Визит Лумумбы в США: коней иллюзий

Лумумба приветствовал резолюцию и заявил, что «в помощи России больше нет необходимости»[186]. 22 июля он в сопровождении ключевых министров вылетел в Нью-Йорк. Он рассчитывал замириться с руководством ООН и США, добиться американской экономической помощи, убедить Хаммаршельда и Эйзенхауэра ввести войска ООН в Катангу, чтобы восстановить контроль федерального правительства над мятежной провинцией.

Словами и делами Лумумба давал понять Западу, что он готов к конструктивному диалогу. Отказался от советского предложения лететь на одном из трех «Илов», находившихся в Конго, отдав предпочтение «Боингу» компании «Пан-Американ»[187]. Оставив дома антиимпериалистическую риторику, по прибытии в США 24 июля выразил «благодарность и дружеские чувства президенту Эйзенхауэру и всему американскому народу, который столько сделал для освобождения африканцев»[188]. Поспешно заключил соглашение с «американским бизнесменом» Эдгаром Детуайлером об оказании Конго экономической и иной помощи в разработке природных ресурсов в течение 50 лет на сумму 2 млрд. долларов[189].

Уладить разногласия с генсеком ООН не удалось. На переговорах 24, 25 и 26 июля Лумумба настаивал на немедленном выводе бельгийских войск из Конго, требовал, чтобы части ООН вошли в Катангу и разгромили сепаратистов. Хаммаршельд называл такую позицию «далекими от реальности надеждами», доказывал, что при нынешнем положении дел военное решение катангской проблемы невозможно[190]. Лумумба не проявил готовности пойти на компромисс. Участвовавший в переговорах Канза отмечал его неуступчивость, считал выбранную им тактику напора неверной: «Два руководителя были полны решимости отстаивать свою точку зрения и постоянно недооценивали друг друга. Все члены конголезской делегации старались урезонить Лумумбу, советовали ему на языке лингала быть тактичнее, когда он делает свои предложения или отвечает на вопросы руководства ООН, в доброй воле которого мы так нуждались. Однако Лумумба продолжал вести себя очень требовательно и нетерпеливо, тогда как Хаммаршельд просто принимал к сведению предложения Лумумбы и повторял обещание оказывать помощь народу Конго и его правительству»[191].

Переговоры закончились провалом. Их официальным итогом стало составленное в общих выражениях коммюнике, где фиксировалось достижение только одной договоренности – о направлении в Конго по линии ООН персонала для оказания технической помощи, что автоматически вытекало из решений Совета Безопасности. С тех пор Лумумба и Хаммаршельд стали относиться друг к другу с нескрываемой неприязнью. Лумумба считал генерального секретаря ставленником Запада, которому нельзя доверять, а тот видел в премьер-министре политического самоубийцу, лишенного здравого смысла. На прощанье Хаммаршельд сказал Канзе: «Пусть Лумумба играет с огнем, если хочет, но тогда сам он точно сгорит»[192]. Впоследствии генеральный секретарь неоднократно бывал в Конго, но ни разу с Лумумбой не встретился, ограничив общение с ним перепиской при крайней необходимости.

Не принесли позитивных для Лумумбы результатов и его переговоры с руководством США. Президент Эйзенхауэр передал через американского представителя в ООН, что не сможет принять конголезского премьера, т. к. во время его визита будет находиться вне Вашингтона. В беседе с госсекретарем Кристианом Гертером и его заместителем Дугласом Диллоном Лумумба добивался обещания оказать давление на Бельгию, чтобы заставить ее незамедлительно вывести войска из Конго, интересовался возможностью получения американской экономической помощи. Ему было заявлено, что о выводе войск имеется резолюция ООН, и в этом вопросе существует полное согласие между Госдепартаментом и Хаммаршельдом, а помощь США готовы предоставить, но только по линии ООН, не желая создавать прецедент для других стран[193].

Лумумба не нашел поддержки и у представителей в ООН многих африканских стран. Он подготовил письмо на имя Председателя Совета Безопасности. Оно, по словам представителя Гвинеи в ООН Сори Кабы, было составлено «в очень сильных выражениях» и содержало требование немедленно созвать заседание Совета для обсуждения положения в Конго. В беседе с В. В. Кузнецовым Каба рассказал, как проходило согласование письма с афро-азиатскими странами. Представители Туниса и Цейлона «резко выступили против того, чтобы Лумумба требовал немедленного созыва Совета Безопасности». Свою позицию они мотивировали отсутствием в Нью-Йорке генсека ООН. Лумумба пытался стоять на своем, но безуспешно: «Его всячески запугивали. Говорили, что нужно двигаться вперед медленно, но осторожно. Нельзя форсировать события, иначе дело может кончиться “второй Кореей”. Его также пугали возможным вводом в Конго советских войск». В результате из письма «были изъяты три существенных момента: «1. предложение о немедленном созыве Совета Безопасности, 2. предложение о направлении в Конго группы наблюдателей, 3. упоминание о том, что, если войска ООН не выполнят своей задачи, правительство Конго будет вынуждено отказаться от услуг ООН»[194].

Результаты визита Лумумбы оказались противоположными тем, на которые он рассчитывал. Он ехал наводить мосты с руководством ООН и США, а на деле их сжег. Для генсека ООН он стал врагом, а для деловой и политической элиты США – изгоем. По признанию Диллона, Лумумба «оставил очень плохое впечатление» как человек, с которым «невозможно иметь дело»[195].

Лумумба был тоже разочарован. Он окончательно убедился, что ни Запад, ни Объединенные Нации не готовы принять меры, которые он считал необходимыми для восстановления единства страны. Теперь он готов был действовать в обход ООН. Вместе с СССР. На что прозрачно намекнул в интервью вашингтонскому корреспонденту ТАСС Михаилу Сагателяну. Лумумба заявил, что Советский Союз «оказался единственной из великих держав, которая с самого начала поддержала народ Конго в его борьбе». Он передал «огромную благодарность» советскому народу и «лично премьеру Никите Хрущеву» за «своевременную и большую моральную поддержку» и помощь продовольствием[196].