«Израсходовано снарядов: химических…»
В настоящее время известно несколько случаев газоснарядных обстрелов позиций повстанцев или их предполагаемых позиций. Ни задач, ни условий стрельб мы в большинстве случаев не знаем и можем судить лишь по отчетам начальников артиллерийских частей о расходе боеприпасов, в числе которых упоминаются химические.
Вопреки ставшим стереотипными представлениям о массированном применении химического оружия, документально установлены всего три случая газоснарядных обстрелов – в районе Смольной Вершины (2-й боеучасток) в ночь с 12 на 13 июля, где израсходовано, помимо шрапнели, пятнадцать химснарядов76, во время операций южнее озера Ильмень (6-й боеучасток) 14 июля, где выпущено, наряду со шрапнельными, пятьдесят химических снарядов77, а также при очистке Паревского леса с 1 по 10 августа силами 6-го боеучастка. «…Взвод Белгородской батареи, 2 августа из Троицкое-Караул перешел в дер. Карай-Салтыково. Белгородская конная батарея оперзадачу в 8 часов 2 августа выступила на село Кипец, где и заняла позицию. В 16 часов, по острову, что с/з села Кипец был открыт огонь. Выпущено 65 шрапнелей, 49 гранат и 59 химических. В 20 часов батарея вернулась в Карай-Салтыково…»78
Потери повстанцев почти никогда не указываются, что равнозначно их отсутствию. Только один раз в оперсводке, сообщающей о столкновении с антоновцами у Смольной Вершины, отмечается, что, «по сведениям агентразведки, банда, наступавшая в ночь 12 на 13 на д. Смольная Вершина понесла потери 20 убитых и 45 раненых»79. Однако следует отметить, что в том бою, продолжавшемся в течение часа, принимали участие, помимо артвзвода, гарнизон Смольной Вершины и пулеметная команда, так что можно с уверенностью сказать, что это потери от ружейно-пулеметного огня, а не от пятнадцати химических снарядов80.
Из заключения 33-го ЦНИИИ: «По представленным материалам видно три эпизода подготовки и применения химического оружия для выкуривания бандитов из лесов, однако ни по одному из описываемых эпизодов результатов нет»81.
Это закономерно, поскольку количество израсходованных боеприпасов заведомо недостаточно ни для создания газового облака над значительной площадью, ни для нанесения ущерба противнику, пусть даже и не имеющему средств защиты.
Так, об одном эпизоде командующий легким артиллерийским дивизионом Заволжского военного округа доложил следующее: «Донесение Начарта 2 Смока. 20 июля 1921 г. 16–46. Тамбов Инспарт и Комвойск. 13–20 июля израсходовано снарядов двтчк химических 15 гранат 47 шрапнелей 69= Комлегартдив ЗВО Смок Адъютант Забелин»82.
После этого уместно познакомиться поближе с тем самым легким артиллерийским дивизионом ЗВО, который в ходе боя выпустил куда-то аж целых пятнадцать химснарядов.
«РСФСР.
Штаб войск Тамбовской губернии.
Управление Инспектора Артиллерии.
Состоящий для поручений
при Инспекторе артиллерии войск Тамбовской губернии.
№ 47 15 августа 1921 г.
Инспектору артиллерии Штаба Комвойск Тамбовской губернии.
Доклад.
Согласно Вашего предписания от 11 сего августа за № 1978, мною, совместно с военкомом тов. Комендантовым осмотрены 1-я и 3-я батарея Артдивизиона бригады ЗВО. Для выяснения степени знаний командного состава красноармейцев были устроены занятия в парке и конное ученье, во время коих комсоставу задавались простейшие задачи, как-то: работа на наблюдательном пункте и на батарее с примерной пристрелкой по разнообразным целям и при различных условиях; при чем выяснилось следующее:
1-я батарея 12 августа 1921 г. Комсостав: По списку 5 на лицо 4. Поголовное отсутствие понятия о сведениях о стрельбе по правилам, смутное представление о применении приборов и незнание уставов и наставлений и, следовательно, пристрастие к стрельбе по прямой наводке характеризуют комсостав батареи не способным вести борьбу с серьезным противником и, в настоящем своем составе – вести обучение артиллеристов в условиях мирного времени. Командир батареи, тов. Шевелев, благодаря отсутствию теоретических познаний и малограмотности не соответствует своему назначению. Во время конного ученья он показал не понимание его смысла, незнанье устава и неумение учить…
Комвзвод 1-го, тов. Лавров, по своим знаниям не годится в орудийные начальники, так как не знает угломера, и потому не может скомандовать установки угломера для направления основного орудия в цель по данной ему буссоли 51.20 обязательно выбирая точку наводки впереди. Совсем не знает правил стрельбы. Благодаря невнимательности перепутывает установки своего взвода. Авторитетом и симпатиями среди красноармейцев не пользуется. При обращении к начальнику – заносчив, с красноармейцами груб; недисциплинирован, противник строя и уставов, не любит точности, столь необходимой командиру артиллеристу. При опросе пытается отделаться общими фразами, желает выиграть время, чтобы уклониться от подания команды.
