ГЛАВА XXI
ГЛАВА XXI
21.1. Оглушающее молчание на Востоке и на Западе
Я благодарен немецкому исследователю Курту Прицколяйту, которому в 1955 году на основании точно документированных фактов удалось узнать, что если Мартин Борман договаривался на месте в Южной Америке о том, чтобы сохра-нить свою жизнь и свободу с помощью экономических инвестиций, которыми он имел право распоряжаться, то эксперты на службе канцлера Аденауэра шли ему навстречу в этих переговорах.
Через канал нашего коллеги Жоржа Блэна, в то время корреспондента много-численных иностранных и французских газет в Германии, Прицколяйт передал мне список этих экспертов, которых он называл «старыми господами».
(Вероятно, упомянутый здесь автором Жорж Блэн, фамилию его также пишут по-русски как «Блюн» и «Блён» (Georges Blun) — это известный французский журналист (писал также под псевдонимом Андре Шуази) и «многосторонний» агент, работавший на самые разные разведки мира, от французов и швейцарцев, до англичан, японцев, поляков и американцев, а также, разумеется, на СССР и на разведку Коминтерна. Поддерживал связь с «Красной тройкой» в Швейцарии, являясь одним из важных ее агентов-групповодов (агентурный псевдоним «Лонг»). — прим. перев.)
Речь шла об операции, скрытой Холодной войной от чужих глаз и ушей, целью которой было возвращение менее чем за четыре или пять лет вкладов, валюты и коммерческих фирм стоимостью в 400 миллионов долларов в экономическое лоно ФРГ. Очевидно, требовалось ловко лавировать, чтобы ни СССР, ни бди-тельные еврейские объединения не узнали об этом и не раструбили на весь мир в своей пропаганде.
Достаточно посмотреть на две верхние фамилии в списке из примерно пятнадцати человек, которых определил Прицколяйт — Герман Й. Абс и Роберт Пфердменгес — чтобы понять, что ни у кого другого не было лучшего положения для достижения этой цели. Вначале они поддерживали Гитлера с тридцатых годов, когда принадлежали к финансовым и банковским сетям, пытавшимся вы-тащить Веймарскую Германию из ее банкротства и политической нестабильно-сти; затем они были связаны с братством первых германо-американских, герма-но-английских, германо-западноевропейских транснациональных корпораций, то есть сотен фирм, инвестиции или интересы которых перемешивались на про-тяжении трех десятилетий.
Наконец, они защитили две дюжины еврейских предпринимателей и банкиров на протяжении всего нацистского периода. Холокост, это было для других. У Германа Геринга были свои евреи. У Йозефа Геббельса были свои. У «них» бы-ли их евреи. Что не помешало тому, чтобы во время антинацистского триумфа Вальтер Функ, преемник Шахта в 1939 году на посту председателя Имперского банка, шептал на допросе за закрытыми дверями в Нюрнберге: «Круг друзей Бормана, может быть, и мог распасться, но братство продолжает его поддерживать, как и раньше».
Следовательно, в 1948 году Вальтер Функ (он умрет в мае 1960 года) знал, что Борман выжил и говорил об этом. Впрочем, это не заинтересовало его собесед-ников, и еще меньше заинтересовала их судьба его соучастника Гестапо-Мюллера, так как у этого последнего не было контроля над «припрятанной ку-бышкой».
Функ очень хорошо знал «братство», о котором он говорил: а именно, Абса, Пфердменгеса, Германа Шмитца, Курта фон Шрёдера, Раше и других банкиров и промышленников, список которых слишком длинен, чтобы приводить его здесь. Он знал также, что многие из «старых господ» работали в тени, которая спасала тех или других из них от их временных неприятностей с законом. Толь-ко после 1950 года они начали операцию по «репатриации» немецких денег и имущества.
Абс и Пфердменгес, находящиеся на самом верху списка Прицколяйта, исполь-зовали поддержку своих бывших компаньонов по совместной работе на протя-жении двенадцати лет нацистского Рейха, но они могли положиться также на тех, кого они защитили от когтей Мюллера, договорившись с ним. Например, старинная и респектабельная банкирская династия «Sal. Oppenheim», и банков-ский дом «J.H. Stein». Один из Варбургов в 1938 году тоже воспользовался лю-безностью Генриха Мюллера, чтобы без шума покинуть Германию.
(Курт фон Шрёдер из банковского дома «J.H. Stein» организовал у себя в Кёль-не встречу Франца фон Папена с Гитлером, после которой первый решил по-мочь последнему стать рейхсканцлером. — прим. автора.)
Пфердменгес устроился в 1937 году в офисах Оппенгейма, которого не прого-няли и не преследовали, но он просто тихо и скромно эмигрировал в задние комнаты здания. Затем в 1947 году банковский дом «Sal. Oppenheim» возместил все свое имущество, как будто за эти десять лет ничего не случилось. Один из Оппенгеймов был даже назначен почетным консулом Бонна в Аргентине, что должно было облегчить некоторые операции «старых господ». Другого Оппенгейма, барона Фридриха Карла, в 1954 году наградил Жан Монне. В 1961 году генерал Шарль де Голль сделал его кавалером Почетного легиона. Банк процве-тал. Процветал настолько, что когда Карл-Отто Пёль, после двенадцати лет председательства в Федеральном банке Германии, стал его директором в июле 1993 года, он сообщил газете «Financial Times», за 22 июля 1993, что у банков-ской группы Оппенгеймов «было столько денег, что он не знал, что с ними де-лать».