В родственниках у императора, или Мой шурин – Наполеон!

Муж ваш – очень храбрый человек на поле сражения. Но он не имеет нравственного мужества.

Из письма Наполеона сестре Каролине, январь 1813 г.

«Что за роман – моя жизнь», – любил повторять Наполеон. Действительно, роман, да еще какой! В 30 лет бывший артиллерийский лейтенант Наполеон Бонапарт с Корсики, даже не говоривший как следует по-французски, уже был первым консулом Французской республики, в 35 – императором Франции, а в 45, потерпев поражение в войне с Европой, – пленником, осужденным на пожизненный срок пребывания на британском острове Святой Елены в Атлантике.

У многих из его доблестных маршалов была сходная с ним судьба, правда, финалы у нее оказались разными. Некоторые из них, в том числе и Мюрат, были связаны с ним кровными узами, и их взаимоотношения действительно напоминали увлекательнейший роман, в котором в остросюжетный клубок переплелись эпизоды скандалов, ревности, измены, иногда трагические, а иногда вполне счастливые развязки. Порой в судьбе маршалов Наполеона, как и его самого, исключительную и даже трагическую роль играли представительницы прекрасной половины человечества. За примерами ходить далеко не надо. Возьмем хотя бы историю любви будущего императора.

Начало ей было положено осенью 1795 года, когда виконт и генерал Богарне лишился своей шпаги: Директория революционного французского правительства проводила конфискацию оружия. Прошло буквально несколько дней, как генерал лишился на эшафоте и головы, оставив после себя 32-летнюю соблазнительную вдову, 14-летнего сына и дочь. Вначале Наполеон познакомился с сыном казненного, Эженом Богарне. Он был поражен тем фактом, что юноша явился к нему с просьбой вернуть шпагу отца. Наполеон поступил благородно и вернул оружие. Затем его посетила Роз Богарне. Бонапарт был буквально сражен прелестями и шармом молодой вдовы и охотно принял приглашение навестить ее. Так начался головокружительный и полный бурных страстей роман.

Роз имела уже достаточный опыт в сердечных делах: на ее счету было множество любовных флиртов и приключений. Наполеон же был неопытен и просто потерял от нее голову. При этом, правда, он настоял на привилегии называть ее именем Жозефина (так ее не называл ни один мужчина). После четырех месяцев знакомства влюбленные объявили о своем желании пожениться. 9 марта 1796 года состоялась скромная гражданская церемония бракосочетания, на которой присутствовало лишь несколько друзей Наполеона.

Затем наступила долгая разлука. Наполеон был отправлен одним из правителей Франции Полем Баррасом командовать французской армией в Италию. Кстати, ходили слухи, что до Наполеона Роз Богарне была его любовницей. Пока муж в сражениях добывал себе воинскую славу, Жозефина изредка ему писала, а затем и вовсе перестала. Бонапарт страдал, нервничал и ревновал свою супругу. И наконец, не выдержав, потребовал ее приезда в Италию. Письмо, в котором он написал об этом, было поручено передать ехавшему в Париж Иоахиму Мюрату. Что он и исполнил. По словам Сьюарда, Жозефина «…быстро нашла общий язык с видным кавалеристом, как утверждали злые языки, слишком быстро. Их вместе видели за завтраком, обедом и ужином на Елисейских Полях, и все это в течение одного дня». Но на все просьбы мужа, переданные Мюратом, Жозефина отвечала уклончиво, не давая никаких обещаний. Как писала Гертруда Кирхейзен: «Жозефина в то время любила жизнь и ее удовольствия больше, чем своего мужа. Она так хорошо веселилась в этом прекрасном веселом Париже, – в этом Париже, который как нельзя лучше подходил к ее ветреному характеру». Не желая выезжать в Италию, молодая женщина попросила Мюрата сказать Бонапарту, что она беременна и состояние здоровья не позволяет ей совершать столь длительные путешествия. Поверил ли Мюрат в выдумку Жозефины, неизвестно. Но скорее всего да, поскольку ни Бонапарт, ни тем более Мюрат не знали, что Жозефина уже не может иметь детей. Не добившись успеха в своей миссии, Иоахим Мюрат умчался в Италию.

