10.1. «Красная тройка»

10.1. «Красная тройка»

Зная теперь о связях Гестапо-Мюллера со службами Абакумова или с самим ге-нералом, давайте проследим за событиями последних месяцев Великогерманского Рейха. В свете этих знаний потребуется заново оценить все события и по-ведение некоторых персонажей, начиная с Мюллера, который в 1944 году и до конца войны держит в своих руках все службы безопасности, в том числе СД и Абвер. Кроме того, он отныне входит в ближний круг фюрера и Мартина Борма-на, о чем свидетельствует дневник последнего, обнаруженный службами Берии в развалинах Берлина и врученный лично Сталину с сопроводительным письмом за номером 735 /б, от 22 июня 1945 года.

1944 — это год, когда даже еще до неудавшегося покушения на Гитлера как Шелленберг, так и Геринг или Риббентроп, каждый без ведома другого и, тем более, без ведома Гитлера, начинают попытки установления контактов с Запа-дом для зондирования возможности компромиссного мира, и, во всяком случае, для того, чтобы спасти свою жизнь. В кулуарах власти метаются как крысы, всякое достоинство утрачено. Уже даже проводятся тайные сборища, вроде то-го, на котором в конце 1943 года несколько высокопоставленных лиц рассуж-дали о том, «не наступил ли благоприятный момент, чтобы повернуться к Запа-ду, предложив ему открытие общего антикоммунистического фронта». Там при-сутствовали Шелленберг, граф Людвиг Шверин фон Крозиг, министр финансов, Феликс Керстен, массажист Гиммлера, который по этой причине вращался в кругах нацистской элиты, и, естественно, Генрих Мюллер, «который продемон-стрировал бурное несогласие с идеей поворота в сторону Запада». Разумеется! Мы же теперь знаем почему.

Зато когда Риббентроп начинает подозревать полковника Николаи, бюро кото-рого по-прежнему размещается в здании министерства иностранных дел, в том, что он установил контакты с Москвой, и просит Мюллера заняться этим вопро-сом, тот блокирует это расследование, что еще раз показывает его привязанно-сти. Между тем, за исключением Вальтера Шелленберга в его уже процитиро-ванных мемуарах и канадского автора Уильяма Стивенсона («Братство Борма-на»), ни одна западная книга не отметила этот факт, как и высказывания Мюл-лера, согласно которым «в случае поражения Рейха в Европе будет доминиро-вать СССР, и Запад будет неспособен ему сопротивляться».

Это не удивит наших читателей, которые теперь знают о «связях» между Геста-по-Мюллером и службами генерала Абакумова. Тогда что, Генрих Мюллер — агент Москвы? Это было бы слишком поспешным выводом и сыграло бы на руку фальшивым аргументам и иронии некоторых кругов, которые, как на Востоке, так и на Западе, были после войны очень заинтересованы в том, чтобы скрыть, затуманить его роль и роль Мартина Бормана. Давайте только запомним эту нить между Москвой и им, неопровержимую нить, начиная с 1943 года.

Мюллер предугадывает советизацию Европы. Он обязан сыграть свою роль в этом новом порядке. Его не интересуют ни коммунизм, ни славянская проблема. Но тоталитарный инструмент, созданный Лениным и институционализированный Сталиным, его очаровывает. В конце концов, ведь нацизм и советизм в его гла-зах это лицевая и оборотная сторона одной и той же медали. Достаточно просто перевернуть ее, приколотую в петлице, чтобы, не прерываясь, продолжить свою работу.