Ядовитые удушливые газы

Напомним формулировки приказа № 0116 от 12 июня 1921 года: «Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей.

Для немедленной очистки лесов приказываю:

1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.

2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

3. Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.

4. О принятых мерах донести.

Командующий войсками Тухачевский

Наштавойск генштаба Какурин»³⁸.

Из формулировок приказа следует, что командование войсками Тамбовской губернии планировало проводить против засевших в лесах повстанцев в том числе газобаллонные или, иначе, волновые атаки – самый ранний изобретенный на фронте Первой мировой войны способ химического нападения. На это указывает упоминание о «потребном количестве баллонов с ядовитыми газами» и о «нужных специалистах», поскольку они как раз и требовались для проведения волновых атак.

Что это такое, хорошо видно из инструкции Касинова:

«I. Газобаллонная атака

Атака противника посредством непосредственного выпуска газов на противника производится газами 1-й категории, т. е. удушающими.

Метеорологические условия.

Необходимым условием для производства атаки является ветер, дующий с определенной скоростью от нас в расположение противника. Незначительные уклонения вправо и влево, если они не превышают 20°, не играют существенной роли. Наиболее благоприятной является скорость ветра 3–4 метра в одну секунду. Правда газовая волна будет двигаться на противника и при скорости ветра 1 метр в секунду и, казалось бы, что эта скорость наиболее благоприятная, так как она сообщает большую устойчивость облаку. Но неудобство в том, что этот слабый ветер обычно бывает неустойчивым и мы рискуем, что газы пойдут обратно на наши части с изменением ветра. Более сильный ветер, чем 3–4 метра в секунду, тоже не благоприятствует выпуску газов, так как газовое облако быстро рассеивается. Сильный дождь и густо падающий снег не благоприятствуют выпуску газов. Роса, иней, туман, мелко моросящий дождь не оказывают существенного влияния на газовое облако. Поэтому, прежде чем произвести газовую атаку, метеорологи тщательно изучают силу и направление господствующих ветров, и выждав благоприятные условия, производят выпуск газов.

Топографические условия.

Густые леса не благоприятствуют производству атаки, так как газовая волна частью обтекает их, частью проносится над поверхностью леса, a если и протекает в глубину леса, то концентрация газа падает в резкой степени. Лес редкий, места, поросшие кустарником, засеянные хлеба же благоприятны для газо-атаки; газ в них задерживается долго, даже после прохода волны. Впадины, лощины, долины, седловины, занятые противником, при условии расположения наших частей на командующих высотах, благоприятствуют выпуску газа.

Большие водоемы, озера и т. п. в теплое, летнее время образуют около себя собственные воздушные течения, зависящие от разностей в быстроте охлаждения земной и водной поверхности. Ночью воздух со всех сторон стекается к обширным водоемам. Ветер этот сравнительно слаб, но очень устойчив, a поэтому благоприятен для выпуска газа.

Расчет количества газа.

Одним из важных условий удачной атаки является точный расчет количества газа, потребного для выпуска. Наиболее простым является расчет, основанный на том, что для достаточной насыщенности воздуха ядовитым веществами требуется выпустить 50 пудов газа на версту фронта в течении 1 минуты (30 баллонов)…

Производство атаки.

Баллоны с газом при выпуске соединяются вместе посредством особых свинцовых трубок (коллекторов) по 3–6 штук, a к коллектору присоединяется общая труба – шапка. По открытии баллонов газ с шумом и свистом начинает выходить из баллонов, где находится сжатым до жидкого состояния.

В целях наблюдения за ходом газовой волны, a также для усиления морального эффекта, к волне примешивают дым от дымовых шашек. Район действия удушливых газов, при настоящих условиях не может превышать 4–5 верст, хотя в мировую войну, когда немцы выпускали 5–6 волн одну за другой с небольшими промежутками, то сфера действия их простиралась до 20 верст в глубину»³⁹.

