4 августа 1914 года

4 августа 1914 года

Начался сильный ветер, и во время собирающегося шторма вся видимость пропала. Примерно в 02:00 впередсмотрящие подумали, что видят кормовые огни парохода, но из-за тяжелых погодных условий командир позволил ему пройти мимо. Море стало чрезвычайно неспокойным. Между 04:00 и 06:00 тяжелые тучи следовали за «Эмденом» дальше на юг, где крейсер надеялся найти хорошую погоду. Корабль развернулся и пошел в направлении Восточного прохода Цусимского пролива.

 Вскоре после смены вахтенных в 04:00 поблизости от известного острова Цусима прозвучал сигнал корабельного колокола: тревога. По глухим ударам и вибрациям судна экипажу стало очевидно, что их корабль увеличил скорость и довел ее до максимальной. При первом свете дня, между порывами ветра с дождем моряки смогли увидеть большое судно без огней, судя по очертаниям — боевой корабль. Командир корабля лично управлял штурвалом. Примерно в 06:00 небеса несколько прояснились и на мостике «Эмдена» узнали двухтрубный пароход. Он находился недалеко и показался на мгновение перед тем, как исчезнуть в облаке густого черного дыма.

На «Эмдене» прозвучал приказ готовиться к боевым действиям.

— Это «Аскольд»! — кричали моряки.

Но это был не боевой корабль. Порыв ветра развеял окружающий корабль дым, и взору представился черный торговый корабль с двумя желтыми трубами. Корабль, который, как казалось, узнал «Эмден», шел на высокой скорости в южном направлении, чтобы добраться до территориальных вод Цусимы. «Эмден» пустился в погоню, вначале на скорости в семнадцать узлов, затем девятнадцать, обеспокоенный, что может потерять торговое судно. Во время погони «Эмден» дал два предупредительных выстрела, затем выпустил два боевых снаряда. Дичь продолжала убегать. Было неясно, попал ли крейсер по цели или нет. Оба судна шли на высокой скорости против ветра и течения. Густой дым, облаком поднимавшийся с торгового судна, закрывал вид «Эмдену » и делал бинокли бесполезными. Брызги залетали на борт и в рубку, и моряки на мостике все промокли.

После десятого выстрела торговый корабль замедлил ход. После двенадцатого остановился и отошел влево. Как «Эмден» узнал позднее, девятый или десятый снаряд прошел всего в нескольких метрах от цели. Они заставили судно изменить намерение.

«Эмден» быстро приблизился и, используя флажный семафор на фок-мачте, подал международный сигнал «Немедленно остановиться. Не подавать радиосигналов», потому что захваченный трофей бесперебойно подавал сигнал SOS по радио. С «Эмдена» спустили шлюпку, и абордажная команда из двадцати вооруженных моряков под командованием лейтенанта Лаутербаха, включая боцмана и моториста, быстро двинулась в направлении остановленного корабля. «Эмден» занял позицию с подветренной стороны судна, теперь всего в 150 метрах. Абордажная команда поднялась на пароход. Радист тут же занял радиорубку, а остальные члены абордажной команды распределились по стратегическим позициям.

Лаутербах просмотрел судовые документы. Как выяснилось, судно принадлежало к добровольческому русскому флоту, было новым, построенным компанией «Шичау», его вместимость в регистровых валовых тоннах составляла 3500 тонн. Это был пассажирско-грузовой пароход под названием «Рязань». На нем находилось примерно восемьдесят пассажиров, никаких грузов, и он направлялся из Нагасаки во Владивосток. На корме «Рязани» был поднят и затрепетал на ветру новый императорский военно-морской флаг — знак, свидетельствующий о том, что теперь у судна новый владелец. Таким образом Военно-морской флот Германии взял свой первый трофей в открытом море. Война для «Эмдена» только начиналась.

Из-за женщин на борту «Рязани» и высокой скорости корабля, фон Мюллер решил отвести судно в Циндао. Оно идеально подходило для переделки во вспомогательный крейсер, достаточно тяжелый для орудий и вооружения и способный развивать скорость в семнадцать узлов, продемонстрированную во время погони. «Рязань» шла первой, «Эмден» следовал примерно в трехстах метрах за кормой. Это расстояние позволяло немецкому крейсеру внимательно осмотреть трофей.

