Мимоходом. Не врать — полезно!

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мимоходом. Не врать — полезно!

Севастополь. Июль. Жара. Училище пустынно. Все на практике. Только первый курс, отходив зимой в Грецию на надводном корабле, сдает экзамены позже всех. Сессия. Одолели первый экзамен. Как не отметить? Святое дело! Но бухта Голландия район сугубо военный, в магазинах курсанту спиртное не продадут ни за какие деньги. Остается одно — баба Дина. Сто метров до забора, десять за ним. Рубль — литр. Вино домашнее, если повезет, не разбавленное всякой карбидной примесью. Кинули на морского, кому идти. Выпало мне. Схватил два чайника и к забору. Тактически рассчитал верно — идти посреди дня. Никто при такой наглости ничего не заподозрит. Перелез через забор, оплатил бабушке услуги, получил взамен полные чайники и полным ходом назад в родную казарму. Бегу, но аккуратно, чтобы не расплескать драгоценную жидкость. Никого впереди, около казарм пустота. Полная удача. Остается пара шагов до ступенек подъезда. И тут из него вываливает целый сонм начальников. Адмирал — заместитель начальника училища, каперанг-начфак и еще множество старших офицеров. От погон зарябило в глазах и мгновенно вспотела спина. Стою перед ними, как последний идиот, с двумя чайниками вина в руках, и что делать, совершенно не соображу. Начфак смотрит на меня, задрав бороду.

— Белов, что в таре?

Вопрос конкретный, не увильнешь. Обреченно вздыхаю и, предчувствуя предстоящие репрессии, отвечаю:

— Вино, товарищ капитан 1 ранга.

Общий хохот. Офицеры заливаются, кто во что горазд. Адмирал, смахивая выступившие от смеха слезы, укоризненно говорит начфаку:

— Ты, Святослав Евгеньевич, лучше разрешил бы своим орлам чайком в казарме баловаться. А то носятся за ним на камбуз, а потом от испуга плетут, что попало. Вино. Хм, выдумает тоже.

И вся группа, почтительно обступив раскрасневшегося адмирала, неторопливо следует по направлению к следующему подъезду. Я остаюсь стоять разве что не с подмоченными штанами. Обыкновенное оцепенение. В то, что цунами пронеслось мимо, еще не верится. Наверное, так бы и стоял, если бы из окна нашей сушилки не стали звать истерическим шепотом участники предстоящего банкета. Оцепенение прошло, и я шмелем влетел в казарму. С тех пор я намертво понял одно: правду начальству говорить можно и нужно. Особенно когда оно этого не ждет.