Нейтрализация Лумумбы

Лумумба находился в полной изоляции в своей резиденции, окруженной войсками ООН, которые охраняли его от десантников Мобуту, имевших приказ арестовать премьера. По телефону он мог позвонить только в министерство безопасности. Звонили и оттуда, радостным голосом сообщали об очередном аресте его соратника. Лумумба, похоже, растерялся, толком не знал, что делать. Сначала он грозил применить против войск ООН силу, потом неоднократно обращался к ее руководству с посланиями, где просил признать его правительство единственно законным. Все обращения остались без ответа. То он хотел ехать в Стэнливиль, где собирались его сторонники, то требовал предоставить ему самолет для поездки в Нью-Йорк, где он намеревался выступить на XIV сессии ГА ООН.

Подавленное моральное состояние Лумумбы усугублялось личным горем. После ареста Лумумбы друзья помогли его жене Полин добраться до Швейцарии с двухлетним сыном Роландом и с годовалой дочерью Кристиной. Еще трое детей: Франсуа десяти лет, Патрис восьми и Юлиана пяти – были отправлены в Каир. В Женеве младший ребенок умер. Гроб с телом прибыл в Леопольдвиль. Обычай требовал захоронить девочку там, где она родилась. Лумумба попросил самолет ООН, чтобы доставить ее в Стэнливиль. Последовал отказ: у ООН мало самолетов в Конго, и «они предназначены для перевозки только персонала и грузов ООН»[358].

Лумумба оставался для США реальной угрозой. ЦРУ считало, что он «в оппозиции не менее опасен, чем во власти», и «кризис не может быть преодолен, пока он остается активной политической фигурой». На следующий день после переворота, 15 сентября, Девлин телеграфировал в Лэнгли: «Единственное решение – убрать его [Лумумбу] со сцены как можно скорее»[359].

Противники Лумумбы внутри Конго укрепляли свои позиции. Мобуту первым делом позаботился о личной безопасности. Ему показалось мало постоянной охраны из военнослужащих ООН и проживания в военном лагере по соседству с заместителем командующим войсками ООН в Конго марокканским генералом Мохаммедом Кеттани. Мобуту пожаловался Дайялу на бессонницу и нервное истощение по причине нескольких попыток покушения на его жизнь и попросил «раз-другой» переночевать в гостинице «Ле Рояль», штаб-квартире ООН, на что получил согласие. Через неделю в гостинице обосновались жена, дети, сводная сестра и другие родственники Мобуту, занявшие к неудовольствию ооновского персонала почти половину этажа здания, где и без них было тесновато[360].

29 сентября Мобуту объявил о создании временного руководящего органа – Коллегии верховных уполномоченных[361]. Президент Касавубу своим декретом передал этому неконституционному органу всю «административную и исполнительную власть[362]. Коллегию возглавил член группы Бинза Ж. Бомбоко, американская креатура. Его заместителем стал еще один член Бинзы А. Нделе. Уполномоченных набрали из недоучившихся студентов, срочно вызванных из западноевропейских и американских университетов. Это был изначально недееспособный орган, реальные управленческие функции выполняли бельгийские советники, в массовом порядке вернувшиеся в Конго после мобутовского переворота[363].

Для дискредитации Лумумбы Мобуту прибегал к провокациям. Вдруг обнаружился «портфель Лумумбы», с его письмами к президенту Ганы К. Нкруме, где излагался план выдворения войск ООН из Конго и замены их советскими[364]. Эксперты ООН определили, что письма – грубо сделанная фальшивка, но Мобуту это не смутило. Он заявил, что примирение с «коммунистическим агентом» и «предателем» Лумумбой невозможно и потребовал от ООН его выдачи. Ооновская охрана несколько раз препятствовала агентам мобутовской службы безопасности, у которых был ордер на арест Лумумбы, проникнуть в его резиденцию[365].

