Преобразованная война

Преобразованная война

В одной из глав этой книги говорится о том, что во второй мировой войне, совершенно независимо от того. о какой из воюющих сторон здесь идет речь, настоящий успех имели лишь те страны и народы, которые правильно поняли смысл тотальной войны, и что поражения и кризисы переживали чаще всего те, кто в силу нежелания освободиться от старых традиций или из-за своей нерешительности и узости кругозора нарушал внутренние законы тотальной войны.

Главными чертами этой войны явились: во-первых, тотальное использование всех материальных и моральных сил и средств, которыми располагали воюющие государства, во-вторых, тотальная мобилизация населения, в-третьих, тотальный перевод экономики на военные рельсы, обусловленный экономической и военной блокадой и экономической войной на море, в воздухе и на суше, в-четвертых, развертывание всех средств пропаганды для поддержания и укрепления морально-боевого духа, в-пятых, устранение различий между воюющими войсками и гражданским населением как в отношении участия их в боевых действиях, так и в отношении опасностей, которым они подвергались (воздушная война), и. наконец, в-шестых, использование боевых средств не столько для уничтожения живой силы и техники противника, сколько для уничтожения его военного потенциала, совершенно независимо от того, идет ли при этом речь о материальных ценностях или о самих людях.

На это можно жаловаться, этим можно возмущаться, ссылаться на различные требования этики, обращаться с заклинанием к рыцарскому духу прошлых войн, можно, наконец, делать прогнозы о гибели человечества, но в облике современной войны от этого ничего не изменится.

Если бы мы могли укрыться на таком сказочном острове, где нет ни забот, ни тревог, тогда, разумеется, мы избавились бы от всех неприятностей современной международной ситуации. Если бы, изучив опыт этой войны, мир настолько «поумнел», что нам не пришлось бы больше говорить о войнах, то все обсуждаемое. на этих страницах осталось бы исключительно объектом истории. Но в том-то и дело, что, победив в этой войне, большевизм развернулся в воинствующую мировую силу первой величины. Его программа классовой борьбы и мировой революции выходит далеко за пределы географических границ своей сферы влияния. К тому же руководители Советского Союза настолько извратили в своей практической деятельности основной принцип Клаузевица — война есть продолжение политики другими средствами, — что они и мир используют для «продолжения войны другими средствами». Поэтому во всем мире и во всех областях жизни: духовной, моральной, экономической, политической и, наконец, военной — должны быть найдены и развиты такие формы защиты, которые целиком бы соответствовали современной международной обстановке.

В настоящее время отдельные нации с их примитивными армиями старого стиля просто не в состоянии обеспечить свою безопасность. В этих новых условиях предпосылкой для создания настоящей безопасности становятся уже крупные континентальные и зональные военные союзы, в которых нации, находясь в тотальной боевой готовности, приспособленной к их географическим условиям, могут объединиться для совместной борьбы за свое существование.

К этому прибавляется второе обстоятельство. Непрерывное взаимное стимулирование политической активности и одновременное развертывание военного могущества коммунистического лагеря принуждают нас — если мы вообще хотим оказать какое-либо сопротивление этой силе — выбросить за борт устаревшее представление о вооруженных силах, стоящих вне политики. Под этим, конечно, не следует понимать, что армия должна насквозь состоять из партийно-политических работников, но в век идеологических войн, в предполагаемой борьбе против военной силы, которая, как губка, пропитана коммунистическими идеями, успех может иметь только такая армия, которая в свою очередь до конца убеждена в ценности тех идей и нравственных принципов, которые она призвана защищать.

Оборона больших пространств приведет к возникновению новых оперативно-тактических идей и положит конец устаревшим понятиям и формулам. Использование в войне крупных войсковых соединений и тактические приемы отдельных родов войск будут решающим образом зависеть от соотношения сил в воздухе над предполагаемым противником.

