Возлюбленная Наполеона и жена Бернадота в одном лице

Так случилось, что одна и та же женщина сначала была возлюбленной Наполеона, а потом стала женой Бернадота. Это обстоятельство конечно же не могло не усугублять их соперничество друг с другом. Хотя никакой «битвы» за обладание объектом любви между ними не было, время от времени в этом странном любовном треугольнике просыпались былые чувства, бередя душу и отравляя семейное спокойствие Бернадотов.

Истоки этой любовной истории следует искать в далеком 1794 году, когда на пороге своего 17-летия Бернардин Эжени Дезире Клари познакомилась с молодым генералом Наполеоном Буонопарте[14]. Вернее, сначала она познакомилась с его старшим братом Жозефом, который в том же году женился на ее сестре Жюли. Несмотря на юный возраст, Дезире уже не только успела получить обычное для девочек в дореволюционной Франции образование в школе при женском монастыре, но и стать убежденной республиканкой. Поэтому она сразу же влюбилась в героя, решительно подавившего накануне мятеж роялистов в Тулоне. Вот что пишет об этом автор книги «10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец» Сергей Нечаев: «Для Дезире молодой корсиканец стал идеалом. Она восхищалась его храбростью, которую он проявил под Тулоном и о которой говорили повсюду. Для нее он был и защитником, и покровителем большой семьи, взиравшей на него как на божество. И, естественно, прошло совсем немного времени, и юная Дезире одарила Наполеона той нежной любовью, которая в избытке счастья обычно не находит возможности быть выраженной словами». По его словам, «любовь поразила ее, словно удар молнии».

А что же Наполеон? Надо сказать, что он тоже был очарован бархатными глазами и другими прелестями юной Дезире. К тому же она была дочерью богатого торговца шелком Франсуа Клари и имела солидное приданое. После того как генерал уехал из Марселя по делам службы, молодые люди писали друг другу нежные письма, в которых оба клялись в вечной любви и верности. «Мысль жениться на Дезире, – по словам С. Нечаева, – созрела в голове Наполеона лишь тогда, когда он в 1795 году уже находился в Париже. А предложение формально было сделано 21 апреля, то есть в тот день, когда генерал Бонапарт проездом оказался на несколько дней в Марселе. И именно с этого момента, как принято считать, он не переставал строить самые заманчивые планы на будущее, связанные с этой девушкой». Казалось, ничто не могло помешать счастью влюбленных. «Что касается семейства Клари, – пишет С. Нечаев, – то с их стороны препятствий не было. Отец, как утверждают, заявивший, что „с него достаточно одного Бонапарта“, умер 20 января 1794 года, и теперь судьба Дезире зависела практически только от нее самой. Бонапарты же вообще были счастливы: у Дезире было прекрасное приданое, 150 000 франков, а это было целое состояние для такого бедного офицера, как Наполеон. То есть, по сути, ни денег, ни положения, ни должности у него не было, в Париже он оказался в большой немилости, очень сильно нуждался, а посему всеми силами „уцепился“ за этот брак».

Но фортуна переменчива. В октябре 1795 года положение Наполеона резко меняется к лучшему. Он становится помощником одного из членов Директории – Поля Барраса – и после того, как по его приказу подавляет силой артиллерии мятеж роялистов в Париже, получает звание дивизионного генерала. Теперь он – начальник парижского гарнизона и командующий внутренними войсками столицы. Как герой революции и войны Наполеон становится желанным гостем во всех аристократических салонах, и конечно же женское внимание ему обеспечено. И вскоре Наполеон забыл свою малышку Клари. Может, его чувство к ней было недостаточно сильным или мешала долгая разлука? Но С. Нечаев видит причину расторжения его помолвки с Дезире в другом: «…скорее всего виной тут был тот самый Париж с его бесчисленными красавицами, которых Наполеон стал встречать в том обществе, в которое корсиканца потихоньку начали впускать. Кто была Дезире по сравнению с ними? Обыкновенной провинциалкой…»

