Развитие военного искусства в операциях на Гомельщине в 1943–1944 гг.

А. В. Токаревский (Гомель)

Способы и формы организации и ведения наступательных операций фронтов и армий при освобождении Гомельщины в значительной мере определялись условиями их проведения. Операции 1943 г. велись в условиях постепенного перехода общего превосходства в силах и средствах на сторону советских войск, накопления ими боевого опыта и наличия стратегической инициативы в руках советского командования. На гомельской земле шлифовалась на практике еще предвоенная теория оперативного искусства – теория глубокой операции. Кроме того, была создана нормативная база, которая основывалась на опыте боевых действий 1942–1943 гг. В ее документах были проанализированы недостатки и ошибки в ходе ведения боевых действий и доведены требования Верховного командования к организации и ведению наступления на оперативном и тактических уровнях. Советские войска в этот период руководствовались в основном Директивным письмом Ставки ВГК № 03 от 10 января 1942 г., Боевым уставом пехоты 1942 г., проектом Полевого устава 1943 г., приказами НКО № 306 от 1 октября 1942 г., № 325 от 16 октября 1942 г.

Наступление во всех операциях на Гомельщине велось ударными группировками, более эффективно, чем ранее, использовался огонь артиллерии, как того требовали вышеупомянутые директивные документы. Кроме полосы наступления в армии назначался участок прорыва, на котором в начале операции сосредоточивалась ее ударная группировка. В полосе наступления фронта обычно назначался один, реже два армейских участка прорыва шириной 8-12 км [5].

Оперативное построение фронта в операциях на территории Гомельской области было в один эшелон, а в армии – в два, согласно требованиям приказа НКО № 306. Лишь 65-я армия 1-го Белорусского фронта в Бобруйской операции имела оперативное построение в один эшелон, так как у нее была подвижная группа – 1-й гвардейский танковый корпус.

Вторые эшелоны армий и фронта, как правило, располагались на направлении главного удара и использовались для развития наступления. Для увеличения темпа развития наступления применялся такой элемент оперативного построения фронта, а иногда и армии, как подвижная группа. В состав подвижных групп входили кавалерийские и танковые корпуса. Если вторые эшелоны армий при вводе в сражение получали самостоятельные полосы, за которые они полностью отвечали, то в отличие от них подвижные группы при вводе в сражение или прорыве не несли единоличную ответственность за полученную ими полосу действий. Полоса подвижной группы как бы накладывалась на полосы общевойсковых армий, что давало подвижным войскам возможность широкого маневра в оперативной глубине обороны противника. Примером этого служат действия подвижной группы Брянского фронта в полосе действий 63-й армии в сентябре 1943 г. в оперативной глубине по освобождению г. Ветка и содействию в захвате плацдарма на р. Сож [1; 2; 3].

Для успешного ввода в прорыв подвижной группы необходимо было прорвать оборону противника. В ряде случаев так и было. Таким способом вводилась подвижная группа в составе двух кавалерийских корпусов в ходе Калинковичско-Мозырской операции, а также конно-механизированной группы (КМГ) и 1-го гвардейского танкового корпуса на левом фланге 1-го Белорусского фронта в Бобруйской наступательной операции. Однако не всегда удавалось решить задачу ввода классическим способом. Так, на Рогачевском направлении в полосе 3-й армии до окончательного прорыва тактической зоны обороны (ТЗО) был введен 9-й танковый корпус, который участвовал в прорыве и только затем вышел на оперативный простор [6].

Создание во фронтах и армиях сильных подвижных групп, использование некоторых из них для завершения прорыва ТЗО и действия в оперативной глубине в ходе наступательных операций на Гомельщине – все это явилось шагом вперед в искусстве решительного и стремительного наступления.

В операциях на белорусской земле с еще большей полнотой были реализованы требования директивы Ставки ВТК от 10 января 1942 г. о наступлении ударными группировками, о решительном массировании сил и средств на направлении главных ударов фронта армий за счет второстепенных направлений. Наиболее характерные примеры: Гомельско-Речицкая операция, действия 65-й и 3-й армий в Бобруйской операции. Решительное массирование сил и средств позволило советским войскам иметь на участках прорыва превосходство в живой силе и технике в 2–3 раза в летне-осенней кампании 1943 г. и в в 6–9 раз в 1944 г. Значительно выросли оперативные плотности и достигли в числовом значении 1,5–2 км на одну стрелковую дивизию, 180–250 орудий и минометов, 40–90 танков и САУ на 1 км фронта [5].