Комвзвод 2-го, тов. Левиц, на батарее работает хорошо, удовлетворительно знает буссоль и очень поверхностно правила стрельбы. Старателен и аккуратен; имеет способность стать хорошим строевиком и наставником. Жалуется на отсутствие пособий для самообразования…
Орудийные начальники: Не соответствуют назначению: в записи установок ошибаются, не могут измерить наименьший прицел, о построении параллельного веера и о ведении стрельбы не имеют понятия; уставы и наставления ими усвоены плохо. По словам Комбата они назначены из ездовых.
Наводчики: Не имеют понятия о результатах изменения установок, углах. Сноровки в работе с прицельными приспособлениями нет. Обладают слабыми знаниями по материальной части. Замковые не обучены обязанностям наводчиков, и, при условии отвода последних, не могут их заменить…
Команда разведчиков и наблюдателей: 1-х пять, последних двое. Все абсолютные невежды. Наблюдатели с трудом измерили посредством стереотрубы угловое расстояние между двумя точками, но не могли дать понятия о высотах разрывов и ведении стрельбы. Разведчики плохо знают топографию и службу разведывания, и совершенно не знают приборов. Обучение специальных команд было поручено Завразведкой дивизиона тов. Усачеву, но им не предпринято никаких мер в этом направлении и сам он не пытался восстановить или пополнить свои знания.
Красноармейцы: Обучены плохо, обмундированы посредственно, военного вида не имеют и не умеют отвечать. Номера и ездовые работают посредственно и не представляют собой благодарного, в смысле обучения материала. Большинство их дезертиры и пехотинцы…
Командир батареи объясняет слабую ее сплоченность невозможностью вести занятия, вследствие большого расхода людей на пастьбу лошадей и косьбу сена за 15 верст, на внутренние наряды в дивизионе, т. к. все цейхгаузы за отсутствием подходящих помещений расположены по отдельности, но, во всяком случае, кое-что хотя бы в смысле обучения красноармейцев могло бы быть сделано…
3-я батарея 13 августа 1921 г. 3-я батарея находится в стадии формирования.
Комсостав: по списку 6 налицо 5. Обладают достаточными познаниями для боевой обстановки. Кроме тов. Букетова, нуждающегося в повторении, но в административно-хозяйственном отношении слаб, не имеет опыта, преисполнен благих начинаний, но ленив. Дисциплинирован, и как состоящий в большинстве из краскомов, может, при наличии всесторонних пособий быть хорошим наставником красноармейцев.
Младший комсостав и номера: Не твердо знают свои обязанности и уставы. Наводчики не знают материальной части: станок называют лафетом, все же кое-что усвоили и, правда еще не бойко, но справляются с наводкой, умеют измерить наименьший прицел, имеют понятие о направлении орудия; но походная укладка им не объяснена, т. к. один наводчик во время конного ученья возил панораму с собой, засунув ее за поясной ремень.
Люди одеты плохо. Обучение при новых пушках еще не закончено. Прибывающее из Управления дивизиона пополнение представляет собой всякий сброд, поступивший по излечении, или из пехоты. Спайки нет. Общие уставы красноармейцами не усвоены, что заметно на каждом шагу. Особенно бросается в глаза партизанщина, разгильдяйство и отсутствие начальнического глаза, в противном случае, в канале 3-го орудия не находилась бы шляпка от барочного гвоздя и на коновязи не стояли бы до ночи не кормленные и не поенные лошади.