По всей стране шли массовые аресты сторонников Лумумбы. «КНА, – сообщал Дайял в докладе генеральному секретарю ООН, – не только не обеспечила какой-либо безопасности или устойчивости, но и сама превратилась в главный источник беззакония. Войска КНА, разбросанные по всей стране, лишенные какого-либо систематического руководства или контроля, недисциплинированные, не получающие платы и хорошо вооруженные, занялись самоуправством. Произвольные аресты и заключения в тюрьму без тени законного основания стали обычным явлением. В Леопольдвиле, который является центром государственной жизни и главным очагом политической деятельности, КНА насадила террор, угрожающий парализовать жизнь страны»[366]. Администрация ООН в Конго спасла от верной смерти двух ближайших соратников Лумумбы – вице-премьера Антуана Гизенгу и министра по делам молодежи Мориса Мполо, – освободив их из заключения накануне перевода в одну из тюрем Катанги[367].

По воспоминаниям Девлина, Дайял «отказался признать уполномоченных в качестве законного правительства Конго и серьезно не воспринимал многих, если не всех, конголезских политиков». Глава администрации ООН в Конго считал, что «найти выход из политического тупика невозможно без Лумумбы. Мы придерживались противоположного мнения: кризис невозможно преодолеть с Лумумбой, при его активном участии, поскольку он был главным препятствием для урегулирования»[368].

В высших властных и спецслужбистских эшелонах США планы «нейтрализации» Лумумбы вынашивались с середины августа 1960 г. Факты об этом стали достоянием гласности благодаря докладу комиссии сената во главе с Фрэнком Черчем, расследовавшей в 1975 г. заговоры с целью убийства иностранных лидеров, в которых участвовали американские должностные лица[369].

18 августа Девлин направил в штаб-квартиру ЦРУ телеграмму, где прогнозировал приход коммунистов к власти и предлагал действовать без промедления: «Посольство и сотрудники ЦРУ [в Леопольдвиле] считают, что в Конго происходит классический захват власти коммунистами. <…> Независимо от того, является ли Лумумба настоящим коммунистом, или он только ведет игру по указке коммунистов, чтобы укрепить свою власть, антизападные силы набирают влияние в Конго. Возможно, осталось мало времени для принятия мер, чтобы избежать еще одной Кубы»[370].

Телеграмма была приурочена к заседанию Совета национальной безопасности, где обсуждалось и положение в Конго. Высказанную Эйзенхауэром «глубокую обеспокоенность» действиями Лумумбы директор ЦРУ Аллен Даллес воспринял как указание физически устранить премьера. Комиссия Черча пришла к выводу, что «заговор с целью убийства Лумумбы был санкционирован президентом», хотя свидетели по-разному интерпретировали высказывания Эйзенхауэра в адрес Лумумбы[371].

Специальная группа Совета национальной безопасности по тайным операциям 25 августа решила, что «при планировании наших действий в Конго нельзя исключать рассмотрения специфических действий, которые помогут избавиться от Лумумбы», что означало зеленый свет на операцию по его ликвидации. На следующий день Даллес телеграфировал Девлину: «В высших эшелонах власти пришли к определенному и однозначному выводу, что если (Лумумба) сохранит высокий пост, это неизбежно приведет в лучшем случае к хаосу, а в худшем – к установлению коммунистического контроля над Конго с ужасными последствиями для престижа ООН и интересов всего свободного мира. Поэтому мы считаем, что его устранение должно стать срочной и главной целью, высшим приоритетом наших тайных операций в нынешних условиях»[372].

Даллес подписал телеграмму сам. Делал он это очень редко, только когда хотел подчеркнуть особую важность и деликатность проблемы, о которой шла речь. На этот раз подпись директора ЦРУ значила больше: Девлин получил небывалые для резидента полномочия. Он мог использовать 100 тыс. дол. на проведение «любой операции по свержению Лумумбы» без уведомления центра, если он посчитает, что на консультацию со штаб-квартирой нет времени. Другие резиденты обязаны были согласовывать с руководством все операции, на которые предполагалось потратить более 50 дол[373].

