Анализ

Хотя развитие ситуации в конце мая 1942 года и шло вразрез с оптимистическими надеждами Роммеля на охват фланга противника его танковой армией, обернувшись чрезвычайно критическим положением, чреватым превращением предполагавшегося окружения врага в окружение его собственных войск, Роммель не сдавался. Он смог усмотреть и использовать единственный шанс, чтобы выбраться из этой ситуации, — прорваться кратчайшим путем сквозь вражеские линии в тыл и оттуда нанести новый удар по коммуникациям противника западнее, хотя такой маневр и был связан с известной потерей престижа.

Этот сделанный шаг назад, однако, не означал для Роммеля отступление от его оперативного плана. Опираясь на свое теперь обеспеченное снабжение, прикрываясь заложенным противником минным полем, он пребывал в боевой готовности, ожидая благоприятного момента, чтобы разбить вынужденного им к наступлению противника в ходе танковой атаки последнего.

При этом Роммель ни на минуту не упускал из виду свою цель — пробиться на север и выйти к морю, чтобы овладеть фронтом у Эль-Газалы, как «достать рыбку из пруда». Едва только пал узел обороны в пустыне Бир-Хакейм, как Роммель тут же задействовал все имеющиеся у него силы в северном направлении и 15 июня добился того, к чему стремился 26 мая. Пусть даже надежды Роммеля исполнились не полностью, ему все же удалось значительно ослабить полевую армию англичан. Она больше не была в состоянии прикрывать крепость Тобрук, которая теперь лежала перед Роммелем беззащитной жертвой, тогда как он действовал быстро и решительно в соответствии с основным принципом Гудериана: «Нестись вперед — а не плестись!»

Остается только восхищаться особой способностью Роммеля использовать момент внезапности для осуществления его мобильными войсками тактически и оперативно необходимых задач. Достойна восхищения и уверенность в своих силах, с которой Роммель взял на себя оперативный риск отступления перед своим моторизованным противником, риск, который превосходил риск в такой же ситуации под Танненбергом в 1914 году.

Как Ренненкампфу[193] под Гумбинненом[194], так и генералу Окинлеку требовалось двигаться только на запад, и тогда планы Роммеля относительно Тобрука оказались бы нереализованными. Но оба генерала — что русский в 1914 году, что британский в 1942-м — были недостаточно рисковыми полководцами. Ни тот ни другой не осмелились изменить сложившуюся оперативную ситуацию, не имея точного знания обстановки.

Принять решение и воплотить его в жизнь для британского военачальника было бы тем легче, поскольку его армия была так же моторизована и потому имела возможность противостоять Роммелю с той же быстротой и внезапностью, что вполне могло обернуться успехом.

В тактическом отношении Тобрук стал выдающимся примером взаимодействия мобильных (танковых и моторизованных) наземных сил с авиацией, которая в продолжение длительного времени осуществляла здесь перевозки и воздушную поддержку.

Германский Африканский корпус мог с законной гордостью вспоминать 20 и 21 июня 1942 года. Он вынес на своих плечах основную тяжесть боев в эти дни. Размах его действий и всегдашняя готовность каждого его бойца к действию сделали возможным этот крупный успех. Впервые здесь танки своими неожиданными для врага действиями и в ожесточенном сражении овладели мощной крепостью, при этом авиация взяла на себя роль артиллерийской подготовки перед штурмом.