Украинцы в кракове

Разгром и оккупация Польши осенью тридцать девятого стали праздником для украинских националистов: враг повержен и унижен! Подпольная пресса ОУН* торжествовала: «Бог покарал Польшу за издевательства над украинским народом, за узников Березы Картусской, кампанию полонизации и террор против нашего народа на Западной Украине».

На оккупированной территории ОУНовцы оказались в привилегированном положении. Учитывая ненависть украинских националистов к полякам, евреям и русским, немцы формировали из них подразделения вспомогательной полиции. Нацистская Германия неслучайно проявила интерес к украинцам. В Берлине исходили из того, что они понадобятся в будущей войне с Советским Союзом.

Нарком внутренних дел Украины комиссар госбезопасности 2-го ранга Серов переслал в союзный наркомат донесение о положении украинцев в оккупированной Польше:

«Украинцы принадлежат к гражданам первой категории. Им выданы специальные удостоверения личности, отличающие их от остального населения; пищевые карточки, по которым они получают такие же нормы, как и немцы; они свободно могут ездить вагонами, поездами и автомобилями, предназначенными для немцев. Все украинское население настроено прогермански. Ожидает той минуты, когда Гитлер освободит всю Украину».

26 января 1940 года Серов обратился в Москву — к заместителю наркома внутренних дел СССР по кадрам комиссару госбезопасности третьего ранга Сергею Никифоровичу Круглову. Сообщая об активизации «за границей украинской контрреволюции», просил санкционировать расширение штатов.

Серов считал необходимым создать в западно-украинских областных управлениях НКВД отделения (семь — девять оперативных работников), которые сосредоточились бы на разработке украинской эмиграции по ту сторону границы.

Для советской разведки не было секретом, что оккупационная администрация позволила учреждать в Кракове украинские культурно-просветительские организации. Объединения, которым покровительствовали немцы, насчитывали пятьдесят тысяч человек. Издавались украинские газеты, открылись школы с преподаванием на украинском языке.

6 августа 1940 года Серов отправил спецсообщение Берии:

«Арестованный курьер Краковского провода ОУН* Глущишин показал, что основной задачей Краковского центра ОУН* в настоящее время является накопление ОУНовских кадров путем проведения широкой вербовочной работы на территории СССР. Руководство ОУНовскими комитетами на территории западных областей Украины осуществляется из-за кордона через эмиссаров и курьеров, перебрасываемых со специальными инструкциями и заданиями.

Перехваченного ОУНовского курьера пытались перевербовать. Но чекисты столкнулись с невероятным фанатизмом украинских националистов, готовых умереть, но не служить врагу.

В справке, сохранившейся в архиве ведомства госбезопасности, сказано:

«Глущишин назвал ряд лиц и явочных квартир ОУНовской организации на территории западных областей. Исходя из того, что Глущишин внушал доверие, некоторые его данные были перепроверены и подтверждены. Он из-под стражи был освобожден».

Глущишин в Дрогобыче взял билет до города Стрий. Чтобы проверить, ведется ли за ним наблюдение, вышел в поле и лег в траву. Установил, что за ним наблюдают. Вернулся на вокзал, а по дороге пытался бежать. Но его задержали. Глущишин высказал чекистам:

— Я вашу работу знаю, на этой работе я был десять лет и за это получал пятьсот злотых.

На допросе подтвердил, что намеревался бежать за кордон. Отказался от всех показаний. В камере несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством.

В августе 1940 года Серов отправил Берии итоговый доклад о деятельности ОУН*. Доложил, что руководство ОУН* с помощью немецкого командования формирует из украинской националистически настроенной молодежи военизированные отряды.

Нарком отметил, что немецкие власти создали ОУНовцам привилегированное положение:

«а) Назначение украинских националистов на административные должности, как тб: бургомистрами, волостными и сельскими старостами, чиновниками гос. учреждений и т. д.

б) Образование украинской полиции, рядовой и комсостав которой вербуется из состава украинских националистов».

В Кракове немцы разрешили сформировать Украинский национальный комитет, который бы занялся социальными вопросами и просвещением. Генерал-губернатор оккупированных польских областей обергруппенфюрер СС Ханс Франк поставил во главе комитета профессора Владимира Михайловича Кубийовича.

Во время недолгого существования Западно-Украинской республики он служил в артиллерии. Потом поступил в Краковский университет, изучал географию. В 1923 году защитил докторскую диссертацию, преподавал, но его уволили. Тогда он нашел работу в украинском университете в Праге.

