Выдержки из пресс-конференции генерала де Голля в Париже 25 октября 1944

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Выдержки из пресс-конференции генерала де Голля в Париже 25 октября 1944

В принятых выражениях, но очень искренне, я могу сказать, что рад видеть представителей французской прессы, собравшихся здесь одновременно с представителями прессы союзников.

…В последний раз я имел честь принимать журналистов союзнических стран в Вашингтоне в июле месяце. С тех пор произошли некоторые события. Многие вещи теперь прояснились. Война идет как положено. Франция вновь стала хозяином у себя в доме. И, раз горизонт сейчас очистился, я предоставляю себя в ваше распоряжение, чтобы, по мере возможности, ответить на вопросы, какие вы захотите мне задать.

Вопрос: Можете ли вы сказать, будет ли Франция участвовать в оккупации Германии и на каких условиях?

Ответ: Если французские войска войдут в Германию, и я надеюсь, что, хотя они войдут туда силой оружия и вместе с союзниками, наши войска оккупируют ту немецкую территорию, какую отобьют у немецкой армии. Что до политических условий военной оккупации, отвечу вам честно, что этот вопрос между Францией и правительствами союзников еще не обсуждался.

Вопрос: Относились ли к не обсуждаемым на переговорах вопросам политические условия оккупации после возможного перемирия?

Ответ: Теперь у вас есть достаточное представление о мнении Франции… чтобы представить себе, насколько немыслима ситуация, в которой судьба побежденной Германии и, в частности, условия оккупации ее территории были бы урегулированы без Франции.

Вопрос: Будьте добры изложить свое мнение о будущем Рейнской области?

Ответ: Вы говорите о местности по Рейну, то есть о тех областях, что лежат на берегах Рейна. Как и во всем, что касается немецкого вопроса, есть несколько точек зрения. Если смотреть с позиции Франции, то эти области представляют собой ступень, через которую извечно проходили все немецкие вторжения.

Можно расценивать эти области по-другому, если взять сам Рейн. Мы увидим тогда, что Рейн представляет из себя улицу, объединяющую страны, расположенные на запад и восток по его течению. И, наконец, если посмотреть на эти области с экономической точки зрения, то можно увидеть, что северная зона рейнских земель, а именно Рурский бассейн, является своего рода арсеналом, либо военным, либо, если хотите, экономическим, могущим служить прогрессу человечества. Объедините эти три точки зрения на рейнские земли, сначала как на ступеньку во Францию, затем как на улицу, соединяющую все страны к западу и востоку от Рейна, и, наконец, как на военный или мирный арсенал, в соответствии с его использованием, и тогда вы получите отношение всей Франции к вопросу о Рейне. Если согласовать все три насущных необходимости, то есть безопасность Франции, связанную с судьбой рейнских земель, затем реальную взаимосвязь стран по Рейну и направление развития Рура, вы получите французское решение проблемы Рейнской области.

Вопрос: Не могло ли участие Франции в войне быть шире при условии увеличения ей поставок?

Ответ: Дело в том, что Франция не только готова, но и испытывает самое горячее желание еще более широко участвовать в военных действиях. Несомненно, что, пока не восстановится французское производство вооружения, получение оружия от союзников позволило бы за несколько недель существенно увеличить наш вклад в боевые действия. Так, на западе мы стоим перед сплошной линией фронта с немцами. В этих условиях не исключено, что союзнические армии будут вынуждены вести жестокие бои для его прорыва, и весьма вероятно, что этот прорыв позволит далеко углубиться на немецкую территорию. Следует предусмотреть возможность длительной и суровой кампании на немецкой земле, героических усилий войск, в частности пехоты, и больших потерь. Вероятно, будет признана необходимость участия вновь сформированных французских дивизий в этих действиях и даже в этих потерях. Если так будет, единственным способом решить эту проблему явится вооружение наших новых частей.

Вопрос: Отказываются ли союзники предоставить Франции оружие в настоящий момент?

Ответ: Я могу сказать, что с начала битвы во Франции мы не получили от союзников количества вооружения, достаточного для одного французского соединения. Впрочем, следует учитывать значительные трудности, стоящие до сегодняшнего дня перед командованием союзников. Само ведение боевых действий требует огромных работ по обустройству разрушенных портов и коммуникаций, снабжения действующей армии, что в некоторой степени может объяснить, почему до настоящего момента не пришли поставки вооружения, необходимого для обеспечения новых французских соединений.

