Братья и сестры

Первым за Степана Бандеру ответил его отец.

За месяц до начала войны, 23 мая 1941 года, начальник УНКГБ по Станиславской области Алексей Никифорович

Михайлов подписал ордер № 345 — на старом еще бланке Управления государственной безопасности наркомата внутренних дел УССР, но с новой печатью: «Народный Комиссариат государственной безопасности УССР. Управление НКГБ по Станиславской области». Ордер в отличие от большинства чекистских документов — был выписан по-украински:

«Видано Станиславским управлiнням Державноi Безпеки НКВС УРСР тов. Овсиенко на проведення обыска и ареста Бандера Андрей Михайлович. Адрес с. Тростянец Долинского р-на».

Старшего Бандеру и двух его дочерей — Марту и Оксану — взяли среди ночи. Причина? Они приютили члена ОУН* Даниила Васильевича Стефанишина, у которого при обыске нашли револьвер и патроны. Но через несколько дней Андрея Михайловича Бандеру перевели в Киев — когда выяснили, что он отец Степана.

Оперуполномоченный 3-го отдела 3-го управления НКГБ УССР младший лейтенант госбезопасности Николай Сильвестрович Войцеховский составил обвинительное заключение по следственному делу № 61112:

«Установлено, что Бандера А.М. по своим политическим убеждениям является ярым украинским националистом, признающим «единственно правильным» государственным строем на Украине — «самостоятельную соборную Украину»; является симпатиком (сочувствующим) контрреволюционной националистической организации ОУН*.

В Германии проживают три родных сына Бандеры А.М. — Степан, Василий и Богдан, бежавшие туда в разное время, после прихода в западные области Украины Красной Армии, все они являются членами «организации украинских националистов*». Один из них Бандера Степан возглавляет закордонный «провод» ОУН*, по заданию немецких фашистских правительственных кругов и гестапо организует и проводит большую подрывную работу в западных областях УССР.

На протяжении месяца Бандера А.М. скрывал у себя в квартире члена ОУН*, террориста Стефанишина, который, находясь на нелегальном положении, вел контрреволюционную работу. Квартира Бандеры А.М. являлась местом нелегальных сборищ членов ОУН*.

Бандера знал, что его дочь Бандера Марта, проживающая вместе с ним, являлась районным руководителем ОУН*, способствовал ей в проведении антисоветской националистической работы, принимал в доме ОУНовских курьеров и других участников ОУН*, связанных по ОУНовской деятельности с Бандерой Мартой.

Полагал бы:

следственное дело № 61112 по обвинению Бандеры Андрея Михайловича направить военному прокурору Киевского особого военного округа».

2 июля обвинительное заключение утвердил нарком госбезопасности Украины старший майор госбезопасности Павел Яковлевич Мешик. После этого Бандера-старший не прожил и недели. Уже шла война, чекисты торопились.

Сохранилась выписка из протокола заседания трибунала:

«1941 года, июля 8-го дня, Военный Трибунал Киевского Военного Округа в закрытом судебном заседании без участия военного прокурора и защиты, рассмотрел дело по обвинению:

Бандеры Андрея Михайловича, по национальности украинца, грамотного, с высшим образованием, служителя религиозных культов, не судимого, в преступлении, предусмотренном ст. ст. 54-2 и 54–11 УК УССР.

Военный трибунал признал виновным Бандеру А.М. в том, что он принимал активное участие в помощи членам организации ОУН* проводить вражескую работу против Советского Союза, перепрятывал в своей квартире террориста Стефанишина, предоставил свою квартиру для подпольной работы организации ОУН*

ПРИГОВОРИЛ:

Бандеру Андрея Михайловича подвергнуть высшей мере уголовного наказания — расстрелу без конфискации имущества за отсутствием такового».

10 июля приговор привели в исполнение…

После освобождения Западной Украины от немцев чекисты принялись за других близких к вождю ОУН* людей, надеясь через них добраться до Бандеры.