Конский состав: Тела (за исключением 10 % в лучшую сторону) неудовлетворительные, все лошади не кованы, встречаются побитые спины, ободранные морды. По-видимому дивизион ЗВО сумел избавиться от калечи и наградить свою 3-ю батарею. Ухода за лошадьми нет.
Материальная часть: Все орудия в хорошем состоянии, но, видимо, орудия еще не прочищались, т. к. в канале 3-го орудия находится посторонний предмет и замки, по причине густой смазки, открываются с затруднениями…
Амуниция: Выдана новая. Недоуздков и удил нет. Батарея выезжает на веревках и цепях. В настоящем составе батарея не может двигаться. Для поручений Тупицин»83.
Очевидно, что, несмотря на все заботы инспарта Касинова о вверенной ему артиллерии, все его усилия, направленные на организацию обучения и слаживания батарей, боеспособность указанного дивизиона, равно как и квалификация самих артиллеристов, оставляли желать много лучшего. Отсюда и такая стрельба.
Соответствующие выводы об умении артиллеристов обращаться с химическими снарядами можно сделать из военной печати 1920-х годов. Так, инспектор артиллерии Западного фронта Р. И. Башинский в 1924 году в статье, посвященной в том числе газоснарядной стрельбе согласно французскому полевому артиллерийскому уставу, отмечал:
«Мне не раз приходилось слышать от многих артиллеристов сетования на то, что мы мало знаем разрушительность действия различных наших снарядов при различных условиях и обстоятельствах стрельбы и поэтому мы вынуждены в значительной степени ощупью подходить к вопросу о выборе того или иного снаряда для разрешения поставленнойбоевой задачи. Также точно стоит и вопрос о подсчете количества боевых припасов, которое нужно иметь в распоряжении для решения определенной боевой задачи. Действительно, специальных опытов для оценки разрушительного действия снарядов у нас почти не производилось, да и норм для расчета потребного в каждом случае количества боевых припасов не встречается в официальных уставах и наставлениях; не приходилось видеть сколько-нибудь обоснованных и ценных данных ни в одном из справочников и руководств»84.
Как представляется, сообщения Р. И. Башинского соответствовали истинному положению дел. Хотя о газоснарядной стрельбе в 1920-х годах в военной литературе писали много, но либо в очень общих чертах, либо эти описания сопровождались таким количеством оговорок, что вывести из них общие закономерности чрезвычайно трудно.
Тем не менее некоторое представление о цифрах применительно к нормам расходов боеприпасов при газоснарядной стрельбе получить все-таки возможно.
«Несмотря на то, что в империалистическую войну артиллерийская химическая стрельба применялась весьма широко, – нет разработанной и достаточно обоснованной тактики артхимстрельбы, как нет до сих пор и установленных норм и правил артхимстрельбы… В различных армиях существуют самые разнообразные классификации видов артиллерийских химических стрельб. Все они, в конечном счете, сводятся к 3 основным видам стрельб: 1/. Внезапное артхимнападение (газовый налет), 2/. Артхимстрельба для сковывания и изнурения противника (нейтрализующая стрельба) и 3/. Стрельба для заражения местности. Внезапное артхимнападение… Нормы для этого вида стрельб зависят от ряда условий: 1/. Дистанции стрельбы, 2/. Силы и направления ветра у цели, 3/. Природы ОВ, 4/. Калибра орудия, 5/. Характера почвы, 6/. Времени года, 7/. Температуры, 8/ состояния погоды, 9/. Состояния материальной части (степень изношенности), 10/. Обученности личного состава, 11/. Степени предварительной пристрелки, 12/. Величины цели и 13/. Характера поставленной задачи.
Из многообразия условий, влияющих на величину, нормы, понятно, как трудно составить числовую таблицу для таких норм и как трудно артиллеристу, особенно мало знакомому со свойствами ОВ, ориентироваться в этом вопросе. Трудностью вопроса, пожалуй, можно объяснить и то, что в различных армиях существовали и существуют поныне нормы расхода артхимснарядов, весьма отличающиеся друг от друга.