Между тем причина нежелания мадам Бонапарт покидать Париж была совсем иной. В то время она страстно увлеклась 23-летним лейтенантом (из армии Наполеона) Ипполитом Шарлем. В светских кругах Парижа такое поведение считалось нормой, хотя некоторые друзья намекали ей на некорректное отношение к супругу, находящемуся на войне. Но Наполеон был для нее всего лишь слепо влюбленной игрушкой. И все же летом 1796 года Жозефина прибыла в Италию. Никаких признаков беременности не наблюдалось. Влюбленный супруг на радостях бросил свою армию и скакал к ней три дня верхом.

Прошел год. Жозефина участвовала в официальных приемах и торжествах, не забывая при этом и Ипполита. Никто не решался открыть Наполеону глаза на явную неверность супруги. А сам он и не догадывался, что зимой 1797 года они возвращались в Париж в разных каретах потому, что Жозефина на семь недель задержалась в пути с милым ее сердцу попутчиком – Ипполитом. И только во время Египетского похода Бонапарту решился рассказать об этом его старый и верный друг – генерал Жюно. Но тот отказывался верить его словам. Тем не менее, вернувшись домой, Наполеон приказал не впускать к нему супругу. Разразился грандиозный скандал со слезами и стонами. Жозефина пыталась доказать, что ее оболгали. На помощь матери пришла дочь, и через три часа семейной осады Бонапарт сдался – пришедший к нему на следующее утро брат Люсьен застал супругов в одной постели.

Через несколько дней Наполеон распустил национальную ассамблею, расправился с Директорией (в том числе, со старым «другом» Жозефины Полем Баррасом) и провозгласил себя консулом. И вскоре ложем супругов стала кровать королевы Марии-Антуанетты. Пришло время, когда Наполеон и Жозефина стали искать верных союзников и друзей, которые могли бы служить для них крепкой, надежной и сильной опорой.

Наполеону стало известно, что против него оппозицией готовится заговор, целью которого было заменить его на посту первого консула республиканцем – генералом Моро. Чтобы не допустить этого, против конкурента стали плестись интриги, активное участие в которых приняла Жозефина. Она заявила супругу: «Лучшие генералы Франции – Мюрат, Леклерк и… даже Бернадот уже породнились с нами. Мы с душевной радостью примем в нашу семью и знаменитого генерала Моро!» Тут же в свежем номере газеты «Монитер» появились такие строки: «Слухи Парижа: наш славный генерал Моро сделал брачное предложение прекрасной Гортензии Богарне…» Речь шла о дочери Жозефины, а сообщение было… обыкновенной «уткой». Наполеон решил сыграть на этом и вызвал генерала на откровенный, но полушутливый разговор. Он сказал ему: «Учти, дружище! Мы, корсиканцы, свято бережем семейные узы. Я могу наорать на Леклерка, могу треснуть Мюрата коленом под зад, но они всегда знают, что со мной не пропадут». Наполеон явно желал сделать из Моро родственника, чтобы раз и навсегда подчинить себе. Однако генерал яростно воспротивился такому предложению. С тех пор будущий император Франции обращался к несостоявшемуся родственнику только на «вы»…

А вскоре последовало покушение на Бонапарта и все его семейство. В том числе подверглась опасности и его сестра Каролина – супруга Мюрата. В один миг и Наполеон, и Мюрат могли оказаться вдовцами, а возможно, и хуже… За этим покушением маячило имя генерала Моро. Особую злобу к нему испытывал Мюрат. Он предложил Бонапарту отобрать у генерала рейнскую армию и доверить ее «нашему родственнику» Бернадоту, но тот коротко ответил: «Бернадот такая же сволочь, как и этот Моро…»

Родственником Наполеона генерал Жан Батист Бернадот стал с августа 1798 года, когда женился на 20-летней Дезире Клари, свояченице Жозефа Бонапарта. Эта девушка была первой возлюбленной Наполеона, но стать его супругой так и не смогла: ее родители были против брака, да и влюбчивый воздыхатель быстро сменил ее на соблазнительную креолку Жозефину. Наполеон терпеть не мог Бернадота, тот в свою очередь отвечал ему взаимной неприязнью.

