Речь, произнесенная генералом де Голлем по радио 17 января 1945

Речь, произнесенная генералом де Голлем по радио 17 января 1945

Вражеское наступление в бельгийских Арденнах завершается его отступлением. В Эльзасе атаки союзников перемежаются попытками ответных ударов немцев. На восточном фронте позиции гитлеровских армий, прикрывающих территорию Рейха, местами прорваны. На Дальнем Востоке против японцев, на Филиппинах, возле нашего индокитайского побережья разворачиваются силы, которым они не смогут противостоять. На нашей земле формируется новая армия, вооружение которой теперь обеспечено для ведения решающих боев будущей весной. Наша страна, вызывая удивление всего мира, выходит из невиданного кризиса, в который ее погрузили нашествие и гнет врага. Теперь, когда цель видна и надежда достичь ее превращается в уверенность, мы убеждаемся день за днем, что путь к ней непрост.

Сейчас к нашим трудностям прибавилась суровая зима. Французский народ, особенно в больших городах, страшно страдает от холода и практически нигде не получает достаточного питания. Во многих домах совершенно нет тепла. Почти во всех цехах, конторах, магазинах приходится работать без отопления. Госпитали, ясли, школы получают совсем мало топлива. Пайки сведены к минимуму; их распределение часто прекращается или задерживается. Молока еле хватает даже для совсем маленьких детей и больных. Газ, электричество распределяются в режиме строжайшей экономии. Помимо всего, большое число наших предприятий не может начать работу или работает с минимальной нагрузкой. Наше сельское хозяйство, хотя и находится в относительно лучшем состоянии, тем не менее не имеет удобрений и инвентаря, необходимых для его подъема, для чего у него есть все предпосылки. В наших опустошенных городах и деревнях уже удается расчистить развалины, но не хватает всего самого необходимого для того, чтобы начать восстановительные работы.

Не распространяясь о причинах создавшегося материального положения, о которых хорошо знают все здравомыслящие люди, я должен тем не менее повторить еще раз, каким представляется реальное материальное положение через четыре месяца после освобождения большей части нашей территории. Вся деятельность и жизнь страны определяются четырьмя факторами, а именно: производство энергии — уголь и электричество — сырье, сельскохозяйственное производство, транспорт.

В обычное время Франция добывала 850 000 тонн угля еженедельно. Потреблялось же 1 3000 000 тонн, разница покрывалась за счет импорта. Благодаря усилиям по широкому восстановлению шахт, работу которых дезорганизовала война, наши шахтеры добывают сейчас в среднем 600 000 тонн в неделю. Но только на военные нужды уходит треть добычи.

На сегодняшний день мы восстановили большую часть плотин, турбин и линий передач, подающих электроэнергию с гидростанций. Тем не менее их использованию частично мешают зимние условия.

Что касается сырья, то правительство в предвидении почти полного отсутствия запасов, с которым мы сейчас столкнулись, еще до битвы за Францию разработало план поставок по импорту, которые должны были начаться в первые месяцы после освобождения. Но преждевременные выводы о способности Германии к сопротивлению и настоятельная необходимость снабжать фронты в Западной Европе, России, на Дальнем Востоке, загруженность в связи с этим морских конвоев и разрушение наших портов стали причиной задержки со стороны союзников в выполнении этого плана, который только в этом месяце начинает давать свои первые плоды. Однако я рад сообщить, что переговоры, которые мы ведем в Вашингтоне по уточнению и развитию данного плана, вчера завершились. Наши союзники признали значимость для победоносного и скорейшего завершения войны той поддержки, что могут оказать промышленность Франции, ее армии и транспорт, и заключили с нами соглашение о мерах, необходимых для обеспечения поставок сырья в значительных количествах.

По вопросу транспорта я скажу коротко, что в мирное время у нас было 16 000 локомотивов, на 15 сентября прошлого года их оставалось 2 000 в рабочем состоянии, тогда как сеть сообщения была повсюду прервана, а на сегодняшний день у нас в эксплуатации по всей стране их находится немногим более 6 000, большая часть которых используется для тяги военных составов.

При этих условиях достаточно такого толчка, как волна холода, чтобы нарушить шаткое равновесие. Когда за двадцать четыре часа плотины, дающие электроэнергию, сковываются льдом, когда на каналах вмерзают баржи, когда в депо и цехах техобслуживание и ремонт локомотивов внезапно затрудняются из-за холодного ветра и мороза, когда нужно любой ценой обеспечить движение наших поездов с подкреплением и вооружением для боевых действий в Бельгии и в Эльзасе, тогда встает необходимость жестких ограничений и все отдается тем людям и тем предприятиям, что напрямую делают вклад в ведение войны и приближение победы, то есть солдатам на фронте и заводам по производству вооружения.

Эти ограничения уже действуют, и бремя их тяжело. Я знаю, в частности, какие трудности сейчас испытывают матери французских семейств в неустанных заботах о жизни и здоровье тех, кто их окружает, изнуренные постоянными и тягостными проблемами домашнего хозяйства, от которого, однако, зависит все. Но эти ограничения, которые, как мы надеемся, скоро немного смягчатся, мужественно переносятся народом, который знает, чего хочет. Ведь мы предвидели заранее, что подняться из пропасти — это всего лишь полдела. Кто не знал тогда, среди разгрома, что освобождение поставит нас перед сложнейшей национальной задачей? Кто питал иллюзии, что после всего происшедшего мы сможем вновь сыграть свою роль в войне, занять свое место среди великих наций, обновиться политически, экономически, социально и морально без огромных и тяжелых усилий? Да, победа, мощь, обновление даются дорогой ценой — работы, трудностей и жертв. Но этого мы хотим, и оно возместит нам все!

Чтобы добиться желаемого, нужно, чтобы те, кто руководит усилиями нации, проявили всю силу своего разума, всю энергию, всю самоотверженность, на которые они способны. По этому поводу я должен громко заявить, что французская администрация, несмотря на горькие испытания, доставшиеся ей за эти годы, в целом находится на уровне своей тяжелой задачи и преданно служит делу общества под руководством правительства.

Я воздержусь от того, чтобы утверждать, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Напротив, с моего поста я вижу, какие дела нам еще предстоят в этой области, как и в других, после стольких лет ошибок, слабостей и неправильных шагов, за которыми последовал затянувшийся ужасающий национальный кризис. И за несколько недель этого нам не исправить. Но я заявляю на всю страну, что те, кому выпала честь служить государству, служат ему сегодня с пылом и стойко и достойны поддержки и уважения граждан.

Тем не менее, только усилия каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка Франции есть и остаются основой победы в войне и национального возрождения. Любое трудовое свершение, любая принятая на себя тягота, любая понесенная жертва становятся вкладом в спасение и величие родины, так же как и раны и страдания солдат. Но, перед лицом Германии, кто же может надеяться на спасение, уповая лишь на усталость врага, и в преддверии блистательного будущего, ожидающего нашу страну, мы сможем сделать так, что все, что мы отдали и отдадим от себя, не будет напрасным.

Французы, француженки, перед нами последний этап! Сегодня в мире все взгляды обращены на Францию, включая и тех, кто предпочел бы ее забыть. Так давайте продолжим наш путь! Вы знаете, как и я, что лучшее ждет нас в конце пути!