Наркомат госбезопасности информировал областные аппараты:

«Из родственных связей Степана Бандеры выявлены:

Бандера Олекса (Олесь) Андреевич — родной брат Степана Бандеры, работал в гестапо в городе Люблине или в Холме. В ОУНовском журнале «Идея и чин» № 1 от 1 февраля 1942 года в статье некоего П. Думы — «Герои наших дней» сообщено, что Олекса Бандера погиб в немецкой тюрьме вместе со своим братом Василием Бандерой.

Бандера Богдан Андреевич, родной брат Степана Бандеры, в 1937 году арестовывался поляками за националистическую деятельность. В период оккупации Украины немецкими войсками для проведения ОУНовской работы выехал в восточные области УССР.

Бандера Василий Андреевич, родной брат Степана Бандеры. Вместе с братом Богданом арестовывался поляками за националистическую деятельность и содержался в тюрьме города Стрий Дрогобычской области. В первых числах июля 1941 года был арестован немцами вместе со Степаном Бандерой и вывезен в Берлин».

13 июня 1945 года допросили Федора Ивановича Давидюка. Он в июне 1933 года женился на Владимире Андреевне Бандере, и это определило его нелегкую судьбу. Для чекистов он был выходцем из клана самых опасных врагов советской власти. Это и был состав преступления.

Федор Давидюк даже не знал, что его тесть расстрелян. Сообщил на допросе:

— Бандера Андрей Михайлович в сорок первом году, в мае месяце, был сослан органами советской власти в Сибирь, и с тех пор о нем никаких сведений не имею. Его жена Мирослава Владимировна Бандера умерла в двадцать первом году. Марта и Оксана Бандера в настоящее время должны находиться на поселении в Красноярском крае.

Перечислил других родственников:

— Семья Бандеры состояла из четырех сыновей и троих дочерей. Старшей по возрасту была Марта Бандера. За ней идет сын — Степан. Третьим следует считать Александра (Олексу). Моя жена Владимира будет четвертой по летам. Родилась она в тринадцатом году. Следующий член семьи — Василий, потом Оксана. Самым меньшим по возрасту был Богдан.

Александр (Олекса) Бандера, агроном по специальности, выехал в 1932 году в Рим учиться. Написал докторскую диссертацию. Женился на итальянке, Марии д’Амико. Услышав, что 30 июня 1941 года во Львове провозгласили украинскую державу, все бросил и поехал домой. Помогал активистам ОУН*.

Федор Давидюк рассказал:

— Во второй половине августа сорок первого во Львове он сказал мне, что организует украинские профсоюзы. А спустя несколько дней после моего отъезда из Львова Александр был арестован гестапо, вывезен в город Краков, где содержался до весны сорок второго, а потом перевезен в немецкий концентрационный лагерь в Освенцим. От Александра не было сообщений, однако ряд лиц, ездивших в Краков, в так называемый «Комитет помощи заключенным в Освенциме», передали нам, что Александр также умер.

Василь Бандера тоже стал агрономом, а потом окончил философский факультет Львовского университета. За участие в ОУН* оказался в Березе Картусской. До нападения Германии на Советский Союз жил в Кракове. На территорию Западной Украины Василий прибыл вслед за немцами. Работал в отделе пропаганды ОУН* в Станиславе. Но в картотеке госбезопасности Василий Бандера числился «шефом разведки ОУН* Станиславского района».

Федор Давидюк:

— В начале июля сорок первого мы встретились в селе Голынь Калушского района в моей квартире. Василь находился по заданию Центрального провода ОУН* в городе Станиславе и там проводил митинг, на котором огласил манифест правительства Стецько.

Его тоже арестовали и отправили в Освенцим. Вскоре Мария Возняк получила телеграмму из Освенцима от коменданта лагеря с сообщением, что ее муж Василь умер.

В октябре 1945 года во 2-м управлении наркомата госбезопасности Украины составили словесный портрет еще одного из братьев — Богдана Андреевича Бандеры. Отправили его в Львовское управление:

«Среднего роста, худощавый, блондин, волосы зачесывает набок, плечи горизонтальные, шея короткая, выступает кадык, глаза серые, лицо продолговатое чистое, бороды и усов не имеет (бреет), лоб прямой, брови прямые, узкие, нос средний, тонкий, спинка носа с небольшой горбинкой, основание носа горизонтальное, рот малый, губы тонкие нормальные, подбородок выступающий, уши малые овальные, вставленных зубов не имеет, голос тихий, разговаривает медленно.