Не складывались отношения Бонапарта и с семьей его младшего брата Люсьена. Поначалу тот женился на дочери трактирщика (какой мезальянс!), но вскоре овдовел. Второй его женой стала Александрина Блешам. Наполеон наотрез отказался признавать этот брак, и молодожены вынуждены были покинуть Францию. Они проживали в Риме под покровительством Папы Римского.

Породнился с Наполеоном и маршал Луи Николя Даву. Успешной карьере этого знаменитого полководца (герцога Ауэрштедтского, князя Экмюльского), пэра Франции способствовали не только военные победы, но и изменения в личной жизни. Первая жена, пока Даву воевал, изменяла ему, поэтому он разошелся с ней. Второй женой маршала стала 18-летняя Эмма Леклерк – подруга Гортензии Богарне, падчерицы Бонапарта. В свою очередь Эмма приходилась сестрой генералу Шарлю Леклерку, женатому на Полине, сестре Наполеона. Прикрепив к себе и Даву, и Леклерка кровными семейными узами, Бонапарт приобрел в их лице людей небывалой преданности. Правда, сестрица Полина, в которой он души не чаял, была генеральской супругой всего пять лет: в 1802 году Леклерк скончался в Вест-Индии от лихорадки. Вернувшись в Париж, молодая вдова, отличавшаяся необычайной любвеобильностью, закружилась в вихре любовных авантюр и праздной жизни. Чтобы унять непутевую сестрицу, Наполеон подыскал ей нового жениха – богатого и знатного князя Камилло Боргезе. Но, став его женой, Полина и не подумала отказаться от многочисленных романов на стороне. Князь разводиться с ней не стал, а просто отпустил, предоставив ей в 1806 году дворец в Турине и приличное содержание. Именно там у Полины начался самый бурный роман с великим музыкантом-виртуозом Никколо Паганини (правда, перед этим он «крутил любовь» с ее сестрой Элизой). Скрипач служил у нее в роли придворного музыканта. Страсть «дамасской розы», как называл он Полину, горела недолго. Она бросила музыканта так же быстро, как привыкла бросать других любовников. Но несмотря на легкомысленность, Полина оказалась для брата самой преданной из всей семьи Бонапартов. Она поехала с поверженным императором Наполеоном в ссылку на Эльбу, помогала ему материально и готова была отправиться вслед за ним на остров Святой Елены.

Полной противоположностью Полине была старшая сестра Бонапарта – Элиза. Она оказалась самой умной и деятельной и тоже была не прочь поучаствовать в семейных интригах этого «корсиканского клана». Но Наполеон, даровав ее мужу, итальянскому офицеру, звание сенатора, просто взял и удалил эту парочку из Парижа.

И вот в такое интересное, непростое и даже опасное семейство предстояло влиться красавцу-кавалеристу Иоахиму Мюрату. Безусловно, его вклад в события 18 брюмера 1799 года, когда он вместе с Лефевром и Леклерком повел своих гренадеров в атаку на депутатов, был очень весом. На штыках этой армии генерал Наполеон Бонапарт пришел к власти, став первым консулом Французской республики (а фактически – военным диктатором). Эта стремительная «штыковая атака» сделала Мюрата командующим вновь созданной Консульской армии (этот пост он занимал до апреля 1800 года). Но получил он и другую существенную награду – руку бойкой, жизнерадостной, взбалмошной и циничной Каролины (Марии Аннунциаты). Впервые он обратил на себя ее внимание в 1797 году. Но Наполеон не слишком одобрительно отнесся тогда к выбору сестры. Неожиданную поддержку Мюрат получил от Жозефины, которая, как мы уже знаем, с первой же встречи стала особо благоволить к неотразимому красавцу-гасконцу. Она даже устраивала его свидания с Каролиной в своем особняке на улице Виктуар. Таким образом супруга первого консула надеялась приобрести себе союзников во враждебно относящемся к ней семействе Бонапартов. Однако, как покажет будущее, напротив, приобрела в лице Каролины своего первого главного и злейшего врага.

