§ 2. Освоение новых военно-морских баз в Прибалтике в конце 1939 – начале 1940 гг.

Осенью 1939 г. в Европе произошли события, которые кардинальным образом изменили политическую и стратегическую обстановку в Балтийском регионе. После заключения между Советским Союзом и Германией секретного протокола к пакту о ненападении от 23 августа 1939 г., перед СССР открылись новые перспективы в плане укрепления своей обороноспособности. Война Германии с Польшей в сентябре 1939 г. подтолкнула советское военно-политическое руководство к энергичным действиям. Ввод 17 сентября соединений РККА на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, с последующим их присоединением к СССР, было первым шагом по пути реализации своих планов. Вторым шагом стало решение прибалтийской проблемы. Оказав сильное давление на правительства Эстонии, Латвии и Литвы, советское руководство в ультимативной форме потребовало от них срочно заключить пакты о взаимопомощи, допускающие размещение на их территории сухопутных частей и военно-воздушных сил РККА, а также соединений и частей ВМФ. После недолгих колебаний, правительства прибалтийских стран решили удовлетворить все требования Советского Союза.

Согласно пакту о взаимопомощи между СССР и Эстонской республикой от 28 сентября 1939 г., Советский Союз получил право «иметь на эстонских островах Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго) и в городе Палдиски (Балтийский порт) базы Военно-Морского Флота и несколько аэродромов для авиации на правах аренды по сходной цене». Для охраны своих военно-морских баз и аэродромов Советскому Союзу разрешалось держать на участках, отведенных под базы и аэродромы, определенное количество сухопутных войск и авиации[841]. Уже 1 октября 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в своем приказе № ЗОЮсс приказал образовать комиссию под председательством заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова «для разрешения всех вопросов, связанных с определением точных мест базирования Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота». В состав комиссии были назначены командующий КБФ флагман 2-го ранга В. Ф. Трибуц, заместитель начальника ГМШ капитан 1-го ранга В. А. Алафузов, командующий ВВС КБФ комбриг А. А. Кузнецов и заместитель начальника Технического управления ВМФ военинженер 2-го ранга И. С. Гулин[842].

Данной комиссии было поручено совместно с представителями эстонского командования определить места базирования кораблей флота, места установки береговых батарей, места позиций железнодорожной артиллерии и аэродромов, и территории, необходимые для расквартирования и обеспечения частей РККФ, переводимых в Эстонию. Нарком ВМФ в приказе определил в качестве основных пунктов базирования и размещения соединений Краснознаменного Балтийского флота порты Таллин, Палдиски и Рогекюль[843].

Требовалось также выбрать позиции для установки двух 180-мм башенных береговых батарей (на полуострове Церель и полуострове Симпернес) и четырех 130-мм береговых батарей (в районе порта Палдиски, на островах Сааремаа и Хийумаа), 180-мм железнодорожной батареи в районе Палдиски, а также места для базирования трех морских разведывательных авиаэскадрилий (в Таллине, Палдиски и Аренсбурге). Комиссии И. С. Исакова было поручено определить на месте «потребность в необходимом количестве средств охраны водного района в портах Таллин, Палдиски и Рогекюль, ремонтные возможности, возможность получения складских помещений». Работу комиссии следовало завершить 10 октября 1939 г.[844]

В окончательном виде, требования СССР относительно базирования соединений и кораблей Краснознаменного Балтийского флота в Эстонии оформились в трёх соглашениях между советским и эстонским военными командованиями от 11 октября 1939 г. Согласно первому соглашению, Правительство Эстонии предоставляло советскому ВМФ 7 гаваней и рейдов – Кярдла (Картель) на острове Хийуумаа (Даго), Кыйгусте на острове Сааремаа (Эзель), Курессарэ-лахт (Аренсбург) на острове Сааремаа, Мьенту (Менто) на острове Сааремаа, Кихельконна-лахт (Кильконд) на острове Сааремаа, Тагалахт на острове Сааремаа, Кюдемалахт на острове Сааремаа – для стоянок боевых кораблей и 2 гавани (Кихельконна-лахт и Кыйгусте) для размещения там баз гидроавиации и временную стоянку в порту Рохукюла (Рогекюль).

По второму соглашению, КБФ получал в порту Палдиски участок полуострова Пакри (Пакерорт) и острова Вяйке-Пакри и Суур-Пакри (Большой и Малый Рогге) с прилегающей акваторией. В соответствии с третьим соглашением, за КБФ закреплялась временная стоянка в порту Таллина[845]. 12 октября председатель морской комиссии флагман флота 2-го ранга И. С. Исаков уже представил наркому по иностранным делам СССР

B. М. Молотову подписанные в Таллине подлинные протоколы соглашений и карты, относящиеся к базированию Военно-Морского Флота и постройке береговых батарей в Эстонии[846]. Таким образом, окончательные советские требования по базированию КБФ в Эстонской республике значительно превысили первоначально заявленные в Договоре о взаимопомощи.

В отношении других районов размещения советских гарнизонов, которые не были оговорены в указанных соглашениях, правительство Эстонской республики рекомендовало своему консульству в Москве воздержаться от их предоставления Советскому Союзу. Для расквартирования частей РККА и РККФ, находившихся в Эстонии, правительство республики выделяло необходимые казармы и здания, а также отводило земельные участки под аэродромы, склады и прочие объекты[847].

5 октября 1939 г. между Советским Союзом и Латвийской республикой был заключён аналогичный пакт о взаимопомощи, по которому советское командование получило право создать в городах Лиепая (Либава) и Вентспилс (Виндава) базы Военно-Морского Флота и несколько аэродромов для авиации, «на правах аренды по сходной цене», а для обороны Ирбенского пролива, на участке побережья между Питрагсом и Вентспилсом, – соорудить базу береговой артиллерии[848]. Для охраны своих морских баз, аэродромов и береговых батарей, СССР имел право держать в местах базирования ограниченное количество наземных и воздушных сил, максимальная численность которых определялась особым соглашением[849]. Для оперативного решения вопросов, связанных с базированием сил КБФ в Латвии, туда 13 октября прибыла советская морская комиссия под руководством заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова[850].

Одновременно руководство Наркомата ВМФ стало отдавать распоряжения относительно организации перевозок в новые прибалтийские базы. Уже 3 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов направил секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, председателю СНК СССР и наркому по иностранным делам В. М. Молотову и секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову директиву за № 3074сс. В ней нарком ВМФ выразил озабоченность тем, что КБФ не имеет специальных транспортов для перевозки личного состава, снабжения и строительных материалов. Для этого Кузнецов потребовал изъять из Наркомата морского флота СССР для нужд ВМФ пароходы «Луга» и «Балхаш»[851]. Одновременно им был составлен «Ориентировочный список кораблей и частей, намеченных к перебазированию», уже утвержденный Штабом КБФ[852].

