О вожде пролетариата, памятниках культуры и вещем слове
О вожде пролетариата, памятниках культуры и вещем слове
личность характеризуется не только тем, что она делает, но и тем, как она это делает.
Фридрих Энгельс
Маленькие города всегда и во все времена страдали комплексом неполноценности. Того нет, этого не хватает. Все не как у людей. И любой градоначальник старается придать своему даже самому захудалому городишке черты если не столицы, то, по крайней мере, цивилизованного города со всеми его атрибутами. Что, в общем-то, похвально!
В наших городках все это было отдано (во всяком случае, раньше) вездесущим политорганам, главной культуропродвигающей силе флота. И политорганы старались. Ну какой это цивилизованный город без памятника Ленину на центральной площади? Владимир Ильич крайне необходим! Его ведь везде ставили. Но, бьюсь об заклад, таких вождей, как в отдаленных военно-морских гарнизонах, нигде в стране больше не было. В нашем родном Гаджиево, на нашей единственной площади, спиной к школе, лицом к ДОФу возвышался Ленин-хулиган. Не знаю, кто его ваял, скорее всего, тайный враг марксизма-ленинизма и явно не профессионал, но человек с большим чувством юмора. Вождь, в обтягивающих штанцах-дудочках, руки в карманы, полы пиджака завернуты назад. Коренастый, мускулистый. Вся фигура дышит желанием кого-нибудь побить и дать пинка под зад. Если бы снять кепку и вместо нее водрузить канотье — вылитый одесский бандит времен НЭПа. Чудесный вождь! С такими физическими данными, как у скульптуры, Владимир Ильич наверняка дожил бы до наших дней, и в ус не дул.
А вот в Оленьей губе (он же Мурманск-62), «районном» центре Гаджиевской «области», средств не хватило даже на неполноценного скульптора, и Ленина лепил дилетант, скорее всего, из матросов восточной национальности. На тело вождя тратиться не стали, весь материал вбухали в голову. Большую и красивую. Между собой мы называли памятник могилой хана. Скульптор-азиат, тоскуя по родине, придал Ленину столь яркие восточные черты лица, что, не будь на постаменте надписи, я принял бы его за памятник Хо Ши Мину. Так и щурится до сих пор узкоглазый и редкобородый Ленин-хан на унылый пейзаж губы Оленьей и мечтает о бескрайних степях, горячем коне и чашке кумыса.
Памятники, вообще-то, всегда были коньком политотделов, точнее — их начальников. Каждый вступавший на пост главного политика и воспитателя флотилии считал святым долгом увековечить в камне или металле свою деятельность на этом посту. Как фараоны строили пирамиды, так замполиты строили памятники. Таким образом они, видимо, пытались подчеркнуть грандиозность своей должности. Около штаба нашей дивизии, а он был на ПКЗ, на берегу стояла выполненная из бетона подводная лодка первого поколения в натуральную величину, окрашенная в родной черный цвет. Голубой мечтой любого офицера было служить на этом исполине. А что? Раз в полгода засучил рукава, покрасил — и свободен! А чего стоит разместившийся рядышком с этой лодкой монумент подводникам-первопроходцам! Три колонны метров под двадцать, возносящиеся в небо и символизирующие ракетный залп, лабиринт бетонных панно перед ними. Сколько деньжищ вбухано! Пару лишних домов построить можно. Народ, конечно, к ним привык, со временем, но все же! Ведь никто не против памятников. Они нужны. Напоминать о погибших в назидание живущим. А смотришь на памятник погибшей дизельной лодке в Оленьей губе, и за моряков обидно становится. Лучше ничего, чем такое. Все по методу: тяп-ляп, ржавая арматура, расколотая бетонная бескозырка, полное отсутствие вкуса и мастерства. Но зато видна работа: бетона много, краски море, объем внушает уважение. Кошмар!
Вдоль всех дорог и берегов на скалах высечены профили Ленина и лозунги былых времен. Как всегда, монументально и на века. Где их только нет! То на скале возникнет взлетающая ракета, то на сопке портрет Гагарина. Пейзаж, конечно, оживляет. Но к чему тратить столько сил и средств на безвкусицу? Думаю, гораздо проще было бы ставить каждому начпо гранитный валун, и высекать на нем его имя. Дешевле, да и страна знала бы своих «героев» поименно. И ставить эти камни в одном месте, ну вроде японского сада камней. Наш советский каменный сад замполитов. Бешеная популярность обеспечена!