Так, по германским нормам требуется для совершения 2-минутного фосгенного налета по 1 га:
200 снарядов – 77-мм
100 – //– 105 мм
50 – //– 152 мм
По американским нормам необходимо для получения желательного боевого эффекта в минимальный промежуток времени (2 минуты и менее) выпускать по площади в 1 га около 180 кг фосгена, что составит свыше 300 снарядов 75-мм, т. е., примерно, в 1 1/2 раза больше германских норм. Принимая во внимание, что американцы с увеличением дистанции стрельбы значительно увеличивают нормы расхода снарядов, делая поправку на рассеивание снарядов, получим еще большую разницу в нормах. Все же кажется, что немецкие нормы по крупным калибрам достаточны и более отвечают реальным возможностям современных армий»85.
«…говорить о нормах применения химических снарядов вообще (отвлеченно) весьма затруднительно. Ниже приводимые цифровые данные, которые характеризуют эти нормы применительно к определенным калибрам и видам действия снарядов, надлежит принимать с известной оговоркой, ибо они представляют собой нечто среднее из имеющихся (в большинстве случаев иностранных) материалов. Эти данные могут быть сведены к следующим:
а/. При обстреле 75-мм химическими снарядами кратковременного действия площадей – следует выпускать один снаряд на каждые 40 кв. метров в течение времени от 3 до 10 мин. – при коротком обстреле – и один снаряд на каждые 80 кв. метров в течение одного часа – при продолжительном обстреле.
в/. При обстреле 75-мм химическими снарядами долговременного действия площадей – следует выпускать 120 снарядов на один гектар (германская норма. Французская норма: один 75-мм снаряд на 20 кв. метров), не преследуя при этом скорости стрельбы.
По отношению к 105-мм и 150 мм химическим снарядам приводимые нормы могут быть уменьшены соответственно в 2, 3 и 4 раза.
Действительный результат стрельбы химическими снарядами достигается лишь при значительном числе снарядов, выпущенных с надлежащей точностью и определенной скоростью. Поэтому нужно помнить, что при стрельбе химическими снарядами кратковременного действия скорость стрельбы не должна быть достигаема в ущерб меткости; при стрельбе же снарядами долговременного действия на меткость должно быть обращено особое внимание…
Нанесение потерь живой силе противника могло бы быть достигнуто в следующих четырех случаях. Первый случай, – если выводящая из строя концентрация ОВ создается у цели столь быстро, что противник захватывается врасплох и не успевает использовать имеющиеся у него средства защиты. Такое применение химических снарядовдостигается ведением шквального огня в течение 1–2 минуты, причем для производства стрельбы необходимо назначить несколько батарей для обстрела одной цели… Например, при обстреле 4-оруд. батареи, имеющей протяжение по фронту 100 м., при самой малой норме расхода выстрелов – 3 снаряда на 1 погонный метр – потребовалось бы выпустить в 1–2 минуты 300 снарядов. Для этой цели понадобилось бы 25–50 орудий или 9–17 батарей (3 орудийных)»86.
Свои нормы расходов химбоеприпасов предложил в 1929 году В. К. Триандафиллов в работе «Характер операций современных армий». По ним минимальное количество 37-миллиметровых снарядов с нестойкими ОВ, необходимое для газового налета на участок площадью менее 100 метров, – 200–240 штук при продолжительности стрельбы в 3 минуты из 12–15 орудий87. Предложенные им нормы были приближены к таковым у французов: «Тактика артиллерийской химстрельбы, принятая у союзников, явилась результатом изучения немецкой тактики. Союзники различали следующие типы химических снарядов: раздражающие, ядовитые и стойкие. Ядовитые вещества (фосген) употреблялись для газовых налетов по небольшим живым целям. Во Франции для обстрела этих целей ставили следующие требования: в течение 2–3 минут на 100 метров фронта нужно, в зависимости от расстояния до цели, 200–400 снарядов калибра 75 мм. При больших калибрах – соответственно меньше снарядов… В американских войсках – в течение 2 минут на 1 гектар – 100 снарядов калибра 75 мм…»88
К слову сказать, в свете вышесказанного, инструкция Касинова от 22 июля, а также рапорт начарта 6 Родова, вошедший в приказ по войскам 6-го боеучастка № 43 от 28 июля 1921 года, выглядят чрезвычайно упрощенными.