11 октября 1939 года народный комиссар ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов своими приказами № 00141 и 00144 объявил о передислокации соединений, частей и кораблей КБФ в порты Эстонии. Согласно первому приказу, первыми должны были отправиться в Таллин для постоянного базирования лидер «Минск» и эсминцы «Гордый» и «Сметливый». Корабли следовало снабдить «максимальным запасом продовольствия и полным запасом топлива». Также для переброски в Палдиски (Балтийский порт) предназначались личный состав и материальная часть береговых батарей №№ 11 и 12, которые следовало доставить туда на транспорте «Луга»[853]. 11 октября Штаб КБФ своим приказом № 41/1528сс уточнил ориентировочный список кораблей и частей, предназначенных для перебазирования в порты Прибалтики[854].

Корабли Краснознаменного Балтийского флота, в соответствии с заключенными соглашениями стали спешно перебазироваться в новые порты. Уже 11 октября, в день подписания первых протоколов военно-морской комиссией СССР и эстонским командованием, в Таллин пришел первый отряд кораблей КБФ в составе лидера «Минск» и эсминцев «Гордый», «Сметливый» и «Стремительный». 15 октября в Таллин сделала заход Эскадра КБФ в составе линкора «Октябрьская революция», под флагом командующего флотом флагмана 2-го ранга В. Ф. Трибуца, крейсера «Киров», четырех эсминцев и четырех сторожевых кораблей. А 22 октября Отряд легких сил КБФ, возглавляемый крейсером «Киров», под флагом командующего Эскадрой КБФ флагмана 2-го ранга ?. Н. Несвицкого, вошел в Лиепаю[855].

Перебазирование надводных кораблей КБФ было сразу оформлено в организационном отношении. 17 октября 1939 г., приказом командира Отряда легких сил КБФ № 020 был объявлен состав групп эсминцев, базирующихся на иностранные порты. В первую группу (командир – капитан 3-го ранга Н. Г. Богданов) вошли эсминцы «Грозящий», «Сметливый» и «Стремительный», а во вторую группу (командир – капитан-лейтенант В. И. Маслов) – лидер «Минск», эсминцы «Гордый» и «Гневный»[856]. Однако, 21 октября приказом командира ОЛСа был объявлен новый состав и базирование групп и дивизионов Отряда легких сил КБФ. Группа боевых кораблей в составе крейсера «Киров», эсминцев «Сметливый» и «Стремительный» должна была базироваться в Либаве (Лиепае) и подчиняться непосредственно командиру отряда. 1-й дивизион эсминцев в составе лидера «Ленинград» и эсминца «Стерегущий» должны были базироваться в Главной базе (Кронштадте), а 2-й дивизион эсминцев в составе лидера «Минск», эсминцев «Гневный», «Гордый» и «Грозящий» – в Таллине[857].

К перебазированию в Прибалтику были также предназначены и части морской авиации. 9 октября приказом № 00140 нарком ВМФ Кузнецов распорядился сформировать управление авиационной бригады, а также 12-ю, 43-ю и 44-ю ближнеразведывательные эскадрильи 13-самолетного состава. Срок готовности тылов авиаэскадрилий был установлен к 17 октября, а летных частей – к 1 ноября 1939 года[858]. 14 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов своим приказом № 33152сс распорядился перебазировать сформированные 12-ю, 43-ю и 44-ю авиаэскадрильи в следующие районы: одну авиаэскадрилию – на остров Эзель (Сааремаа) в бухту Кильконд (Кихельконна), одну АЭ – в бухту Хаапсалу и одну АЭ – в район Таллина или Палдиски[859]. Перебазирование лётного состава для всех трех эскадрилий планировалось завершить не позднее 1 ноября 1939 года.

Для подыскания аэродромов и помещений для базирования частей морской авиации в Эстонии и Латвии, Кузнецов потребовал немедленно послать туда специальную комиссию. Этой комиссии было поручено найти в районах Таллина и Палдиски «сухопутный аэродром и помещения для базирования одной истребительной эскадрильи и одной эскадрильи “СБ”», а также «произвести изыскания для обеспечения в дальнейшем базирования там одного полка “СБ” и одного полка истребителей»[860]. В развитие этого распоряжения, 16 октября приказом по КБФ № 0403 было объявлено о сформировании смешанной авиационной бригады[861] в составе трех отдельных морских авиационных эскадрилий 13-самолет-ного состава[862].

Одновременно, начальник Штаба КБФ капитан 1-го ранга А. П. Шер-гин подписал приказ за № 1оп/551с, где предписывал командующему ВВС КБФ комбригу А. А. Кузнецову 19 октября срочно перебазировать тылы 44-й ближнеразведывательной авиаэскадрильи в Гапсаль (Хаапсалу) и 12-й дальнеразведывательной авиаэскадрильи в Кильконд (Кихельконну)[863]. Соответственно, 19 октября командующий Военно-воздушными силами КБФ распорядился о перебазировании 12-й, 43-й и 44-й авиаэскадрилий в Эстонию. Все тылы эскадрилий планировалось отправить морем, на транспортах «Балхаш», «Луначарский» и «Пионер», а сами самолеты – по воздуху[864].

Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов заранее поспешил установить нормы поведения для личного состава соединений Краснознаменного Балтийского флота, предназначенных для перебазирования в Прибалтику. В своей директиве № 3208с от 14 октября 1939 г. он напоминал, что советским военным морякам не следует «представлять себя в роли победителя и завоевателя и тем самым задевать самолюбие граждан иностранных республик»[865]. Необходимо было помнить, что пребывание на территории иностранных государств ни в коей мере не должно было затрагивать суверенных прав Эстонской и Латвийской республик, «в частности их экономической и социальной системы и военных мероприятий». Всю свою деятельность на территории прибалтийских государств командование КБФ должно было строить в строгом соответствии с «Руководством по взаимоотношениям с иностранными военными кораблями и властями», утверждённом в 1939-м году[866].