«Кубийович, — описывал его один из ОУНовцев, — слабого телосложения, бросаются в глаза очень маленькие руки. Брюнет, лысый, имеет желтый цвет лица. Голос тихий, анемический, детский. Плохой оратор, но хорошо знает немецкий».

Закордонный агент НКВД Украины, вернувшись весной сорок первого с территории бывшей Польши, доложил: «Украинцы в основном верят в победу Германии и ей симпатизируют».

2-й спецотдел НКВД Украины составил обзор писем, которые эмигранты-украинцы писали домой. Чекисты, просмотрев пятьдесят три тысячи писем, сделали характерные выдержки:

«Живем мы очень хорошо, помещение хорошее, каждый имеет свою кровать, подушку, кушать дают хорошо. Одежду и обувь каждый имеет…»

«Мы все еще в лагерях. Нам здесь дают и одеться, и обуться, и поесть, а кто хочет, идет работать на фабрику, а кто ленивый, тот все лежит, встанет только поесть и опять ложится. У нас в лагерях весело, играет музыка, гуляют, есть кино, театры и не заставляют идти работать…»

«Мы посещаем украинскую читалку, читаем украинские книги, газеты, носим знак отличия — украинца — «Тризуб». Дорогие, радуйтесь, что украинцы поехали в Германию, ибо здесь нам солнце светит, а дома у нас было темно в глазах. Не бойтесь, что мы поехали в Германию, ибо мы еще вернемся».

«Здесь живется очень хорошо, мы здесь пьем, кушаем и гуляем, а поляки не имеют таких прав, как украинцы, им не разрешают бывать с немецкими девушками, один поляк был с немецкими девушками, — застрелили. Поляков здесь сильно бьют, даже украинцы бьют их. Слава Украине…»

«Скоро, дорогие мои, придем к вам, но не одни, в Кракове много есть гостей, там стоят украинские войска, очень много их, тут собраны украинцы всего мира. А поляков немцы посылают работать, бьют и арестовывают, поступают с ними так, как они поступали с украинцами…»

«Только говорю вам одно, что наше немецкое правительство победит эти противные страны… И мы, украинцы, всегда готовы идти на стороне Германии. У нас есть украинские войска — это правда. Дорогой друг, не падайте духом, ибо мы скоро увидимся с вами, только бы нам справиться поскорей с Англией и Францией…»

Ознакомившись со сводкой, нарком Серов распорядился:

«Следует подвербовать получателей этих писем и тех, кто получает наиболее грамотные, а затем ему легендировать ответы для того, чтобы он мог тянуть интересующие нас сведения. Надо это продумать и дать указания УНКВД».

Украинские активисты готовили восстание против советской власти. Весной 1940 года Краковский краевой провод ОУН* одобрил «Единый генеральный план повстанческого штаба». Его разработал кадровый офицер австро-венгерской армии и бывший начальник штаба Украинской галицийской армии Виктор Иосифович Курманович. В ноябре план повез во Львов курьер закордонного провода ОУН* Теодор Филиппович Мельник. Он благополучно перешел границу, но в городе был опознан и после перестрелки задержан чекистами со всеми документами.

Таким образом копию «генерального плана» получили в наркомате внутренних дел, перевели на русский язык для сведения высшего начальства:

«Украина накануне вооруженного восстания. Еще миг, и миллионы возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое украинское государство. В такой момент необходимо, чтобы на Украине действовала украинская политическая, организованная, националистическая сила, которая возглавила бы назревающее вооруженное восстание и повела бы народ к победе. Эта сила у нас уже есть — это ОУН*.

За нами уже долгий путь революции. Ряд акций. Теперь вновь готовим великое восстание на всех украинских землях, на всех постсоветских территориях, чтобы довести до полного развала московскую советскую тюрьму народов…

Паника, разложение в среде врага, поголовные расстрелы врагов — это одно из условий нашей выигранной победы. Партизанское движение в тылу врага (бактериологическая война, минирование и боевой огонь) ликвидирует врага. Инонаселение сразу же отстраняется от власти. В первые же дни необходимо создать революционный украинский суд для решения политических дел…

Первая ночь решает все. Захватить и уничтожить: все вражеские вооруженные ячейки (НКВД, военные гарнизоны). Захватить почту, железнодорожные станции, электростанции, газопроводы и водопроводы. На следующий день нас будет уже много».