Между тем Наполеон колебался относительно выбора сестры. Ведь среди претендентов на ее руку значились такие колоритные фигуры, как Ланн и красавец Дюрок. Поговаривали также, что заполучить любвеобильную Каролину якобы были не прочь и Моро с Ожеро! Наполеон, конечно, высоко ценил храбрость и неустрашимость Мюрата. Но в числе своих родственников он хотел видеть людей, способных на большее, нежели умение отчаянно размахивать саблей. Хорошо зная способности Мюрата, он был очень низкого мнения о его интеллектуальном уровне. «Мюрат – всего лишь сын трактирщика. В том высоком положении, куда меня вознесла судьба, я просто не могу позволить, чтобы моя семья породнилась с такой посредственностью», – таким был главный аргумент, приводимый Наполеоном против брака сестры со своим генералом.

Но власти всемогущего диктатора в таком деликатном деле оказалось недостаточно. Каролина, увлеченная красавцем-кавалеристом, показала характер, а сам гасконец проявил присущие ему напор и настойчивость. И опять-таки не обошлось без интриг Жозефины. Она смогла оказать на мужа такое влияние, что, вопреки своему желанию, он все же согласился на этот брак, хотя по-прежнему продолжал жаловаться близким: «У него (Мюрата. – Авт.) так мало в голове». Зато сам Иоахим, находясь вне себя от радости, писал своему брату накануне свадьбы: «Завтра я стану счастливейшим из смертных: завтра мне будет принадлежать самая желанная из женщин». Влюбленному генералу шел тогда 33-й год, а Каролине – 18-й.

Этот брак ввел Мюрата в клан Бонапартов. Вскоре он был назначен ни много ни мало губернатором Парижа и почти одновременно стал членом законодательного корпуса. В мае 1804 года генерал получил звание маршала Франции. Став императором, Наполеон Бонапарт осыпал своего боевого соратника и теперь уже свояка всевозможными почестями и наградами. Так, в марте 1806 года Мюрат получил титул владетельного великого герцога Клеве и Берга. Владения эти были образованы за счет территорий, отошедших Франции от Пруссии и Баварии. Размечтавшийся Иоахим уже стал было примерять корону испанских Бурбонов или короля Польши. Но Наполеон рассудил по-своему. Летом 1808 года он назначил Мюрата королем Неаполитанским, и тот вступил на престол под именем Иоахима-Наполеона. А его любимая супруга, соответственно, стала королевой Неаполитанской.

Но, как известно, власть портит человека. Еще до свадьбы многие отмечали, что Каролина чрезмерно амбициозна и честолюбива. Но влюбленный до безумия в свою «драгоценную малышку» Мюрат этого не замечал. Он безропотно слушался жену во всем и все больше подпадал под ее влияние. А тем временем Каролина, развязавшая тайную войну против Жозефины, всеми силами стала подталкивать венценосного брата к разрыву с ней. По словам одного из современников, хорошо знавшего мадам Мюрат, «все силы души, страсть и проницательность эта женщина употребляла на интриги». Это мнение разделяли и многие другие, называя Каролину сухой интриганкой, напрочь лишенной совести, жадной до почестей и денег, пребывающей в восторге от собственной персоны.