15 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, своим приказом № 00146, утвердил новую систему базирования кораблей КБФ на порты Эстонии и Латвии на 1939–1940 годы. Основные силы флота следовало сосредоточить в Таллине – линкор «Марат», 2-й дивизион эсминцев, 1-й дивизион сторожевых кораблей, тральщики «Заряд» и «Верп», 17-й и 22-й дивизионы подводных лодок, плавбазу «Полярная Звезда» и гидрографические суда «Норд» и «Вест». В Палдиски было решено держать только 24-й дивизион подводных лодок, тральщики «Фугас» и «Гафель», плавбазу «Кронштадт», в Вентспилсе – 13-й дивизион подлодок и плавбазу «Смольный». В Лиепае было предписано базировать крейсер «Киров», 1-й дивизион эсминцев и 11-й дивизион подлодок[867]. 28 октября нарком ВМФ включил в число кораблей, базирующихся в Таллине, минный заградитель «Марти» и эсминцы 3-го дивизиона («Карл Маркс», «Володарский» и «Энгельс»)[868].

Однако на деле всё получилось далеко не так просто, как предполагало высшее командование ВМФ. Прибалтийские военно-морские базы были рассчитаны на потребности собственных небольших военных флотов (ВМФ Эстонии – 1 старый миноносец, 2 подводных минных заградителя, 2 сторожевых корабля, 5 канонерских лодок, 2 минных заградителя, 3 тральщика, а ВМФ Латвии – 3 тральщика и 2 малые подлодки[869]) и не могли обеспечить пребывания того количества кораблей и судов КБФ, которое было запланировано командованием РКВМФ. В эстонских и латвийских портах зачастую отсутствовали оборудованные необходимыми техническими средствами места для стоянок кораблей, не хватало ёмкостей для хранения топлива и систем для его быстрой подачи на корабли с берега. Зачастую не было электроэнергии, смазочного масла, котельной и питьевой воды и пара. В портах не хватало судоремонтных предприятий, для производства текущего ремонта базировавшихся в новых базах советских кораблей[870].

Из всех предоставленных СССР эстонских и латвийских портов, обеспечить корабли полноценным ремонтом могли только Таллин, имевший береговые мастерские, 3 плавучих дока, а также 1 эллинг на 6 судов, и Лиепая (Либава), располагавшая мастерскими, 2 сухими доками для крейсеров и 1 плавучим доком. В остальных портах необходимо было держать плавучие базы флота[871]. Для развития судоремонта и технического обеспечения новых баз, Технический отдел КБФ провёл в базах Таллин, Лиепая и Палдиски необходимую подготовку судоремонтных предприятий, перевёл из Кронштадта в Таллин плавучую мастерскую «Серп и Молот» и отправил различного рода материалы, запасные части и инструменты[872].

С целью организации снабжения новых военно-морских баз, 4 декабря 1939 г. нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов издал приказ № 0667, где говорилось, что контроль за вооружением и снабжением всеми видами довольствия, расквартированием, санитарным состоянием, гарнизонной и внутренней службой военно-морских баз КБФ, расположенных на территории Эстонии и Латвии, возлагается на заместителя народного комиссара ВМФ флагмана 1-го ранга Г. И. Левченко[873]. Данный вопрос также специально обсуждался 3 ноября на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), где было принято решение о порядке финансирования и снабжения частей РККА и РКВМФ в Прибалтике[874].

В целом, за период с 15 октября 1939 г. по 15 марта 1940 г. в прибалтийские базы было отправлено по железной дороге, морским путём, автотранспортом и авиацией значительное количество грузов – 45048 тонн топлива, 4791 тонна продовольствия, 798 вагонов артиллерийского боезапаса, 75 комплектов торпед, 610 комплектов мин, 21 комплект параванов, 450 комплектов глубинных бомб, 223 тонны химического имущества[875]. В этот период железнодорожный транспорт был до предела загружен воинскими перевозками, поэтому не мог обеспечить в необходимые сроки выполнение запросов флота (за весь ноябрь 1939 г. было отправлено по железной дороге в Эстонию и Латвию всего лишь 249 тонн грузов для ВМФ, а в декабре – 542 тонны)[876].

В связи с этим, основной упор пришлось сделать на морские перевозки, для чего Наркоматом ВМФ было арендовано 41 паровое и 42 прочих судна. В целом, перевозки морским путем, осуществленные по линии Наркомата ВМФ, с 1 октября 1939 г. по 1 марта 1940 г. обеспечили переброску 41 046 человек и 45 658 тонн грузов[877]. В результате, возникла новая морская коммуникация (Кронштадт-Таллин-Лиепая), являвшаяся единственной артерией питания Краснознаменного Балтийского флота.

Выполняя указания наркома ВМФ о передислокации, Военный совет КБФ издал целый ряд организационных приказов, направленных на скорейшее решение проблемы переброски соединений, частей и учреждений Краснознаменного Балтийского флота в новые базы[878]. Однако, помимо вопросов размещения и бытового устройства на новых местах, командование ВМФ было озабочено проблемой строительства батарей береговой обороны в Эстонии и Латвии. Ещё 19 октября специальная комиссия под председательством флагмана 2-го ранга С. П. Ставицкого, созданная по приказу наркома ВМФ от 1 октября 1939 г., представила свой доклад. В нем комиссия предложила для организации обороны побережья и островов в Прибалтике создать три укрепленных района – у входа в Финский залив, на Моонзундских островах и у входа в Рижский залив, а для обороны военно-морских баз – Палдисский и Лиепайский укрепленные районы. Основной упор при строительстве Береговой обороны следовало сделать на артиллерийские батареи, которые планировалось оснастить 152 орудиями крупного и среднего калибров[879].

И тогда же, 19 октября, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов отдал приказ № 00150, который был адресован Военному совету КБФ и посвящен вопросу строительства Береговой обороны в Прибалтике. В приказе наркома предписывалось проведение на Балтике следующих мероприятий: 1) Произвести изыскания и установить батареи: а) четыре трехорудийные 130-мм (Б-13) в районах острова Малый Рооге, мыса Пакри, мыса Кюбассар и маяка Михайловский с последующим доведением их до четырехорудийного состава; б) две 152-мм батареи в районах острова Большой Рооге и острова Вормс или Кертель. Установку всех батарей произвести на временных основаниях с последующей посадкой их на бетон; 2) Установить три 76-мм четырехорудийные батареи в районе Палдиски, для чего следовало перевести 83-й отдельный зенитный дивизион; 3) Произвести изыскания для позиции железнодорожных батарей в районе порт Палдиски – маяк Шпитгамн; 4) Произвести изыскания для установки двух 180-мм башенных батарей в районах Симпернес и Сворбе[880].