Бандеровцы оказались трудным противником для чекистов. 13 ноября 1940 года нарком внутренних дел Украины Серов признался Берии в неудачах своего ведомства: внедрение агентуры в руководящие круги ОУН* большого успеха не принесло: «Львовская краевая экзекутива ОУН* быстро перестраивается в работе, уходит в более глубокое подполье и еще более упорно привлекает националистические элементы для борьбы против Советской власти».

Зато плотный пограничный контроль позволял перехватывать активистов ОУН*, пытавшихся проникнуть на советскую территорию или покинуть ее.

12 декабря 1940 года Серов доложил в Москву, что при попытке нелегального ухода за кордон арестовали члена Львовской краевой экзекутивы ОУН* Константина Ивановича Вальчика. Он дал показания об организационной структуре, нелегальной технике, складах оружия украинских националистов.

Серов обещал ликвидировать ОУНовское подполье в западных областях. В декабре 1940 года чекисты провели серию арестов, взяли около тысячи активистов националистического движения — с оружием, литературой и документами. Как положено, Серов сообщил о результатах партийному руководителю Украины Хрущеву, что во Львовской, Станиславской, Дрогобычской, Тернопольской и Волынской областях чекисты арестовали 576 человек. Изъяли: винтовок — три, револьверов — одиннадцать, гранат — шесть.

Серов прослужил на Украине полтора года. Его труды признали успешными. В феврале 1941 года, после разделения НКВД на два наркомата, Ивана Александровича отозвали в Москву и назначили первым заместителем наркома госбезопасности СССР Меркулова.

Ведомство госбезопасности в республике возглавил старший майор госбезопасности Павел Яковлевич Мешик. Он был совсем молодым человеком — тридцать один год. Окончил фабрично-заводское училище, немного поучился в Самарском энергетическом институте и в ведомственной Высшей школе. Он был доверенным человеком Берии, под его руководством прошел школу чекистской работы. В его руках побывал бывший член коллегии ВЧК и начальник особого отдела Михаил Сергеевич Кедров.

Арестованный перед войной, Кедров верил, что произошла ошибка и, сидя в камере, описал, что с ним творили:

«После моего отказа сознаться в преступлениях, которые я не совершал, Мешик отправил меня в карцер «за оскорбление партии». Это был форменный погреб, сырой, холодный, пол совершенно мокрый, загаженный экскрементами… Когда вновь привели на допрос, Мешик спросил, буду ли я давать показания. Получив ответ, что я невиновен, приказал мне встать со стула и принялся меня бить по лицу. Затем повернулся к другому следователю: «Хочешь, бей его». И тот тоже ударил меня по лицу».

Перевод в Киев означал выдвижение на большую самостоятельную работу.

26 марта 1941 года нарком Мешик докладывал в Москву:

«Практика показала, что ОУН* весьма быстро оправляется от наносимых нашими органами оперативных ударов, пополняет разгромленные центры новыми активными националистами, а репрессии против низовки использует для антисоветской агитации».

Заместителем наркома стал получивший повышение Сергей Савченко, уже упоминавшийся на этих страницах.

В первых числах апреля 1941 года в Кракове состоялся второй съезд ОУН*. Он проводился подпольно. Участвовали шестьдесят пять делегатов, которые считали первоочередной задачей освобождение украинского народа, порабощенного Москвой. Главой ОУН* избрали Бандеру, его первым заместителем — Ярослава Стецько, еще одним заместителем — Николая Лебедя.

13 апреля 1941 года нарком госбезопасности СССР Меркулов приказал наркому госбезопасности УССР Мешику:

«В соответствии с утвержденным планом агентурно-оперативных мероприятий по борьбе с ОУНовским подпольем в западных областях Украины и предотвращения подготовляемого ОУНовцами ко дню 1 мая 1941 года вооруженного выступления, в апреле месяце с. г. намечено проведение операции по изъятию нелегалов, руководящего состава и актива ОУНовского подполья, оружия и нелегальной техники.

Для оказания практической помощи по проведению этой операции НКГБ СССР командирует двадцать человек оперативных работников под руководством заместителя начальника 3-го управления НКГБ СССР капитана государственной безопасности т. Шевелева Ивана Григорьевича. О намечаемых мероприятиях доложите секретарю ЦК КП(б)У тов. Хрущеву».

Третье управление НКГБ — секретно-политическое, оно занималось борьбой с антисоветскими элементами.