«Выписка из приказа по войскам 6 боеучастка 28 июля 1921 г. с. Инжавино. Приказ № 43 войскам боевого участка № 6 под гор. Тамбовом
§ 1. Для сведения и руководства объявляю краткие указания о применении химснарядов:
1. Химические снаряды применяются в тех случаях, когда газобаллонный выпуск невозможен по метеорологическим или топографическим условиям. Например: при полном отсутствии или слабом ветре, если противник засел в лесах, в местах труднодоступных для газов.
2. Химические снаряды разделяются на два типа: первые – удушающие, вторые – отравляющие.
3. Быстродействующие химснаряды употребляются для немедленного действия на противника; испаряются через 3–5 минут.
Медленно действующие – употребляются для создания непроходимой зоны, – для устранения возможности отступления противника: испаряются через 15 минут.
4. Для действительной стрельбы необходим твердый грунт (т. к. снаряды, попадая в мягкую почву не разрываются, и никакого действия не производят); местность лучше закрытая и поросшая негустым лесом. При сильном ветре, и также в жаркую погоду стрельба делается недействительной.
5. Стрельбу желательно вести ночью. Одиночных выстрелов делать не стоит, т. к. не создается газовой атмосферы. Стрельба должна вестись настойчиво и большим количеством снарядов (всей батареей) для большего действия и создания эффекта. Общая скорость стрельбы не менее 3-х выстрелов в минуту на орудие. Сфера действия снарядов 20–25 кв. шагов. Стрельбу нельзя вести при частом дожде.
Стрельба невозможна, если до противника 300–400 шагов и ветер в нашу сторону. Весь личный состав батарей должен быть снабжен противогазами боевыми.
Справка: Рапорт Начальника артиллерии тов. Родова от 25.07 с. г. за № 124/п»89.
О неумении артиллеристов использовать химические снаряды писал и «Военный вестник»: «Несмотря на широкую пропаганду идеи о значении химии в военном деле, все же надо признать, что в этом отношении не во всех отделах этой весьма сложной проблемы у нас достигнуты хорошие результаты. В частности, нельзя считать удовлетворительно поставленным вопрос о стрельбе артиллерии химическими снарядами. Можно сказать даже более резко и откровенно: о стрельбе химическими снарядами у артиллеристов нет должного представления, а самая организация стрельбы еще не только не достаточно осознана, но даже не вполне разработана… Между тем организация стрельбы химснарядами говорит даже об отсутствии понимания основной идеи стрельбы. Были, например, случаи равного распределения отпущенных химснарядов по батареям с предложением им провести стрельбу самостоятельно. На батарею, например, пришлось по 25–30 снарядов. Что даст такая стрельба? – судите сами…»90
Таким образом, хотя теоретически с химснарядами должен был уметь обращаться любой грамотный артиллерист, на практике же картина была совершенно другой. И не случайно отечественные военные, разрабатывая вопросы тактики газоснарядной стрельбы, все время обращались к западноевропейскому опыту Первой мировой войны и ориентировались на европейские уставы, наставления и разработки. Всего этого у себя дома толком не было.
Примечательно, что даже С. М. Касинов, будучи, без сомнения, грамотным артиллеристом, при составлении инструкции по применению химического оружия в части, касающейся газоснарядной стрельбы, допустил несколько ошибок:
«Применение химических снарядов. Химические снаряды могут применяться в тех случаях, когда газо-баллоный выпуск невозможен по метеорологическим или топографическим условиям, например: при полном отсутствии или чрезвычайно слабом ветре, если противник засел в лесах или за возвышением, в местах трудно доступных для газов, но имеющих то преимущество, что если туда попал газ, то он держится там упорно.
Виды и действия снарядов:
Химические снаряды разделяются на два типа:
1). Синие, начиненные удушливыми газами и сильно ядовитыми веществами (циановые соединения) действия чрезвычайно сильного, но кратковременного.
2). Красные, начиненные ядовитыми жидкостями, вызывающими слезотечение и воспаление слизистых оболочек глаз и носа более продолжительны (более суток, в зависимости от температуры воздуха). Сильный ветер (более 3 м/с), обильный дождь, ниже 15 градусов делают стрельбу недействительной.