Сразу после свадьбы молодожены, используя свое высокое положение, тратят деньги направо и налево. Мюрат съезжает со своей квартиры на улице Граждан и поселяется в Тюильри. Вслед за этим он начинает приобретать особняки и поместья: первым станет поместье Вилье, год спустя – имение Мот-Сен-Эре, купленное аж за 470 тысяч франков. Но и этого чете Мюратов показалось мало. Они обзаводятся роскошным особняком «отель Теллюссон», построенным до революции одним банкиром и являющимся одним из великолепнейших домов Парижа. Чтобы сделать все эти роскошные приобретения, Мюрату и Каролине, без сомнения, приходилось залезать не только в собственный кошелек…

Каролина по-прежнему ненавидела Жозефину и старалась любыми средствами добиться развода своего брата с этой «старухой». В этих стараниях она дошла до того, что стала сама поставлять Наполеону молоденьких и доступных девушек. Свое «сводничество» она объясняла очень просто – брат должен удостовериться в своей способности стать отцом. Хитрая интриганка хорошо понимала, что Наполеона действительно волновала проблема наследника, которого Жозефина дать ему не могла. Одна из таких девушек, Элеонора Дэнюэль де ла Плен, родила мальчика и назвала его Леоном. Но Бонапарту было известно, что одновременно с ним навещал эту девушку и его свояк Мюрат. О том, кто же из них был отцом Леона, история умалчивает. Но благодаря такого рода козням, Жозефину в конце концов удалось устранить. Каролина торжествовала. Да и могло ли быть иначе? Ведь к достижению своих целей мадам Мюрат всегда шла напролом, проявляя небывалое упрямство и настырность. Никто и ничто не могло ее остановить, даже венценосный братец, который как-то заявил: «Чтобы что-то объяснить моей собственной сестре, мне приходилось тратить больше слов, чем в государственном совете».

А еще Каролину буквально съедала зависть. Она завидовала всем, даже своим родным сестрам. Узнав о том, что те получили титулы принцесс, она устроила Бонапарту настоящий скандал. Это произошло прямо во время торжественного ужина в честь объявления Франции империей, а Наполеона – императором. Возмущенный выходкой сестры, он произнес: «Можно подумать, что я похитил у вас наследство нашего отца короля». Конечно же новоиспеченный император постарался свести все к шутке, но поведение сестры наводило его на нехорошие мысли. Как далеко может она зайти в своих амбициях?

Между тем Наполеон не забывал осыпать милостями не только Каролину, но и ее мужа. Во время торжественной церемонии провозглашения его императором Иоахим нес корону императрицы Жозефины. В феврале 1805 года Мюрат получил высшую награду Франции – Большой крест ордена Почетного легиона, звание Великого адмирала и титул принца империи. Правда, последний титул для него и для всего своего семейства буквально выбила Каролина, вновь устроив по этому поводу скандал брату. Оказалось, что первоначально семейство Мюратов не было включено Наполеоном в список принцев императорского дома. Еще через год последовала очередная «разборка» с участием Каролины. Узнав, что ее сестра Элиза стала принцессой Луки и Пьомбио, она возненавидела даже ее. А вот женитьба принца Евгения Богарне на дочери баварского короля вызвала зависть и у Мюрата. В этот раз отношения накалились до такой степени, что Наполеону пришлось отдать прямой приказ, чтобы «униженная и оскорбленная» чета Мюратов соизволила явиться на церемонию бракосочетания своего родственника.

Следуя династической традиции, Наполеон раздавал своим близким почести и короны по всей Европе. Старшему брату Жозефу была пожалована корона Испании, брату Людовику – Голландии, а брат Жером стал королем Вестфалии. Не были забыты и сестрички: Элиза завладела Великим Герцогством Тосканой, Каролина – герцогством Клеве и Бергом. В 1808 году Мюрат был назначен королем Обеих Сицилий и вместе с супругой занял королевский трон Неаполя. Таким образом, тщеславие четы Мюратов было утолено.

