Телеграмма генерала де Голля Рене Плевену и Морису Дежану, в Лондон Бейрут, 12 сентября 1942
Телеграмма генерала де Голля Рене Плевену и Морису Дежану, в Лондон
Бейрут, 12 сентября 1942
Уэнделл Уилки прибыл 10 сентября утром и отбыл 11 сентября. Катру встретил его на аэродроме. Нашими войсками были оказаны почести. Американский гимн. Марсельеза.
Затем Уэнделл Уилки проехал прямо в нашу резиденцию, где я его принял; здесь он и остановился…
Во время длительной беседы, состоявшейся по его просьбе, он задал мне множество вопросов по поручению, как он сказал, президента Рузвельта.
Впечатление хорошее, особенно учитывая личные качества Уилки, его манеры славного и пылкого малого… Тем не менее он избегал говорить о том, что Соединенные Штаты собираются сделать для нас. Касаясь отношения Вашингтона к французским делам, он сказал:
«Существуют два способа преодолеть препятствие. Или идут напрямик и пробивают его, или стараются обойти с флангов».
Он уверял, что в данном случае дело не в личном его убеждении, а в том, что ему было официально поручено мне сказать.
В ответ на его вопросы мне пришлось со всей откровенностью разъяснить ему нашу общую позицию и наше положение здесь…
Уилки заверил меня, что хорошо понимает наше положение, что мы пользуемся большими симпатиями союзников и особенно в Америке. Он хотел бы, чтобы мы сохранили и умножили эти симпатии и не преувеличивали бы нашей непримиримости. Говоря о нашем стремлении представлять французские интересы, он просил меня привести пример вмешательства Соединенных Штатов. Я сослался на пример Мартиники. Мы считали бы нормальным, чтобы в этом деле Соединенные Штаты советовались с нами. Я добавил, что наша точка зрения остается неизменной во всех случаях, когда действия союзников будут затрагивать интересы какой-либо французской территории. Уилки спросил меня, не думаю ли я, что Соединенные Штаты имеют политические виды на какую-нибудь часть нашей империи. Я ответил, что не думаю этого, но считаю, что очень важно не создавать даже видимости подобной заинтересованности. У французского народа должно сложиться твердое убеждение, что его интересы эффективно представлены и представлены нами, что мы боремся за них вместе с нашими союзниками.
Уилки говорил о тех французских эмигрантах, которые работают без нас или даже против нас. Я ответил, что из каждых 100 французов, избежавших порабощения, 98 находятся в наших войсках, учреждениях и комитетах, целиком поглощены своим делом и, следовательно, не очень шумливы; 2 из 100 находятся вне Сражающейся Франции и занимаются интригами и происками, чем они и занимались всю свою жизнь. Если бы эти люди объединились в боевые части, освобождали территории, оказывали бы реальное влияние на Францию, тогда мы могли бы вступить с ними в переговоры. Но они представляют лишь самих себя. Поэтому мы не обращаем внимания на их суетню. Но, к сожалению, союзники часто прислушиваются к ним, когда хотят противопоставить их нам.
Что касается нашего союза с Англией, я сказал Уэнделлу Уилки, что он посетил меня в момент, когда появились серьезные затруднения в этом отношении. Во всяком случае, я хотел, чтобы он знал, что мы в основном желали бы сохранить английский союз и доказали это всему миру. Я считал, что сохранение союза было также основным пунктом английской политики. Но англичанам очень трудно согласовать их локальную политику с политикой общей. Это ясно выявилось на Востоке.
Уэнделл Уилки дал понять, что Черчилль и Гарриман вернулись из своей поездки в Москву неудовлетворенными. Они оказались перед загадочным Сталиным, его маска осталась для них непроницаемой. У меня создалось впечатление, что Уэнделл Уилки направляется в Москву, чтобы попытаться получше разобраться во всем. Но, кажется, Сталин не спешит впустить его в Россию, в ожидании Уэнделл Уилки топчется на месте.
Заканчивая беседу, я сказал Уилки, что настоящая война с точки зрения затрат материальных средств является, по-моему, в основном войной Соединенных Штатов. Поэтому Америка несет особую моральную ответственность перед миром. Теперь добро борется со злом. И нужно чистосердечно помогать тем, кто сражается за доброе дело.