Есть еще один интересный момент, на который указывает историк. Оказывается, что, будучи помолвлен с девицей Клари, Наполеон ухитрился сделать предложение другой женщине – «подруге своей матери, уже овдовевшей в то время мадам Пермон». «Потом он пытал счастья у Марии-Луизы де Ля Бушардери» и увлекся некоей Викториной де Шатене. Из всего этого С. Нечаев делает вывод: «Как видим, Наполеона вдруг начали привлекать женщины тридцати, тридцати пяти и даже сорока лет, эдакие светские львицы, опытные в искусстве влюблять в себя». Поэтому нет ничего неожиданного и странного в том, что, встретив однажды на званом вечере в салоне мадам Тальен вдову генерала Богарне, 33-летнюю красавицу-креолку Жозефину де Богарне, 26-летний Бонапарт потерял голову и послал официальный отказ бывшей невесте. В 1796 году он вступил в брак с Жозефиной.

Дезире очень тяжело переживала предательство любимого. В прощальном письме к нему она писала: «Вы сделали меня несчастной, и все же я в своей слабости прощаю Вам… Вы женаты!.. Теперь бедная Дезире не имеет больше права любить Вас, думать о Вас… Мое единственное утешение – это сознание, что Вы убеждены в своем постоянстве и неизменности… Теперь я желаю только смерти. Жизнь для меня стала невыносимым мучением с тех пор, как я не могу больше посвятить ее Вам… Вы женаты! Я все еще не могу свыкнуться с этой мыслью, она убивает меня. Никогда не буду принадлежать никому другому… Я, которая надеялась вскоре стать счастливейшей в мире женщиной, Вашей женой… Ваша женитьба разрушила все мои мечты о счастье… Все же желаю Вам всяческого счастья и благополучия в Вашем браке. Пусть та женщина, которую Вы избрали, сможет дать Вам то счастье, которое мечтала дать Вам я и которого Вы достойны».

Пережив расставание с несостоявшимся женихом, Дезире с сестрой Жюли и ее мужем уехали в Италию, куда тот был назначен послом. Но бывший жених, пытаясь устроить ее будущее, невольно наносит ей очередной удар. «Наполеон, заботясь о судьбе Дезире, – пишет публицист Владимир Скачко, – „предписывает“ ей в мужья 26-летнего красавца и отважного французского генерала Леонарда Дюфо. Наполеон пишет Жозефу в Рим, где также находилась и Дезире: „Тебе передаст это письмо генерал Дюфо. Он будет говорить тебе о своих намерениях жениться на твоей свояченице. Я считаю этот брак очень выгодным для нее, потому что Дюфо – отличнейший офицер“. Дело сладилось и тоже уже шло к свадьбе, но генерал был убит в 1797 году восставшей чернью, которая пыталась расправиться с французским послом. По данным некоторых источников, убит прямо на глазах невесты. Все той же Дезире…» Но Наполеон на этом не успокоился. После трагедии с Дюфо он назначил «в женихи» для Дезире своих адъютантов Мармона и Жюно, но оба они были ею отвергнуты.

Дезире Клари вернулась во Францию. В это же время в Париж приехал и Жан Батист Бернадот. Молодой офицер не обходит стороной ни один модный салон, но в высшем свете, по словам историка А. Егорова, он «обращает на себя внимание скорее своей внешностью, нежели своим умом». Подтверждением могут служить слова мадам де Шанте, которая, повстречав Бернадота на одном из вечеров у Барраса в июне 1798 года, вспоминала: «Он относится к тем людям, которых нельзя было не заметить при встрече и не спросить других о том, кто это такой». На одном из таких приемов, устроенном братом Наполеона Жозефом, Бернадот увидел очаровательную Дезире. Следует сказать, что он уже давно был знаком с ней, так как в 1789 году квартировал у них в доме. С тех пор робкая девочка-подросток превратилась в стройную, грациозную девушку с бархатными глазами. Дезире тоже обратила пристальное внимание на высокого черноволосого офицера с ослепительной улыбкой. А когда он сделал ей предложение, она ответила согласием, несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте. 17 августа 1798 года они поженились. По словам биографа Фредерика Масона, Бернадот был для Дезире «неплохой партией, но характер у этого якобинца самый несносный; педант и зануда, он вел себя как скучнейший школьный наставник, не было в этом беарнце ни живости, ни огня, да и любезностью он не блистал, зато рассчитывал свои поступки с точностью арифмометра, искусно скрывая двойную игру. Педантичная мадам Сталь была для него первой среди женщин, а свою жену во время медового месяца он заставлял писать диктанты». Выбор, сделанный Дезире Клари, не очень нравился и Наполеону, поскольку Бернадот был не только ярым якобинцем, но и слыл его личным врагом. Тем не менее, Бонапарт послал своей бывшей невесте пожелания счастья.