Следует подчеркнуть, что указанная инструкция не столько раскрывает и конкретизирует замыслы тамбовского командования на планируемые газовые атаки, сколько является кратким введением в военно-химическое дело для повышения образовательного уровня бойцов и командиров РККА. На это указывают, в частности, неактуальные в конкретных условиях Тамбовской губернии пункты, касающиеся газообороны, например: «По прохождении газовой волны прежде всего надо позаботиться об очистке окопов и помещений от газа. Лучше и проще всего это достигается при помощи дыма от костров или дымовых шашек. Если очищается воздух кострами, то нужно на дне окопа или помещения развести костер, но такой, который давал бы наибольшее количество дыма. Т. е. разведя костер навалить на него сырой травы, мху или сырых веток, вместе с дымом будут уходить газы. Если имеются дымовые шашки, то зажегши их обходить с ними окопы и помещения. Шашку следует держать сзади от себя и идти с ней тоже задом, тогда несущий шашку будет входить уже в очищенное от газов место. Очищают воздух еще при помощи разбрасывания в воздухе различных жидкостей, уничтожающих вредное действие газов. Приборы эти называются гидропультами. Но если в части будут получены гидропульты, то при них будут инструкторы, которые объяснят как с ними обращаться»³⁹. Кроме того, инструкция рассылалась начальникам боеучастков, для которых информация, к примеру, о технике проведения газобаллонных атак никакого практического интереса не представляла, поскольку проводить их должны были специальные химические части.

У Касинова описано проведение так называемых «тяжелых» волновых атак⁴⁰. На это указывают и вес баллонов, и упоминание о коллекторных батареях, и ожидаемая площадь поражения, и расчеты количества газа.

Однако применительно к тамбовской ситуации идея газобаллонных атак осложнялась как минимум двумя обстоятельствами. Во-первых, их предполагалось проводить против такого высокомобильного противника, как партизанские отряды. И во-вторых, газ должен был проходить через лес, то есть в условиях, заведомо неблагоприятных. Эти моменты делали предстоящие волновые атаки задачей повышенной сложности.

Уместно вспомнить, что на фронтах Первой мировой войны газовые атаки путем простого выпуска газов в качестве единственного вида химического нападения долго не продержались, поскольку, помимо очевидных плюсов, имели и крупные недостатки. Это, прежде всего, необходимость сложной, требующей больших затрат труда и времени подготовки, затем полная зависимость от метеорологических условий – скорости, направления и устойчивости ветра, осадков, инея, тумана или росы⁴¹, от температуры воздуха, от времени суток, а также от конфигурации почвы – наличия лесов, водоемов, болот, оврагов и т. д.⁴² И наконец, этот способ мог применяться только в отношении тех токсичных веществ, которые являлись газами в физическом смысле при обыкновенной температуре и давлении и в то же время обладали достаточной плотностью для образования компактной газовой волны, а таковыми были в то время только хлор и хлоро-фосгенная смесь⁴³. В силу указанных причин уже в ходе Первой мировой войны газобаллонные выпуски стали вытесняться⁴⁴ другими, более совершенными и удобными видами химического нападения – минометной и газометной стрельбой, а также газоснарядной стрельбой из орудий всех калибров. Они гораздо менее зависимы от внешних факторов, никак не зависящих от воли командования. Кроме того, для газоснарядной стрельбы не требовалось ни специальной материальной части, ни особых специалистов. Хотя она и отличалась от таковой осколочными или фугасными снарядами, но теоретически эту разницу обязан был знать любой мало-мальски грамотный артиллерист и, как следствие, должен был уметь с химическими снарядами обращаться.

В силу всего вышесказанного газобаллонные атаки как вид химического нападения, предназначенный для поражения значительных районов по фронту и в глубину (в частности, при прорыве укрепленной полосы противника или с ограниченной целью нанесения ему ущерба в конкретном районе), будучи исключительно громоздкими, капризными и трудноисполнимыми, в определенных военных кругах вообще считались возможными только в условиях позиционной войны, в специфических условиях которой они и появились, когда противник основательно укрепился в определенном районе и не собирался покидать его в течение ближайших недель (а возможно, и месяцев – так, первая газобаллонная атака немцев под Ипром готовилась в течение нескольких месяцев), а у нападающих имелась возможность не только обеспечить всю организационно-техническую сторону атаки, но и дождаться благоприятной погоды.