Что касается лейтенанта Лаутербаха, то ему предстояло показать себя выдающимся офицером абордажных команд во время захватов. В конце концов, в мирное время он был капитаном восточно-азиатского почтового судна «Статс-секретарь Кретке», парохода компании «ХАПАГ». Он знал мельчайшие детали о торговых судах в знакомых водах. Он издалека мог узнать тип корабля, появившегося в поле зрения, и мог идентифицировать компанию и обычные торговые пути, которых придерживается судно. Оказавшись на борту захваченного корабля, он тут же просил нужные бумаги, которые часто пытался скрыть артачащийся и упирающийся капитан, затем завершал инспекцию груза и выполнял прочие подобные обязанности гораздо быстрее и тщательнее, чем любой другой офицер «Эмдена». Он также прекрасно говорил по-английски. Добродушно-веселый и обладающий легким характером, он шутил и успокаивал капитанов захваченных судов, даже тех, которые предстояло утопить. Этот опытный и много путешествовавший капитан из «ХАПАГ» повысил репутацию Джентльмена Войны, как «Эмден» прозвали противники.

Мягко и дипломатично высвободившись от бесконечных вопросов пассажиров и протестующего капитана, лейтенант Лаутербах погрузился в изучение журнала радиста «Рязани». Очевидно, в это утро «Рязань» вступала в контакт с французской эскадрой, которая, судя по сообщению, покинула Владивосток и следует в южном направлении. Это было очень важно для «Эмдена». Теперь он может встретиться с двумя французскими броненосцами. Каким триумфом для этих двух противников будет отогнать немецкий корабль от его трофея! Чтобы избежать такого провала, два впередсмотрящих с мощными биноклями были отправлены на «воронье гнездо» на фок-мачте.

Примерно через час после подъема на борт Лаутербах сообщил, что экипаж «Рязани» отказывается работать, капитан протестует, что «Эмден» находится в нейтральных водах, а не идет кратчайшим путем в Циндао. Было неправдой, что воды нейтральные, но чтобы избежать обнаружения японцами, «Эмден» время от времени слегка отклонялся от курса. Капитан «Рязани» надеялся такой тактикой изменить решение командира корабля «Эмдена». «Скажите ему, что его корабль — трофей. Он сам и его экипаж должны подчиняться германскому морскому праву. В протесте отказать», — значилось в кратком ответе Мюллера Лаутербаху. Казалось, это сработало: в дальнейшем жалоб больше не поступало.

Во второй половине дня, примерно в 15:00 «Эмден» почти достиг южного мыса Цусимы. Небольшой японский пароход, очевидно рыболовецкое судно, позволил крейсеру пройти мимо, не создавая проблем. На протяжении дня также улучшилась погода, стало тепло и море успокоилось. Был красивый закат. Установилась как раз та погода, которую ценит моряк.

Примерно в 17:00 впередсмотрящий на «вороньем гнезде» фок-мачты сообщил зажигательную новость: справа по борту виден дым по крайней мере пяти судов. Мюллер приказал взять восемь градусов лево руля. Он хотел уйти, чтобы крейсер не узнали по облакам дыма, которые выпускали три трубы «Эмдена». Не было сомнений, что это французская эскадра— броненосцы «Дуплекс» и «Монкальм» и несколько торпедных катеров. Они широким строем направлялись на юг.

На борту «Рязани» прозвучал приказ очистить судно для затопления, для чего требовалось спустить спасательные шлюпки. В худшем случае противник обнаружит только погружающийся в воду корпус корабля. Было ясно, что до прибытия в Циндао «Рязани» придется учитывать и такую возможность.

Экипаж ужинал, когда на мостике появился радист. Он перехватил сообщение, которое даже не было зашифровано: «От «Дуплекса» «Амазону» (почтовый пароход Морской Курьерской Службы): тяжелые немецкие крейсеры «Шарнхорст» и «Гнейсенау» занимают Цусимский пролив. Немедленно возвращайтесь в Кобе». Теперь стало очевидно, что корабли, занимающиеся рекогносцировкой в десяти или двенадцати милях, на самом деле относились к французской Восточно-Азиатской эскадре и приняли «Эмден» за броненосец из немецкой эскадры. Увидев пять облаков дыма, находившийся к югу от острова Цусима «Эмден» направился на юго-запад к Циндао. Миновав Западный проход Цусимского пролива, французская эскадра пошла по курсу, примерно на пять градусов отличавшемуся от курса «Эмдена», очевидно по направлению к Шанхаю или Гонконгу. Офицеры хорошо посмеялись из-за путаницы со «Шарнхорстом» и «Гнейсенау». Неудивительно, что французская эскадра их не атаковала.

Когда спустилась ночь, «Эмден», который вначале держал курс на восток, повернул на запад, обходя французов по широкой дуге. Крейсер пошел между островом Квелпарт и Кореей по направлению к Циндао. За успешный уход немецкого крейсера была получена и первая награда: впередсмотрящего, который заметил французскую эскадру, повысили в звании за должное отношение к своим обязанностям. К рассвету остров Квелпарт остался позади них.