ЦРУ приступило к активной фазе операции. По приказу начальника Отдела тайных операций Ричарда Биссела работавший на «контору» химик Сидней Готтлиб подготовил все необходимое: сильнодействующий яд, действие которого похоже на симптомы смертельной тропической болезни, противоядие, шприцы для подкожных впрыскиваний, резиновые перчатки, противогаз[374].

19 сентября Биссел и Бронсон Твиди, руководитель Африканской секции Отдела тайных операций, направили Девлину шифрованную телеграмму Они использовали закрытый канал связи, созданный специально для организации убийства Лумумбы. Девлину предписывалось встретить в Леопольдвиле некоего Джозефа Брауна, который назовется «Джо из Парижа», получить от него устные инструкции и неукоснительно их выполнять[375]. 24 сентября в Леопольдвиль пришла телеграмма от директора ЦРУ: «Мы намерены оказать любую возможную помощь, чтобы лишить Лумумбу всякой возможности вновь занять государственный пост. Если ему не удастся это в Леопольдвиле, нельзя допустить его перемещения в Стэнливиль или куда-нибудь еще»[376].

27 сентября «Джо», он же Готтлиб, сел в машину резидента и без предисловий изложил суть своей сверхсекретной миссии: отравление Лумумбы, которое должен организовать Девлин. Тот был шокирован, и, видимо, заметив смятение собеседника, Готтлиб сказал, что операция санкционирована президентом Эйзенхауэром. Протянув Девлину пакет с ядами и аксессуарами, Готтлиб добавил: «Детали – это ваше дело, но все должно быть чисто, ни одного следа, который мог бы привести к правительству Соединенных Штатов». И напоследок успокоительным тоном: «Благодаря той штуке, которая находится внутри, никто не догадается, что Лумумбу убили»[377].

Девлина это не успокоило. Если верить его мемуарам, он был против убийства Лумумбы в принципе, считал, что оно «несовместимо с нормами морали» и не мог найти оправдывающих его аргументов или рациональных объяснений. Трудно сказать, были ли соображения морали для видавшего виды разведчика определяющими. Более правдоподобными выглядят его опасения по поводу возможного провала операции: «Это стало бы катастрофой для посольства, ЦРУ и правительства Соединенных Штатов. Наши отношения со странами третьего мира серьезно бы осложнились, чем не замедлил бы воспользоваться Советский Союз, и конечно, конголезцы нанесли бы ответный удар, развязав насилие против американцев и европейцев в Конго»[378].

Девлин понимал, что если он откажется, его немедленно отзовут, заменят более сговорчивым офицером, и о карьере в ЦРУ ему придется забыть. Он решил «тянуть с выполнением задания как можно дольше в надежде, что политическое влияние Лумумбы сойдет на нет, и он не будет больше опасен, или, что конголезцам удастся захватить его в плен». На руку Девлину было то, что сроки, отведенные ему для отравления Лумумбы, были очень сжатыми. Яд, полученный от «Джо», мог подействовать, только находясь в некой субстанции, которую Лумумба должен проглотить – еде или зубной пасте. Охрана пропускала в резиденцию только обслуживающий персонал. У Девлина был только один агент, «который в перспективе мог бы получить доступ к кухне и комнатам, где жил Лумумба»[379]. 5 октября срок годности привезенного яда истек, и он выбросил его в реку Конго[380].

Ликвидация Лумумбы оставалась в числе «самых приоритетных» операций ЦРУ, и Девлин запросил дополнительный персонал для «оперативной работы и контроля». В помощь Девлину был направлен старший по званию офицер Жюстен О’Доннелл, заместитель командира «сверхсекретного подразделения» в Управлении планирования ЦРУ На предложение Биссела организовать ликвидацию Лумумбы, он ответил, что «заговор с целью убийства, организованный в округе Колумбия, может считаться нарушением федерального закона», но согласился поехать в Конго, для выполнения миссии по «нейтрализации» свергнутого премьера «как политического фактора»: хитростью выманить его из резиденции и передать его конголезским властям. То, что противники Лумумбы наверняка расправятся с ним, О’Доннелл считал внутренним конголезским делом и угрызений совести по этому поводу не испытывал[381].