Такого мнения, в частности, придерживались весной 1919 года Главком и Полевой штаб РВСР⁴⁵, а также Артиллерийский комитет ГАУ: «…для активного применения газобаллонных атак требуется соблюдение одновременно стольких самых разнообразных условий, стечение которых вряд ли возможно при подвижном характере войны. Достаточно упомянуть, что далеко не всякий участок позиции пригоден по местным условиям для выпуска газа; если же и пригоден, то в нужный момент могут быть совершенно не подходящие атмосферные условия, как, например, сила и направление ветра. Кроме того, для выбора газо-пригодного участка требуется выполнить, хотя бы самую поверхностную химическую разведку позиции, для чего также необходимо время; если же принять ещё во внимание, что для возможности размещения баллонов с газом в окопах выбранного участка требуется выполнить некоторые (хотя бы и не в полной мере) работы, подвезти баллоны, арматуру, материалы и инструмент, то, достаточно ясно, что при подвижном характере настоящей войны применение газобаллонных атак весьма затруднительно, если невозможно. Руководствуясь теми же соображениями, Всеросглавштаб не нашёл нужным формировать в настоящее время химические войсковые части для активного применения химических средств…»⁴⁶

«Этот способ химического нападения противника, в виду его громоздкости и зависимости от метеорологических условий, рассчитан на применение исключительно в условиях позиционной войны»⁴⁷.

В 1923 году Главное артиллерийское управление РККА, прогнозируя возможности применения химического оружия в будущих войнах, полагало:

«Специальные химические войска будут применять О. В. в виде облачных атак и обстрела из окопных мортир и химических минометов. Применение того или иного способа будет зависеть от благоприятных атмосферных условий и тактической задачи.

Атака облаком может быть произведена из газовых баллонов, снаряженных хлором и фосгеном, или при помощи ядовитых свечей большой мощности, снаряженных дифенилхлорарсином или аналогичными веществами.

Газобаллонная атака, как требующая времени на подготовку и находящаяся в большой зависимости от метеорологических условий, будет применяться главным образом, как указано выше, в позиционной войне. Принимая же во внимание чрезвычайно сильное действие хлора и фосгена на организм незащищенного человека и громадное преимущество газобаллонной атаки, перед другими способами нападения, в смысле покрытия больших пространств облаком удушливого газа – этот вид химического нападения, надо полагать, будет применяться и в будущих войнах, и главным образом, при комбинации выпуска газа из баллонов с одновременным обстрелом первых линий из химических минометов снарядами, снаряженными ОВ; в этом случае возможно заставить противника снять противогаз и тем самым он попадет в волну газового облака линий незащищенным и понесет огромные потери.

Применение ядовитых свечей, как не требующее большой подготовки к атаке, будет значительно чаще, но так же в зависимости от благоприятных метеорологических условий. Атака облаком ядовитого дыма может широко применяться как в позиционном, так и в маневренном бою.

При газобаллонной атаке и атаке облаком ядовитого дыма всегда возможно применение волн безвредного дыма, в облаках коего могут двигаться атакующие части»⁴⁸.

Таким образом, один из существовавших в те годы среди военных специалистов взглядов на волновые атаки заключался в том, что возможны они только в позиционной войне и непригодны для условий войны «полевой», то есть маневренной. Тем более сомнительной могла быть их успешность против такого мобильного и трудноуловимого противника, как партизанские отряды.

Такая точка зрения в РККА была, однако, не единственной.

Несмотря на недостатки, газобаллонные атаки имели целый ряд преимуществ, в силу которых от них не хотели полностью отказываться, – бесшумность и, как следствие, более высокая вероятность застать противника врасплох, возможность создания газового облака высокой концентрации и значительная площадь поражения. В Первую мировую войну во время тяжелых газобаллонных атак, состоявших из нескольких газопусков, газовые волны проходили на десятки километров в глубину при ширине фронта в несколько километров. Такая площадь поражения при других способах химического нападения была недостижима.