Стрельба.
Каждый снаряд отравляет площадь 400–500 квадратных саженей, что служит основанием для расчета количества подлежащих выпуску химических снарядов»91.
Как видно из документа, как стойкость снарядов с первичным слезоточивым эффектом, так и площадь газового облака, образующегося от разрыва одного снаряда, очень сильно завышены.
Обращая внимание на крайне незначительный расход боеприпасов, не позволявший создать газовое облако концентрации, достаточной для нанесения ущерба противнику, не следует забывать о том, что для химической стрельбы требовалось не только много снарядов, но и большое количество орудий. К примеру, для такого вида артхимстрельбы, как «газовый налет», сущность которого состояла в том, чтобы быстро создать на выбранной площади92 газовое облако достаточной концентрации (во-первых, нестойкие ОВ быстро рассеиваются сами по себе, во-вторых, нужно было успеть застать бойцов противника без противогазов), было необходимо, чтобы все нужные для обстрела снаряды выпускались в течение одной минуты93. В цифрах это выглядело следующим образом:
«Возьмем в качестве цели участок в 500 мтр. по фронту и 200 мтр. в глубину, на котором расположены звенья роты. При благоприятных метеорологических условиях, каковыми являются штиль или тихий ветер (не более двух метров в секунду), невысокая температура, отсутствие восходящих токов воздуха, отсутствие сильного дождя или снега и т. д., и при благоприятных топографических условиях (конфигурация местности и растительный покров способствуют застою газав районе цели), – 1 снаряд 76-мм. калибра дает облако, токсичность которого остается достаточной, пока диаметр его при расширении не превысит 7 метров. Круг на местности, имеющий в диаметре 7 метров, представляет собою площадь, равную приблизительно 40 кв. метрам. На заданную цель, при расчете один снаряд 76-мм. пушки на 40 кв. метров, потребуется 2500 снарядов ((500 ? 200)/40 = 2500), которые необходимо выпустить в течение одной минуты. Считая, что каждое орудие, принимающее участие в этой стрельбе, даст 6 выстрелов в минуту, понадобилось бы назначить для решения такой задачи 416 орудий <…> Положение не изменится к лучшему и при назначении для производства газового налета других полевых орудий, так как гаубицы ведут стрельбу в 2–3 раза медленнее 76-мм. пушек (примеч. ред. – при этом следует еще отметить, что ни при каких условиях боя вся наличная артиллерия не может быть отвлечена от решения других огневых задач ради стрельбы химическими снарядами)»94.
Так что тамбовские артиллеристы отстрелялись, как умели. Тем, что было, и из того, что было.
Не все благополучно обстояло с обучением военно-химическому делу даже в конце 20-х годов.
«Приказ по Военной Академии РККА им. М. В. Фрунзе № 34
26 февраля 1927 г. г. Москва
22-го февраля мною осмотрены химическое отделение артиллерийского кабинета, пехотный кабинет и административный кабинет.
Химическое отделение: должно было бы:
1/. Дать историю развития противогазов в старой армии и в Красной армии,
2/. Иметь образцы отравляющих веществ;
3/. Показать современные маски, как наши, так и заграничные /из последних особенно те, которые находятся на вооружении соседей/.
Между тем, в кабинете не только нет этого, но он находится прямо в недопустимом состоянии. Он представляет несколько случайных экспонатов, при том содержащихся в весьма неряшливом виде. Такое состояние химического отделения артиллерийского кабинета ставлю на вид Заведующему артиллерийским кабинетом тов. Токаревскому и руководителю кафедры химических средств борьбы т. Баташеву.
Начальник академии Эйдеман
Пом. нач. акад. по уч. части – Шиловский»95.
Иными словами, даже в конце 1920-х годов обучение строевых и штабных начальников, получавших высшее военное образование, военно-химическому делу было отнюдь не на должном уровне. Что же после этого хотеть от тех, которые «академиев не кончали»?
Много лучшего оставляло желать знакомство с химическими снарядами не только в РККА, но и у белых. Свидетельством тому являются встречающиеся временами в мемуарной литературе упоминания об использовании газов в Гражданскую войну.