Отличались разнообразием формы ведения фронтовых и армейских наступательных операций. Формами ведения фронтовых операций являлись следующие:

прорыв обороны противника на одном или двух участках (Калинковичско-Мозырская, Гомельско-Речицкая операции) с последующим развитием фронтальных ударов в глубину для рассечения противника и одновременное развитие прорыва в сторону флангов с целью расширения фронта прорыва и свертывания боевых порядков противника;

прорыв на двух участках и развитие его по сходящимся направлениям с целью охвата или обхода и последующего окружения группировки войск противника (Бобруйская операция).

Для армейских объединений были характерны три формы операций:

первая, когда армия осуществляла прорыв на одном участке с развитием его в глубину (операции 3, 63, 11, 48-й и 61-й армий в Гомельско-Речицкой фронтовой операции; операции 3-й и 48-й армий в Рогачевско-Жлобинской фронтовой операции) [5];

вторая, когда армия, прорывая оборону противника, осуществляла в дальнейшем фланговый маневр с целью окружения противника во взаимодействии с соседней армией своего фронта (операции 3-й и 65-й армий в Бобруйской фронтовой операции);

третья, когда армия прорывала оборону на двух участках и развивала наступление по сходящимся направлениям с задачей охвата или обхода группировки войск противника (действия 65-й армии в Калинковичско-Мозырской фронтовой операции).

Как правило, армия прорывала оборону противника на одном участке шириной 6–9 км, что позволяло не распылять имеющиеся силы и средства. Выбор формы фронтовой и армейской операции определялся рядом условий: замыслом Ставки ВГК (командования фронта), местом и ролью фронта (армии) в операции группы фронтов (фронта), группировкой и оперативным построением войск противника, особенностью лесисто-болотистой, насыщенной водными преградами местности Гомельской области, временами года и условиями погоды, начертанием линии фронта, составом своих войск и характером взаимодействия с соседями [5].

Каждая из форм операций применялась со строгим учетом конкретной обстановки и имела свои сильные стороны. На Гомельщине совершенствовались такие приемы, как прорыв хорошо подготовленной, глубоко эшелонированной обороны противника, ввод подвижных высокоманевренных соединений в сражение и осуществление глубоких оперативных охватов и обходов с преследованием врага.

К сожалению, в период освобождения Гомельщины на ее территории не удалось провести операций на окружение. Враг был еще силен. Но ряд незавершенных окружений все же состоялся в Калинковичско-Мозырской, Рогачевско-Жлобинской операциях. Лишь одна фронтовая операция на окружение начиналась с Гомельской земли – Бобруйская.

Вместе с тем с большим успехом были проведены операции с нанесением нескольких глубоких фронтальных ударов на разных направлениях с целью дробления фронта противника и быстрого перенесения усилий в его оперативную глубину. С такого типа операций началось освобождение Гомельской области, что было обусловлено наличием естественных труднопреодолимых рубежей. К этому типу операций следует отнести в том числе Гомельско-Речицкую фронтовую операцию и практически все армейские наступательные операции описываемого периода.

Таким образом, в ходе боевых действий в Гомельском регионе оперативное искусство в определенной степени получило свое дальнейшее развитие.

Формы ведения фронтовых и армейских наступательных операций отличались решительностью и многообразием. Советское оперативное искусство практически решило важнейшую проблему прорыва глубокоэшелонированной позиционной обороны противника, занявшего рубежи за широкими водными преградами.

Успешный прорыв тактической зоны обороны достигался с помощью непрерывного подавления главной, а также второй полосы обороны противника массированным огнем артиллерии и авиации, т. е. ведением артиллерийского и авиационного наступления.

Бронетанковые и механизированные войска составляли основу подвижных групп фронтов и армий, обеспечивая высокие темпы прорыва ТЗО и действий в оперативной глубине.

Литература

1. Хроника освобождения [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.gorod.gomel.by.

2. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://itishistory.ru/2_voina_49.php.

3. Плотников, Ю. Организация и проведение преследования в Брянской наступательной операции / Ю. Плотников // Воен. – ист. журн. – 1970. – № 9.

4. Горбатов, А. Наступление войск 3-й армии на Рогачевском направлении / А. Горбатов // Воен. – ист. журн. – 1961. – № 1.

5. Развитие советского военного искусства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. и в послевоенный период. – М., 1966.

6. Болдырев, П. С. Бобруйская операция / П. С. Болдырев. – М., 1945.