Общая стоимость строительных и монтажных работ по созданию системы Береговой обороны в Эстонии и Латвии, как указывал нарком ВМФ Кузнецов в своем приказе № 3385сс от 22 октября 1939 года, должна была составить не менее 200 млн рублей (при общем лимите на капитальное строительство Военно-Морского Флота на 1940-й год в 1 млрд 278 млн рублей)[881]. (В целом же, по данным латвийского историка Ю. Ю. Мелконова, за период с осени 1939 по начало 1941 годов на создание объектов Береговой обороны, пунктов базирования флота, аэродромов, железнодорожное строительство, сооружение военных городков и устройство линий связи в Прибалтике Правительством СССР было выделено не менее 500 млн золотых рублей[882].)

1 ноября 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов подписал приказ № 00162, которым назначил комиссию под председательством полковника В. И. Герасимова для выбора мест под строительство береговых батарей КБФ. Комиссии было поручено выбрать места для артиллерийских батарей, с целью их установки в 1939-м году на временных основаниях: шести 130-мм трехорудийных батарей на островах Малый Рооге, в районе Люзерорт, на полуостровах Пакри, Симпернес, Кюбасар, в районе Либавы; двух 152-мм батарей на острове Большой Рооге и в районе Серошс-Кер-тель; шести 45-мм батарей в районе Палдиски и на островах Большой и Малый Poore; двух 180-мм железнодорожных батарей на полуострове Пакри и в районе Виндавы[883].

На следующий, 1940-й год перед комиссией В. И. Герасимова были поставлены другие задачи: 1) перевести с временных оснований на бетонные пять 130-мм батарей; 2) установить на временных основаниях три 130-мм трехорудийные батареи на полуостровах Дагерорт, Хундсорт и в районе Кихельконны и одну 100-мм трехорудийную батарею; 3) построить на бетонных основаниях две 180-мм башенные батареи на полуостровах Сворбе и Симпернес, одну 180-мм открытую батарею в районе бухты Кейгуст, одну 130-мм 3-х орудийную батарею в порту Либава, две 130-мм четырехорудийные батареи в районе Тоффри и Виндава, а также четыре железнодорожные позиции для 180-305-мм батарей на полуострове Пакри, в районе Виндавы, маяков Люзерорт и Михайловский[884].

Для обеспечения строительства многочисленных береговых батарей, пунктов базирования флота и авиационных баз в Эстонии и Латвии, нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов 3 ноября 1939 г. распорядился о создании самостоятельных линейных строительных органов – «строительств», действующих в соответствии с существовавшим «Положением о линейных строительных органах в РККФ»[885]. Для руководства линейными строительными органами требовалось создать самостоятельные особые строительные отделы (ОСО) в Эстонии и Латвии, действующие на основе специального Положения, утвержденного наркомом ВМФ. Эти строительные отделы было приказано именовать следующим образом: в Эстонии – «1-й Особый строительный отдел», с дислокацией в Балтийском порту (Палдиски); в Латвии – «2-й Особый строительный отдел», с дислокацией в порту Виндава (Вентспилс). Заказчиком работ выступало Главное инженерное управление Наркомата ВМФ[886].

В Эстонии 1-й Особый строительный отдел возглавил военинженер 1-го ранга А. И. Евстигнеев, главным инженером был назначен военинженер 1-го ранга А. Н. Кузьмин, в Латвии начальником 2-го Особого строительного отдела стал военинженер 2-го ранга В. Ф. Лабайдин, а главным инженером – Я. 3. Кронрод. Привязка типовых проектов береговых батарей в районах Либавы, Виндавы, Лужни и Олмани осуществлялась военным инженером В. Н. Назаренко[887]. В составе особых строительных отделов были сформированы особые линейные строительства, каждое из которых выполняло работы на отдельном острове или определенном участке побережья. На руководящие должности в особые строительства были назначены военные инженеры, имевшие опыт строительства береговых укреплений на других флотах. Кроме того, из запаса было призвано 130 гражданских инженеров, ранее возводивших крупные промышленные объекты. Основной рабочей силой на особых линейных строительствах стали специально сформированные отдельные инженерные и строительные батальоны численностью в 1100–1200 человек, но при этом использовались по трудовым договорам и местные жители[888].

Помимо перечня береговых батарей, приведенного в приказе наркома ВМФ № 00162, Главный морской штаб ВМФ составил «Перечень дополнительных позиций для батарей в Эстонии и Латвии». В этот перечень вошли тяжелые батареи (180-мм и 305-мм калибра). В Эстонии, на острове Малый Рооге предполагалось соорудить четырехорудийную 180-мм башенную батарею, на острове Даго (Хийуумаа) – трехорудийную 305-мм башенную батарею (на полуострове Симпернес) и четырех-орудийную 180-мм башенную батарею на (полуострове Дагерорт), на острове Эзель (Сааремаа) – трехорудийную 305-мм башенную батарею (на полуострове Сворбе), четырехорудийную 180-мм башенную батарею (на полуострове Хундсорт) и трехорудийную 152-мм временную открытую батарею на мысе Ниннаст. В Латвии было решено построить трехорудийную 152-мм временную открытую батарею в районе маяка Михайловский[889].

Как уже говорилось выше, 1 октября 1939 г. приказом наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова № 301 Осе была создана специальная комиссия под председательством заместителя наркома ВМФ флагмана флота 2-го ранга И. С. Исакова, которая должна была решить все вопросы, связанные с определением мест базирования КБФ в Прибалтике. Несмотря на четко данные Н. Г. Кузнецовым указания, комиссия в своей работе учитывала привходящие факторы и иногда шла в обход заключенного договора. Связано это было, в первую очередь, с вопросом о предоставлении Советскому Союзу острова Оденсхольм (Осмуссаар) в Финском заливе, для последующего сооружения там тяжелых береговых батарей. Дело в том, что вопрос об острове Оденсхольм возник неожиданно, исключительно по требованию высшего советского военно-морского командования.

Описывая данную ситуацию в своем докладе секретарю ЦК ВКП(б) и первому секретарю Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А. А. Жданову 4 ноября 1939 г., председатель комиссии, заместитель наркома ВМФ И. С. Исаков изложил обстоятельства данного дела: «…1. При отъезде в Эстонию я получил директиву № 301 Осе, в которой точно перечислены все пункты с указанием числа и калибра батарей, которые нужно было оформить соглашением с Эстонией. В этом перечне о. Оденсхольм нет. Директива выполнена точно. Сверх того, получен ряд пунктов, которые отвечали более широкой трактовке пакта (полуостров Пакри, острова Большой и Малый Рогге). 2. Впервые вопрос об Оденсхольме стал на докладе у Вас 8 октября, (при вызове из Ревеля т. Мерецкова и меня), когда Вы предложили увязать оборону южного и северного берега, горла Финзалива в одну систему, с соответствующей глубиной артиллерийской обороны. К моменту выезда из Ревеля все морские вопросы с эстонской делегацией были согласованы, и оставалось только их техническое оформление. Возвратившись 9 октября в Ревель – поставил перед эстонцами вопрос об Оденсхольме, что было воспринято очень болезненно, как “новое требование”, не отвечающее пакту…»[890].