«Несмотря на столь острые переживания, у нас совершенно не было потерь. Красные, вероятно от радости, что сумели так близко и ловко заманить белых, сильно волновались и взяли слишком высокий прицел – весь их возможный успех пролетел над нашими головами. У них же на переезде осталось лежать несколько убитых красноармейцев. Пехота белых, пройдя станцию Привольская, продолжала цепями продвигаться в сторону города, находившегося от станции в 2–3 верстах, а наши две пушки стали на позицию недалеко от нее на большой поляне. Едва мы успели осмотреться, как около позиции и все ближе и ближе к ней начали рваться снаряды, но какие-то подозрительные. Раньше таких нам еще никогда не приходилось видеть. Не было того обычного взрыва, от которого всегда вверх летели столбы осколков и земли. Эти, ударившись об землю, лопались как-то особенно нежно и выпускали из себя довольно большой клубок желтовато-грязного дыма, который, гонимый ветром, быстро полз по земле, распространяя едкий неприятный запах. Батарея красных, стоявшая на позиции где-то вблизи города, возможно желая поздравить своего противника с блестящей победой, стреляла химическими снарядами, от которых у него не было никакой защиты. Снаряды ложились очень аккуратно, что показывало, что красные артиллеристы прекрасно видели наши пушки со своего наблюдательного пункта. Запах хлористого газа, шедший от рвавшихся снарядов, сразу привлек внимание нашего начальства и заставил его поторопиться отдать приказ орудийным номерам обоих орудий немедленно отойти от них и укрыться в довольно глубоком овраге, находившемся немного позади позиции, на которой стояли пушки. Но обстрел как-то быстро прекратился. По всей видимости, наступавшая на город наша пехота спугнула красную батарею с ее позиции, а другой она еще не успела найти. Предварительно дав немного проветриться воздуху около пушек, мы вылезли из оврага и подошли к ним…»96
Если учесть, что батарея белых на какое-то время огонь прекратила, можно считать, что красные цели своей достигли – артиллерию противника подавили, пусть и временно. А вот идея белых, увидевших химснаряды впервые, прятаться от газов в канаве, вызывает серьезные сомнения. В канаве надо прятаться от осколков, но химснаряды, тем более отечественные, осколочного эффекта не имели97, а не от газов, которые, в случае затекания их в оную, там застаиваются и, как следствие, сохраняют поражающие свойства дольше.
В завершение необходимо сказать следующее. Если газовых баллонов тамбовское командование получило заведомо недостаточно для выполнения серьезных боевых задач, то общее количество направленных в губернию артиллерийских снарядов было вполне приемлемым. Во всяком случае, оно сопоставимо с запасами, имевшимися в распоряжении действующих армий РККА98 в ходе Гражданской войны. Однако количество боеприпасов, израсходованных во время нескольких известных газоснарядных стрельб, позволяет утверждать, что их было явно недостаточно для создания газового облака нужной концентрации на сколько-нибудь значительных площадях. Либо стрельба велась без учета химических особенностей – такой вывод возможен исходя из явно недостаточного уровня знакомства артиллеристов с особенностями таковой.
Таким образом, пятьдесят девять или тем более пятнадцать снарядов, выпущенных четырехорудийными батареями, были совершенно безвредными ввиду крайне ограниченной площади поражения, а также низкой плотности газового облака и низкой концентрации ОВ. При этом следует учесть, что токсичные вещества – это единственное, что обеспечивало поражающий эффект чисто химических снарядов. Противник либо получал отравление той или иной степени тяжести, либо снаряды превращались в обыкновенные болванки.
В любом случае никакого эффекта, кроме чисто морального, произвести такая стрельба не могла. Впрочем, как следует из воспоминаний участников подавления восстания99, этот эффект на повстанцев неплохо оказывали и обычные осколочные.
В 1920-х годах всякий опыт боевого применения химического оружия изучался очень активно100. Но о «тамбовских газах» никаких упоминаний в печати нет. Несколько случаев газоснарядной стрельбы с нулевым результатом да несостоявшиеся газобаллонные атаки не представляли из себя ничего поучительного с точки зрения изучения опыта с целью дальнейшего использования. Поэтому о них попросту позабыли до тех пор, пока не вспомнили в конце 1980-х годов.