Могилев оккупированный в документах городского управления (1941–1944 гг.)

А. И. Швырев (Могилев)

В фондах Государственного архива Могилевской области хранятся документы периода немецко-фашистской оккупации города Могилева (1941–1944 гг.). Наибольший интерес для исследователя представляют приказы, распоряжения и объявления городского управления.

Сразу же после занятия города немецкими войсками начался процесс создания органов местного управления. В немецких документах подчеркивалось, что «русские административные органы не являются носителями государственной власти. Они действуют единственно по заданиям, получаемым от органов германской исполнительной власти» [1, л. 10].

В августе 1941 г. по распоряжению 7-го отдела Военного управления фельдкомендатуры было образовано Могилевское городское управление, разместившееся в доме № 41 по улице Ленинской (до войны здание занимала школа № 3). Городским головой стал бывший врач 1-й Советской больницы И. С. Фелицин.

Для упорядочения работы управления были созданы специализированные отделы: общеадминистративный, финансовый, жилищный, торговый, службы порядка и другие. Количество сотрудников горуправления постоянно увеличивалось. В связи с этим городской голова издал указ о недопустимости расширения штатов и увеличения окладов [2, л. 43]. Тем не менее, к концу оккупации в управлении образовалось еще 12 отделов.

В обязанности городского головы входило, прежде всего, внедрение «нового порядка» на территории города, наблюдение за строгим исполнением всех распоряжений фельд– и ортскомендатур. Голова имел право регулировать все стороны жизни города: управы, ее отделов, других учреждений, в том числе налагать административные и дисциплинарные штрафы, взыскания, отправлять на принудительные работы, арестовывать, проводить вербовку людей на работу в Германию, отменять и изменять решения мирового суда.

Первые мероприятия, проведенные городским управлением, были связаны с организацией учета граждан и недвижимого имущества. 28 августа 1941 г. все горожане старше 15 лет прошли через процедуру переписи: в городе проживало 45 200 человек русского населения и 6 437 – еврейского [3, л. 40]. Таким образом, население Могилева по сравнению с довоенным временем сократилось вдвое. На это повлияла всеобщая мобилизация, уход части населения с отступающими войсками Красной Армии, многочисленные жертвы в ходе военных действий, переселение части горожан в сельскую местность, где было легче прокормиться, и др.

Остро стоял вопрос предотвращения грабежей и мародерства, в связи с чем появился приказ городского управления о строгом запрете «жителям города и деревень заходить в бывшие магазины, лавки, склады, амбулатории, парикмахерские, фото-павильоны, бани, библиотеки, детские учреждения и предприятия без соответствующих документов Городского Управления» [2, л. 4]. Для того чтобы не допустить распространения эпидемии, горожанам предписывалось «немедленно убрать и закопать трупы людей и животных, находящиеся около их домов и дворов» [2, л. 9]. Организовывались работы по расчистке улиц и площадей. Возобновил работу городской рынок. Власти определили условия лесопользования, рыбной ловли, охоты, выделения неиспользуемых земельных участков для городского населения. Установили плату за пользование холодной и горячей водой, канализацией, электричеством.

По распоряжению коменданта г. Могилева все евреи обоего пола были переселены на территорию созданного гетто [2, л. 14, 71–72]. Первоначально оно размещалось по улицам Большая и Малая Гражданская, в районе Подниколья, затем было перенесено в район Левой и Правой Дубровенки. Территория гетто была огорожена колючей проволокой, позже – деревянным забором, охранялась войсками и полицией. Вход и выход за пределы гетто разрешался евреям, направляемым на принудительные работы; в назначенный срок они должны были возвратиться обратно. Самовольный уход запрещался и строго наказывался. Гетто могли посещать только евреи и служебные лица немецких частей, а также сотрудники городского управления. Остальные категории граждан имели право зайти на территорию гетто только в особенных случаях с разрешения местной комендатуры.

Помимо ограничения места проживания для евреев были введены и другие правила: обязательное ношение звезды Сиона, запрет на посещение поликлиник, амбулаторий и пользование молочной кухней [2, л. 25, 31–32].

При оккупационном режиме в Могилеве продолжали работать почти все промышленные предприятия (за исключением эвакуированных из города): торфозаводы, мастерские, ТЭЦ, типография, метеорологическая станция. Немецкое командование вело строгий учет рабочих. Для всех жителей города от 14 до 65 лет была введена обязательная трудовая повинность. Городское управление взяло на себя функцию распределения трудовых ресурсов. Учитывая крайнюю потребность в рабочей силе для выполнения общественно-городских работ, проводились поквартирные проверки с целью розыска безработных и уклоняющихся от работы лиц. Население привлекалось к уборке улиц, борьбе с пожарами, ремонту дорог, мостов, возведению оборонительных сооружений.

Помимо трудоустройства в городе, регулярно проводилась отправка местных жителей на работу в Германию. В конце 1941 г. нацистское руководство развернуло широкую агитационную кампанию для привлечения желающих уехать для работы на германских заводах и фермах. Всячески рекламировалась сытая и комфортная жизнь в Германии, семьям уехавших обещали ежемесячные выплаты. Когда же стало понятно, что добровольцев для работы в Германии очень мало, началась принудительная отправка по заранее составленным разнарядкам. Всего за годы оккупации из города и района по неполным данным было вывезено 2 643 человека. Им пришлось выполнять тяжелую неквалифицированную работу на промышленных и военных, государственных и частных предприятиях, на строительстве и в сельском хозяйстве. В случае невыполнения заданий им, как саботажникам, грозило тюремное заключение или расстрел.

