Дворянин в мундире рядового

Вот уже почти два столетия многие историки, описывающие события во Франции времен Наполеона, как правило, снабжают Эммануэля Груши не очень лестными эпитетами и характеристиками. Так российский историк А. К. Дживелегов называет его «жалкой пародией на Мюрата», а Я. Нерсесов – «печально известным волонтером-революционером дворянских кровей». Зарубежные исследователи нередко путают дату присвоения ему маршальского звания, ошибочно считая ею 1831 год (Ч. Гавард), или называют его генералом (Ж. Валинсель). В действительности же, как пишет французский исследователь Л. Шардиньи, «Груши, произведенный в маршалы декретом Наполеона от 15 апреля 1815 г., был разжалован при Людовике XVIII и восстановлен в звании маршала королем Луи Филиппом 19 ноября 1831 г.».

Что же касается дворянского происхождения Эммануэля Груши, то это соответствует действительности. Будущий последний наполеоновский маршал появился на свет 23 октября 1766 года в городе Вилетт департамента Иль-де-Франс в старинном благородном нормандском семействе Франсуа Жака де Груши де Роберто, сеньора де Вилетт, Кордекур и Саньи. Его отец исполнял обязанности пажа при Людовике XV и происходил из довольно знатного и древнего дворянского рода, представители которого участвовали еще в норманнском завоевании Франции и в Первом крестовом походе. К моменту рождения Эммануэля род де Груши имел, как минимум, тысячелетнюю историю: первое упоминание о нем относится еще к эпохе правления Карла Великого.

Следуя традициям семьи, Эммануэль выбрал для себя военную карьеру. В неполные четырнадцать лет в 1780 году при Людовике XVI он был зачислен в морскую артиллерию и стал офицером. Уже в юные годы Груши демонстрировал необычайную исполнительность и четкость в следовании указаниям, чем заслужил хорошую репутацию в глазах начальства. Получив отличную базовую подготовку в Страсбургском военном училище, молодой дворянин начал службу в качестве артиллерийского офицера, однако вся последующая его военная карьера будет в дальнейшем связана исключительно с кавалерийскими войсками. И хотя этот человек с довольно заурядной внешностью, обладающий обходительными изящными манерами и мягким покладистым характером, особыми талантами на службе не блистал, был абсолютно безынициативным, зато проявил себя как педантичный, добросовестный и скрупулезный исполнитель.

Груши был известен и ценен прежде всего своей железной дисциплиной, точным исполнением боевых приказов до самой мельчайшей подробности. Наполеон поручал ему труднейшие задания – и был абсолютно уверен в конечном результате. За это и возвышал его по служебной лестнице. Так что свое высшее воинское звание маршала Груши честно заслужил.

Впечатляли не только происхождение, но и родственные связи Эммануэля Груши. Знатных предков имела его жена, о чем говорит ее родовое имя – Сесиль Селест Ле Дульсе де Понтекулан. Эммануэлю Груши повезло – он женился на дочери командира своей воинской части генерал-майора Ле Дульсе, маркиза де Понтекулана. Этот брак позволил сблизиться и со старшим братом невесты Луи Гюставом Ле Дульсе, графом де Понтекуланом. В будущем этот человек станет членом Конвента, сенатором Французской империи и обладателем титула пэра Франции, полученного в эпоху Реставрации Бурбонов. Обходительный и ненавязчивый в обращении, Гюстав сумел ужиться абсолютно со всеми политическими режимами. Правда, во время Революции бывший граф окажется в стане жирондистов, врагов якобинцев, что создаст дополнительные серьезные проблемы не только ему самому, но и его зятю – генералу Груши.