О’Доннел прибыл в Леопольдвиль 3 ноября и первым делом попросил центр послать в его распоряжение агента под кодовым именем QJ/WIN. Это был «иностранный гражданин с криминальным прошлым, завербованный в Европе». Вскоре QJ/WIN был направлен в Леопольдвиль для выполнения задания, «вероятно, связанного с высоким личным риском». Он должен был проникнуть в резиденцию Лумумбы и выкрасть его. Даже для такого профессионала, как QJ/WIN, который, по словам О’Доннелла, не ведал сомнений и был способен на все, включая убийство, задача оказалась невыполнимой. Лумумба остался вне досягаемости ЦРУ[382].

Девлин тем временем привлек к операции другого агента под кодовым именем WI/ROGUE с лихой биографией даже для человека своей профессии: «солдат удачи без гражданства, фальшивомонетчик и бывший грабитель банков». Он был готов выполнить любое задание, не сообразуясь с нормами морали. В ЦРУ его обучили «уничтожению объектов, владению стрелковым оружием и введению подкожных инъекций». Перед отправкой в Конго агенту сделали пластическую операцию и наложили искусственные волосы[383].

Агентов поселили в одном отеле, они друг друга не знали. Выполняя задание Девлина присматривать кандидатов для привлечения к возможной акции, WI/ROGUE предложил QJ/WIN триста долларов в месяц плюс премиальные «за участие в разведывательной сети и команде ликвидаторов». Не зная, что они работают на одну «контору», тот предложение отклонил и сообщил о попытке вербовки Девлину. Давая показания в сенатской комиссии, Девлин сказал, что WI/ROGUE соответствующих полномочий не имел и сравнил его «с неуправляемой ракетой, которая может создать тебе проблемы раньше, чем ты будешь знать, что у тебя они есть»[384].

В конце ноября произошли события, которые заставили ЦРУ изменить свои планы в отношении конголезского лидера.

Касавубу и Мобуту начали дипломатическое наступление на международной арене. После мобутовского переворота в ООН находились две конголезские делегации: одна, назначенная правительством Лумумбы, во главе с Т. Канзой, другая – новыми властями во главе с бывшим министром иностранных дел Жюстеном Бомбоко. Ни та, ни другая не были допущены к участию в заседаниях XV сессии ГА. 2 ноября в Нью-Йорк прибыл Касавубу. Лумумба остался в Леопольдвиле под домашним арестом, а находившемуся там же, но на свободе, Канзе американское посольство отказало в визе. Посол США Клэр Тимберлейк был «твердо намерен не допустить ни одного сторонника Лумумбы в Нью-Йорк, чтобы обеспечить Касавубу максимальное преимущество»[385].

8 ноября Касавубу выступил на заседании ГА и обратился с просьбой утвердить полномочия его делегации в качестве представителей Конго в ООН. Зорин назвал его просьбу «неуместной и недостойной попыткой» добиться признания полномочий «для себя и для какой-то группы людей, которую привезли в Нью-Йорк колонизаторы и те, кто им помогает». Советский представитель призвал предоставить место на сессии делегатам, назначенным правительством Лумумбы, которое «до сих пор остается единственным законным правительством республики, поскольку оно не было лишено мандата со стороны парламента Конго и, следовательно, не потеряло доверия конголезского народа». Коллегию же уполномоченных представитель СССР наградил резким даже для советской пропаганды эпитетом, назвав ее «бандой фашиствующих недорослей»[386].