Для оккупированных территорий была разработана система законов, отвечающих интересам германских властей. На городское управление возлагалась функция контроля над исполнением законов, для чего было создано Управление службы порядка (размещалось в здании бывшей школы № 7).

Наиболее распространенными наказаниями за правонарушения были штрафы и аресты. Система штрафов охватывала практически все стороны жизни горожан: наказание грозило за хождение по улице без документов, появление в нетрезвом виде, уклонение от обучения детей в школе, опоздание или невыход на работу, нарушение или невыполнение распоряжений властей и т. д. Для тюремного заключения был создан арестный дом (переулок Крутой, 6). В Государственном архиве Могилевской области имеются неполные списки арестованных. По состоянию на 13 января 1943 г. через арестный дом прошло 3 126 человек. Высшей мерой наказания была смертная казнь, которая могла приводиться в исполнение без решения суда. К расстрелу приговаривались лица, обвинявшиеся в активном сопротивлении или неподчинении немецким властям. Целенаправленному уничтожению подлежали «расово вредные элементы»: евреи, цыгане, инвалиды и душевнобольные.

Пропаганда оправдывала действия немецких властей благородством их миссии: «Жители Могилевской области освобождены немецкой победоносной армией от ига большевизма, которое больше 20-ти лет тяжело на них лежало. Поэтому жители должны принести жертвы во имя уничтожения большевизма и новоустройства страны» [4, л. 132]. К этим «жертвам» относились и проводившиеся среди горожан сборы личных вещей для нужд немецкой армии: шуб и валенок, велосипедов и лыж, простыней и биноклей. Людям, не сдавшим вещи, грозило строгое наказание, вплоть до расстрела.

В условиях постоянной опасности вспышек эпидемий крайне важным являлось создание центров медицинской помощи населению. Этим вопросом занимался медико-санитарный отдел, возглавлявшийся И. И. Степановым. В отчете о работе отдела за август 1941 г. Степанов писал, что в горбольнице и закрепленных за ней госпиталях налажено питание больных, переливание крови. Ставился вопрос об увеличении снабжения медикаментами. Немцы сохранили все клинические отделения городской больницы, не тронули богатую медицинскую и учебную библиотеки. Большую роль в поддержании функционирования больницы сыграл медицинский персонал, врачи и медсестры делали все возможное для оказания помощи горожанам и беженцам. Несмотря на тяжелые условия работы медперсонала, городу удалось избежать массовых эпидемий среди населения.

При Могилевском городском управлении в июле 1941 г. был создан отдел народного образования под началом Г. Л. Наркевича. Отдел ежемесячно представлял отчеты о своей деятельности городскому голове. Главной задачей отдела стала организация учебного процесса в городе. 23 октября 1941 г. вышел приказ об открытии восьми школ (шести средних, одной неполной средней, одной начальной) [2, л. 101–102]. Обучение в школе для детей в возрасте от 8 до 15 лет было обязательным, родителям, не определившим своих детей в школу, грозило административное наказание [2, л. 109]. Обучение велось при полном отсутствии учебников – советскими германские власти пользоваться запретили. Для того чтобы хоть как-то исправить ситуацию, в феврале 1942 г. на деньги оккупационных властей в Минске начал издаваться журнал «Белорусская школа», в котором печатались необходимые для преподавания материалы.

15 ноября 1941 г. после проведения мероприятий по восстановлению зданий школ, установлению точного количества учителей и детей школьного возраста начался учебный год. За годы оккупации количество учащихся постоянно сокращалось: так, если в 1941 г. обучение начали 4 665 учеников, то к концу 1943 г. школы посещало только 2 145 учеников. Местные власти объясняли такую ситуацию тем, что «часть детей отправлена родителями в деревню к близким и далеким родственникам; часть детей занята на различных работах (пастухи, няньки и т. д.); родители, уходя из города в деревню на работы, оставляют детей дома для охраны имущества; во многих случаях родители не посылают детей в школы, используя их для домашней работы, торговли…» [5, л. 127–128]. Процесс обучения периодически прерывался также из-за размещения в зданиях школ немецких воинских частей. Как школьная, так и внешкольная деятельность строго регламентировалась немецкими властями. В каждом конкретном случае в школы присылались детальные инструкции. Даже поход в кино согласовывался с администрацией школы.

Таким образом, главной целью политики нацистов в оккупированном Могилеве, как и в других городах Беларуси, было подчинение материальных ресурсов и основной массы населения интересам Третьего Рейха. Для достижения поставленной цели оккупанты использовали разветвленный административный и хозяйственный аппарат, состоявший как из представителей немецкой администрации, так и из местных коллаборационистов. Население оккупированного Могилева утратило социальные и юридические свободы, ему был придан статус подконтрольного неарийского народонаселения. Все аспекты социально-культурной жизни города (образование, медицина и др.) несли на себе печать нацистской оккупации, выражавшейся, например, в избирательном подходе к оказанию первой медицинской помощи (таковую запрещалось оказывать евреям), в пропаганде через театр и кино идей национал-социализма (превосходство арийской расы, «освобождение» Беларуси от большевизма и др.)

Источники и литература

1. Государственный архив Могилевской области (далее ГАМО). – Ф. 260. – Оп. 1. – Д. 85.

2. ГАМО. – Ф. 260. – Оп. 1. – Д. 15.

3. ГАМО. – Ф. 260. – Оп. 1. – Д. 14.

4. ГАМО. – Ф. 260. – Оп. 1. – Д. 156.

5. ГАМО. – Ф. 260. – Оп. 1. – Д. 45. – Л. 127–128.