Следующим этапом трудовой деятельности политорганов является плакатное воплощение военной мысли. Это же неумирающие перлы! Чудеса словестности! Неповторимый советско-замполитовский сленг! В матросской чайной во всю стену плакат: «Попьешь чайку — позабудешь тоску!» Ну просто панацея для всего человечества! Заварил грузинского чайку с опилками, испил, и все — блаженство и покой! Теперь-то я понимаю, почему весь рекламный бизнес набит бывшими комсомольскими работниками. Они же на нас упражнялись!
А каковы лозунги? Ну, к примеру, «Не чистишь бляху — в бою дашь маху!» Нравится? Или «Красив в строю — силен в бою!» Наш замполит взял и в воспитательных целях развесил по казарме такие постулаты. Циничные военные моряки вскоре дополнили существующие лозунги своими, такими, как: «Подшил сопливчик — молодец! Придет врагам страны конец!» или «Твердо держишь шаг в строю, победишь в любом бою!». Самое приятное, что зам одобрил и добросовестно размножил. Лично мне понравился такой (его, кстати, зам почему-то не издал): «Пускай дрожат все страны НАТО — на флоте выдана зарплата!» Очень актуальный для последних лет лозунг.
Как-то в ожидании очередного заезда крупномасштабной звездопогончатой проверки из Москвы политотдел обновлял интерьер казарменного городка. Всем замам поставили задачи, и они разбежались по своим делянкам творить антураж. В казарме два подъезда. В одном штаб дивизии, в другом учебный центр торпедистов. Торпедный политбог водрузил над своим подъездом плакат с победной надписью «Все торпеды — точно в цель!». Начпо дивизии над своим подъездом вывесил более общий лозунг «Наша цель — коммунизм!». Все бы хорошо, но главное в Вооруженных силах — единообразие. Ширина плакатов одинаковая, краска из одной бочки, буквы установленного размера. И где-то посередине казармы оба лозунга слились в один. Интересный лозунг получился. Прочел его и маршал, мельком взглянувший на казарму и чуть не отдавший богу душу от возмущения. В какую такую цель все торпеды, да с такой точностью? Правда, сильного шума не было. Нашу цель оставили, а что в нее пускают, убрали. Вместе с торпедным замом. Это ведь он боезапас по цели пускать намеревался. Вот такой словесный зигзаг выдался…
Однако, несмотря на все конфузы и неудачи, замполиты свято верили в свое предназначение. Они, и только они, носители культуры и лучи света в серой массе моряков. Устремления воспитателей носили, правда, всеобъемлющий, но очень выборочный характер. Вот в 1988 году в автономке при каждом сеансе связи политотдел Северного флота с гордостью за страну сообщал нам всем о невероятных надоях молока в Нечерноземье, ошеломляющем урожае зерновых и поражающем воображение количестве выплавленной стали. О самой волнующем, об Олимпиаде в Сеуле, сообщили по-военному лаконично. Через неделю после ее окончания. Столько-то золотых, серебряных, бронзовых. И все.
В том же походе к нам на борт загрузили первый в дивизии, если не во флотилии, монументальный отечественный видеомагнитофон «Электроника — ВМ12». На кинобазе замполит, подойдя очень ответственно к вопросу культурного досуга личного состава, отобрал кассеты по списку фильмов, рекомендованных к просмотру ГПУ (Главным политуправлением). В итоге, среди Лениных в октябре, в 1918 году, в Польше, в Разливе, короче, среди сериалов о приключения вождя и его друзей, затерялось всего два фильма, дающих возможность просто отдохнуть: «Иван Васильевич меняет профессию» и «Двенадцать стульев». Так мы их и смотрели. Через день. День стулья, день Иван Васильевич. Верите, до сих пор два эти фильма наизусть знаю. И не мудрено, ведь каждый по сорок с лишним раз просмотрел.
