Глава 37. Незаконченная война

Для многих испанских республиканцев, особенно во Франции, Вторая мировая война стала кровопролитным продолжением гражданской войны: когда она началась, многие беженцы-республиканцы добровольно пошли воевать с общим врагом. Одной из частей с самым высоким процентом испанских республиканцев (1000 из 2500) была 13-я полубригада французского Иностранного легиона. Испанцы воевали во многих других французских и британских частях в Северной Африке и в других местах. Рота испанских республиканцев входила в состав отряда полковника Роберта Лейлока на финальной стадии сражения за Крит. Больше других, кажется, прославился 3-й Чадский маршевый батальон, дошедший с боями до Парижа в составе 2-й бронетанковой дивизии генерала Леклерка. 9-я рота капитана Раймона Дрона, известная даже французам как La Nueve, первой ворвалась во французскую столицу под колокольный звон в ночь на 23 августа 1944 года. Ее танки носили имена «Мадрид», «Теруэль», «Эбро», «Герника» и «Дон Кихот»[1056].

Менее удачливые товарищи этих воинов во Франции попали в немецкие лагеря либо использовались в роли рабочей силы организацией «Todt». В Маутхаузене 4200 испанцев заставили носить на полосатых робах заключенных синий треугольник Фаланги, хотя они были «красными»[1057]. Примерно 5 тысяч из них расстались там с жизнью. Много заключенных-республиканцев было также в лагерях Дахау, Бухенвальд, Берген-Бельзен, Заксенхаузен-Ораниенбург и Аушвиц.

В Советском Союзе приблизительно 700 испанских республиканцев воевали в Красной армии, примерно столько же партизанили. Многие пытались поступить на воинскую службу, но им говорили, что они уже повоевали в своей войне и лучше послужат СССР, работая на заводах[1058]. 46 летчиков, большинство которых учились в СССР к концу гражданской войны в Испании, были отправлены в авиационные полки после их призыва к Пассионарии и к другим коммунистическим вожакам в «московской эмиграции» замолвить за них словечко[1059]. Как ни удивительно, учитывая подозрительность Сталина по отношению к иностранным коммунистам, 119 испанцев и испанок служили в ОМСБОН (Отдельной моторизованной пехотной бригаде особого назначения НКВД СССР) – главной преторианской страже в Москве, охранявшей Кремль. Шестеро из них имели офицерские звания, один стал командиром роты[1060].

Некоторые числились в 1-й Особой пограничной авиабригаде НКВД, расквартированной в Быкове, в 20 км юго-восточнее Москвы, готовой защищать советскую столицу. Еще 700 человек вступили в партизанские отряды в немецком тылу, многие из них были сброшены туда на парашютах. К ним относилась и группа каталонцев Хосе Фусиманьи; еще одним отрядом из 18 человек командовал Медведев, один из наиболее прославленных советских партизанских командиров[1061]. Некоторые бойцы-республиканцы, хорошо владевшие русским языком, воевали на передовой, как советские граждане. Сын Пассионарии Рубен Руис Ибаррури стал Героем Советского Союза и погиб под Сталинградом, еще двое удостоились ордена Ленина. Говорят, 150 испанских сирот участвовали в обороне Ленинграда[1062].

Много республиканцев сражалось во французском Сопротивлении и в Forces Francaises de l’Interieur (FFI). Сначала, до ноября 1942 года, их организации сотрудничали с разведкой союзников и помогали эвакуировать экипажи сбитых самолетов. Активны были также либертарианцы и поумовцы, такие как Франсиско Понсан («Франсуа Видаль»), бывший анархист из Арагонского совета, воевавший в отряде Пата О’Лири. Схваченный немцами в августе 1944 года, он был расстрелян, его тело сожгли в лесу. Жозепу Ровире из ПОУМ удалось бежать.

В 1943 – первой половине 1944 года происходил процесс объединения под руководством испанских коммунистов испанских отрядов Сопротивления на юго-западе Франции. На конечной стадии французского Сопротивления отряды республиканцев представляли собой важную силу в завязавшихся боях с милицией вишистов, походивших на настоящую гражданскую войну. Сразу после завершения боев во Франции они стали смотреть в сторону французской границы, ожидая неизбежного падения франкистского режима.