Просим срочно перепроверить установочные данные и приметы Бандеры Богдана через Вашего агента».

Богдан, тоже состоявший в Организации украинских националистов*, исчез в сорок третьем году. Где, когда и кем он был убит, выяснить не удалось.

Когда чекистам стало ясно, что братья Бандеры мертвы, переключились на других родственников. 1 ноября 1944 года 2-й отдел УНКГБ Львовской области информировал начальство о появлении во Львове жены Василия Бандеры.

Мария Бандера приехала в город 30 октября. На следующий день пришла к человеку, которому доверяла, в надежде, что он поможет найти жилье и прописаться во Львове. Доверенный человек оказался одновременно секретным сотрудником госбезопасности, о чем она, конечно же, не подозревала.

Агент немедленно доложил своему куратору:

«Мария Бандера очень измучена, при этом очень нервная. Обижена, что командование УПА* оставило ее с ребенком без помощи».

Невестка Степана Бандеры рассказывала ему:

— Я скрывалась по лесам и селам Щирецкого района. Несколько раз во время облавы чуть-чуть не попала в руки НКВД. В лесу мужчинам сидеть еще кое-как возможно, женщинам очень тяжело. Когда последний раз я была в селе Горожаны, узнала, что вы согласны помочь, и поехала во Львов вместе со своей приятельницей, у нее мужа убили в лесу. Во Львове невозможно жить без паспорта и прописки. Один из наших областных чуть-чуть не попался при ночной проверке документов. Надеюсь, что вы, хотя и не бандеровец, нам все же поможете…

Мария Возняк-Бандера казалась ниточкой, которая приведет к Степану. 12 ноября 1944 года нарком Савченко информировал областные управления:

«30 октября 1944 года жена Василия Бандеры, урожденная Возняк Мария Евгеньевна, явилась во Львове к агенту УНКГБ, которому сообщила, что до последнего времени находилась в лесу в банде УПА*. В связи с тем, что наступает зима, и банды подвергаются систематическим преследованиям со стороны советских войск, Бандера-Возняк Мария не могла, по ее словам, оставаться со своим трехлетним ребенком в лесу и обратилась с просьбой к нашему агенту помочь ей легализоваться во Львове».

По заданию областного управления госбезопасности он взялся достать «за взятку» паспорт и прописать ее. Через несколько дней принес временный паспорт на ее девичью фамилию Возник с пропиской. Чтобы не быть опознанной, агент предупредил своих кураторов, Бандера-Возняк, выходя на улицу, надевает дымчатые очки.

11 ноября 1944 года Мария выехала в село Монастырей Комарновского района Дрогобычской области за вещами. Кроме того хотела найти сестру Любу Возняк и забрать ее во Львов.

Ее сестра тоже фигурировала в документах ведомства госбезопасности:

«Возняк Любовь Евгеньевна в 1940 году вышла замуж за Лемика Николая. Лемик-Сенишин Николай, кадровый ОУНовец, террорист, в 1933 году убил секретаря консульства СССР во Львове Майлова, за что был осужден польским судом к восьми годам тюрьмы. Из тюрьмы Лемик был освобожден немцами в 1939 году и увезен.

Во время оккупации Украины немцами Лемик-Сенишин являлся заместителем руководителя краевого Провода ОУН* в одной из восточных областей Украины. В ОУНовском журнале «Идея и чин» № 1 от 1 февраля 1942 года было сообщено, что заместитель краевого проводника ОУН* Лемик-Сенишин убит немцами в Миргороде на Полтавщине.

В 1943 году Возняк Люба и Потапенко Леся организовали по поручению ОУН* во Львове в гостинице «Виктория» пункт связи, который вскоре был разгромлен гестапо, но Возняк избежала ареста».

Учитывая опыт с Марией Возняк-Бандерой, которой потребовались новые документы, предположили, что и другие ОУНовские нелегалы, легализуясь во Львове, попытаются добыть новые паспорта. Одного оперативного сотрудника госбезопасности решили устроить в милицию, а другого в военкомат с тем, чтобы при необходимости они могли за «взятку» помочь приобрести паспорта и военные билеты.