Больше всех радовалась короне Каролина. Ведь ей пришлось более года, влача «убогое» существование герцогини, ждать своей очереди на какое-нибудь королевство, исходя завистью по отношению к уже коронованным братьям и сестрам. Теперь она твердо решила показать себя такой королевой, которую неаполитанцы никогда не забудут. Она считала именно себя подлинной хозяйкой вверенного ее мужу королевства, отводя ему лишь чисто представительские функции. Мюрат действительно часто и подолгу отсутствовал, находясь на войне или выполняя поручения императора. Так что фактически правила государством Каролина и, надо сказать, делала это неплохо, относясь ко всем ровно и справедливо, приобретя своим ласковым обращением с подданными их всеобщую любовь. Особенно она заботилась о народном просвещении и покровительствовала наукам и искусствам. Каролина считала, что у ее супруга отсутствуют какие-либо способности к государственной деятельности, в то время как сама она обладает для управления гораздо большей энергией, чем он. Это признавал и Наполеон, говоря с гордостью, что «в одном мизинце королевы энергии больше, чем во всей личности ее мужа короля». Правда, в дальнейшем Бонапарт будет весьма сожалеть о том, что она столь энергична и деятельна. Ибо именно Каролина будет самой активной сторонницей перехода Мюрата на сторону врагов Франции. И к несчастью, у подкаблучника Иоахима не хватит духа, чтобы «осадить» свою строптивую и слишком амбициозную супругу.

Тем не менее в Неаполе Мюрат показал себя неплохим политиком и королем. Почувствовав со временем определенную самостоятельность, он стал тяготиться полной зависимостью от Наполеона. То, что император смотрел на него как на своего вассала, было Мюрату очень неприятно, но ничего поделать с этим он не мог. На этой почве между ними постепенно стали нарастать серьезные недоразумения и стычки. Королю Неаполитанскому прямо и без обиняков было сказано, что его королевство всего-навсего составная часть великой империи Наполеона, и не более того. Все попытки его править самостоятельно или обрести хоть какой-то суверенитет быстро пресекались. Однажды разгневанный Наполеон пригрозил относительно Мюрата: «Определенно дайте ему понять, что коль скоро он не изменит свои действия, я отниму у него королевство и поставлю там вице-короля, как в Италии». И король Неаполитанский, перед глазами которого стоял недавний пример того, как император лишил своего брата Людовика за самостоятельную политику голландского престола (1810 г.), вынужден был смириться. После того как его королевство было ликвидировано, Голландия присоединена к Франции, а сам Людовик стал экс-королем, Мюрат и Каролина поняли, что с Наполеоном шутки плохи. Все их мечты о самостоятельном правлении тут же улетучились, а вместо них остались злоба и обида, тлеющие в душах до поры до времени…

По меркам той эпохи брак Мюрата и Каролины мог считаться вполне счастливым. В нем родилось четверо детей – два мальчика и две девочки. Однако с точки зрения нравственности, соблюдения супружеского долга и верности как Иоахим, так и Каролина были не безгрешны. Как только труба звала лихого кавалериста Мюрата в поход, он не упускал шансов «облагодетельствовать» заморских красавиц. Каролина же в его отсутствие тоже не уставала наставлять ему рога. Она сможет неплохо устроиться и после смерти мужа. В течение всей их совместной жизни в семействе Мюратов не утихали скандалы и сцены ревности, которые закатывали друг другу любвеобильные супруги. Ну что ж, какое время – такие и нравы.

