Мимоходом. Отпуска, отпуска…

Мимоходом. Отпуска, отпуска…

Первые лейтенантские отпуска. О, какое это горделивое ощущение собственной мужской значимости и самостоятельности. Первые большие деньги в руках и первые несколько месяцев полной свободы от всех обязательств. Полная независимость и в моральном, и в материальном плане. Улыбки женщин и подобострастие официантов в кабаках. Пусть даже ненадолго.

Один мой товарищ, назовем его Андрей, получив в лапы от финансиста около двух тысяч отпускных исключительно рублевыми и трехрублевыми ассигнациями, долго пытался обменять их на более крупные. Безрезультатно пообщавшись с корабельным кассиром и получив от ворот поворот, Андрей долго горевать не стал и, рассовав пачки дензнаков по карманам, отправился домой. Вечером же в процессе обмыва предстоящего отпуска его посетила блестящая идея. Мужчиной Андрюха был незакольцованным, поэтому заначивать купюры ему было не от кого. Всю ночь, самоотверженно выдыхая вечерние алкогольные пары, Андрюха склеивал рублевки и трояки в рулоны. Под самое утро денежные пачки трансформировались в два пухлых рулона. Кстати, если кто не знает, советские денежные знаки по ширине почти идеально совпадали с шириной туалетной бумаги. Так вот, закончив эту титаническую работу, Андрей обернул свои кровные отпускные этикетками от пипифакса под игривым названием «Василек» и прилег отдохнуть. А где-то к обеду мы втроем уже уехали в аэропорт и умудрились сразу сесть на самолет.

Всем нам было по пути. Все двигали в Крым. Билеты нам достались транзитные, через Ленинград. В городе трех революций образовался семичасовой коридор между двумя рейсами, и мы, не сговариваясь, приняли решение отужинать в ресторане. Сошлись на «Метрополе» у Гостиного двора. Вещи бросили в камеру хранения, и только один Андрюха зачем-то оставил свою сумку с собой. Такси быстро домчало нас до цели, и уже через час мы жевали сочные эскалопы, запивая их ледяной «Столичной», и радовались жизни. Захмелели быстро, но не сильно. Долго и жарко обсуждали планы на отпуск, курили и опрокидывали стопки за свое здоровье. Наконец, самый разумный из нас — Сашка, сфокусировав глаза на часах, твердо заявил:

— До вылета два с половиной часа! Расплачиваемся и по коням. Если что, и в аэропорту ресторан есть.

Уговаривать нас было не надо. Застрять в Питере совсем не хотелось. Позвали официанта. Тот угодливо подскочил и выписал счет. Только было мы с Сашкой полезли за кошельками, как Андрюха царственным жестом остановил нас.

— Ребята, потом рассчитаемся, я заплачу.

И величаво извлек из недр сумки два рулона «туалетной» бумаги. Официант остолбенел. Андрюха невозмутимо поглядев на сумму счета, разорвал рулон с трояками, отсчитал. Протянул метровую ленту окаменевшему официанту. Потом разорвал рублевый рулон, так же неторопливо отсчитал недостающее. Оторвал и снова сунул в руки безмолвного служителя. Тот продолжал стоять, как столб. Андрюха снова внимательно посмотрел на него и, решив, что тот ждет на чай, оторвал еще с полметра от трехрублевого рулона, бросил на стол и встал.

— Это тебе, дружище. Спасибо, все было очень вкусно! До свидания! Пошли мужики.

И мы пошли. Через пару шагов мы наконец врубились в происшедшее и зашлись в гомерическом смехе. Так, смеясь, мы и брели к выходу.

А там нас уже ждали. Майор милиции плюс два или три блюстителя порядка рангом пониже. Они очень сурово подошли к нам и, не обращая внимания на то, что двое из нас были в форме, вежливо и твердо попросили:

— Товарищи офицеры, пройдемте, пожалуйста, с нами.

Тут уже пришлось остолбенеть нам. Военных милиция задерживать права не имеет. Но ввиду того, что мы находились подшофе и не хотели опоздать на самолет, буянить не стали, а смирно проследовали в указанную комнату. А там уже сидел наш официант все с такими же выпученными глазами. Наверное, с ним никто еще не расплачивался пипифаксом с водяными знаками. Разборы были недолгие. На наше счастье, майор оказался с чувством юмора, ко всему прочему бывший военный. Безобидное Андрюхино баловство ему так понравилось, что он, разобравшись, в чем дело, даже предложил опрокинуть еще по стопочке, послав за бутылкой бдительного официанта. Надо ли говорить, что на самолет мы еле успели, теперь уже засидевшись с братьями по оружию из МВД. К их чести, в аэропорт нас доставили вовремя и с мигалкой. Дальше долетели уже без приключений.

А вот Андрюха, по свидетельствам очевидцев, к родному дому подъехал аж на четырех такси. В первом сидел он сам с бутылкой коньяка, во втором лежала фуражка, в третьем сумка, а в четвертом чемодан. Первый лейтенантский отпуск.