Дезире всячески демонстрировала на людях свою любовь к мужу. Герцогиня д’Абрантес в своих мемуарах писала: «Она его любила, но любовь стала для бедного беарнца сущим бедствием. Он отнюдь не был героем ее чувствительного романа, и поведение жены приводило его в недоумение. Это были непрерывные слезы. Когда он уезжал, она плакала; когда он был в отъезде, она тоже лила слезы; и даже когда он возвращался, она рыдала оттого, что через неделю снова должен уехать». Другого мнения о замужестве Дезире историк А. Егоров: «Это был странный брак, потому что благодаря ему Бернадот входил в семью Бонапартов, хотя глава клана, Наполеон, терпеть его не мог. Впрочем, и сама Дезире решилась на брак скорее всего не из любви к Жану Батисту, а „в пику“ своему прежнему воздыхателю. Во всяком случае, когда много лет спустя ее спросили о том, почему она вышла замуж за Бернадота, Дезире, не задумываясь, ответила: „Потому что он был солдат, способный противостоять Наполеону“».

Да, поначалу мадам Бернадот руководило желание делать все назло предавшему ее возлюбленному, доказать, что он сделал неправильный выбор. Но он по-прежнему оставался ее единственной любовью, а к законному супругу она чувствовала привязанность, и не более того. Такого мнения придерживался известный французский писатель XX века Ги Бретон – автор книги «Наполеон и женщины»: «Несмотря на эту наивную привязанность (к мужу. – Авт.), Дезире не забывала человека, с которым четыре года назад обменялась клятвами вечной любви. Поэтому, став матерью толстого мальчугана, которому было предназначено стать королем Швеции, 6 июля 1799 года Дезире отправила Бонапарту письмо с просьбой стать крестным отцом ребенка… Это был довольно злорадный жест, прежде всего по отношению к Жозефине, которую Дезире ненавидела и называла „старухой“, да и по отношению к Бонапарту, брак которого оказался бесплодным».

Конечно же рождение сына стало для мадам Бернадот не только большой материнской радостью, но и своеобразным реваншем. И Наполеон не мог этого не понять. Но вряд ли в его сердце пробудились отголоски прежнего чувства. «Возникли у корсиканца сожаления о разрыве с бывшей невестой или нет – трудно сказать, – пишет Ги Бретон. – В ответе на письмо он ограничился советом дать ребенку имя Оскар, что Дезире и исполнила». Но сама-то она все больше ощущала, что не может забыть неверного возлюбленного. Тем более что в силу родственных связей ей приходилось достаточно часто встречаться с ним и каждая из этих встреч возвращала ее в прошлое. Так, В. Скачко пишет: «В карете Дезире сидела напротив Бонапарта, колени их соприкасались, и она, как напишут потом биографы, „почувствовала, как в ее сердце неожиданно для нее самой возрождается прежняя любовь“». А вот какую картину рисует Ги Бретон: «За обедом молодая хозяйка дома не отрывала глаз от Бонапарта, вспоминая робкого офицера, который ухаживал за ней в Марселе, и, не узнавая его в этом новом властном человеке, имя которого стало известно всему миру и привело в трепет Директорию».

Теперь Дезире резко меняет тактику своего поведения по отношению к Наполеону: желание отомстить за измену сменяется у нее желанием помочь ему. Характеризуя мотивацию ее дальнейших действий, Ги Бретон убедительно описал, как и почему она превратилась из потенциального врага Наполеона в его союзницу. В частности, он пишет следующее: «…Дезире решила всеми средствами, вплоть до шпионства за собственным мужем, помогать человеку, которого она снова полюбила. Неожиданная и эффективная преданность бывшей невесты вряд ли была романтически бескорыстной. Некоторые историки считают (и это весьма правдоподобно), что Дезире замышляла снова привлечь к себе Бонапарта и вынудить его развестись с Жозефиной. Среди других авторов эту гипотезу защищает Леон Пиньо, который писал: „Надо задать себе вопрос, не руководилась ли мадам Бернадот в своем поведении чувством ревности и мести к Жозефине? Бонапарт вернулся в Париж, получив сведения о неверности жены, с твердым решением добиться развода. Может быть, мадам Бернадот, охваченная нежными воспоминаниями, тоже думала о разводе, чтобы возродить прошлое и соединить свою жизнь с победителем Египта, господином завтрашнего дня? В то время мораль была расшатана, и подобный проект не казался неосуществимым“. Как бы то ни было, вернувшись из Мортефонтэна, Дезире приступила к делу, и без ее тайных усилий, внушенных страстью, Бонапарт, пожалуй, не осуществил бы свой государственный переворот».

