Военно-политическая ситуация

С военно-политической точки зрения положение Польши в августе 1939 года, несмотря на гарантию военной по мощи со стороны Великобритании, было совершенно непригодным для обороны, поскольку она с обеих сторон была окружена сильными противниками, которые только что достигли между собой взаимопонимания относительно следующих шагов. Ожидать быстрой помощи со стороны Запада едва ли следовало.

Имея в виду организацию германских сухопутных сил, а также взгляды германского политического и оперативного руководства, в случае возможной войны Польша могла рассчитывать только на неожиданное начало и быстрое завершение военных действий.

Наземные войска обеих сторон были примерно равны как по численности, так и по боевой мощи[116]; однако у польской стороны не имелось мобильных современных частей. Военно-воздушные силы Польши явно проигрывали люфтваффе Германии.

Польша в общей сложности располагала следующими силами: 38 пехотными дивизиями, 2 танковыми бригадами, еще 7 пехотными полками корпуса пограничной стражи и 15 батальонами территориальных войск.

Польское Верховное командование, по имевшейся у Германии информации, было не вполне компетентным, поскольку на военные посты назначались порой люди из политических соображений; к тому же всем недоставало основательного образования и опыта.

У Германии же на восточной границе были: 27 пехотных дивизий, 6 танковых дивизий, 4 легкие пехотные дивизии, 4 моторизованные пехотные дивизии и 1 кавалерийская бригада[117].

Мобильные подразделения были сосредоточены в 14, 15, 16, 19 и 22-м танковых корпусах — тогда еще носивших название моторизованных армейских корпусов.

В целом сухопутные войска вермахта вследствие чересчур быстрого, с 1934 года, увеличения его численности были не полностью боеспособны; равно как и танковые войска, которые в то время были оснащены наряду с незначительным числом танков с башенными орудиями преимущественно пулеметными танками. Превосходство танковых войск заключалось, несмотря на это обстоятельство, в большом количестве бронированных и моторизованных, в оперативном отношении самостоятельных крупных соединений, которые, правда, имели до сих пор лишь незначительный опыт боевых действий[118].

Несмотря на значительные трудности в Генеральном штабе сухопутных сил рейха, Гудериану все же удалось в период с 1932 по 1935 год воплотить в жизнь свои взгляды на целесообразность оперативной самостоятельности танковых войск, бронированных и моторизованных соединений и частей всех родов войск. Те самые взгляды, которые тогда почти во всех армиях мира считались совершенно утопическими.

Что ж, в сентябре 1939 года наступил час испытаний. Было понятно, что Гудериан и его приверженцы ждали проверки эффективности их идей и преобразований, ждали с полной верой в новый род войск — но отнюдь не объятые желанием войны.

На западной границе военное руководство рейха сознательно пошло на значительный риск, сначала оставив там против великих держав — Франции и Великобритании — всего только 11 активных пехотных дивизий и одну крепостную дивизию[119]. Лишь после начала войны там должны были быть развернуты 35 резервных дивизий.

Франция тогда имела в своем распоряжении после окончания мобилизации более 108 дивизий, а также более 4000 танков и сильную артиллерию. Вдобавок до середины октября на французскую землю должны были прибыть 4 британские дивизии. Таким образом, на Западе союзники обладали значительным перевесом в силах, что позволяло им принимать быстрые решения.