Однако даже при достижении кем-либо из противников абсолютного превосходства в воздухе и несмотря на наличие у него новых бомб, обладающих большим разрушительным действием, он все же непременно должен будет иметь наземные войска. При этом решающим родом войск будет уже не пехота, как это было в 1939–1945 годах, а воздушно-десантные войска, оперирующие в теснейшем взаимодействии с авиацией, а также мотомеханизированные соединения. Указанные роды войск (воздушно-десантные, парашютные и мотомеханизированные), оснащенные превосходными, по всей вероятности, какими-то новыми боевыми средствами, будут в состоянии самым лучшим образом выполнить те изначальные требования военного искусства, согласно которым «внезапность» и «сосредоточение сил на направлении главного удара» являются главными предпосылками для победы.

При этом, конечно, следует рассчитывать на появление новой, еще более усовершенствованной военной техники. Так, например, можно ожидать, что в недалеком будущем для изготовления шасси артиллерийских орудий, боеприпасов и т. п. будут применяться легкие металлы, что для увеличения эффективности стрельбы будет применен ракетный двигатель, что интенсивность действия взрывчатых веществ будет увеличена за счет использования атомной энергии, что еще большее развитие получит радиолокационная техника, что будут значительно улучшены средства связи и техника передачи сообщений. Реактивные двигатели, различное оружие, управляемое на расстоянии, дальнобойные реактивные снаряды, посылаемые даже через материки и океаны, найдут широкое применение как весьма эффективные боевые средства для поражения жизненных центров и центров военной промышленности противника.

Правда, у миллионов людей свободного мира — и в этом надо честно признаться — страх уже вошел в кровь. Это объясняется тем, что они рассматривают современную обстановку не как преддверие новой войны, а как состояние скрытого самоуничтожения, делая отсюда вывод, что пушки заговорят сами собой, как только будут созданы новые армии. Подобным соображениям противоречат, однако, мнения и доводы многих ведущих ученых современности. В итоге двух прошедших мировых войн, во-первых, появилась возможность распространения войны на весь земной шар и, во-вторых, выяснилось, что, несмотря на огромные материальные разрушения и душевные переживания, вызванные второй мировой войной, и появление в конце ее атомной бомбы, способной сильно сократить население нашей планеты, ни одна из прошедших войн не привела к ослаблению международного напряжения и к заключению приемлемого для всех конструктивного мира. Итог всякой современной войны очень убедительно показывает, что «горячая война» будущего потребует таких колоссальных жертв, что в ней не останется ни «победителей», ни «побежденных», и поэтому подобная война как конструктивное средство политики может привести к абсурду. Как сказал президент США в своем послании конгрессу, «будущая война создаст такие возможности, что человек одним ударом сможет уничтожить жизни миллионов людей, разрушить крупнейшие города мира, уничтожить многие достижения культуры прошлого, сможет даже уничтожить всю культуру, которая с большим трудом создавалась сотнями поколений. Такую войну разумный человек не сделает средством своей политики. Нам это известно, но мы не должны полагать, что другие не поддадутся искушению испробовать на деле достижения современной науки».[179]

Видный английский военный писатель генерал Фуллер выразил это мнение в своей статье «Третьей мировой войны не будет» в следующих словах:

«Хотя это часто отрицается, однако всякая реальная война сегодня, как и в прошлом, является дипломатической войной, и поскольку в международных делах нельзя аргументировать с позиции слабости, постольку всякий спор должен потенциально поддерживаться вооруженной силой… Однако в настоящее время дипломатическая война претерпевает целый ряд коренных изменений… Ее целью теперь является уже не разрешение спорных вопросов путем переговоров, как это было раньше, а скрытый подкоп, выражающийся в агитации среди народа противника, рассчитанный на то. что под ее воздействием народ сам свергнет свое правительство… В этом и заключается новая дипломатия, которую обычно называют «холодной войной». Война как инструмент политики стала настолько обоюдоострой, что применять ее становится опасно… Огромная разрушительная сила новейших средств войны стала тормозом для самой войны. Если люди хотят продолжать свой спор, не подвергая себя риску уничтожения, они вынуждены ограничиться психологическим театром военных действий — сражением принципиальных идей. И если концентрическая «холодная война» ведется под защитой атомной бомбы и других нормальных боевых средств против непримиримого врага западной культуры и цивилизации, то атомное оружие вместо проклятия может стать настоящим благословением. Под такой «защитой» войну можно оттянуть, а затем она станет настолько невыгодной, что к ней не будут больше прибегать. Война ограничится областью идей».[180]