Разгром бобруйской группировки противника в ходе Белорусской стратегической наступательной операции

М. В. Синицын (Москва)

Бобруйская наступательная операция стала одной из наиболее ярких страниц операции «Багратион», поскольку в ее ходе была окружена и разгромлена немецкая 9-я полевая армия. Но обстоятельства прорыва из окружения части немецких войск, как и вся Бобруйская операция в целом, до сих пор исследованы мало.

Советские источники дают общую численность окруженных в 40 тыс. человек [14, л. 97; 1, с. 412–413], из которых около 5 тыс. сумели прорваться в направлении Осиповичей и впоследствии были пленены [23, с. 52]. По немецким источникам, 29 июня 1944 г. прорвать окружение удалось группировке численностью до 30 тыс. человек [22, с. 210].

В связи с серьезными расхождениями данных в отечественной и немецкой историографии необходимо тщательно разобраться в событиях, завершивших Бобруйскую операцию. В данной статье на основе ранее не опубликованных архивных документов сделана попытка воссоздать общую картину боевых действий в районе Бобруйска в течение последних дней операции 28–30 июня, когда была разгромлена основная группировка 9-й армии и осуществлен прорыв части ее сил из окружения.

Окружение и ликвидация группировки противника в отечественной историографии представляются как действия последовательные и спланированные. Так, в книге «Солдатский долг» бывший командующий 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский писал: «Ценой огромных потерь гитлеровцам удалось местами вклиниться в оборону 356-й дивизии. В прорыв хлынули 5 тысяч солдат, но спастись им не удалось» [8, с. 261–262].

Воспоминания К. К. Рокоссовского совпадают с данными труда П. С. Болдырева «Бобруйская операция», написанного еще в 1945 г. [2]. П. С. Болдырев опирался на отчеты воинских соединений, но не учитывал некоторую субъективность этих документов. Отчеты направлялись в вышестоящие штабы, а потому заслуги командования соединений в них зачастую преувеличивались. Достоверность этой информации остается под вопросом. Почти во всех открытых источниках указывается, что хотя противник и прорвал линию обороны, но был разбит. Об этом вспоминают и П. И. Батов, командующий 65-й армией [1, с. 412–413], и В. Н. Джанджгава, командир 354-й дивизии [4, с. 156].

Однако из архивных документов следует, что противник действительно сумел прорваться и для его ликвидации советскому командованию пришлось временно свернуть наступление подвижных частей на Минск.

Бобруйская группировка противника была окончательно окружена 27 июня, на четвертый день наступления. При этом часть ее была окружена на восточном берегу Березины еще вечером 26 июня, а вторая – в самом Бобруйске вечером 27 июня. Но советский 1-й танковый корпус 27 июня безуспешно пытался ворваться в Бобруйск. В первой половине 28 июня была предпринята еще одна попытка. Потеряв 20 танков, 15-я танковая бригада перешла к обороне.

Бывший командующий 65-й армией П. И. Батов писал, что приказ Ставки ВГК перебросить 1-й танковый корпус на Минское направление передал ему по телефону К. К. Рокоссовский вечером 28 июня [1, с. 412]. Но комдив 356-й дивизии М. Г. Макаров получил информацию об этом еще утром на командном пункте 1-го танкового корпуса, куда прибыл для согласования действий. Таким образом, приказ Ставки лишал 65-ю армию ее единственного подвижного соединения и, по сути, являлся ошибочным. Тем самым советское командование не только оставило 356-ю дивизию один на один с 40-тысячной группировкой немцев, но и фактически способствовало тому, чтобы они решились на прорыв.

Отход 1-го танкового корпуса начался в 20:00, еще засветло, и противник это заметил. В это время 9-й полевой армией командовал ветеран «корсунь-шевченковского котла» Н. фон Форманн, сменивший 27 июня генерала X. Иордану [5, с. 498]. В связи с отходом советского танкового корпуса в 21:00 в Бобруйске было созвано совещание немецкого командного состава, на котором был зачитан приказ о начале в 23:00 прорыва гарнизона из города.

Численная оценка немецкой группировки в историографии противоречива. У П. И. Батова указана цифра 40 тыс. [1, с. 412–413]. В немецкой историографии говорится о 70 тыс. человек [3, с. 226]. Вероятно, эта цифра включает соединения и в котле на восточном берегу. Дело в том, что советский 9-й танковый корпус перехватил лишь автомобильный мост. Железнодорожный мост, расположенный южнее, оставался в руках противника. Поэтому части Вермахта могли переправиться в Бобруйск. В советской же историографии отмечалось, что группировка немцев на восточном берегу была полностью окружена, и это, как мы видим, не соответствует действительности.