После нападения Германии на Советский Союз в июне 1941 года и последовавших за этим приказов Коминтерна Испанская компартия призвала по Независимому испанскому радио и по радио Тулузы к созданию антифашистского фронта всех испанских республиканских сил, включая НКТ. Коммунисты назвали это объединение «Испанским национальным союзом» (UNE) и сделали его политическим отрядом XIV корпуса герильерос. С начала 1944 года XIV корпусу были подчинены почти все испанские отряды в 31 департаменте юга Франции. В мае 1944 года союз переименовали в Группу испанских герильерос; в следующие месяцы Группа завладела всей испанской собственностью, консульствами и торговыми представительствами во Франции, вывесив республиканские флаги. UNE призывал ко всеобщей мобилизации по обе стороны границы и к готовности «реорганизовать нашу патриотическую армию для нового завоевания Испании»[1063]. Но режим Франко в Испании выстоял.

Уходившие в горы «los hombres de la sierra», бежавшие из тюрем и из трудовых батальонов, сбивались в маленькие отряды, не способные из-за рассеянности по большой территории поддерживать между собой связь. Но первые примеры вооруженного сопротивления националистам у них в тылу датируются самым началом гражданской войны. В Галисии, где многие спасались от жестокого фалангистского возмездия, в горах, особенно в Sierra de Eixe, формировались вооруженные отряды. В 1937 году в районе Виго и Туй собралось 3 тысячи беглецов. Действовали также отряды в Леоне, Астурии, Сантандере, Касересе, Бадахосе, Гранаде, Ронде и Уэльве, но их импровизации преследовали цели выживания, и они не стали скоординированной силой сопротивления. Большинство отрядов на юге были разгромлены в 1937 году, но на севере борьба продолжалась до конца войны и даже дольше. После падения Астурийского фронта в 1937 году более 2 тысяч солдат бежали в горы, и националистам пришлось развернуть 15 «таборов» «регуларес» и 8 батальонов пехоты и устроить многомесячную охоту.

В центральной зоне беглецы военного времени собрались в горах Толедо под командованием бывшего мэра-социалиста Хесуса Гомеса Ресио и коммуниста Хосе Мансанеро, тоже бежавшего из тюрьмы; последнего в конце концов ждали страшные пытки и казнь. Начиная с 1941 года, когда многие отряды были разбиты, главной силой антипартизанской борьбы стала гражданская гвардия. Герильерос, вынужденные похищать еду, чтобы не умереть от голода, вызывали враждебность местного населения, помогавшего франкистскому режиму, выставлявшему своих врагов обычными бандитами. В отряды внедрялись агенты полиции, выдававшие себя за беглых заключенных.

После освобождения Франции в 1944 году Испанская коммунистическая партия подготовила двойной план «реконкисты» Испании: один вариант предполагал вторжение через Пиренеи, другой – засылку в Испанию маленьких партизанских отрядов, которые устанавливали бы связь с другими группами и координировали сопротивление. Надежда (тщетная) возлагалась на то, что это побудит побеждающих в войне союзников занять более непримиримую позицию в отношении режима Франко. В сентябре 1944 года коммунистический вожак Хосе Монсон отдал приказ об атаке из Валь-д’Арана и о наступлении оттуда на Лериду. Результатом должно было стать появление плацдарма и образование на нем «правительства народного единства», которое возглавило бы массовое выступление по всей Испании. Операция была поручена так называемой 204-й дивизии из неполных 4 тысяч человек под командованием полковника Висенте Лопеса Товара.

В 6 часов утра 19 октября они перешли границу. Одновременно на других участках Пиренеев были предприняты отвлекающие действия. Сначала отряду вторжения удалось проникнуть в глубь Испании на несколько десятков километров, занять несколько небольших деревень и постов гражданской гвардии, взять 300 пленных. Но за этим последовала обычная для республиканцев ошибка: они потеряли время на осаду Вьейли, главного города в Валь-д’Аране.

Ответ националистов, как обычно, последовал незамедлительно: на борьбу с отрядом было отправлено 40 тысяч марокканцев под командованием генералов Ягуэ, Гарсиа Валиньо, Монастерио и Москардо. 28 октября Лопес Товар отдал приказ об отходе обратно за границу. Операция завершилась полной неудачей, 200 человек были убиты, 800 попали в плен. Еще 200 удалось ускользнуть внутрь Испании[1064]. Так же печально завершилась попытка поднять восстание внутри Испании при помощи так называемых «корпусов» и «партизанских армий». Однако сама партизанская деятельность не прекращалась долго. В Галисии она не затухала до 1950 года. В Астурии движение раскололи раздоры социалистов и коммунистов. В Леванте и Верхнем Арагоне отряды герильерос получали мелкие подкрепления через французскую границу.