В заключение, Исаков дал рекомендацию, что вопрос об Оденсхольме «надо и можно провести не дипломатическим путем, а в порядке технического уточнения, ранее заключенных соглашений, но линии военного командования». Для решения этого вопроса заместитель наркома рекомендовал направить представителя КБФ и заместителя начальника ГМШ капитана 1-го ранга В. А. Алафузова к главнокомандующему Вооруженными силами Эстонии генералу И. Лайд онеру или начальнику Генерального штаба генералу Н. Рееку. В целом, как полагал И. С. Исаков, на общем фоне заключенных с Эстонией соглашений, «вопрос об Оденсхольме не является принципиальным, но эстонские руководители больше всего боялись огласки того, что они передают нам, перед лицом тех кругов, на которые они опираются»[891]. Эстонское Правительство было вынуждено в конечном итоге удовлетворить советские требования и в апреле 1940 г. передало СССР остров Оденсхольм (Осмуссаар) для устройства там береговых батарей, способных перекрывать своим огнем устье Финского залива[892]. Кроме того, эстонская сторона была вынуждена уступить Советскому Союзу и другие участки земли под строительство военных баз и аэродромов[893].

Необходимо было решить вопрос и с организацией новых баз флота в прибалтийских республиках. 10 ноября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов издал приказ № 00170, в котором потребовал назначить комиссию для разработки тактико-технического задания «на Главную базу КБФ в районе Палдиски»[894]. От комиссии требовалось начать свою работу уже 15 ноября и завершить ее не позднее 12 декабря 1939 г. По итогам своей работы комиссия должна была представить наркому ВМФ на утверждение тактико-техническое задание на базу, схему распределения территорий на карте и ориентировочные сметно-финансовые расчеты[895]. В развитие данной темы, 11 ноября 1939 г. нарком ВМФ направил Военному совету КБФ очередной свой приказ, где определил структуру военно-морских баз КБФ в Прибалтике[896]. Параллельно с прибалтийскими базами, в системе Главной базы флота Кронштадт полагалось сформировать командование и штаб Кронштадтской военно-морской базы. Этим же приказом были введены в действие «Временное Положение о командире Кронштадтской военно-морской базы» и «Временное Положение о командире военно-морской базы Лиепая». Срок выполнения данного приказа был обозначен 20 ноября 1939 года[897].

14 ноября 1939 г., Главный морской штаб ВМФ составил и направил начальнику Штаба КБФ капитану 1-го ранга Ю. А. Пантелееву «Оперативно-тактическое задание на сооружение базы Краснознаменного Балтийского флота в порту Палдиски» и «Таблицу расчета кораблей, частей и соединений, предположенных к базированию на порт Палдиски на 1.1.43 г.», которые были представлены на утверждение Правительства[898]. Согласно заданию, военно-морскую базу Палдиски следовало построить на полуострове Пакри «с расположением основных сооружений в районе порта Палдиски». База была предназначена для постоянного базирования, отмобилизования и бесперебойного снабжения в мирное и военное время сил, базирующихся на данный район[899]. В Палдиски было определено местопребывание Военного совета, Штаба, Политического управления, Военной прокуратуры и Трибунала КБФ, Управления тыла и Главного военного порта[900].

20 декабря 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов своей директивой № 4280сс поставил в известность председателя СНК и наркома по иностранным делам СССР В. М. Молотова об утверждении тактико-технического задания на строительство военно-морской базы Палдиски, которое 15 декабря было выдано Наркомату по строительству СССР. По ориентировочным сметно-финансовым расчетам, общая стоимость сооружений военно-морской базы в Палдиски составила 502 млн рублей. Из общей стоимости основное направление кредитов следовало направить на: а) гидротехнические сооружения – 199 млн руб.; б) мастерские судоремонта – 18 млн руб.; в) склады жидкого топлива и боезапаса – 40 млн руб.; г) тепло-, энерго– и водоснабжение – 34 млн руб.; д) расквартирование и культурно-бытовое обслуживание – 78 млн рублей[901].

Исходя из общих задач по строительству и сроков готовности базы Палдиски, Наркоматом ВМФ совместно с Наркоматом строительства на 1940-й год был установлен объем работ на общую сумму в 120 млн рублей. Для продвижения постройки базы, нарком ВМФ Кузнецов просил председателя СНК СССР Молотова решить вопрос о выделении соответствующего кредита Наркомату строительства СССР на проведение работ, намеченных в соответствии с титульным списком[902]. В итоге, Совет народных комиссаров СССР в декабре 1939 г. принял постановление о выделении необходимых средств Наркомату строительства на производство строительных работ в Палдиски в 1940-м году[903]. (В дальнейшем, 25 февраля 1940 г. Комитет обороны при СНК СССР издал постановление № 90сс, где утвердил титульный список строительства военно-морской базы в Палдиски на 1940-й год общим объемом на 120 млн рублей[904].)

19 ноября 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов издал приказ № 0040, где определил состав и очередность строительства береговых батарей в Эстонии и Латвии. В течение 1939-го года следовало установить на временных основаниях, с последующим переводом в 1940-м году на бетонную основу, шесть 130-мм береговых батарей, построить две 152-мм и одну 130-мм береговые батареи, а также установить шесть 45-мм батарей. Также, в 1939-м году нужно было построить временные позиции для 180-мм железнодорожных батарей. В течение 1940-го года Кузнецов потребовал соорудить в Прибалтике три 180-мм башенные береговые батареи, установить на временных основаниях, с последующей заменой в 1941-42 гг. на 152-мм батареи на постоянных основаниях, три 130-мм береговые батареи, а также установить на постоянных основаниях три 130-мм и одну 100-мм береговые батареи[905]. Помимо этого, начальнику Инженерного управления ВМФ было поручено произвести до 1 мая 1940 года изыскания и выбор позиций для установки в 1941-42 гг. одной 406-мм башенной береговой батареи, трех 305-мм башенных береговых батарей, трех 180-мм башенных береговых батарей, трех 152-мм открытых береговых батарей[906]. Общая сумма ассигнований на строительство береговых батарей и оборонных объектов на Балтике на 1939–1940 годы, утвержденная Комитетом обороны при СНК СССР, составила свыше 219 млн рублей[907].