Поэтому в тех же 1920-х годах военные, как отечественные, так и зарубежные, разрабатывали возможность использования газовых баллонов в условиях маневренной войны. В частности, уже в 1924 году Владимир Никитич Баташев⁴⁹, преподававший военно-химическое дело в Военной академии РККА, объяснял слушателям: «В маневренном бою, особенно встречном, когда войска находятся в движении, нельзя иметь большое количество баллонов с газом под рукой и нельзя рассчитывать на большое время для подготовки к газовой атаке. Поэтому, в данных условиях газовые атаки могут производиться на узких фронтах и из баллонов легкого типа (1. В этом отношении американцы, учитывая выгодность газобаллонного способа в смысле поражения больших пространств, уменьшили вес баллона до 20 фун., что позволяет переносить его на спине). Задачи, выполняемые газобаллонной атакой – поражение лощин и долин, идущих вглубь расположения противника, имеющих или много разветвлений, или переход в укрытую котловину, конечно, при условии, если там предполагается противник – его резервы, штабы и тыловые учреждения. При системе легких баллонов и простоте установки, не требующей заблаговременного размещения баллонов в окопах (в соответствующих нишах), вынос и установка баллонов будут непродолжительными. Применение газобаллонного выпуска в этих случаях может дать большие преимущества по сравнению с другими способами поражения. Принимая во внимание условия маневренного боя, когда нет газоубежищ, газовая же дисциплина не может быть такой совершенной, как в позиционной войне, когда связь не такая широкая, утомленность же войск переходами и боями значительная, можно неожиданной атакой в указанных выше районах нанести весьма большие потери живой силе противника, потрясти его дух морально и тем самым в значительной степени понизить его боеспособность. Кроме того, учитывая естественную тревогу на соседних участках противника, можно рассчитывать, если атака производится ночью, что наши части и в этих местах к утру будут иметь противника, морально подавленного и утомленногобессонной ночью… Резюмируя все сказанное о газобаллонной атаке и об атаке облаком ядовитого дыма в маневренном бою, можно рассчитывать при благоприятных метеорологических условиях на большое применение их на нешироких фронтах, с благоприятным рельефом местности для поражения и в глубину пехоты при ее современных глубоких боевых порядках»⁵⁰.

Таким образом, допускалась возможность снивелировать по крайней мере часть объективных свойств газобаллонной атаки, а именно ее громоздкость, необходимость длительного времени на предварительные подготовительные работы, а также большое количество боеприпасов. «Маневренные» газопуски предполагалось проводить на узких участках фронта с помощью баллонов облегченной конструкции.

В царской армии таковые имелись – Е30 (емкостью до 30 фунтов сжиженного газа), предназначенные для кратковременных газопусков продолжительностью не более 10 минут. Они несколько отличались от больших баллонов Е70 (емкостью до 70 фунтов сжиженного газа) устройством сифонных трубок (их свободные концы были не прямыми, а загнутыми, благодаря чему ОВ из баллона можно выпускать как из лежачего положения, так и из положения стоя), длиной выводных шлангов (у Е30 – укороченный, длиной 2 м, тогда как у Е70 – длиной 6 м). Переносить их мог один человек в специальном заплечном мешке, тогда как Е70 чаще всего носили двое в специальных бандажах. Аналогичные баллоны облегченного веса существовали и в зарубежных армиях⁵¹. Согласно изданной в 1924 г. Военной академией РККА методичке для старших курсов «Справочные данные по военно-химическому делу (к тактическим задачам)» в состав химической роты (батальона) должны были входить, помимо всего прочего, одна баллонная батарея из 500 баллонов Е30. Такие облегченные баллоны были более удобны и безопасны. Поскольку они устанавливались не в окопах, в случае их разбития угроза распространения газа высокой концентрации практически исключалась. К тому же ввиду скоротечности самих выпусков можно было не опасаться сильного артиллерийского огня по месту выпуска. С помощью таких баллонов предполагалось создавать газовые волны на узких участках фронта с помощью кратковременных газопусков до 10 минут каждый.

От волновых атак не хотели полностью отказываться даже в 1930-х годах, хотя и признавали, что в будущих войнах широкое применение они вряд ли найдут (сама возможность массированного применения химического оружия в будущей войне сомнению в 1920–1930-х годах никем не подвергалась)⁵².

Таким образом, в чуть более поздние времена идея применения газовых волн против мобильного противника вновь стала официально считаться вполне возможной, хотя реального боевого опыта в этой области не было ни у кого – ни у европейцев, ни в царской армии, ни в РККА. Тот же Баташев подчеркивал, что «в современной военной литературе еще мало освещен вопрос применения химических средств в условиях маневренного боя. Вместе с тем, полагаем необходимым оговорить, что, ввиду чрезвычайно малого боевого опыта применения химических средств в маневренной войне, мы освещаем некоторые вопросы тактики химического нападения только с нашей точки зрения, учитывая характер химического нападения и современные формы боя»⁵³.