В описании французского писателя процесс передачи Дезире необходимых сведений Наполеону выглядел следующим образом: «Каждое утро молодая женщина встречалась со своей сестрой Жюли и подробно пересказывала ей разговоры, которые велись в ее доме между Бернадотом и другими якобинцами – врагами Бонапарта; называла имена генералов, которые ратовали за сохранение Директории. Вечерами она с наивным видом расспрашивала своего мужа, каким образом он собирается воспрепятствовать „этому разбойнику Бонапарту“ захватить власть. На следующее утро откровения Бернадота передавались на улицу Виктуар, и Бонапарт обдумывал, как отразить маневр противника».

Немногие историки писали об этом странном сотрудничестве, хотя о нем упоминают многие современники. Например, Баррас пишет в своих мемуарах: «Таким образом, Бонапарт – через Жозефа, а Жозеф – через жену Бернадота вели свою политику чуть ли не в постели Бернадота…»

Недвусмысленно высказался по этому поводу и сам Наполеон. Накануне переворота 18 брюмера он так успокаивал министра юстиции Жана Жака Режи де Камбасереса по поводу поведения Бернадота, которого называли «человек-препятствие»: «Я нашел способ связать его по рукам и ногам, хоть он об этом и не подозревает. Он делает вид, что по-прежнему желает нашего провала, но в глубине души – о причинах этого я Вам когда-нибудь расскажу – он теперь больше расположен к нам…» Способ, о котором упоминает Наполеон, – это, по всей вероятности, и есть помощь верной Дезире. И может быть, именно в оплату за эти «шпионские» услуги, а не из чувства вины перед оставленной девушкой, как это считает С. Нечаев, Бонапарт, «сделал Бернадота маршалом, купил ему имение за 400 000 франков и наградил их обоих титулами князя и княгини де Понтекорво с рентой в 300 000 франков».

А вот насчет того, что Бернадот ничего не подозревал, Наполеон ошибался. Жан Батист догадывался об уловках мадам Бернадот и скорее всего смирился с неизбежным. Глава Директории Поль Баррас вспоминал: «Заметив несколько раз неприятные последствия своей откровенности с женой, он тщательно ограждал себя, по мере возможности, от ее экспансивности. Однажды, когда он обсуждал политические дела со своим личным секретарем и мадам Бернадот вошла в его кабинет, он замолчал и сделал знак своему секретарю прервать беседу в присутствии „болтушки“, которую он называл иногда смеясь „шпионочкой“». И нужно отдать должное беарнцу, что, возможно зная и догадываясь о чувствах Дезире к Бонапарту, он всего лишь смиренно наблюдал за выходками жены, никак публично их не комментируя и не осуждая. Император ликовал! Но Бернадот также оказался в выигрыше. Позже уже он станет победителем Наполеона. Как пишет С. Нечаев, «Бернадот отплатил за все это Наполеону „по полной программе“: он вступил против императора в заговор, под конец даже открыто воевал против него, удивительным образом став наследником шведского престола».

А бывшая возлюбленная Наполеона помогала ему и всему большому семейству Бонапартов даже после того, как он отрекся от престола. Начиная с капитуляции Парижа в 1814 году и до реставрации Бурбонов ее дом, тогда уже наследной принцессы Дезидерии[15], являлся приютом для всех его родственников, боявшихся повторить его участь. А по словам В. Скачко, «перед отправкой Наполеона в изгнание она была единственной женщиной, которая не бросила его и утешала в горечи поражения и крушения…».