23 ноября 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов подписал приказ № 0042, где потребовал выполнить ряд организационных мер по созданию береговой обороны в новых районах. Во-первых, Кузнецов приказал сформировать в 1939-м году три 130-мм трехорудийные береговые батареи (№№ 23, 25 и 26) и шесть 45-мм четырехорудийных батарей (№№ 241–246)[908]. Во-вторых, нарком приказал перевести в 1939-м году в районы Палдиски и Вентспилса 180-мм железнодорожные батареи №№ 12 и 17, построив в этих местах временные позиции для данных батарей, а также 83-й зенитный артиллерийский дивизион в составе трех 76-мм четырехорудийных батарей[909]. Формирование вышеуказанных батарей следовало закончить уже к 15 декабря 1939 г.

Согласно этому же приказу наркома ВМФ, в течение 1940-го года также предстояло сформировать на Краснознаменном Балтийском флоте три 180-мм башенные батареи (№№ 314–316), из которых одну батарею на полуострове Симпернес и одну батарею на полуострове Сворбе, одну 180-мм открытую батарею южнее полуострова Кюбассар (№ 317), пять 130-мм (типа «Б-13») четырехорудийных батарей (№№ 42–46), одну 100-мм четырехорудийную батарею № 149 на полуострове Дагерорт и четырнадцать 76-мм (типа «3-К») четырехорудийных батарей на механической тяге (№№ 501–514)[910]. Формирование всех указанных батарей требовалось завершить к 1 марта 1940 года.

Для выполнения такого грандиозного объема строительно-монтажных работ в Прибалтике, туда срочно перебрасывались многочисленные инженерно-строительные части флота. В соответствии с расчетами Главного морского штаба ВМФ, для проведения берегового строительства были назначены следующие инженерные части: из состава 33-го инженерного батальона в районе мыс Пакри-порт Балтийский (Палдиски) – 4 саперные роты, 1 техническая рота, 1 учебная рота (с 28 декабря 1939 г.), на острове Большой Рооге – 1 саперная рота (с 28 декабря 1939 г.); из состава 34-го инженерного батальона на мысе Церель – 3 саперные роты, 1 техническая рота, 1 учебная рота (с 31 декабря 1939 г.), в Кейгусте – 2 саперные роты (с 31 декабря 1939 г.); из состава 35-го инженерного батальона в Виндаве – 2 саперные роты, 1 техническая рота, 1 учебная рота (со 2 января 1940 г.), на мысе Михайловский – 1 саперная рота (со 2 января 1940 г.), в Либаве – 2 саперные роты (со 2 января 1940 г.); из состава 36-го инженерного батальона на мысе Симпернес – 3 саперные роты, 1 техническая рота, 1 учебная рота (с 10 января 1940 г.), на мысе Дагерорт – 1 саперная рота (с 10 января 1940 г.), на мысе Тоффри – 1 саперная рота (с 10 января 1940 г.)[911].

Несмотря на заданные высокие темпы строительства береговых батарей, осуществить к началу войны с Финляндией создание полноценной Береговой обороны в странах Балтии не удалось. Ситуация объяснялась поздним началом развертывания оборонного строительства, медленными и нерегулярными поставками строительных материалов в Прибалтику, суровыми зимними условиями, а главное, начавшимися боевыми действиями с Финляндией. После начала войны перевозки по морю резко сократились, а ввиду общего обледенения Финского залива, наступило закрытие навигации. Все грузы направлялись по железной дороге в Палдиски, куда они начали поступать лишь в конце января 1940 г. Значительная часть грузов из-за задержек в пути, в связи с военными действиями, поступила в базы только в марте-апреле 1940 г.

Ситуация с оборонным строительством усугублялась нерешенностью вопроса определения границ земельных участков, занимаемых советскими воинскими частями. Советскому правительству уже к декабрю 1939 г. стало понятно, что отсутствие решения об аренде земельных участков и строений ставит под угрозу срыва весь замысел размещения советских войск на территории Прибалтийских государств. 27 ноября заместитель наркома иностранных дел ССР В. П. Потемкин выразил эстонской стороне мнение, что все вопросы, связанные с базами, требуют скорейшего решения[912]. В связи с этим, 8 декабря 1939 г. нарком по иностранным делам СССР В. М. Молотов отметил, что причиной затяжки с заключением договоров аренды является нераспорядительность самих Наркоматов Обороны и ВМФ[913].

Реакция Молотова объяснялась тем, что ранее был указан конкретный срок, когда НКО и НКВМФ должны были представить данные («в 3-х дневный срок, начиная с 30 ноября 1939 г.»), без чего торговые представители не могли приступить к заключению договоров. Аппараты Наркоматов Обороны и ВМФ своевременно не представили свои доклады и не приняли необходимых мер к подготовке сведений о занятых земельных участках, которые необходимо было арендовать[914]. Чтобы ускорить данный процесс, постановлением СНК СССР № 22-8с от 4 января 1940 г. было поручено Наркомату внешней торговли СССР внести аванс за аренду земельных участков, жилых домов и хозяйственных построек в Эстонии в сумме 248 тыс. рублей в местной валюте[915].

В итоге, план оборонительного строительства в Прибалтике в 1939-м году оказался сорван. Согласно отчету начальника Штаба КБФ капитана 1-го ранга Ю. А. Пантелеева, к 15 ноября 1939 г. были завершены строительством только 130-мм береговые батареи на временных (деревянных) основаниях на островах Пакри, Большом и Малом Рооге, а один зенитный дивизион был развернут в районе островов Пакри – Большой Рооге – Малый Рооге. В новых базах отсутствовала противолодочная и противоторпедная оборона[916]. По данным главного контролера Комитета обороны при СНК СССР А. С. Новикова, из запланированных комитетом к постройке в 1939-м году 8 береговых батарей было построено только 3 батареи, т. е. меньше половины[917].