Однако в 1921 году в Тамбове таких легких баллонов не было. Еще в 1919 году Главный артиллерийский комитет признал единственно годными для боевого применения Е70⁵⁴, а сохранившиеся с царских времен, но еще годные к использованию Е30 были переданы в ВСНХ для борьбы с сельскохозяйственными вредителями⁵⁵. Кроме того, осенью 1920 года ГАУ уже приходилось готовить химбоеприпасы для отправки на Южный фронт при подготовке к штурму Перекопа, и туда отправляли именно Е70. Так что и в Тамбов должны были привезти Е70 для «окопной войны».

Вторым обстоятельством, осложняющим будущие газовые атаки, являлась необходимость применения газов в лесу или против лесного массива. Так, С. М. Касинов указывал: «Химические снаряды могут применяться в тех случаях, когда газо-баллоный выпуск невозможен по метеорологическим или топографическим условиям, например: при полном отсутствии или чрезвычайно слабом ветре, если противник засел в лесах или за возвышением, в местах трудно доступных для газов, но имеющих то преимущество, что если туда попал газ, то он держится там упорно…»⁵⁶

Таким образом, инспарт считал газопуск из баллонов в случае, если противник засел в лесу, то есть в месте, труднодоступном для газов, невозможным по топографическим условиям – хотя сам при этом требовал газовые баллоны из центра, заранее зная, что предназначаются они для использования против повстанцев, как раз засевших в лесах…

Между тем военные специалисты 1920-х годов были не столь категоричны в этом вопросе:

«Встречая густые высокие леса, газовая волна частью обтекает лес вдоль опушки, частью же проносится над вершинами деревьев, благодаря особым воздушным токам, образующимся над лесом. Небольшое количество газа все же проникает в лес, отчасти непосредственно попадая туда, отчасти проникая в лес по время прохождения над лесом. Однако концентрация облака газа в лесу очень незначительна. Редкий лес без поросли, в которых свободно может проходить ветер, мало нарушает течение газовой волны, но густые мелкие поросли, высокая трава, поля, покрытые злаками, надолго задерживают затекший в них газ, особенно при слабом ветре»⁵⁷.

«При встрече с лесом газовая волна будет частично проникать в него через опушку, большей же массой подниматься вверх и проходить поверху. Пройдя над лесом, газовая волна снова спускается и дальше двигается по поверхности земли, но концентрация ОВ после прохождения через лес сильно уменьшается. Небольшая часть ОВ проникает в лес с опушки на сравнительно небольшую глубину (сотни метров), а затем вихревыми движениями рассеивается. Идущая над лесом масса отправленного воздуха также будет проникать в лес сверху между кронами деревьев, увлекаемая туда вихревыми движениями. В этом случае проникновение ОВ в лес будет идти много медленнее, чем через опушки, и большая концентрация ОВ в лесу будет создаваться только при длительном времени прохождения газовой волны. С другой стороны, ОВ, проникшие в лес на те глубины, где нет прямого протока воздуха от опушки, будут там задерживаться более долгое время, чем на открытом месте.

Редкий лес без поросли, отдельные деревья и редкий кустарник мало нарушают движение газовой волны, задерживая лишь частично ОВ на некоторое, сравнительно короткое время.

Густая, высокая трава, хлебные поля и частый мелкий кустарник, вследствие затухания ветра там, удерживают ОВ на долгое время»⁵⁸.

Таким образом, лес для газобаллонной атаки – фактор неблагоприятный. Поэтому и сама идея, строго говоря, была сомнительной, хотя все же возможной – в зависимости от густоты леса, объема газа, длительности газопуска, а также расположения линии фронта выпуска газов. В противном случае волновая атака могла быть лишь напрасным расходом боеприпасов.

Однако заложенная в приказе № 0116 идея – «леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось», в процессе его выполнения стала окончательно бессмысленной. Потому что для выполнения любой задачи нужно располагать соответствующими силами и средствами. А их в итоге не оказалось.