За Марией установили наружное наблюдение, а заодно и за собственным агентом. По двум причинам. Во-первых, чтобы установить, не следит ли за ним разведка службы безопасности ОУН*. Во-вторых, для проверки — надо же удостовериться в том, что он ничего не скрывает от своих кураторов.

Нарком Савченко распорядился:

«Активно разрабатывать каждую вновь выявленную связь Марии, ведущую к ОУНовскому подполью, с целью установки и агентурного перехвата тех из них, которые идут к Степану Бандере и к другим членам Центрального провода ОУН*».

Одновременно окружили агентурой и сестру Бандеры — Владимиру, а также ее мужа.

Нарком Савченко подписал приказ:

«В селе Белки Самборского района Дрогобычской области, где проживает Давидюк-Бандера, и в селе Пустомиты Сокольницкого района Львовской области, где проживает отец Марии Бандеры-Возняк — Возняк Евгений, организовать специальные группы агентов-боевиков для использования их в случае необходимости по захвату видных ОУНовских нелегалов при появлении их в этих пунктах».

Не упустили ни одного родственника Степана Бандеры. Львовские чекисты вспомнили даже его тетю. Обратились к руководству наркомата:

«Учитывая, что агент НКГБ СССР (…) может быть использован для разработки тетки Бандеры Лещинской и других его связей, просить союзный наркомат передать его на связь НКГБ УССР. После передачи нам агента поселить его во Львове и включить в активную разработку связей Степана Бандеры».

Но вождь ОУН* ни во Львове, ни вообще на Украине так и не появился. И оставшихся там родных не искал. Он был достаточно холодным и равнодушным человеком, как и большинство людей его профессии. Трех сестер вождя ОУН* — Марту, Оксану и Владимиру — чекисты выслали в восточные районы страны. Но из поля зрения не выпускали. А вдруг все-таки удастся через них выйти на Степана Андреевича…

В Москве эту работу контролировал заместитель начальника 2-го главного управления МГБ СССР генерал-лейтенант Яков Афанасьевич Едунов. Он руководил в министерстве отделом 2-Н, то есть ведал всей борьбой с национализмом.

Едунов служил в органах с 1920 года. Параллельно учился на курсах директоров зерносовхозов. Вырос до начальника московской областной милиции, но в 1939 году его уволили. И до войны он трудился в Ростекстильпроме. В войну служил в особых отделах.

7 февраля 1949 года Едунов обратился к заместителю министра госбезопасности Украины генерал-майору Виктору Дроздову:

«Управлением МГБ Красноярского края по агентурному делу «Руина» разрабатываются родные сестры Степана Бандеры — Марта и Оксана.

Установлено, что Марта и Оксана поддерживают связь с ОУНовским подпольем в западных областях Украины, откуда систематически получают корреспонденцию и значительную материальную помощь. Прошу принять меры к установке лиц, оказывающих им материальную помощь, и к активной их агентурной разработке».

Дроздов, в свою очередь, инструктировал нового начальника Станиславского областного управления госбезопасности полковника Сараева:

«Сестры Степана Бандеры регулярно получают посылки и денежные переводы, идущие из Станиславской области. Предлагается:

— Поручить работникам 2-Н, работающим по агентурному делу «Берлога», совместно с райотделами немедленно установить отправителей и взять их в активную агентурную разработку. Установить «ПК» для проверки корреспонденции, идущей в Красноярский край, в адрес сестер Бандеры».

«ПК», упомянутый генералом Дроздовым, — это почтовый контроль, проверка посылаемой и получаемой корреспонденции, то есть цензура писем. В распоряжении цензора были ножницы, клей и два конверта, один — «Для изъятия текста», другой — «Для оперативного использования». Письма, которые могли интересовать чекистов, до адресата не доходили. Цензору выдавали штамп «Проверено военной цензурой» с личным номером, что позволяло в случае необходимости установить, кто пропустил то или иное письмо, поэтому работали с особым рвением.

Но слежка за сестрами ничем не помогла чекистам.