Вопрос: Вы сказали, мой генерал: в некоторой степени?

Ответ: Да, я сказал: в некоторой степени.

Вопрос: В прошлом вы несколько раз склонялись к идее создания своего рода блока наций Западной Европы. Имеет ли этот проект какое-либо продолжение?

Ответ: Я позволю себе сказать вам, что выражение «блок» наций Западной Европы никогда не употреблялось французским правительством.

Я не думаю, что это подходящий термин для того, о чем мы иногда говорили. Я не считаю, что стоит создавать блок государств на западе Европы.

Я только полагаю, что государства Западной Европы относительно друг друга, например Франция относительно Бельгии и Голландии, Англия относительно Бельгии и Голландии, Франция относительно Англии, будучи непосредственными соседями, обязательно должны организовать свои отношения в деле совместной непосредственной безопасности, а также своих коммерческих и экономических связей. Но речь не идет о блоке, тем более об отделении части Европы от остальной Европы. Это было бы нонсенсом и плохой политикой, ведь Европа едина.

Вопрос: Что предусматривает правительство касательно восстановления дипломатических связей с Испанией?

Ответ: Вы знаете, что в Алжире мы поддерживали отношения с испанским правительством. Г-н Трюэль, полномочный министр, уже более года пребывает в Мадриде. Г-н де Сангронис, генеральный консул Испании, находился в Алжире в течение года. Я могу вам сказать, что г-н Трюэль до сих пор в Мадриде, а г-н де Сангронис прибудет в Париж.

Вопрос: Можете ли вы сообщить свои впечатления по поводу признания французского правительства союзниками и рассказать о его последствиях?

Ответ: Могу вам сказать, что правительство удовлетворено тем, что его соблаговолили назвать его собственным именем.

Вопрос: Каковы последствия такого признания относительно наших авуаров в золоте и иностранных валютах, заблокированные в Соединенных Штатах и Великобритании?

Ответ: Наши авуары: золото и иностранные — валюты никогда не переставали быть нашими авуарами, то есть, авуарами Франции; это никогда и не опротестовывалось. Что же до условий, при которых золото и иностранная валюта могут использоваться сейчас Францией, то этот вопрос будет урегулирован в самое ближайшее время. Ясно одно, что, как и все средства Франции, они пойдут на расширение участия ее в войне.

Вопрос: Французское правительство много занималось вопросом военнопленных и заключенных, депортированных в Германию. Занимаются ли сейчас нашими пленными в Германии?

Ответ: Военнопленными сейчас занимаются в контакте с Международным Красным Крестом. Эти контакты не прекратились. Что касается прочих, то есть депортированных и политических заключенных, то международный статус Красного Креста не предусматривает работу такого рода. Это большая проблема тем более, что никакая нейтральная держава не представляет в данный момент интересы ни Франции, ни французов на немецкой территории. Вы, конечно, знаете, что так называемое правительство Виши договорилось с немецкими коллаборационистами, что французские интересы в Германии будут представлять оно само и его представители в Германии. С этой точки зрения, его присутствие в Германии, его притязания в данном вопросе, использование этого врагом для того, чтобы помешать в оказании помощи нашим людям, направлены, как и прочие следствия «коллаборационизма», против интересов Франции и французов ввиду того, что затрудняют принятие другого решения по представительству этих интересов.

Вопрос: Какова численность немецких войск, еще сражающихся на западе Франции? Есть ли у союзников намерение помочь французским частям победить их?

Ответ: На западе Франции, то есть в немецких опорных пунктах в Лорьяне, Сен-Назере, в Ла-Рошели и в устье Жиронды: в Руайане, с одной стороны, и на мысе Грав, с другой, мы насчитываем немецких войск примерно на 90 000 человек. Кроме того, есть сильная артиллерия, значительные запасы боеприпасов и даже несколько кораблей, ведущих боевые действия вдоль побережья. Между этими пунктами и немецкой армией налажены коммуникации, воздушная связь, разумеется, также связь по радио и через агентов. Эта ситуация нас беспокоит, во-первых, потому, что ненавистно присутствие немцев в этой части Франции, как и в любой другой, затем потому, что от этого страдает население, и, наконец, это мешает использованию французских портов. Бордо, например, остался нетронутым, но его нельзя использовать из-за того, что устье Жиронды занято немцами.