Во-первых, полностью небоеспособной оказалась единственная имевшаяся в распоряжении тамбовского командования химическая часть⁵⁹ – отдельная химрота, на 60 % доукомплектованная местным губвоенкоматом⁶⁰. В нее С. М. Касинов направил газотехника В. Пуськова с проверкой. 5 июля 1921 года последний представил рапорт, из которого следовало, что рота небоеспособна и выполнить поставленные перед ней задачи не может. Качество предоставленного губвоенкоматом пополнения по своему уровню было совершенно неудовлетворительным. Около 20 % новобранцев были неграмотными, a образование остальных ограничивалось сельской школой, так что для службы в технических войсках они не годились. В итоге «7/. Большая часть красноармейцев только недавно прибыла из г. Тамбова и специальной подготовки не имела. 8/. Из учебных пособий имеются: учебные (пустые) баллоны, 2 ящика коллекторного набора… 11/. Боевых химических средств рота не имеет, химразведка и наблюдение не ведутся… Благодаря вышеизложенному, а именно: постоянные наряды и отсутствие комсостава и обмундирования, учебные занятия не ведутся, люди совершенно не обучены и химрота в отношении газо-борьбы является абсолютно не подготовленной и не боеспособной. Газотехник В. Пуськов»⁶¹. То есть проводить газовые атаки оказалось некому.

Второй причиной стало количество газовых баллонов.

«Количество ОВ, которое необходимо выпускать, чтобы получать газовую волну с концентрацией, достаточной для выведения из строя противника, – устанавливается чисто опытным путем на основании полигонных выпусков. Этот расход ОВ приводится к условной величине, так называемой боевой норме, показывающей расход ОВ в килограммах на единицу длины фронта выпуска в единицу времени. За единицу длины фронта выпуска обычно принимается один километр; за единицу времени газобаллонного выпуска – одна минута. Так, например, боевая норма 1200 кг/км/мин – означает расход газа в 1200 кг на фронте выпуска в один километр в течение одной минуты. В большинстве случаев нормы вырабатываются в каждой армии самостоятельно и составляю секрет каждой армии. Однако, несмотря на секретность и самостоятельную проработку этих норм в каждой армии, большого разнообразия в них не оказывается. Боевые нормы, которые применялись различными армиями в минувшую мировую войну, колебались для хлора (или смеси его с фосгеном) в пределах от 800 до 1200 кг на 1 км в 1 минуту – для выпусков при более сильных ветрах (от 2 до 5 метров в секунду) и от 720 до 400 кг для выпусков при слабых ветрах (от 0,5 до 2 м/сек). Данные боевые нормы обеспечивают в большинстве случаев боевой эффект газовой волы при наличии метеорологических и топографических условий, не исключающих возможность выпуска. В отдельных случаях, если имеются особо неблагоприятные метеорологические или топографические условия, эти нормы повышаются.

Общий расход ОВ для того или иного газобаллонного выпуска вычисляется при помощи следующей простой формулы:

Х = НФТ (1)

Где

Х – общий расход ОВ в килограммах

Н – боевая норма, выражающая расход ОВ в кг на фронте 1 км в течение одной минуты.

Т – продолжительность выпуска в минутах.

Ф – фронт выпуска в км.

При подсчете количества баллонов с ОВ, потребных для выполнения газобаллонного выпуска, следует только разделить общий расход ОВ, подсчитанный по вышеуказанной формуле, на весовое количество ОВ, содержащееся в одном баллоне и выраженное в кг. Соединяя оба действия в одно, можно потребное количество баллонов прямо подсчитать по следующей формуле:

Б = НФТ/Е (2)

Где Б – число баллонов, Н – боевая норма, Ф – фронт выпуска в км, Т – продолжительность газобаллонного выпуска в минутах, Е – вес ОВ в одном баллоне, выраженный в кг.

Пример: определить число баллонов Е-70, потребных для выполнения выпуска с фронта в 2 км, продолжительностью 30 минут, при силе ветра в 4 м в секунду.

Для данного случая возьмем боевую норму в 1200 кг.

Вес ОВ в баллоне Е-70 = 28 кг.

Подставляя эти числовые значения в формулу (2), получим следующее количество баллонов: (1200 ? 2 ? 30) / 28 = 2571 баллон.

Число баллонов, подсчитанное по формуле, практически увеличивается на разные случайности, примерно, на 5–10 %.

Таким образом общее число баллонов, необходимых для выполнения данного выпуска, с добавкой 10 % запасных, будет равно 2828»⁶².