Брачный союз молодого Эммануэля был типичен для старого французского дворянства. Женщина в нем ценилась прежде всего в качестве матери, дающей наследников и продолжателей рода, несущих эстафету чести от поколения к поколению. Сесиль де Груши оправдала все эти надежды. Она родила двух мальчиков и двух девочек. Трое из них проживут очень долго. Увы, главным в жизни детей, а потом и внуков маршала будет стремление восстановить доброе имя отца и деда, безвозвратно утраченное июньским днем 1815 года.

А пока Груши едва исполнилось двадцать. Но это не помешало молодому военному попасть в шотландскую роту отборного гвардейского подразделения – телохранителей короля. Присвоенный ему тогда чин гвардейского суб-лейтенанта приравнивался к званию подполковника армии. Так же как и его отец, который в свое время с честью исполнял почетные обязанности пажа короля Людовика XV, Груши стал служить в гвардии нового монарха – Людовика XVI. В связи с этим известный российский исследователь, автор книги «Созвездие Наполеона» В. Н. Шиканов, небезосновательно отмечает: «Можно не сомневаться, что при „старом порядке“ его будущее было бы обеспечено, хотя наверняка в нем не нашлось бы места маршальскому жезлу».

Когда началась Великая французская революция, молодой Груши стал тесно общаться с такими выдающимися умами своего времени, как Кондорсье, Кабанис, Алемберт и Бомарше – кстати, двое первых из упомянутых приходились ему шуринами.

Груши воспринял начавшуюся Революцию с энтузиазмом, так как считал происходящее воплощением идей Просвещения. Вместе со своим окружением он проникся новыми представлениями о мире, как губка впитывая прогрессивные идеи. Однако офицеры королевской гвардии в большинстве своем отнеслись к Революции крайне негативно, многие даже покинули страну, и в конце концов Груши пришлось перевестись в скромный армейский конно-егерский полк, который он возглавил в звании полковника. Но и здесь большинство офицеров оказались ярыми роялистами. Таким образом, потомственный дворянин из старинного рода оказался изгоем для своего сословия и его положение в армии стало несколько расплывчатым и неопределенным.

На рубеже 1791–1792 годов, согласно моде того времени, потомственный дворянин граф де Груши становится просто гражданином Груши. По этому поводу британский историк Рональд Делдерфилд высказался довольно эмоционально: «Друзья Эммануэля Груши были потрясены, услышав, что сын маркиза не только отдался делу революции, но и ушел добровольцем в армию рядовым! А молодой Груши сделал именно это, намеренно отвернувшись от богатства и привилегий, и вскоре затерялся в рядах патриотов. Ему еще раз предстоит затеряться через двадцать шесть лет, но на этот раз с маршальским жезлом в руках и во главе 33 тысяч вооруженных солдат».

В это время революционные пожары вспыхивали повсеместно, порой в самых неожиданных местах, и эпизод с молодым Груши был не столь уж невероятным, каким мог бы показаться. Вскоре даже самым реакционным и уверенным представителям изжившего себя режима становится предельно ясно, что веяния нового времени увлекли за собой не только массу недовольных из низших социальных слоев, но также и множество весьма достойных людей из высшего общества.

В течение 1792 года юный Эммануэль Груши успешно воевал в составе различных кавалерийских частей против вторгшихся в страну войск антифранцузской коалиции, отличившись в боях под Монмеди и Верденом. 7 сентября того же года он был произведен в генерал-майоры, достигнув в 26 лет вершины воинской иерархии (выше генерал-майора в королевской армии мог быть только маршал Франции, звание, которое вручалось исключительно за особые заслуги). Кстати, такое стремительное продвижение по службе во времена Революции встречалось довольно часто. Благодаря своей прямоте, смелости и решимости, а также в немалой степени покровительству одного из самых уважаемых и значимых сановников того времени – генерала Лафайета, Груши становится генерал-майором и командует кавалерией альпийской армии. Его войска успешно отражают атаки сардинцев на юго-восточной границе, а затем триумфально вторгаются в Пьемонт. Узнав о победах армии отступника Груши, герцог Ангулемский[16], племянник короля, пришел в ярость: «Можно понять, когда какой-то Массена, какой-то там Сульт и прочие дети мужланов служат Революции, но когда это делает дворянин, маркиз… возмутительно!» Кстати, когда через 23 года судьбе будет угодно свести герцога с Эммануэлем Груши лицом к лицу, он изменит свое мнение о маршале-отступнике. Ведь если бы не его заступничество, отпрыску королевской династии вряд ли удалось бы остаться в живых во время пресловутых «Ста дней». Но более подробно об этом эпизоде мы расскажем в разделе «Жизнь после Ватерлоо, или 30 лет спустя», а пока вернемся к событиям 90-х годов.