Удивительно, но у Дезире всегда была надежда на то, что бывший возлюбленный когда-нибудь к ней вернется. Она не угасла ни тогда, когда после развода с Жозефиной Наполеон женился на австрийской принцессе Марии-Луизе, ни после смерти Жозефины в 1814 году. Она терпеливо продолжала любить и ждать его. Эта страсть «отпустила» ее только с его кончиной. И тогда в жизнь уже немолодой женщины постучалась новая любовь. В. Скачко пишет: «В 1821 году на далеком острове Святой Елены умер Наполеон Бонапарт, и тогда, может быть, от безнадеги 44-летняя Дезире опять влюбилась. И вот эта ее последняя любовь актуальна и для Украины. Ее „объектом“ стал Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог де Ришелье, украинцам более знакомый как Эммануил Осипович де Ришелье. Да-да, тот, кто по праву считается одним из отцов-основателей Одессы и чей памятник украшает ее набережную. В то время дюк де Ришелье уже вернулся с русской службы во Францию и был премьер-министром при короле Людовике XVIII Бурбоне. Дюк, говорят, ответил Дезире взаимностью, но умер уже в 1822 году. И только тогда Дезире решила вернуться в Швецию. К мужу и сыну…

Но и там Наполеон не оставлял ее. В 1823 году в Стокгольм она приехала вместе с невестой для сына – Жозефиной Лейхтенбергской, дочерью Эжена де Богарне, пасынка Наполеона и сына императрицы Жозефины».

Когда Бернадот стал наследным принцем Швеции (1810 г.), Дезире с большим трудом согласилась ехать с мужем в Стокгольм. Но прожив там с 1810-го по 1811 год, инкогнито вернулась в Париж, где имела очень популярный салон. В Швецию Дезире переехала только в 1823 году, уже будучи королевой. Однако столь высокое положение не доставляло ей большой радости, и к своим монаршим обязанностям она относилась не слишком прилежно, исполняя самую скромную представительскую роль. Описывая ее жизнь в Стокгольме, В. Скачко отмечает, что «ей были тягостны обычаи и ритуалы, показной этикет и вычурность, снобизм и фальшь королевского двора», она не полюбила своих новых соотечественников и говорила, «что их благородство лишь в том, что они смотрят на нее ледяными взглядами», «она так никогда и не выучила шведского языка и знала из него всего несколько слов». Один из французских дипломатов писал: «Королевство не изменило ее. К сожалению, для авторитета короны. Она всегда была и будет оставаться купчихой, удивленной своим положением и пребыванием на престоле».

Всю свою жизнь Дезире надеялась возвратиться во Францию. Она хотела это сделать в 1844 году после смерти мужа. Однако реальная возможность для этого представилась ей лишь спустя 9 лет, в 1853 году, когда новым французским императором стал племянник Наполеона – Наполеон III. Но она почему-то так и не решилась на отъезд из Швеции.

Дезидерия дожила до глубокой старости. Королева умерла в 83 года, надолго пережив дорогих ее сердцу мужчин. «Часто, не зажигая света, она бродила по коридорам замка, как бы удивленно изучая его размеры и роскошь, – пишет В. Скачко. – Что хотела найти эта женщина в сумерках свалившегося на нее и окружившего ее величия или среди искрящихся отблесков света и теней на улицах пасмурного Стокгольма, уже не узнает никто. Ее внук – король Карл XV – стал настоящим шведом, родившимся на шведской земле. Конечно, он любил свою бабушку, но вряд ли понимал ее. И конечно, не мог понять ее любовь, которая не помешала ей получить корону, но так и не дала женского счастья…»

Поразительно, но уже в XX веке в роду шведских Бернадотов появилась точная копия Дезидерии. Ровно через 200 лет после рождения Дезире Клари, в 1977 году, в семье правящего шведского короля Карла XVI Густава родилась дочь – кронпринцесса Виктория. Именно она, а не мужчина-сын, после внесения поправок в конституцию Швеции, займет шведский трон. Виктория – правнучка Дезире Клари в шести поколениях и очень похожа на нее. И что удивительно, она, в отличие от прабабушки, вышла замуж по любви.

Но это уже совсем другая история. А пока вернемся к переломному событию в жизни четы Бернадотов, которое превратило Дезире Клари в королеву Дезидерию, а Жана Батиста Бернадота – в короля Карла XIV Юхана.