Маршал Мюрат вообще был человек примечательный. Он обладал удивительными душевными качествами, порой напоминая непослушного ребенка. Быстрый на вспышку гнева, он в то же время готов был отдать последнее, никогда не помнил обиды и слыл добряком. Его веселая гасконская храбрость не останавливалась ни перед чем, впрочем, так же как и гасконская страсть к рисовке и хвастовству. Он отлично знал, что красив, и успехи у женщин говорили ему об этом достаточно ясно. Но чтобы выглядеть еще красивее, маршал придумывал себе кричащие театральные костюмы, над которыми потешалась вся армия. Истинно гасконским тщеславием объяснялось его непомерное честолюбие. Королевский титул доставлял ему огромное удовольствие. Правда, в армии об этом часто забывали, а иногда и просто игнорировали. Особенно часто это делал маршал Даву. Но всякий, кто говорил Мюрату «Ваше величество», становился его другом. В его облике было что-то такое, что производило впечатление на каждого. Своим величественным видом он напоминал актера, играющего роль короля. Маршал умел красиво говорить, но порой в его речи проскальзывали и резкие солдатские выражения. Особенное удовольствие он испытывал, когда в присутствии женщин весело рассказывал о своих кавалерийских подвигах. А еще любил вспоминать, как первым входил в покоренные города. Дамы слушали его раскрыв рот. Порой храбрый гасконец так увлекался описанием кровавых подробностей, что некоторые из них по-настоящему падали в обморок. А он тут же принимался приводить их в чувство. Так нередко заводился быстротечный «огневой контакт», столь любимый жеманно-кокетливыми красотками той поры. Над Мюратом можно было и посмеяться, но не восхищаться им в бою было просто невозможно.

Хотя тонкая и умелая интриганка Каролина порой властно руководила Иоахимом, это отнюдь не помешало ему уже в очередном походе в Италию, оказавшись в Милане, «всласть пошалить со своими старыми подружками». Так будет во всех военных походах Великой армии, в которых он принимал участие. Как говорится, гусар всегда остается гусаром. Известный российский писатель В. Пикуль в романе «Каждому свое» пишет: «Жены остались дома, а за громадной армией Наполеона – шумными толпами – двинулись тысячи и тысячи женщин совсем иной нравственности. Генералы возили в обозах целые гаремы. Мюрат выискивал место для штаба только там, где замечал хорошеньких женщин… Наполеон боролся с этим явлением, но оказался бессилен и наконец взял с маршалов слово. „Хорошо! – обещали они ему. – Отныне в походах будем иметь не больше двух метресс…“» Да и сам император не был святым. Начиная с 1805 года и почти до самого краха его империи, гренадеры с ружьями носили паланкин. Он был плотно обшит непроницаемым коленкором. Эти носилки с так называемой «собачьей графиней» гренадеры втаскивали в покои Наполеона во всех столицах Европы.

Имел император и немало любовниц среди аристократок. Но была в его жизни еще одна женщина, бурный любовный роман с которой увенчался рождением сына. Это небезызвестная польская красавица-графиня Мария Валевская. По иронии судьбы или стечению обстоятельств в сближении императора с ней оказался замешанным именно маршал Мюрат. История эта не до конца изучена и порой просто загадочна. Но обо всем по порядку…

В начале XIX века в России была фактически узаконена разведка как род политической деятельности. При военном министерстве страны появился первый разведывательный орган – Экспедиция секретных дел, впоследствии – Особенная канцелярия. Время было тревожное и суровое – Россия вела практически непрерывные войны с наполеоновской Францией. В стране заметно активизировались агенты французской разведки. Уже в 1810 году военный министр, генерал от инфантерии Барклай де Толли доложил императору Александру I о необходимости сбора сведений, касающихся французской армии. Тот одобрил предложенный им с этой целью план. Таким образом, генерала Барклая де Толли, человека опытного, холодного, рассудительного, строгого и замкнутого, можно считать «отцом» российской военной разведки. Он лично давал задания, поддерживал связь и общался с нашими агентами. Благодаря ему, император Александр I всегда получал первым нужные важнейшие сведения из стана неприятеля.