«Количество необходимых баллонов вычисляется по формуле:

Б = ФТН/В

Где Б – количество баллонов, Ф – длина фронта, Т – время выпуска газа, Н – норма выпуска и В – вес ОВ в баллоне.

При фронте выпуска в 6 км, Т = 20 мин., Н = 1000 кг на 1 км в минуту, В = 30 кг получим:

Б = (6 ? 20 ? 1000)/30 = 4000 баллонов»⁶³.

Уместно вспомнить, какое количество газовых баллонов получили в Тамбове.

«…доношу сего числа мною были осмотрены газо-баллоны и газовое имущество, прибывшие на Тамбовский арт. склад.

При чем нашел: баллоны с хлором марки Е56 в количестве 250 шт находятся в исправном состоянии, утечки газа нет, к баллонам имеются запасные колпаки; технические принадлежности: ключи, шланги, резиновые и свинцовые трубки, шайбы и проч. мелкий инвентарь находятся в исправном состоянии и сверхкомплектном количестве. Металлические части свежеокрашены масляной краской без побоин и ржавчины, резиновые трубки из свежей резины, достаточно эластичны и не ломки. Противогазов нет. При наличии противогазов из имеющихся на складе баллонов может быть произведена атака без всякого дополнительного инвентаря, т. к. имеется все техническое оборудование, даже бандажи для переноски баллонов.

Прибывшие на склад два вагона хим. снарядов мною осмотрены быть не могли, т. к. вагоны только что были поданы со ст. Тамбов и находились в состоянии маневрирования. Газотехник В. Пуськов»⁶⁴.

Следует отметить ошибку газотехника. Баллонов марки Е56 на снабжении РККА не существовало. Были Е70 и Е30 емкостью 70 фунтов и 30 фунтов сжиженного хлора соответственно⁶⁵, причем последние к 1921 году были сданы в народное хозяйство. Так что, скорее всего, речь должна идти о Е70, признанных единственно годными для боевых целей. На это косвенно указывает и упоминание о бандажах в рапорте Пуськова. Баллоны Е70 должны были переносить два человека как раз с помощью бандажей.

Далее читателям предоставляется возможность самим рассчитать, куда можно было употребить аж целых 250 газовых баллонов, не забывая сделать поправку на неблагоприятные условия, увеличивавшие расход газа, а также имея в виду фактическое распределение баллонов по участкам: «Баллоны с газами распределены и уже доставлены: 50 в 6 боеучасток и 200 во второй»⁶⁶.

Нельзя сказать, что тамбовское командование не представляло себе, какие объемы газа требуются для проведения волновых атак.

Так, в составленных Касиновым «Кратких указаниях о защите от удушливых газов и способах применения их», в частности, отмечалось: «Для производства газо-баллонного выпуска заранее вычисляют количество необходимого к выпуску газа, считая, что в среднем надо выпустить на 1 версту фронта около 50 пудов газа в 1 минуту и если мы хотим продолжать атаку 1–1,5 часа, то получится, что на версту фронта потребно 2000–3000 шт. полуторапудовых баллонов, кроме того нужно выждать благоприятного ветра. Ясно, что газо-баллонная атака дело чрезвычайно сложное, требующее огромное затраты технических и транспортных средств и кроме того хорошо обученного кадра газовых техников…»⁶⁷

Предложенная Касиновым боевая норма вполне укладывается в принятые в РККА для благоприятного ветра, а время выпуска газов достаточно для тяжелой волновой атаки. Все расчеты приведены для Е70.

Однако после получения боеприпасов тамбовское командование по идее уже не должно было испытывать никаких иллюзий относительно своей возможности «очистить ядовитыми удушливыми газами» «леса, где прячутся бандиты» и «точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». О глубине прохождения газовой волны при условии падения скорости ветра в лесном массиве, о значительной площади поражения, а также о токсичности собственно газового облака в таких условиях говорить и вовсе не приходится.

Теоретически, конечно, оставалась еще возможность проведения, в случае необходимости, газовой атаки на узком участке, но ее полностью исключало отсутствие квалифицированных кадров.

