Проведение операции

Было доверено группе армий «Центр» (под командованием фельдмаршала фон Бока). Ее должны были осуществлять значительные силы: 2, 4 и 9-я полевые армии, а также 2, 3 и 4-я танковые группы в составе 13 танковых дивизий и 9 моторизованных дивизий. С воздуха наступление поддерживали два воздушных флота. Верховное командование сухопутных сил сделало все возможное, чтобы подготовить воистину решающий удар. При этом следовало иметь в виду, что мобильные (танковые и моторизованные) войска не располагали всей своей ударной силой, имея в распоряжении лишь 30–40 % от нормы. У пехоты и авиации дела обстояли примерно таким же образом[222].

Переброска подвижных соединений группы армий «Север» потребовала значительных перемещений и тем самым вызвала новые потери вооружения и снаряжения. С севера в разгар боев за Ленинград был переброшен 41-й моторизованный [танковый] корпус, а также 57-й моторизованный [танковый] корпус с Валдайской возвышенности и 56-й моторизованный [танковый] корпус из района озера Ильмень. Штаб 3-й танковой группы (Гот) руководил северной ударной группой, в то время как штаб 4-й танковой группы (Гепнер) переместился в район Рославля.

Группа армий «Юг» передала 2-ю танковую группу (Гудериан), как только обозначилось окончание сражения за Киев. Этой танковой группе пришлось развернуться на поле боя и выстроить свой фронт, ранее направленный на юг, теперь, под давлением неприятеля, на северо-восток.

Все это были трудные передвижения в неблагоприятных условиях и при постоянно меняющемся командовании. Лишь благодаря значительной подвижности мобильных войск и их самоотверженной работе удалось обеспечить то, что эта импровизированная подготовка была завершена в кратчайшее время, и отдельные оперативные объединения уже 30 сентября (2-я танковая группа), а в основной своей массе 2 октября были готовы начать наступление на Москву.

Группа армий «Центр» вела свое наступление восточнее Смоленска на Вязьму, намереваясь широким охватом окружить и уничтожить мощный район вражеской обороны[223] по обе стороны ведущего на Москву шоссе. С этой целью 4-я танковая группа нанесла удар из района Рославля на северо-восток, на Вязьму, тогда как 3-я танковая группа была задействована для той же цели севернее шоссе, двигаясь через Холм[224], при этом обе танковые группы находились в тесном взаимодействии с 4-й и 9-й армиями.

Но так как 2-я танковая группа находилась на удалении примерно в 450 километров от места этой операции к югу, она получила задание: из-за недостатка времени продвигаться из района Глухова на Орел в тыл неприятеля. Это неизбежно привело к тому, что прервалось взаимодействие между всеми тремя танковыми группами и не удалось организовать единый фронт превосходящих танковых сил по линии Калуга — Вязьма, нацеленный на Бородино и Москву. Этот отрицательный момент также был следствием давнишнего поворота на Киев. 5 танковых дивизий и 4 моторизованные дивизии тем самым не принимали непосредственного участия в ударе на Москву по центру наступательных действий и действовали в качестве флангового оборонительного прикрытия, для чего они были не слишком пригодны.

Вместо этого 2-я танковая группа, с непониманием протяженности района действий и сил неприятеля, была с 10 октября даже задействована в направлении на Тулу, в результате чего сосредоточенный удар был еще больше ослаблен, не достигнув желаемой цели. Здесь не «плелись», но пытались играть с мечтами об оперативном двойном окружении противника мобильными войсками, для которого эти войска были уже слабы и вряд ли могли прорвать весьма активную и сильную оборону неприятеля.

Прорыв 2-й танковой армии (с 6 октября получившей такое название)[225] произошел благодаря сухой погоде весьма быстро. Уже 5 октября ее левый фланг подошел к Карачеву (здесь наступала 18-я танковая дивизия под командованием автора книги) и Брянску, тогда как 48-й танковый корпус (под командованием генерала Кемпфа) справа уступами приближался к Фатежу.

7 октября 3-я и 4-я танковые группы образовали котел в районе Вязьма — Холм-Жирковский.

И снова части различных родов войск, но прежде всего мобильные соединения добились крупного успеха. Под Вязьмой русские потеряли 45 крупных соединений, а под Брянском — Карачевом к 20 октября еще 15 дивизий.

Тем самым во вражеском фронте на подступах к Москве была пробита запланированная крупная брешь. Германские танковые части вновь обрели свободу оперативных действий.

Однако 6 октября по фронту германских войск от Орла до Карачева и Вязьмы и далее к северу прошло предупреждение о предстоящем снегопаде и значительном похолодании, особенно опасное для всех моторизованных средств вермахта. Уже ранним утром 7 октября все окрестности были покрыты слоем снега[226]; а у войск не имелось никаких защитных средств для техники, ни зимних масел для вооружения и транспортных средств, ни зимнего обмундирования в достаточном количестве. Холод пока еще был довольно умеренным, еще имелось время для перехода к обороне, чтобы лишить русских преимуществ зимнего наступления. Подобные мысли приходили в головы многих командиров.

Но Гитлер никак не хотел отказаться от своих желаний. Точно так же, как раньше он недооценивал русское политическое и военное руководство, а затем неисчерпаемые резервы этой страны, подобным же образом он переоценивал теперь достигнутые неимоверным напряжением сил успехи германской армии и боеспособность войск, с 22 июня непрерывно сражавшихся в кровопролитных боях и теперь в значительной степени измотанных.

Главное командование сухопутных сил и целый ряд высших военных руководителей разделяли эту точку зрения Гитлера, согласно которой было необходимо испробовать все возможности, чтобы добиться победы. Все они помнили Марнское сражение[227] 1914 года, в ходе которого германское военное командование сдалось слишком рано.

В результате всего этого наступление было продолжено.