Часть VI. НАЗРЕВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Мировая война стала проверкой на прочность экономики, социальных и, прежде всего, политических систем европейских государств, включая и Россию. Политическая жизнь империи в преддверии войны переживала стремительные метаморфозы. Ведущие политические игроки (включая и императора) не осознавали новую реальность, складывавшуюся у них на глазах, и продолжали мыслить категориями тех лет, когда не было представительных учреждений и, следовательно, правовых рамок диалога власти и общества. Партийная же система, сложившаяся в годы Первой русской революции, к началу войны, как уже отмечалось в предыдущем разделе, была рыхлой и не соответствовавшей требованиям момента.

В итоге складывалось «пространство неопределенности» во взаимоотношениях законодательной и исполнительной власти, императора и Совета министров, бюрократии и депутатского корпуса. Политические процессы в пределах одной системы становились асинхронными и разнонаправленными, а в экстремальных условиях военного времени — и малоуправляемыми. На фоне же экономических проблем, маргинализации многих групп населения, нараставшего социального недовольства это имело роковое значение для правящего режима.

Кризисы бывают разные. Далеко не всегда они предвещают крах сложившейся политической системы. Напротив, очень часто они становятся тем вызовом, который обеспечивает ей стремительное развитие. Однако кризисы целительны лишь для гибкой системы, в которой есть место для диалога и компромисса. Она должна предполагать механизм эволюции. В противном случае острая кризисная ситуация ставит вопрос о демонтаже всей существующей модели политических отношений^{1747}. Иными словами, с неизбежностью возникающие конфликты предпочтительно разрешать в имеющихся правовых рамках. Это возможно до тех пор, пока многочисленные противоречия, существующие, впрочем, в любом обществе, не сошлись в линии раскола^{1748}, когда возникают «мы» и «они», «свои» и «чужие»: например, бюрократия и общественность. Тогда внутри самого общества воздвигаются невидимые «баррикады», что особенно опасно в условиях внешней войны.