Вооружение Германии перед второй мировой войной

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Вооружение Германии перед второй мировой войной

Военные расходы Германии с 1934 года до 31 августа 1939 года по всем трем видам вооруженных сил, в том числе и расходы, связанные с увеличением вооружений, составили 60 млрд. марок. В этот же период общие бюджетные расходы Германии равнялись 101,5 млрд. марок, то есть военные расходы составляли 59,1 % этой суммы.

Налоговые сборы дали в общей сложности 62,2 млрд. марок. Их вполне хватало для финансирования гражданского сектора (41,5 млрд.), и, кроме того, оставалось еще 20 млрд. марок на покрытие военных издержек. Еще одна треть военных расходов (20 млрд. марок) покрывалась «прочими хозяйственными сборами», то есть за счет прибылей железных дорог, почтовых сборов, доходов государственного банка и т. д., а также за счет кредитов, выдаваемых в первые годы в виде краткосрочных, а позднее — долгосрочных долговых обязательств. Сборы для покрытия последних 20 млрд. марок военных расходов представляли наибольшие трудности. Здесь вначале был использован так называемый «вексель Мефо»,[116] относительно которого было довольно много споров. Металлургическое научно-исследовательское общество, членами которого были важнейшие военно-промышленные фирмы Круппа, Сименса и др., соглашалось принимать к оплате векселя, предъявляемые поставщиками оружия, выполнявшими государственные заказы. Векселя, снабженные теперь двумя «хорошими» надписями, могли — по крайней мере формально — рассматриваться как торговые векселя, допущенные банком, и. следовательно, могли приниматься или учитываться государственным банком. Банки или промышленные фирмы, имевшие такие векселя, могли в любое время погасить их в государственном банке; для государственного же банка они служили основой для эмиссии кредитных билетов. Как правило, в вексельном портфеле государственного банка не находилось даже и половины векселей, так как они благодаря своей надежности и легкости удовлетворения по ним, гарантированными самим государством, охотно покупались предпринимателями, видевшими в них средство краткосрочного помещения своих свободных капиталов.

Векселям Мефо предшествовали так называемые векселя трудоустройства,[117] введенные с осени 1932 года президентом государственного банка Лютером для финансирования общественных работ государственного масштаба. Один из ответственных сотрудников государственного банка — тайный советник Шнейдер — считал, что векселя Мефо не противоречат финансовым законам. Конечно, по форме эти векселя представляли собой обычные товарные векселя, но по существу являлись финансовыми бумагами. Хотя по своему характеру они и не были безупречными, однако в тех условиях они считались незаменимыми для финансирования вооружений.

За три бюджетных года (с 1934 по 1937 год) векселей Мефо было выдано на общую сумму 12 млрд. марок, причем в 1934 году — 2,14 млрд… в 1935 — 2.72 млрд… в 1936 — 4,45 млрд. и в 1937 — 2,69 млрд. марок. С 1 апреля 1938 года их выпуск был прекращен. Финансирование вооружений должно было с этих пор осуществляться за счет обычных поступлений (на текущие расходы) и за счет займов (на чрезвычайные военные расходы).

В течение переходного этапа имперское кредитное управление выпускало так называемые «денежные переводы за поставку». Это означало, что фирмы, производящие вооружение, получали при выполнении государственных заказов вместо наличных денег денежные переводы сроком на 6 месяцев, в течение которых они могли «закладывать» их в государственном банке, то есть под залог этих переводов брать ссуды. В 1938 году таких денежных переводов было выдано на сумму 6,5 млрд. марок. В 1939 году было открыто новое средство финансирования — так называемые налоговые квитанции. 40 % своих заказов государство оплачивало не наличными деньгами, а налоговыми квитанциями; в свою очередь подрядчики при расчете со своими поставщиками также на 40 % расплачивались этими квитанциями. Их было выдано на общую сумму 4,8 млрд. марок. Государственный банк принимал их так же неохотно, как и денежные переводы за поставки. Оплата денежных переводов и уменьшение налоговых сборов, происшедшее в связи с тем, что часть налогов стала оплачиваться квитанциями, потребовали увеличения государственного кредита, который и без того почти целиком уходил на финансирование основной части вооружений. Благодаря ряду мероприятий рынок капиталов несколько упорядочился. К этим мероприятиям относятся, во-первых, консолидация, то есть сосредоточение невыплаченных коммунальных долгов путем выпуска долгового займа, и, во-вторых, введение закона о займодержателях, который, кроме обеспечения определенных дивидендов, разрешал помещение сумм с твердым процентом. В связи с этим значительно расширился долгосрочный кредит.

Когда началась война, в технике финансирования не требовалось производить никаких изменений. Некоторый опыт финансирования вооружений уже имелся. Нужно было только расширить его.

Возложенные на Германию по плану Дауэса финансовые обязательства, основанные на международном праве (репарационный план Дауэса предусматривал независимость государственного банка при условии соблюдения установленных размеров кредита и норм оплаты векселей государственной казны), не были изменены и в 1929 году с принятием нового плана — плана Юнга. Даже конференция по вопросу о репарациях, состоявшаяся в 1932 году в Лозанне, не смогла их отменить. Новое положение о немецких банках, появившееся в 1937 году, устраняло вначале только независимость государственного банка и ликвидировало полномочия Базельского международного банка распоряжаться внутренними делами немецких банков. Однако все ограничения, наложенные на эмиссионный банк в вопросах предоставления государственного кредита, были сняты только законом о государственном банке, изданном 15 июня 1939 года. В финансово-политическом отношении этот закон был подобен закону от августа 1914 года: он расчистил путь для инфляции.