После небезызвестной демократической революции политруки несколько опешили, правда, ненадолго. Кто с горя в политику пошел, кто в бизнес, но никто из них не пропал. Например, наш бессмертный замполит Палов умудрился объять необъятное. Почуяв раньше других ветер перемен, Палов начал потихоньку херить руководящую линию партии, и на первых же выборах народных депутатов нашего поселка выдвинулся кандидатом с программой из двух главных пунктов: построить в поселке рынок и хоккейную площадку для молодежи. И никакой политики. Столь конкретная программа ударила под дых всем неперестроечным кандидатам, и Палов прошел в депутаты на ура. Самое интересное, что свои обещания Палов выполнил. Сначала построили хоккейную площадку, а через год на ее месте рынок. Как говорится, два в одном. Палов стал председателем депутатского комитета по коммерческим организациям в поселке. Еще через год он покинул этот пост, мотивируя свой поступок тем, что вокруг одно ворье. И открыл два магазина. Промтоварный и продовольственный. И начал процветать. Здорово быть каперангом, откомандированным в органы самоуправления, да еще с собственным бизнесом. Столь бурная деятельность вызвала законную зависть у других слуг народа, и ему начали ставить палки в колеса. Магазины периодически опечатывались и закрывались, пока хитроумный Палов не нашел лазейку в местном законодательстве (которое сам и разрабатывал). Что-то вроде, налоговой амнистии в течение первых трех лет для всех частных предприятий общественного питания. За правильность не ручаюсь. И открылось в нашем ДОФе злачное место под исторически обоснованным названием «Офицерское собрание». Его неплохо оформили для северных широт.
А на стене даже появилось огромное полотно одного таллинского художника «Битва при Гангуте», подаренное нашему экипажу лет восемь назад. Самое удивительное, что до того картина мирно висела в казарме, и вдруг оказалась в кабаке. Чудеса!
Жизнь в офицерском собрании забила сразу и бурно. Мало того, что собрание перебило клиентов у местного ресторана «Мутный глаз» своим антуражем. Кухня у Палова оказалась тоже ничего. И народ пошел.
Магазины Палов закрыл за ненадобностью. Его авторитет снова возрос. Места в его кабаке уже заказывали, командование всех рангов устраивало здесь банкеты, народ валом валил. Больше-то податься некуда. Вот так! Прямо-таки полное повторение карьеры большинства демократов первого, да и второго разлива.
Другие замы, более ленивые и ненаходчивые, остались при своих обязанностях. То есть перестроились в полном объеме, но по старой схеме. Портреты Горбачева сменили на Ельцина, Маршалов Советского Союза — на героев русской истории, конспекты первоисточников — на личные планы офицеров по воспитательной работе. Духовное здоровье военного стало основной задачей. И замы стали своего рода капелланами. Верный ленинец, оказывается, очень быстро может стать настоящим христианином. Со старыми замашками. Провозглашенная приказом духовность сущность и методы не меняет.
И началось самое смешное. Как если бы старый заматерелый унтер-офицер начал ставить спектакль в любительском театре. Господи, это надо слышать и видеть! Как раритет, для потомков, я храню выкраденный из политотдела сценарий вечера «Добро пожаловать, товарищ лейтенант!» (кстати, с грифом «Для служебного пользования»). Судите сами. Кстати, опус этот произведен на свет в 1995 году. Привожу в неполном объеме, но режиссерскую часть дословно.
Сценарий вечера
Зал украшен символикой Российской Федерации, Военно-морского флота, Северного флота, 3-й флотилии, 31-й дивизии. Не обязателен, но необходим портрет руководителя государства. У входа два привратника-стража (мичманы или младшие офицеры) в костюмах богатырей проверяют пригласительные билеты и форму одежды гостей. В случае нарушения формы одежды, по-дружески, с шуткой обращают внимание военнослужащего на недостатки в его внешнем виде. Звучат песни о море, флоте, родине. Приглашенные постепенно занимают места за столиками, согласно номерам, указанным в билетах. Звучат позывные вечера. Можно не вставать.
ВЕДУЩИЙ: (Старший офицер, в безукоризненной форме одежды).
(Стихотворные строки я пропущу. Больно много места займут. Ведущий много говорит и просит внести хлеб-соль.)
В зал вносят хлеб-соль. Девушки (из числа военнослужащих по контракту) одеты в русские национальные костюмы. Звучит жизнеутверждающая русская народная мелодия.
ВЕДУЩИЙ:
Мы хлебом-солью издревле встречали
Друзей, пришедших к нам издалека.
Великий смысл недаром воплощали
Те хлеб и соль в дороге моряка.
Ведь в соли той — безбрежность океана
И ратный труд, что искренно солен,
А ломоть хлеба полностью, до грани
С родной землей у нас отождествлен.
Вас ждет работа: стрельбы, полигоны, тревоги, экипажи, корабли.
На плечи лейтенантские погоны, как две ладони Родины, легли.