Мы не можем сказать, кто впервые предложил цифру – 250 баллонов, и почему именно такое их количество было в итоге прислано. Однако обращает на себя внимание, что тамбовское командование, заказывая боеприпасы, нигде количества газовых баллонов не озвучивало. Просили 2000 химснарядов, 5 химкоманд с «соответствующим количеством» баллонов с газами и двух газотехников. Среди всех обнаруженных в настоящее время по этому вопросу документов цифра 250 впервые зафкисирована в телеграмме Шейдемана от 21 июня 1921 года: «на № 659/сек. Делаются срочные распоряжения о подготовке и отправки из Москвы 250 баллонов с газами и отправке с Украины одного химического отряда. Все отправляется в распоряжение Инспарта командования в Тамбов… Инспартресп Шейдеман Военком Васильев»⁶⁸. Как представляется, количество боеприпасов определялось в Москве. Что прислали, тем и предложено было обойтись. Имеет смысл вспомнить, что когда в 1920 году Главное артиллерийское управление готовило боеприпасы для Южного фронта, вместо заявленных 10 тысяч баллонов, 40 тысяч 3-дюймовых и 10 тысяч 6-дюймовых снарядов удалось подготовить лишь 3 тысячи баллонов, 13 360 и 6 тысяч снарядов соответственно⁶⁹. Вполне возможно, что и в данном случае прислали все, что смогли.

Таким образом, приказ № 0116, который часто приводится в пример в качестве доказательства особого изуверства и бесчеловечности тамбовского командования и лично М. Н. Тухачевского, стал по определению невыполнимым после того, как в Тамбове получили боеприпасы.

Единственная документально установленная «газовая атака» – учебное окуривание красноармейцев учебной артиллерийской команды 16-х пехотных курсов в манеже Тамбовских кавалерийских казарм⁷⁰, которое проводилось после лекции по военно-химическому делу. На него было израсходовано два баллона с хлором⁷¹. Неиспользованные боеприпасы в сентябре 1921 года было приказано отправить обратно на склад удушающих средств «Очаково» Московско-Киевско-Воронежской железной дороги в Подмосковье⁷².

Вскоре после этого, 8 сентября, отозвали и химроту: «Сообщаю, что согласно доклада Командира Отдельной Химической роты недочеты, обнаруженные газотехником В. Пуськовым в химроте, расположенной в с. Инжавино Тамбовской губернии, в настоящее время в отношении условий помещения и снабжения красноармейцев роты устранены. Приношу сердечную благодарность за наблюдение и прошу впредь не оставлять ее без надзора. Вместе с этим прошу при первой же возможности, как только позволит оперативная обстановка освободить химроту от того назначения, которое она в данное время выполняет и командировать в г. Москву, так как химрота, как единственная в своем роде часть в Республике, являющаяся двигателем и проводником новых идей в области химической борьбы, должна находится в центре научной мысли в Москве и использование ея как стрелковой единицы неминуемо отражается на успехе подготовки роты и на постановке дела газовой борьбы в Республике»⁷³.

Обращает на себя внимание мотив, по которому ее предлагалось отозвать, – часть используется как стрелковая единица, то есть не по назначению. Указанный документ является еще одним доказательством того, что выполнять свои прямые обязанности химроте так и не пришлось. Самое большее, что ей довелось делать, – проводить учебные занятия.

Неудивительно, что, несмотря на попытки тамбовских краеведов найти свидетелей, помнивших или слышавших о газовых атаках, таковых обнаружить не удалось⁷⁴.

Правда, тамбовский краевед Б. В. Сенников⁷⁵ приводит «воспоминания» некой Акулины Ивановны – жительницы безымянной деревни в районе Пахотного Угла – о том, что она якобы своими глазами видела газовую атаку. Однако «увиденное» и «рассказанное» настолько не соответствует технике проведения газобаллонных атак, многократно описанной в специальной литературе 1920-х годов и, как следствие, хорошо известной, что признать эти «воспоминания» подлинными не представляется возможным.

В заключение нужно сказать следующее. Перед тамбовским командованием встала по местным условиям задача повышенной сложности, но тем не менее выполнимая. Однако средства для этого оказались совершенно негодными – абсолютно неподготовленный личный состав и заведомо недостаточное количество боеприпасов. Поэтому выполнена она быть не могла. Никаких газобаллонных атак на Тамбовщине не только не было, но и быть не могло.