Что касается военных операций в целях подавления сопротивления немцев, то, с вашего разрешения, я ничего не буду говорить об этом. На деле, до настоящего времени, кроме Бреста, где американцы мужественно и жестко подавили их сопротивление, в основном в контакте с врагом находятся Французские внутренние силы. Ясно, что эти силы плохо вооружены и, несмотря на свою храбрость, явно недостаточны для выполнения данной задачи.

Для этого нужны более мощные части.

Вопрос: Какова позиция Франции относительно чернокожего населения?

Ответ: Вы, очевидно, следили за ходом конференции Центральной Африки в Браззавиле. После Браззавиля французское правительство определило свою политику. Эта политика, впрочем, относится не только к территориям, населенным чернокожими, но и ко всем французским территориям или относящимся к Франции. Французская политика заключается в том, чтобы вести каждый из этих народов по пути развития, позволяющему ему осуществлять самоуправление, а позже и избрать свое правительство. Я не буду говорить о Французской федерации, потому что можно оспорить этот термин, но о французской системе, где каждый играет свою роль.

Такова политика Франции в области развития африканских стран, в частности. Может быть, вам известно, что даже в ходе войны Франция много сделала для этого развития. Если вы проедетесь по Французской Африке, особенно по самым неблагополучным странам, как Конго, например, вы будете удивлены тем, как эти страны изменились за время войны. Нельзя сравнить, уверяю вас, образ жизни чернокожего из Конго в 1935 и то, как он живет в 1944. Обычно такие вещи малоизвестны, их нужно увидеть на месте. Но это реальность.

Вопрос: Каковы последствия в административном плане и в плане отношений с союзниками объявленного несколько дней назад упразднения демаркационной линии в зоне действия армий?

Ответ: В административном плане никаких изменений не будет. Управление французами всегда осуществлялось только французским правительством. В поездках по стране вы никогда не видели, чтобы префект назначался иными властями, кроме французского правительства. Другими словами, с точки зрения специалистов, для управления французами линия внутреннего раздела страны на зоны не несет, естественно, никаких изменений. Никогда не будет такого, чтобы после изгнания врага французы управлялись кем-то помимо чиновников французского правительства. В зоне действия армий, по договору французского и британского правительств от 25 августа этого года и соглашению французского командования с объединенным командованием союзников, заключенному в тот же день, 25 августа, предусматривается, что в армейской зоне объединенное военное командование союзников имеет некоторые права на использование ресурсов для ведения боевых действий. Это вполне естественно. Впрочем, французское правительство само предложило заключить такие договоры еще в сентябре 1943. Они были подписаны 25 августа текущего года.

Вопрос: Поскольку мы перешли к внутренним проблемам, не могли бы вы сказать нам о своих впечатлениях во время поездок, совершенных по Франции, о моральном настрое и экономическом положении?

Ответ: Что касается экономического положения, то есть видимость и есть факты. Во многих районах первое впечатление достаточно благоприятное, как вы могли заметить, потому что французское сельское хозяйство практически не пострадало. Земли на месте, оставшиеся мужчины и женщины обработали их. С другой стороны, в этом году урожай пшеницы, зерновых, картофеля, фруктов неплохой. Поскольку Франция, с точки зрения сельского хозяйства, является относительно богатой страной, то впечатление от ее аграрного комплекса лучше, чем можно было предположить, и это правда.

С точки зрения промышленности, ситуация совершенно другая. Во-первых, многие предприятия были разграблены немцами, изъявшими все запасы и даже некоторые станки, чтобы использовать их. С другой стороны, эти предприятия отрезаны от источников угля, электроэнергии и сырья. Например, вы едете в Лилль, где много текстильных фабрик: большинство находится в относительно нетронутом состоянии, но не начались еще поставки угля, электричество только начало подводиться и нет хлопка. Требуется провести полную реорганизацию промышленности района и, в частности, восстановить обеспечение углем, электроэнергией и сырьем. Это будет трудно и долго.

Что же до морального настроя, то доминирует одно, что бросается в глаза, когда видишь собравшихся французов и француженок, — французский народ верен себе, то есть полон решимости победить. Затем ясно то, что народ сам хочет принимать решения по поводу своей власти и не примет никакой диктатуры. Вот второй самый яркий момент.

И наконец, третий момент: французы прекрасно понимают все масштабы произошедшей с ними беды и знают, что частично, я повторяю, частично, виноваты в ней сами. Они понимают и масштабы усилий, какие потребуются для возрождения, и готовы на это. Они хотят возродиться, но не такими, какими были, но в новом свете с точки зрения политической, экономической, социальной и даже моральной.