В те времена было принято, чтобы военные-иностранцы проходили службу при многих европейских императорских дворах и армиях. Заведено это было и в России еще при императоре Петре I. Одним из таких обрусевших иностранцев был генерал от кавалерии, граф Иван Осипович де Витт[10], который участвовал в 1805 году в битве при Аустерлице. Правда, отличиться в ней он не успел, так как был тяжело ранен в ногу ядром, а его солдаты в беспорядке бежали. Якобы эти обстоятельства, как и другие неприятности по службе, вынудили молодого красавца-офицера в 27 лет подать в отставку. В 1809 году обиженный на власть граф де Витт уехал в Париж, где поступил на волонтерскую службу к Наполеону. Он очень быстро освоился во французской столице, наладил знакомство с представителями местной аристократии и высокопоставленными чиновниками. Но особое значение для его дальнейшей карьеры имела встреча с сестрой Наполеона – Полиной Боргезе, которая, как мы знаем, не пропускала красивых мужчин.[11] Романа у них не вышло, но де Витт отыскал другой способ выйти лично на Наполеона. Он не только проявил себя с лучшей стороны на волонтерской службе, но и отличился в нескольких сражениях с австрийцами, выказав храбрость и героизм. Первым обратил внимание на графа-храбреца из России Иоахим Мюрат. Видимо, он и доложил о нем Наполеону. Вскоре де Витт был представлен императору и получил у него полное расположение. Тот настолько проникся к русскому графу симпатией, что сразу же назначил его офицером для особых поручений при своем штабе. Впоследствии этот недальновидный поступок дорого обойдется Наполеону.

Войдя в круг высокопоставленных чиновников и военных, де Витт завел дружбу с неким Мишелем, находящимся на службе в военном министерстве Франции. В дальнейшем станет известно, что, «завербовав» или, попросту говоря, подкупив его, он получал ценную секретную информацию о деятельности министерства. Еще большие возможности для получения необходимых разведданных появились у графа де Витта после женитьбы. Дело в том, что его женой стала княгиня Юзефа Любомирская[12] (по первому браку Валевская), свояченица Марии Валевской, в которую был влюблен Наполеон. Среди историков бытует мнение, что русский граф во многом способствовал возникновению и развитию этой любовной связи. Основанием для него служит тот факт, что именно через него в течение длительного времени проходила интимная переписка императора с пани Валевской.

Успешное выполнение де Виттом такого рода секретных поручений еще больше укрепило к нему доверие императора. И в 1811 году тот назначил его в качестве тайного агента в герцогство Варшавское. В связи с этим он получил доступ к секретным сведениям французского командования. В 1811–1812 годах де Витт совершил несколько поездок по Польше для выполнения заданий русской разведки, использовал личные и родственные связи для создания там агентурной сети. Естественно, что самая ценная информация политического и военного характера, добытая им, сразу же поступала в Россию, в Особенную канцелярию. В результате этой тайной работы де Витта многие замыслы Наполеона очень скоро стали известны Барклаю де Толли и Александру I. Перед самым вторжением французской армии в Россию он сумел добыть даже план войны. Вот такого личного адъютанта невольно, а может быть и с умыслом, сосватал императору маршал Мюрат. Последнее предположение не лишено оснований в свете событий, последовавших в 1813–1814 годах, когда любимый боевой соратник и зять Наполеона покинет его и перейдет в стан врагов Франции.

Возможно, мысль о том, чтобы выйти из подчинения императору и стать самостоятельным правителем, зародилась у неаполитанского короля давно, находя поддержку со стороны его супруги. Ведь, как известно, отношение Мюрата к Франции и Наполеону начало меняться с 1810 года. А поводом для этого послужила его неудавшаяся попытка с неаполитанскими войсками захватить остров Сицилию. Тогда их атаки были отбиты англичанами. В неудаче Мюрат обвинил французских генералов и попросил Наполеона об отзыве французского вспомогательного корпуса. Тот ему решительно отказал. Тогда Мюрат приказал французским чиновникам принять подданство Неаполя. Но Наполеон дал ему понять, что Неаполитанское королевство составляет часть Великой империи, и граждане Франции по праву являются и его гражданами. Это сделало положение Мюрата довольно тяжелым. Ему и без того приходилось вести трудную борьбу с систематическими заговорами роялистов, с разбойничьими шайками, с финансовыми затруднениями. Не найдя взаимопонимания с Наполеоном, он стал окружать себя шпионами и начал понемногу отменять введенные им самим либеральные реформы.

Но заниматься Мюрату решением государственных проблем в своем королевстве долго не пришлось. Труба позвала опять, на сей раз в далекую Россию.