К. К. Рокоссовский и П. С. Болдырев упоминают о группировке более 10 тыс. немецких солдат [8, с. 261]. В отчете 65-й армии численность окруженных в Бобруйске – 15 тыс. [12, л. 10]. На полдень 28 июня, по воспоминаниям коменданта штаба 383-й дивизии фон Борха [7], в городе было около 30 тыс. солдат. Таким образом, оценка группировки в 40–50 тыс. на вечер 28 июня является, по нашему мнению, наиболее объективной.

В результате в ночь на 29 июня под Бобруйском сложилась достаточно тяжелая для советских войск обстановка. С северо-запада город прикрывала лишь 356-я дивизия, которая должна была в одиночку сдерживать всю бобруйскую группировку противника [14, л. 97]. Дивизия к тому моменту располагала тремя стрелковыми полками двухбатальонного состава, численность рот составляла 60–70 человек [17, л. 50 об.]. Согласно приказу штаба 65-й армии, в 1185-м полку был создан штурмовой батальон, в который вошли лучшие бойцы дивизии [18]. 1185-й полк оборонял станцию Мирадино. Севернее оборонялся 1181-й полк, а у Березины находились позиции 1183-го полка. Таким образом, ослабленные полки приняли на себя главный удар.

Комдиву 356-й М. Г. Макарову был обещан огонь реактивных установок по Бобруйску, после чего дивизии следовало наступать на город. Но приказ на открытие огня не был отдан [17, л. 51].

В 01:30 29 июня, после короткого артналета, немцы численностью в 10–15 тыс. человек, при поддержке 42 танков и САУ перешли в наступление [14, л. 98]. В документах 356-й дивизии цифры указаны другие – 15–20 тыс. Штаб же 105-го корпуса докладывал: «Немцы в пьяном виде колоннами, с самоходными орудиями, имея впереди офицеров, шли напролом» [16]. Агитационная литература быстро подхватит из отчетов слова о «поголовно пьяных» немцах, шедших в ту ночь на прорыв.

Первая атака была отбита. В 02:00 противник предпринял вторую атаку и в 2:30 вышел в район огневых позиций артиллерии, которая вела огонь прямой наводкой. В советских частях остро ощущалась нехватка боеприпасов. Вскоре противник прорвался к штабу 356-й дивизии. Штаб отступает на запад, комдив же уйти не успевает и отрезан колонной противника, численностью около тысячи человек [17, л. 52]. Связь с полками потеряна. Поэтому оценить численность прорвавшейся группировки в дивизии не могли.

Нет ничего удивительного в том, что в документах 1-й мотострелковой бригады, которая вечером 28 июня устремилась на Минск, отмечалось: «В 03.00 противник силами до двух дивизий численностью до 16 тысяч человек прорвал боевые порядки 356-й дивизии, вышел на шоссе Бобруйск – Минск и овладел Сычково» [20, л. 9]. Здесь бригада и приняла бой.

В 05:30 штабу 356-й дивизии удалось восстановить связь с полками [17, л. 51 об.]. Однако дивизия не могла серьезно противодействовать прорывавшейся немецкой группировке, поскольку, как докладывал командованию штаб 1-й мотострелковой бригады, «части 356-й дивизии, потеряв управление, бродили отдельными группами, не имея определенной задачи и наводя панику в своих рядах» [20, л. 10]. Как следует из работы немецкого историка Р. Хинце, через порядки дивизии прошли три волны прорывавшихся из окружения. При поддержке 20-й танковой дивизии, которая стала ядром прорыва, окруженным «удалось прорваться, сломив слабое сопротивление, в направлении Назаровки» [22, с. 200].

В 8:00, в ходе третьей немецкой атаки, в 1183-м полку 356-й дивизии были убиты командир полка, замполит, командир батальона, начальник оперативного отдела штаба, 5 командиров рот из 6. В 1181-м полку были ранены командир полка и ряд старших офицеров [17, л. 52]. Некоторые разрозненные части продолжали сражаться с противником. Героизм проявили артиллеристы. 2-я батарея 218-го артполка отбила более 10 атак. Когда кончились боеприпасы, артиллеристы заняли круговую оборону. Отмечены случаи, когда танки противника были подбиты в 9 м от орудия. Поэтому в отечественной литературе много упоминаний только о боях на позициях артиллерии.

Фронт обороны дивизии был прорван, ее остатки к утру сосредоточились в районе Мирадино [17, л. 52 об.]. Р. Хинце указывал, что вторая волна покинула город лишь в полдень. Вероятнее всего, эта информация недостоверна и именно вторая волна атаковала позиции дивизии в 8:00.

