Служебная записка, составленная секретариатом генерала де Голля, по итогам его переговоров с г-ном Гарри Хопкинсом, специальным посланником президента Рузвельта улица Сен-Доминик, 27 января 1945

Служебная записка, составленная секретариатом генерала де Голля, по итогам его переговоров с г-ном Гарри Хопкинсом, специальным посланником президента Рузвельта

улица Сен-Доминик, 27 января 1945

На переговорах присутствовал г-н Кеффри.

Г-н Гарри Хопкинс указал, что во второй половине дня он имел беседу с г-ном Бидо, в ходе которой был затронут ряд некоторых проблем. На переговорах с генералом де Голлем он хотел бы, не вдаваясь в детали, рассмотреть основные вопросы. Он отметил, к своему сожалению, существование некоторой напряженности в отношениях между Парижем и Вашингтоном.

Генерал де Голль заявил, что затруднения существуют на самом деле.

Г-н Гарри Хопкинс хотел бы, чтобы для снятия этой напряженности обращались к нему не только во время его короткого пребывания в Париже, но и в течение ближайших недель. Война достигла своего кульминационного момента. Будущее мира вырисовывается в этот момент и в значительной мере зависит от согласованных действий Соединенных Штатов и Франции. Таким образом, необходимо, чтобы франко-американские отношения вышли из того тупика, в котором они сейчас находятся. Г-н Хопкинс хотел бы внести свой личный вклад в развитие этих отношений. Его добрая воля находится в распоряжении французского правительства.

Генерал де Голль попросил г-на Хопкинса уточнить причины напряженности, о которой он говорит.

Г-н Хопкинс ответил, что он будет говорить прямо. Затруднения возникли давно. Они восходят ко времени поражения Франции в 1940, поражения, которое ошеломило американскую общественность, а также той политики, какую избрало американское правительство по отношению к правительству Виши. Эта политика сразу вызвала недовольство французов, которые во Франции или вне ее приняли решение продолжать борьбу. По мере ее применения эта политика от инцидента к инциденту, вплоть до ноября 1942, вызывала раздражение все возрастающей части французского народа и американского общественного мнения. Однако в то же время Соединенные Штаты укрепляли свою военную мощь и вступили в войну с Германией. Понемногу продолжение борьбы и изыскание собственных средств для уничтожения врага стало единственной заботой американского народа и его правительства. На этой второй фазе позиция генерала де Голля иногда раздражала американское правительство. (Г-н Хопкинс вернулся к собственным словам и подчеркнул, что выражение «раздражал», может быть, слишком сильное. Во всяком случае, никакой более сильный термин не будет соответствовать действительности.)

Генерал де Голль ответил, что прошлому сегодня не следует придавать этому слишком большое значение. Нынешнее напряжение, по его мнению, связано частично с рядом второстепенных проблем, неотделимых от условий настоящего момента. Невозможно бороться бок о бок и не иметь некоторых трений. Это не затрагивает самой сути. Но франко-американские отношения страдают также и по более важной причине. Речь идет о неуверенности французов относительно концепции Соединенных Штатов по будущему Франции. Многие французы понемногу осознали, насколько высока ставка в данной войне для их страны. Конечно, в течение ряда лет до войны Франция находилась в упадке. Для этого были экономические, демографические и прочие причины. Но упадок происходил прежде всего из-за немецкой агрессии.

В то время, как в XVIII веке внешним фактором развития Франции было в основном соперничество с Англией, то с XIX века основное влияние на ее судьбу оказывала агрессия Германии. Франция в течение последних семидесяти лет три раза выдержала нападение Германии. Каждый раз, даже когда она выходила из войны победителем, она оставалась ослабленной из-за нее. Если французы хотят на этот раз, чтобы победа вернула Франции ее ранг великой державы, то это потому, что понимают, что от этого зависят их внутреннее спокойствие и процветание. В прошлом Соединенные Штаты не поняли, что сама судьба Франции связана с этим призванием к величию. В 1917 они поздно вмешались, после того как президент Вильсон поддался на уговоры заключить компромиссный мир. Предоставив нам значительную поддержку, особенно в моральном плане, Соединенные Штаты заявили, что они против военных мер защиты, требуемых французским правительством, а затем оставили Францию одну нести бремя европейской безопасности. В результате Франция, несмотря на значительные финансовые и военные усилия и в связи с рядом ошибок и неудач, за которые она несет ответственность, вступила в конфликт 1939, не будучи к нему подготовленной. В 1940 французское правительство, в состав которого входил генерал де Голль, обратилось с напрасным призывом к президенту Рузвельту. Однако от ответа Соединенных Штатов во многом зависел выбор правительства между продолжением войны в Империи или капитуляцией перед Германией. Затем последовало принятие Америкой определенной политической линии относительно Виши, затем высадка в Северной Африке и уловки, к которым американское правительство посчитало нужным прибегнуть. Эти уловки не благоприятствуют созданию положительного отношения у тех французов, кто особенно проникнут идеей величия Франции. Наконец, были недомолвки и колебания, предшествующие высадке во Франции и водворению в Париже временного правительства.

Эта политика, впрочем, не обязательно является безрассудной. Все зависит от представления о месте Франции в мире. Но если будущее докажет, что Франция призвана отвоевать свое место среди великих держав, то не стоит ли обдумать другую концепцию большой американской политики, которой бы стоило с 1940 выступать за Францию, не допустить ее поражения и доверять ей?

Г-н Хопкинс заявил, что он согласен с генералом де Голлем. Последний свел проблему к основным фактам. Но остается еще и тот, что американский народ был поражен масштабами разгрома Франции в 1940. По мере того, как он вникал во внутренние проблемы французской политики перед войной, он ужасался открывающимся ему слабостям.