В Мадриде Хесус Монсон пытался сколотить партизанскую армию Центра. В городских районах начались боевые действия: так, был атакован штаб фалангистов на Кватро-Каминос. Но безжалостные репрессии гражданской гвардии и тайной полиции приводили к тяжелым потерям. В Каталонии коммунисты ОСПК создали свою «партизанскую армию», но и она в 1947 году была разгромлена, был устроен самый крупный в Испании военно-полевой суд, приговоривший к смерти сразу 78 человек. Однако самыми знаменитыми герильерос в Каталонии были анархисты: Франсиско Сабате (Кико), Рамон Вила Капдевила (Каракемада), Луис Фасериас и Марселино Массана. Массане удалось сбежать в 1950 году во Францию. Фасериас в 1952 году нашел убежище в Италии, но потом вернулся в Барселону, где был убит полицией в августе 1957 года.

Кико начал партизанить в 1945 году, когда 20 октября отбил у полицейских трех пленных анархистов. Он скрывался в Испании, потом пережидал во Франции и снова переходил границу. В марте 1949 года он организовал попытку покушения на жестокого комиссара полиции Эдуардо Кинтелу, но перепутал автомобили и убил не тех людей. После возвращения во Францию он был арестован жандармами и отбывал тюремное заключение до 1955 года. В конце 1959 года он вернулся в Испанию, где в начале январе 1960 года был окружен вместе с несколькими соратниками в деревенском доме в провинции Жирона. В завязавшейся перестрелке многие, включая самого Кико, получили ранения, однако ему удалось вырваться из окружения. Через несколько дней он угнал поезд и снова скрылся, но в результате ранения у него началась гангрена. Он обратился за медицинской помощью, был опознан и 5 января убит. Его товарищ Каракемада 6 августа 1963 года попал в окружение и был застрелен гражданскими гвардейцами[1065].

В 1947–1949 годах шла неустанная охота на подпольщиков. Всего за десять лет после завершения гражданской войны было арестовано примерно 60 тысяч человек, хотя в партизанском сопротивлении участвовало крохотное меньшинство населения – вероятно, менее 8 тысяч человек во всей Испании. Среди последних выживших были Франсиско Бланкас, чей отряд действовал между Сьюдад-Реалем и Касересом до 1955 года, когда командир сбежал во Францию; Патрисио Серра, державшийся в Бадахосе до апреля 1954 года; Бениньо Анграде в первой и последней цитадели партизан, Галисии, казненный в июле 1952 года; Хосе Кастро Мейга, застреленный гражданскими гвардейцами в марте 1965 года, и Марио Родригес Лосада, в конце концов, в августе 1968 года, сбежавший во Францию. К тому времени пляжи южных побережий уже заполнились иностранными туристами, и Испания Франко, отворачиваясь от дряхлой внутренней идеологии, охотно воспринимала новые ценности.

Пока в Испании продолжалась борьба, республиканские лидеры в изгнании не прекращали своего яростного и самоубийственного соперничества. В ноябре 1943 года Индалесио Прието сколотил в Мексике политическую коалицию в составе ИСРП, Республиканского Союза и каталонских партий, возглавляемых Мартинесом Баррио[1066]. Анархистов и коммунистов в эту коалицию не взяли.

В августе 1945 года Негрин приехал из Лондона в Мексику для участия в заседании кортесов в изгнании, созванного Мартинесом Баррио по инициативе Прието. Там он официально объявил об отставке с поста председателя Совета министров (через 6 лет после свершившегося факта). Президентом переставшей существовать республики был избран Мартинес Баррио. Негрин выдвинул свою кандидатуру в новые премьеры, но Прието наложил на нее вето, и правительство возглавил Хосе Хираль. В этой фантомной администрации снова не оказалось ни коммунистов, ни анархистов. Даже при лейбористском правительстве в Лондоне не существовало надежды добиться ее признания Британией и Францией.

Тем не менее министр иностранных дел Эрнест Бевин устроил в октябре 1947 года встречу Прието и Хиль-Роблеса, бывшего руководителя СЭДА, враждовавшего с Прието во время выступлений в октябре 1934 года. После напряженных, трудных переговоров во французском Сен-Жан-де-Люсе близ баскской границы был заключен пакт. Он содержал, кроме прочего, требования амнистии в Испании, прекращения репрессий и права испанцев выбирать себе правительство. Почти за десять лет до того те же три требования выдвигались в Фигерасе.

Пакт почти не возымел влияния. Через пять дней после его подписания сын Альфонсо XIII Хуан, граф Барселонский, встретился с Франко на яхте «Азур» у берега Сан-Себастьяна. Он дал согласие, чтобы его сын принц Хуан Карлос проходил учебу в Испании под попечительством Франко. Этот мальчик, которому тогда не было и 10 лет, станет наследником каудильо. После смерти Франко в 1975 году он обеспечит успешный переход Испании к демократии и свободе.