.П. Рожественского не случайно шли к рандеву на Мадагаскаре разными путями: один — через Суэцкий канал, другой — вокруг Африки. Броненосцы были перегружены военным имуществом и запасами, а правила «нейтралитета» не позволяли в отведенное время осуществить неизбежную, при входе (для уменьшения осадок) и по завершении следования в узкости, разгрузочно-погрузочную операцию. Требования были неслыханно жесткими: стоянки в Суэце и Порт-Саиде не должны были превышать 24 часов.
Русские моряки, минуя Суэцкий канал, пошли навстречу пожеланиям египетских чиновников, что нисколько не помешало Министру иностранных дел этого государства[182] направить России «как бы на будущее время заявление о нарушении нашими миноносцами правил нейтралитета».
Заблаговременно подав заявку на пополнение запасов, из-за произвола местных должностных лиц в Порт-Саиде отряд адмирала Д.Г. Фелькерзама вместо заказанных 400 тонн пресной воды получил только 200. В бухте Носси-Бе, куда «попросили» зайти отряд, корабли подобными «жестами доброй воли» были поставлены в невыносимые условия: «На берегу был только 1 кран, да и тот не мог давать более 12 тонн воды в сутки». «Жидкость», которую принимали корабли с берега, не отвечала санитарным требованиям, и в Носси-Бе адмирал Рожественский издал приказ, запрещающий употреблять ее для питья.
Не лучше было и во французском Вьетнаме — Аннаме по-тогдашнему.
Голландия и Португалия в разное время вели подобную же дипломатическую войну и внесли свой вклад в разгром 2-й эскадры, пунктуально соблюдая «правила нейтралитета» в пользу Японии. Прямо-таки массовая моральная «подвижность».
Науськивая других, Великобритания, находясь в союзе с Японией, прибегала к более сильным демонстрациям. В Атлантическом океане 15 крейсеров «невоюющей» страны вызывающе держались подле русской эскадры, сближаясь ночью до полукабельтова. По такому случаю адмирал Рожественский доносил в Петербург: «Пушки были заряжены, и я не раз чувствовал, что залп наших 12-дюймовых орудий был бы уместен. Опасаюсь, что пушки застреляют без приказания, если такое в высшей степени наглое поведение будет продолжаться…»
Подобный «нейтралитет» не вызывал бы такого острого отвращения, тем более 100 лет спустя, если бы и к Японии подходили по меркам международного права. Но нет! Агрессору дружно дали карт-бланш.
Никем и никогда — уж во всяком случае нашим доблестным МИДом — не поднимался вопрос о нарушении нейтралитетов Кореи (то есть «расположение» японской армии и флота на территории невоюющей страны) и Китая (захват в Чифу разоруженного миноносца «Решительный»), Подобная участь могла быть уготована только России… Вспомним еще раз незабвенного графа Муравьева и его политику потакания Японии. Немудрено, что и достойный преемник Муравьева, тоже граф, Ламздорф, сделал все от него зависящее для проигрыша японской войны. Сначала дипломатического.
А военные неудачи, как правило, следуют за дипломатическими.
«К несчастью России, в снабжении ее противника военной контрабандой были заинтересованы все морские державы. Оставалось одно из двух: или отказаться от преследования нейтральных судов, направляющихся с оружием в Японию отовсюду, или воевать со всеми…»
И по меньшей мере странными выглядят рассуждения нынешних «патриотов» о том, что Россия могла выиграть ту войну с помощью войны крейсерской.
Скольких нервов стоил этот творческий нейтралитет командирам русских отрядов, можно только предполагать. Корабли «увязли» в частых приемках угля в открытом море или на неприспособленных рейдах.
Признаем все же, что учиться воевать в таких условиях весьма непросто.