По другим данным, согласно постановлению СНК № 417сс в 1939-м году намечалось ввести в строй 10 береговых батарей (на острове Оденсхольм – 130-мм открытую батарею, на полуострове Пакри – 130-мм открытую, на острове Малый Рооге – 152-мм и 130-мм открытые батареи, на полуострове Симпернес – 130-мм открытую, на мысе Серошс – 152-мм открытую, на мысе Кюбассаар – 130-мм открытую, в Либаве – 130-мм открытую, на мысе Михайловский – комбинированную позицию для 180-305-мм батарей, на мысе Люзерорт – комбинированную позицию для 180-305-мм батарей), но фактически было построено лишь две 152-мм батареи на острове Малый Рооге и мысе Серошс[918].

После осуществления масштабного перебазирования соединений надводных кораблей, подводных лодок, морской авиации и береговой обороны в страны Прибалтики осенью 1939 года, Краснознамённый Балтийский флот оказался поделенным на две неравные части. В Кронштадтской военно-морской базе и Ораниенбаумском порту к 30 ноября находилась основная группировка флота: Эскадра КБФ в составе линкоров «Марат», «Октябрьская революция» и 3-го дивизиона эсминцев, лидер «Ленинград», эсминец «Стерегущий», Бригада торпедных катеров, 1-й дивизион сторожевых кораблей, 1-й и 2-й дивизионы базовых тральщиков, 3-й дивизион тихоходных тральщиков Охраны водного района КБФ, корабли Гидрографического отдела, 15-й, 16-й, 21-й и 23-й дивизионы подводных лодок и отдельные лодки из других дивизионов. В маневренных базах Усть-Луга и Пейпия был развёрнут Отряд особого назначения[919] КБФ. В подчинении командира отряда находились 6 базовых тральщиков, 6 тихоходных тральщиков, 3 сторожевых корабля и 12 торпедных катеров[920]. Вся эта группировка кораблей была достаточно компактно сосредоточена в восточной части Финского залива и была предназначена, в основном, для совместных действий с Красной Армией в войне с Финляндией[921].

Зато другая часть флота оказалась разбросанной по всему южному побережью Балтийского моря – на протяжении почти 500 км. В базах Таллин, Палдиски и Либава[922] располагались Отряд лёгких сил, 2-я бригада подлодок (17-й и 22-й дивизионы), 24-й дивизион из состава 3-й бригады подводных лодок, 13-й дивизион подлодок и подводный минный заградитель «Л-1» из состава 1-й бригады ПЛ[923]. Лёгкие силы и подводные лодки флота должны были в случае войны осуществлять блокаду побережья Финляндии[924]. Такая схема базирования обладала не только большими достоинствами (быстрота развёртывания на всех оперативных направлениях, доступность всего театра военных действий), но также и явным недостатком (неудобство в оперативном управлении всеми силами флота на большом пространстве).

Перебазирование КБФ в прибалтийские базы позволило значительно расширить его оперативные возможности, что проявилось в полной мере в период советско-финляндской войны. Финская сторона сразу же почувствовал на себе все преимущества нового базирования Балтийского флота. В частности, в конце декабря 1939 г. полпред СССР в Эстонии К. Н. Никитин сообщал в Наркомат иностранных дел СССР, что в связи с базированием советского флота в эстонских портах финская сторона вручила Эстонии ноту, в которой «протестует против стоянки нашего флота в Таллине, Хаапсалу и Палдиски. Одновременно Финляндия сообщила, что она оставляет за собой право вынесения суждения по этому вопросу и принятия соответствующих мер». Однако эстонское Правительство отклонило ноту финского правительства и посчитало не противоречащей их нейтралитету стоянку советских судов в водах Эстонии[925].

Причем, этот решительный ответ эстонская сторона дала, несмотря на то, что в своей ноте финская сторона оставляла «за собой право предпринимать необходимые контрмеры в эстонских территориальных водах». Тем более, поскольку ни Финляндия, ни СССР не являлись воюющими сторонами, у Эстонии не было оснований для обращения к правилам нейтралитета в отношении обеих стран. Соответственно, Эстония не могла нарушать данные правила, разрешая советским военным судам временное пребывание в порту Таллина, не являющемся советской военной базой[926].

Чтобы решить проблему управления соединениями и частями флота, базирующимися в Прибалтике, приказом Военного совета КБФ № 1930-35 от 17 ноября 1939 г., все надводные, подводные и военно-воздушные силы, а также части Береговой обороны флота, находившиеся в базах Таллин, Палдиски и Либава, были подчинены в оперативном отношении капитану 1-го ранга В. А. Алафузову, назначенному заместителем командующего Краснознаменным Балтийским флотом. Штаб заместителя командующего флотом[927] (начальник – капитан 2-го ранга С. Г. Кучеров) располагался в Таллине[928]. Вторым по важности лицом в структуре управления новыми базами был комендант Береговой обороны Балтийского района (БОБР) комбриг С. И. Кабанов, назначенный на эту должность 16 октября (утвержден 3 ноября)[929]. Ему было поручена организация морской и противовоздушной обороны военно-морской базы в Палдиски, которая ранее их не имела.

Надо сказать, что Алафузов был заместителем командующего не в полном смысле этого слова, а лишь по командованию той частью сил флота, которую нельзя было назвать соединением, и на которую была возложена определённая боевая задача в войне с Финляндией. Эта задача – блокада побережья Финляндии – практически не была связана с теми боевыми задачами, которые выполнялись остальными силами КБФ в восточной части Финского залива. Таким образом, замкомфлотом В. А. Алафузов являлся лишь начальником на самостоятельном оперативном направлении. Командование силами КБФ в Прибалтике в такой форме оставалось до февраля 1940-го года.

К началу февраля 1940 г. надводные корабли и подводные лодки Балтфлота, ввиду полного замерзания Финского залива и Балтийского моря, полностью прекратили боевую деятельность. Так как западные базы КБФ к этому моменту уже организационно окрепли, а действиями сил КБФ по осуществлению блокады Финляндии не надо было руководить, 4 февраля 1940 г. приказом наркома ВМФ должность заместителя командующего КБФ была ликвидирована. Также был упразднён и Походный штаб КБФ. Вместо этой командной структуры, приказом наркома ВМФ № 0025 от 31 января 1940 г. были созданы Балтийская и Либавская военно-морские базы. В Балтийскую военно-морскую базу (БВМБ), командиром которой был назначен флагман 2-го ранга В. А. Алафузов (с 1 марта 1940 г. – капитан 2-го ранга С. Г. Кучеров), являвшийся также младшим флагманом, входили военно-морские базы Таллин и Палдиски[930].