В то беспокойное время, особенно в 1792-м и 1793 году, революционное правительство часто переводило офицеров дворянского происхождения в Вандею, где началось восстание в поддержку монархической власти. Вероятно, таким образом предполагалось проверять лояльность подозрительных выходцев из высших слоев общества и исключить возможность их перехода на сторону врага (бежать из Вандеи практически было некуда). Посылали в мятежную Вандею и Груши.

В сентябре 1793 года вышел указ Конвента об изгнании из армии всех офицеров дворянского происхождения. Подобные меры вызывали недоумение и недовольство у выходцев из высшего общества. Обиженные недоверием, многие из них стали оставлять армию. А генерал Груши, напротив, попытался отстоять свое право служить в армии в том чине, который ему дала Революция. Но, несмотря на все усилия, 8 октября указом военного министра Бушота Груши был отстранен от должности. Его не могли оставить на этом посту не только из-за родовитости, а еще и потому, что, как упоминалось выше, он был родственником жирондиста Кондорсе. Получив отставку, Груши отправился в одно из поместий, принадлежавших родителям его жены, в департаменте Кальвадос. Таким образом, болезненная недоверчивость и мнительность Робеспьера сделала свое дело, вызвав у значительного круга лиц «неблагонадежного происхождения» неприятие, а то и озлобление против революционного движения и его вождей. Генерал Груши, верой и правдой служивший делу Революции, впал в опалу и был изгнан из армии со строжайшим запретом приближаться к фронтовой полосе, границам и Парижу ближе, чем на 80 километров.

Несмотря на заслуги генерала перед новой властью, его семья неоднократно подвергается репрессиям со стороны революционных, агрессивно настроенных масс. В начале 1793 года Груши отправляет своим родителям охранную грамоту, в которой подтверждается, что он служит в республиканской армии, не эмигрировал, поэтому имущество его семьи охраняется революционными законами и конфискации не подлежит, но часть своих владений он уберечь не сумел. В 1794 году по доносу арестовали его 80-летнего старика-отца и отправили в тюрьму. Для его спасения Эммануэль написал письмо одному из влиятельных депутатов Конвента Мерлену де Тионвилю с просьбой о заступничестве. В этом письме он подчеркивал свою верность делу свободы и просил вернуть его в армию в любом звании, хотя бы даже и рядовым. На это письмо Эммануэль возлагал определенные надежды, так как после свержения в конце июля якобинской диктатуры многие прежние решения отменялись и, в частности, бывшие дворяне уже тоже стали возвращаться в армию. И со всем упорством и максимализмом молодости Груши повторно начинает службу в рядах национальной гвардии уже рядовым солдатом. При этом он хорошо понимает, что не имеет права на ошибку. Каждый промах может стоить жизни, и ему приходится воевать не за страх, а за совесть.

Словно в награду за все тяготы и несправедливости предыдущего времени службы, 11 июня 1795 года Груши восстановили в чине генерала дивизии. Он становится первым начальником западной армии. С этого времени в течение двух десятилетий будущий маршал будет участвовать практически во всех военных кампаниях Наполеона, действуя иногда весьма удачно, иногда – не очень, но всегда надежно и скрупулезно выполняя поставленные перед ним задачи.