В отчете 65-й армии не указывается точная численность группировки немцев, которой удалось вырваться из окружения. Там говорится лишь о том, что 29 июня удалось ликвидировать прорвавшиеся группировки противника [14, л. 100]. Но, как следует из других источников, отчет недостоверен: противник сумел прорваться на запад. К 6:00 29 июня противник силою двух полков, преимущественно офицерского состава, при поддержке четырех орудий и минометной батареи овладел перекрестком дорог у д. Сычково. Советская 1-я мотострелковая бригада перешла к обороне западнее этой деревни [20, л. 10].

В 10:00 наши войска штурмом взяли Бобруйск. В городе оставался лишь немецкий арьергард, поэтому штурм был скоротечным. Немецкие войска покинули город и скрылись в лесах у Бобруйска [15, л. 140].

У Щатково, где находились позиции 129-й дивизии, немцам также удалось вклиниться в ее оборону. Фактически, это был уже второй оборонительный рубеж, прорванный немцами днем 29 июня. В 7:30 к переправе через Березину у Щатково приступили части 108-й бригады 9-го танкового корпуса. Отбив атаки, колонны бригады двинулись на Сычково, которое было к тому моменту занято немцами. Отбив деревню, колонны пошли дальше. Вскоре после этого немцы предприняли новые атаки. Оставшийся у переправы танковый батальон будет обороняться еще двое суток, тылы бригады также оказались отрезанными [19]. 3-я армия докладывала, что 129-я дивизия за день 29 июня отбила 23 контратаки, но была потеснена и только с вводом в бой одного полка 169-й дивизии остановила немцев. На север удалось уйти группировке противника численностью до 6 тыс. человек [11, л. 389 об.].

Тем временем продолжалось наступление на позиции 1-й мотострелковой бригады. К исходу 29 июня положение бригады стало критическим: боеприпасы израсходованы, тылы отрезаны. В отчете 1-го танкового корпуса записано: «Пьяные немцы густыми цепями перешли в атаку, подходили к КП бригады на 200 метров. Атаки следовали одна за другой до самой темноты. Командир бригады бросил весь личный состав, во главе с офицерами штаба, в атаку» [21, л. 21]. Противник понес большие потери и отошел на исходные позиции. Колонны противника начали уходить вдоль Березины на северо-запад. Из-за отсутствия боеприпасов бригада не смогла этому помешать.

29 июня командиру 1-го танкового корпуса, по его воспоминаниям, пришлось создавать новое кольцо окружения противника силами 1-й мотострелковой бригады, 15-й и 16-й танковых бригад, которые вернули к Бобруйску [6, с. 636]. На самом деле вернулась лишь 16-я танковая бригада, насчитывавшая всего 13 танков [13, л. 133], но днем 29 июня она опять ушла на Минское направление. Оборону на р. Волчанки 1-я мотострелковая бригада заняла лишь в ночь на 30 июня. Некоторым немецким частям удалось переправиться через

Волчанку севернее участка обороны бригады. Часть немецких войск осталась в лесах северо-западнее Бобруйска, не успев уйти в прорыв. В 22:00 29 июня противник пытался атаковать части 105-го стрелкового корпуса силою до двух сводных офицерских батальонов, поддержанных 22 танками и САУ, с целью выйти на Минское шоссе [15, л.140]. Противнику в очередной раз удается овладеть д. Сычково и потеснить советские войска. Таким образом, ни о каком дезорганизованном и деморализованном противнике даже вечером 29 июня речи быть не может.

30 июня 3-я армия сообщила: остатки немецких частей общей численностью более 6 тыс. солдат и офицеров с танками и САУ, возглавляемые командиром 35-го корпуса фон Лютцовом, неоднократными атаками стремились отбросить наши части с плацдармов в районе населенных пунктов Свислочь и Октябрь с целью занять переправы и обеспечить вывод остатков полуокру-женной группировки из лесов и выход их на шоссе Могилев – Минск [11, л. 392 об.]. В документе также упоминается, что противник действует силою двух пехотных дивизий: «Противник, отошедший в значительных силах от Бобруйска, удерживает западный берег Березины на участке Свислочь, Голынка» [11, л. 392]. После этого командирам 41-го, 46-го и 80-го корпусов была поставлена задача окружить и уничтожить врага.

Прорвавшаяся группировка немцев будет вновь окружена лишь 30 июня, когда части советской 129-й дивизии с боями выйдут к д. Сычково [11, л. 394].

Только утром 30 июня сопротивление начнет спадать. В журнале боевых действий 1-й мотострелковой бригады за 30 июня отмечено: «Атаки противника начали носить менее организованный характер, а затем началась массовая сдача немцев в плен. Одиночные пленные немцы отпускались в леса самостоятельно или под конвоем и созывали к себе отдельные группы. Целые подразделения с белыми флагами приходили на сборный пункт пленных. Общее число пленных за день достигло более 2 тыс. человек» [20, л. 11].