Делегаты западных стран регулярно встречались для координации действий по реализации «операции», разработанной США для продавливания нужного Западу решения[387]. Представители Великобритании и Франции убеждали коллег из своих бывших колоний занять «правильную позицию» и поддержать назначенцев Касавубу[388].

СССР и Гана пытались добиться отсрочки голосования, но безуспешно. 10 ноября США провели через комитет ООН по проверке полномочий свою резолюцию, признававшую полномочия делегации Касавубу. 22 ноября эта резолюция была принята 53 голосами против 24 при 19 воздержавшихся. Помимо

СССР и других социалистических стран голосовали против 14 афро-азиатских стран[389]. 5 из них (Гана, Гвинея, Индия, Индонезия, Марокко, ОАР) имели контингенты в составе войск ООН в Конго. Предоставление делегации Касавубу права представлять в ООН Конго означало международное признание легитимности режима Касавубу-Мобуту. Это было большой дипломатической победой Запада в ООН по конголезскому вопросу.

27 ноября Касавубу встречали в аэропорте Нджили как национального героя. Из самолета он вышел в новеньком белом мундире фельдмаршала с эполетами, позолоченными аксельбантами и с саблей на боку[390]. Вечером в резиденции президента состоялся пышный банкет на двести человек. Другая резиденция той ночью опустела. Воспользовавшись тропической бурей с грозой и ливнем, из нее незаметно ускользнул Лумумба и сел в поджидавшую его машину, которая помчалась в направлении Восточной провинции.

Он не скрывался, а просто ехал с друзьями в Стэнливиль. Вперед высылались люди, но не для обеспечения безопасности проезда, а для организации митингов. Мобутовские поисковые отряды, которым командование войск ООН предоставило самолеты и вертолеты, 2 декабря настигли и захватили группу Лумумбы. Он был избит, арестован и помещен в тюрьму военного лагеря Кэмп Харди в г. Тисвиле в 160 км на юго-восток от Стэнливиля.

Когда Лумумба оказался в руках Мобуту, операция ЦРУ по его ликвидации была отменена. Зачем было рисковать, привлекать наемных убийц, если их работу могли сделать конголезские враги Лумумбы.

СССР отреагировал на арест Лумумбы гневным протестом[391]. 7 декабря Зорин внес на рассмотрение Совета Безопасности проект резолюции, которая требовала от генерального секретаря ООН «немедленного освобождения премьер-министра Республики Конго Патриса Лумумбы» и его арестованных сторонников, принятия «всех необходимых мер для восстановления деятельности законного правительства и парламента Республики Конго». Командованию войск ООН в Конго предлагалось «незамедлительно разоружить террористические мобутовские банды»[392]. Резолюция была отклонена 8 голосами против 2 при 1 воздержавшемся. СССР наложил вето на проект, подготовленный Аргентиной, Великобританией, Италией и США, который фактически одобрял действия в Конго режима Мобуту-Касавубу и Хаммаршельда. 14 декабря был отклонен и польский проект, где генеральному секретарю предлагалось «принять необходимые меры, чтобы добиться немедленного освобождения г-на Лумумбы»[393].

«Год Африки» заканчивался для СССР чувствительным поражением в битве за Конго и крупной дипломатической неудачей по конголезскому вопросу в ООН. Конголезский лидер, на которого Хрущев сделал главную и единственную ставку в надежде превратить его в союзника, был отстранен от власти и арестован. Советское посольство было выдворено из Конго. Прозападный режим во главе с антикоммунистом Мобуту, за которым стояли США, прочно захватил власть. СССР не удалось добиться поддержки афро-азиатских стран во время голосования ключевых резолюций по конголезскому вопросу, они не поддержали план Хрущева, предусматривавший отставку неудобного СССР генсека ООН Хаммаршельда и коренную реформу организации. «Мы выиграли сражение, – подводил итоги 1960 года Девлин, – но война продолжалась, и мы начали готовиться к новому советскому наступлению»[394].