Вот общее для всех французов чувство и, несмотря на местные инциденты, неизбежные после всего, что было, и учитывая неразбериху в ходе сражения с врагом и освобождения, я беру вас в свидетели того, что Франция — страна порядка. Уверяю вас, что такой она и останется. Гарантирую, что порядок будет незыблем и Франция пойдет по пути к новой демократии без потрясений и по обшей воле.

Вопрос: Что вы понимаете, мой генерал, под новой демократией?

Ответ: Я считаю… О! Вы заставили меня говорить довольно долго, и у меня уже была возможность объяснить, что думает Франция по этому поводу. Я считаю, что демократия, какую хотят иметь французы, является политической системой, при которой, насколько это возможно, ведь люди остаются людьми, будут уничтожены злоупотребления старого парламентского режима.

Вопрос: Не могли бы вы рассказать нам немного о положении Французских внутренних сил в провинции, поскольку по этому поводу ходят несколько странные слухи?

Ответ: Слухи всегда есть. Французские внутренние силы в провинции.

Вопрос: В каких провинциях? Юго-Запад? Бордо?

Ответ: ФФИ состоят в основном из достойнейших молодых людей, из которых, вы увидите, Франция создаст впечатляющую армию. Это дело лишь нескольких месяцев. Тогда вы увидите армию, которую Франция сможет создать с этими молодыми людьми и с теми частями, что у нее уже есть, объединив их.

ФФИ — этот редкий случай в истории — образовались спонтанно на месте, в своей собственной стране. Естественно, они не всегда формировались, как положено в армии, поэтому их внешний вид, их организация сильно разнились и были даже разношерстны.

Затем государство проявило свою власть. Государство постепенно, по мере своего упрочения, сделало регулярными эти французские силы, принадлежащие теперь только государству. Я приведу вам пример: три дня тому назад я отправился с инспекцией в 1-ю армию генерала де Латтра де Тассиньи в Вогезах и у Бельфора. Я уже был там три недели тому назад, и тогда туда пришло сражаться свыше 50 000 бойцов ФФИ. Я увидел их вновь три дня тому назад: несравнимо с тем, что было раньше. Сейчас в составе 1-й армии 52 000 бойцов Французских внутренних сил. Еще через три недели не будет никакой разницы между теми, кто прибыл из Африки, пройдя через Испанию или Англию, или другим путем, и теми, кто прибыл из Тулузы, Лиможа или с Севера.

Остаются еще другие в тылу. Это вопрос только обмундирования и вооружения. С обмундированием дело движется медленно, у нас невероятные трудности в этом плане. С их вооружением дело, к сожалению, не продвигается, мы указали по каким причинам. Лишь бы прибыло это вооружение, и французское правительство гарантирует, что французская армия сможет внести в последние битвы в будущем году значительный вклад.

Вопрос: Можно ли сказать, мой генерал, что слухи о беспорядках и реквизициях на местах безосновательны?

Ответ: Реквизиции были, это правда. Но как бы вы хотели, чтобы было по-другому? Отряды, вышедшие из маки, привыкли добывать пропитание как придется. Затем начались бои за освобождение. У этих элементов сложились определенные привычки, и потребовалось время, чтобы организовать службы, в частности интендантскую, в районах и департаментах. В промежутке действительно были реквизиции.

Господа, мне доставило огромное удовольствие беседовать с вами и говорить с вами открыто. Но не будем забывать, что с первой минуты этой войны, то есть с 3 сентября 1939, у нас в мире есть только одна партия, партия тех, кто сражается с врагом. Примкнули ли страны к ней немедленно или пришли к ней позже, основные интересы едины для всех союзнических государств.

Идеалы также одни на всех, и это имеет огромное значение. Есть одна важнейшая вещь: партия свободы побеждает в единении, действительном единении. Пусть каждое из государств, входящих в нее, получит по заслугам. Пусть мир, что придет вслед за этими огромными усилиями, будет миром в единении. Пусть, наконец, из всеобщего напряжения и страданий стольких мужчин и стольких женщин родится всемирная организация, обеспечивающая безопасность, достоинство и развитие каждого народа, гарантируемые всеми другими народами. Если человечеству это удастся, то все, кто умер, все, кто страдал, не умрут и не пострадают ни за что. В этом настоящая задача, стоящая перед народами и, следовательно, перед государственными деятелями.