Мы все своей страны родные дети,
Как говорится, испокон веков,
Сегодня мы за Родину в ответе
Не где-то, а у этих берегов.
Ваш славный путь на картах не отмечен,
Все впереди, ведь вы уж не курсант.
Мы открываем этот вечер встречи:
Добро пожаловать, товарищ лейтенант!
Исполняется песня О. Газманова «Офицеры» (первый куплет и припев).
Слово для выступления предоставляется командиру объединения (соединения, части). Можно не вставать. Тот коротко анализирует успехи деятельности молодых офицеров предыдущих выпусков, намечает основные направления становления нынешнего офицерского пополнения, шутит. После выступления командира звучат фанфары, барабанная дробь, в зале раскрываются двери и важно входят глашатаи.
Далее глашатаи объявляют о прибытии морского царя, Нептуна.
Глашатаи сворачивают свитки и становятся у двери. Можно ввести в действие почетный караул, но не обязательно. Звучит музыка М. Глинки из оперы «Руслан и Людмила» — марш Черномора. С первыми тактами музыки в зале появляется Нептун со своей свитой, весь зал его радостно приветствует.
(Нептун много говорит, но его и другие речи я почти не буду приводить. Они на самом деле очень хорошие и правильные. Но режиссура.)
Нептун заканчивает.
Из зала к Нептуну выходит заранее определенный офицер из молодых лейтенантов, с хорошими голосовыми данными, и отдает рапорт морскому Владыке. Тот просматривает и возвращает лейтенанту. Тот зачитывает залу рапорт. В нем звучит рассказ о нелегкой доле молодого офицера, шутливые жалобы о недостаточном внимании командования к молодежи.
Офицер читает, затем снова возвращает рапорт Нептуну.
НЕПТУН:
Рапорт ваш я принимаю
И серьезно обещаю:
Стиль такой искоренить,
А достойных наградить.
Но пора и праздник править
Песни петь и лучших славить.
Тех, кто флоту повсеместно
Служит доблестно и честно.
И чтоб знала их страна,
Назову их имена.
Владыка морей называет имена лучших молодых офицеров и приказывает им выйти к нему. Отбирать только офицеров, сдавших в установленные сроки зачеты на самостоятельное управление, без нарушений воинской дисциплины, опрятно выглядящих и утвержденных командирами частей. Лучшие офицеры, названные Нептуном, по приказанию командира выходят на сцену и выстраиваются перед морским Владыкой, который медленно идет вдоль строя, любуясь выправкой офицеров и их образцовым внешним видом. Слуги из свиты Нептуна вносят ларь. Нептун вручает офицерам ценные подарки (радиоприемники, шахматы, шашки и другое) со словами: «Благодарю за службу!», а те в свою очередь четко отвечают: «Служу Отечеству!» Средства на подарки собрать с командиров частей в приказном порядке.
Потом Нептун предлагает для полного удовольствия испить соленой воды.
(Ритуал обязательный — проходил каждый, но, правда, не в ДОФе, а на корабле, в первое погружение.)
Двое из слуг Нептуна выкатывают бочку с соленой водой. Владыка морей берет кубок и щедро угощает морских офицеров. Некоторые из них морщатся, но пьют до дна. Крайне важно избежать случаев рвоты.
Нептун прощается.
Вновь звучит музыка М. Глинки «Марш Черномора». Нептун со своей свитой медленно уходит из зала. Звучит мелодия песни О. Газманова «Офицеры» (со второго куплета и до конца). После окончания песни концерт художественной самодеятельности (хорошо, чтобы в нем приняли участие и молодые офицеры), игры, викторины, аттракционы, шутки по вашему усмотрению. Офицерам отдела воспитательной работы пресекать попытки несознательной части офицерского состава покинуть праздник, доходчиво объясняя, что веселиться надо вместе, в своем военном коллективе. В конце программы получасовой танцевальный вечер, желательно под репертуар с военно-морской тематикой.
Даю голову на отсечение, что кое-кто, прочитав этот верх сценарного искусства, скажет: «Бред! Такого быть не может!» Согласен, не может. Но есть. Храню эту рукопись на память о времени, проведенном мной врио замполита. Хотите верьте, хотите нет! Я не изменил ни строки.
И ведь самое интересное, что вне службы все замполиты — нормальные хорошие люди. Как надевают форму — все! Крепка же была партийная школа, черт возьми! Так что каста осталась кастой. Как говорится: мафия бессмертна!