Балтийской военно-морской базе (БВМБ) были подчинены: 3-я бригада подлодок в составе 23-го и 24-го ДПЛ; 3-й дивизион эсминцев (эсминцы «Карл Маркс», «Энгельс», «Володарский», «Артем», «Ленин»); 3-й дивизион торпедных катеров (2 отряда ТК); Охрана Балтийского водного района в составе 1-го дивизиона быстроходных тральщиков, сторожевых кораблей «Буря» и «Циклон», 1-го дивизиона сторожевых катеров; Охрана рейда в Таллине; Охрана рейда в Палдиски; 83-й и 202-й отдельные зенитные артиллерийские дивизионы. Этим же приказом Управление командующего Береговой обороной Балтийского района было переформировано в Управление коменданта БО Балтийской военно-морской базы.

Коменданту Береговой обороны Балтийской военно-морской базы подчинялись: 34-й отдельный артиллерийский дивизион; отдельная 152-мм трехорудийная береговая батарея № 12; отдельные 130-мм трехорудийные береговые батареи № 24, 25, 26 и 27; отдельные 45-мм четырехорудийные береговые батареи №№ 241, 242, 243, 244, 245, 246; отдельная 180-мм четырехорудийная железнодорожная батарея № 12. Командиру Балтийской военно-морской базы были также приданы в оперативное подчинение 10-я авиабригада в составе управления, 15-й и 44-й отдельных авиаэскадрилий, 20-го и 30-го отдельных авиаотрядов, 28-я авиабазы и части береговой СНиС[931].

Либавской военно-морской базе (командир – капитан 1-го ранга А. П. Шергин, с 4 февраля 1940 г. – капитан 1-го ранга П. А. Трайнин) были подчинены Отряд лёгких сил, 13-й, 16-й и 21-й дивизионы подлодок, 84-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион. Кроме того, приказом командующего КБФ № 0025 от 4 февраля 1940 г. в состав базы Лиепая с 1 февраля были переданы из состава Охраны водного района КБФ 2-й дивизион быстроходных тральщиков в составе тральщиков «Т-208», «Т-210», «Т-213» и звено сторожевых катеров в составе 3 катеров типа «МО-4», а из состава 3-й бригады подлодок – 26-й дивизион с дислокацией в Лиепая[932].

После осуществления воинских перевозок в новые места базирования, к 5 февраля 1940 г. численность личного состава соединений и частей КБФ в Прибалтике достигла 15885 человек в Эстонии (из них 13150 человек – в береговых частях и 2735 человек – на кораблях) и 8274 человека в Латвии (из них 4486 человек – в береговых частях и 3788 человек – на кораблях)[933]. В том числе, в Таллине в береговых частях находилось 1306 человек, в Палдиски – 7208 человек, на островах Моонзундского архипелага – 4641 человек, в Лиепае – 2705 человек и в Вентспилсе – 1781 человек[934].

Подводя итоги рассмотрению процесса перебазирования КБФ осенью 1939 – зимой 1940 гг. в новые военно-морские базы в Эстонии и Латвии, необходимо сделать следующие пояснения. Военно-морские базы и аэродромы, арендованные СССР, были расположены на территории иностранных государств, которые взяли на себя определённые обязательства по их охране (в частности командование Эстонских ВМС организовало охрану рейдов в Таллине и Палдиски с 30 ноября 1939 г.). Также эстонские корабли начали патрулирование районов между о-вами Аэгна и Найссаар и перед п-овом Сууропи. Однако, несмотря на это, корабли и части Балтийского флота были вынуждены постоянно находиться в состоянии повышенной боевой готовности, чтобы обезопасить себя на случай внезапного нападения с моря или с воздуха[935]. Подходы к портам, сами порты, места якорных стоянок кораблей, аэродромы и пункты расположения береговых частей приходилось охранять специально выделенными кораблями и частями, находящимися в высокой степени боеготовности. Это объяснялось тем, что базы Таллин и Палдиски находились в полосе возможных ударов со стороны военно-морских и военно-воздушных сил Финляндии, что должно было накладывать особую ответственность на командиров соединений и частей КБФ за состояние обороны данных военно-морских баз. Крайне опасным было базирование кораблнй КБФ в гавани Лиепаи, которая не имела противолодочной обороны (ПЛО), отсутствовало даже боновое заграждение с противоторпедными сетями[936].

Снабжение в базах зачастую находилось не на должном уровне. В портах Таллина, Палдиски и Лиепаи не имелось соответствующе оборудованных систем для хранения и быстрой подачи на корабли с берега топлива, воды и электроэнергии. Корабли не имели также на берегу складов и кладовых для хранения предметов довольствия, ненужных им при выходах в море (Палдиски). Всё то, в чём нуждались корабли и части (боезапас, топливо, смазочные масла, котельная и питьевая вода, запасные части механизмов и вооружения и пр.) они должны были либо иметь при себе (на плавбазах), либо получать из далёкого тыла по водным и железнодорожным линиям. А если учесть, что железные дороги с октября 1939 г. были загружены воинскими перевозками, и поступление грузов для флота шло чрезвычайно медленными темпами, то приходилось надеяться исключительно на свои запасы.

Крупным недостатком при организации устройства частей КБФ в новых базах, была плохая связь с Главной базой флота. Отсутствие мощных радиотелеграфных станций очень затрудняло связь командиров соединений при управлении боевыми действиями подчинённых им кораблей. Заместитель командующего КБФ В. А. Алафузов, формально имея свой собственный штаб, фактически руководил действиями подлодок через Штаб КБФ в Кронштадте, где имелась мощная РТС. Это обстоятельство, а также отсутствие прямой телефонной и телеграфной связи между командирами баз и соединений и командованием КБФ вносило трудности в управление оперативной и повседневной деятельностью перебазированных соединений и частей флота.

Несмотря на трудности, получение военно-морских баз в странах Прибалтики дало возможность Краснознаменному Балтийскому флоту выйти на качественно новый уровень, позволяющий оперативно развертывать свои силы на всем пространстве Балтийского моря, в Финском и Рижском заливах[937]. После 20-летнего вынужденного пребывания в восточной части Финского залива Балтийский флот наконец вырвался на оперативный простор, переместив центр своего базирования далеко на запад. Об этом довольно убедительно сказал сам командующий КБФ флагман 2-го ранга В. Ф. Трибуц на заключительном этапе войны с Финляндией: «…Нетрудно понять, что с выходом Балтфлота в новые морские базы в соответствии с пактом взаимопомощи с Эстонией и Латвией, стратегическое положение нашей страны на Западе сильно изменилось в нашу пользу. Балтийский флот встал перед новыми колоссальными возможностями. Мы обязаны стать настоящими хозяевами Балтийского моря…»[938].