14.7. Невезение Кальтенбруннера
14.7. Невезение Кальтенбруннера
В документе, датированном 4 апреля 1945 года и посланном Кальтенбруннеру, Мартин Борман наспех и не очень разборчиво написал, чтобы дать понять руководителю всей внутренней полиции Рейха, что он вполне проинформирован об интригах Кальтенбруннера с Гиммлером и его планах «исчезновения» в благо-приятный момент: «Главное, не поступайте так, как некоторые из наших наци-стов в поисках выхода!»
В начале следующего мая Кальтенбруннер, который уже отрастил усы, в неприметной машине без каких-либо особых примет убегает к Боденскому озеру со своей любовницей Гизелой фон Вестарп. В багажнике и на задних сиденьях сложены чемоданы и маленький дорожный чемоданчик, в котором лежит часть сокровищ, отложенных «на черный день», «когда Эрнст работал для Эрнста». Менее чем за час до швейцарской границы американский патруль приказывает им остановиться. Молодой лейтенант, командир патруля, чрезмерно усерден. Высокомерие Кальтенбруннера его раздражает. Не может быть и речи о том, чтобы он позволил им ехать дальше, не доложив своему начальству. Гизела встает и обходит машину, со своей сумочкой через плечо и маленьким чемодан-чиком в руке. Она объясняет, что ей нужно уединиться, и пользуется наступив-шей ночью, чтобы исчезнуть. К счастью, у нее были друзья в этой местности. Позже стало известно, что с их помощью она добралась до Швейцарии, и поме-стила ценности в банк Базеля, затем добралась до Цюриха. Больше мы ее не увидим.
(Графиня Гизела фон Вестарп, родившая, по некоторым сведениям, Кальтенбруннеру двух детей-двойняшек, умерла в Мюнхене в 1983 году. — прим. перев.)
Кальтенбруннера опознали и под сильной охраной отвезли в Штутгарт. Во вре-мя допроса ему показывают документ с каракулями Бормана. Он вначале пожал плечами, как сообщил мне позже один мой друг, американский капитан Вал-лацца, затем, после секундного размышления, он заметил, что план побега его и Гизелы был в итоге только копией планов, предусмотренных для Бормана и Мюллера. Услышав это, один из дознавателей просит его описать профиль ше-фа Гестапо: что он за человек, какие его методы, его окружение, и т. д.
Несколько выдержек из копии этого документа, находящейся в нашем распоря-жении, заслуживают того, чтобы их процитировали:
«Он всегда окружал себя только отобранными им одним полицейскими… Его светская жизнь? У него ее практически не было. Она сводилось к тому, чтобы посещать людей из Гестапо, таких как Хубер, Пиффрадер, Гайслер, Майзингер, Готтхальмседер. Он избегал любого контакта с соседями и ни с кем не завязы-вал дружбы… Это верно, что у него был несчастливый брак, в котором у него были два ребенка, мальчик в возрасте 17 лет и дочка, немного младше, явно монголоидного типа. Он их никак не поддерживал… Его взгляд был пронизы-вающим, но не любезным и откровенным. Всегда корректный, он слишком за-метно изображал скромность, был угодливым по отношению к своим начальни-кам, но строгим с подчиненными… Одаренный феноменальной памятью, он служил энциклопедией для Гиммлера и для Гейдриха. Я не могу себе предста-вить, что он хоть когда-то воспротивился бы их приказам, если бы они не сов-падали с его точкой зрения… Он не терпел никакой независимости действия своих сотрудников, в чем Гиммлер не раз его упрекал».
По всей видимости, Кальтенбруннер ненавидел Мюллера. Во время допросов он подчеркивает, что только официально был его начальником в Главном управле-нии имперской безопасности, но Борман смог привлечь его к своим личным планам. Вопреки тому, что написал австрийский эмигрант Курт Рисс, которого мы уже цитировали в этой книге, Кальтенбруннер не был посвящен в большую часть этих планов, в противном случае он бы об этом рассказал. Но его призна-ния на этом заканчиваются. Его судили в Нюрнберге и повесили 16 октября 1946 года как виновного в многочисленных казнях и безжалостных репрессиях. Но, к всеобщему удивлению, один из его помощников, полковник СС Вальтер Хуппенкотен, тот самый, кто пытал и повесил на мясницкие крючья адмирала Канариса и его товарищей, арестованный несколькими годами позже, был 5 но-ября 1952 года оправдан боннским судом.
«Эрнст хорошо работал для Эрнста», но он всем этим так и не воспользовался. В машине были найдены около двух миллионов долларов, столько же в швей-царских деньгах, пакетики алмазов и золотые монеты.