Войска 105-го стрелкового корпуса в течение 30 июня и 1 июля продолжали вести бои по уничтожению разрозненных групп противника, завершив их ликвидацию 1 июля [15, л. 140].

Вопрос о численности группировки, которой все-таки удалось прорваться, также стоит исследовать более обстоятельно. Отмечу лишь, что она вряд ли превышала 15 тыс. человек. Цифра в 30 тыс. человек упоминается только в отчете немецкой 20-й танковой дивизии, командир которой Мортимер фон Кессель получил за организацию прорыва дубовые листья к Рыцарскому Кресту. Большая часть вырвавшихся из «бобруйского котла» вскоре была окружена восточнее Минска. Это произошло в том числе благодаря успешным действиям 1-го танкового корпуса, который с юга вошел в Минск. Поэтому оценку командиром 20-й немецкой танковой дивизии численности прорвавшейся группировки нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить, поскольку после официальных советских данных о 15 тысячах прорвавшихся никто более не пересчитывал.

Выводы

1. Официальная советская историография определила рамками Бобруйской наступательной операции 24–29 июня 1944 г. Однако поставленная в приказе Ставки от 31 мая задача – «разбить бобруйскую группировку противника» [10, л. 58] – была выполнена лишь 30 июня. Этот день, по мнению автора, и следует считать днем окончания Бобруйской операции. В отчете о действиях артиллерии 1-го Белорусского фронта в ходе Бобруйской операции датой разгрома немецкой группировки также указано 30 июня [9]. Не стоит винить отечественных историков. В советское время очень немногие имели допуск к архивным документам, к печати допускались лишь общие работы, причем в процессе подготовки рукописей их авторы не могли использовать секретные документы, которых было большинство.

2. Некоторым частям противника удалось вырваться из «бобруйского котла», 15 тыс. человек достигли линии фронта под Минском, остальные вплоть до 30 июня оказывали упорное сопротивление.

В год 70-й годовщины освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков стоит еще раз вспомнить о событиях тех дней, в которых русские, белорусы, украинцы и многие другие народы Советского Союза отстояли свободу и независимость своей общей Родины. Поэтому наша общая история, которую нельзя разделить по национальному признаку, должна и впредь являться основным связующим фактором и способствовать политике дружбы и добрососедства между братскими народами, чьи деды и прадеды, сражаясь бок о бок, победили фашизм.

Источники и литература

1. Батов, П. И. В походах и боях / П. И. Батов. – М., 1974.

2. Болдырев, П. С. Бобруйская операция / П. С. Болдырев. – М., 1945.

3. Бухнер, А. Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев.1944 / А. Бухнер; пер. с англ. В. Д. Кайдалова. – М., 2013.

4. Джанджгава, В. Н. Немеренные версты / В. Н. Джанджгава. – М., 1979.

5. Залесский, К. А. Военная элита Германии. 1870–1945. Энциклопедический справочник / К. А. Залесский. – М., 2011.

6. Освобождение Белоруссии. 1944 / под ред. А. М. Самсонова. – М., 1974.

7. Подвиг народа бессмертен[Электронный ресурс] / сайт Бобруйского областного исполнительного комитета. – Режим доступа: http://www.bobruisk.by/feat/?curPos=30. – Дата доступа: 10.06.2014.

8. Рокоссовский, К. К. Солдатский долг / Рокоссовский, К. К. – 5-е изд. – М., 1988.

9. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее – ЦАМО). -Ф. 233. -Оп. 2356. -Д.

10. ЦАМО. – Ф. 233. – Оп. 2356. – Д. 26.

11. ЦАМО. – Ф. 310. – Оп. 4376. – Д. 286.

12. ЦАМО. – Ф. 422. – Оп. 10 512. – Д. 451.

13. ЦАМО. – Ф. 422. – Оп. 10496. – Д. 495.

14. ЦАМО. – Ф. 422. – Оп. 10496. – Д. 559.

15. ЦАМО. – Ф. 997. – Оп. 1. – Д. 79.

16. ЦАМО. – Ф. 997. – Оп. 1. – Д. 70.

17. ЦАМО. – Ф. 1676. – Оп. 1. – Д. 36.

18. ЦАМО. – Ф. 1676. – Оп. 1. – Д. 37.

19. ЦАМО. – Ф. 3195. – Оп. 1. – Д. 7.

20. ЦАМО. – Ф. 3362. – Оп. 1. – Д. 62.

21. ЦАМО. – Ф. 3399. – Оп. 1. – Д. 48.

22. Hinze, R. Der Zusammenbruch der Heeresgruppe Mitte im Osten 1944 / R. Hinze. -Stuttgart, 1994.

23. Беларусь у Вялікай Айчыннай вайне 1941–1945. Энцыклапедыя. – Мінск, 1990.