Маневры Вашингтона

Если Франция официально признала факт геноцида 16 мая, то США упорствовали гораздо дольше. Пассивность администрации в определенной степени подпитывалась реакцией на руандийский кризис простых американцев, для которых трагедия в Центральной Африке была слишком далекой и оттого менее реальной. В середине мая «Times Mirror Center» провел новый опрос общественного мнения, который показал, что за руандийским кризисом очень внимательно или достаточно внимательно следили 34 % американцев, однако только 29 % представляли, как много руандийцев было убито[1466]. Однако под напором правозащитников и СМИ администрации приходилось постепенно сдавать одну позицию за другой.

16 мая помощник юридического советника Госдепа по африканским делам Джоан Донохью подготовила правовой комментарий для Уоррена Кристофера по поводу применимости термина «геноцид» к событиям в Руанде[1467]. В нем на основе данных Бюро разведки и исследований Госдепа был сделан вывод, что эти события удовлетворяют всем трем критериям геноцида, сформулированным в Конвенции 1948 г.: совершение «особых действий», таких как убийства, причинение тяжких телесных повреждений или умственного расстройства и проч. («мало сомнений в том, что эти перечисленные особые действия имели место в Руанде»), по отношению к определенной национальной, расовой, этнической или религиозной группе («большинство убитых в Руанде были гражданскими тутси») с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую («по крайней мере, некоторые из этих запрещенных действий были очевидно совершены с намерением уничтожить полностью или частично группу тутси как таковую»). При этом в комментарии сообщалось, что число убитых определяется международными благотворительными организациями от 200 до 500 тыс., однако подчеркивалось, что точная цифра «не имеет решающего значения для этого анализа».

18 мая Тоби Гэти представила помощнику госсекретаря по африканским делам Джорджу Музу и юридическому советнику Госдепа Конраду Харперу аналитическую записку[1468], в самом начале которой утверждалось: «Есть достаточно косвенных свидетельств того, что руководители и военное командование замешаны в широкомасштабном систематическом истреблении этнических тутси и в меньшей степени этнических хуту, выступавших за разделение власти между этими двумя группами». По словам Гэти, «главными участниками геноцида являлись солдаты руандийской армии, милиция хуту и отряды экстремистски настроенной молодежи хуту, которые были обучены и вооружены службами безопасности». «Международные организации, иностранные дипломаты и местные очевидцы, – писала она, – сообщили о систематическом истреблении тутси в деревнях, школах, больницах и церквях милицией хуту, президентской гвардией и армейскими подразделениями. <…> Многочисленные и заслуживающие доверия свидетельства также показывают, что представители как центральной, так и местной власти призывали гражданское население участвовать в резне, часто используя экстремистскую радиостанцию хуту “Миль колин”. <…> Кампания этнической чистки тутси кажется хорошо спланированной и систематической». Из документа явствовало, как и из комментария Донохью, что происходящее в Руанде полностью отвечает критериям геноцида, зафиксированным в Конвенции 1948 г.

Комиссия ООН по правам человека, учитывая экстраординарность руандийских событий, решила по инициативе Канады провести чрезвычайную сессию в Женеве 24–25 мая. Перед Госдепом США встала проблема, следует ли американской делегации поддерживать резолюцию, в которой, как ожидалось, будет сказано о «геноциде» в Руанде. Голосование против нее могло вызвать скандал и полную изоляцию США, особенно после того, как факт геноцида признала даже Франция.

21 мая, в преддверии конференции, четыре высокопоставленных сотрудника Госдепа Муз, Харпер, Шэттак и помощник госсекретаря по международным организациям Даглас Беннет, основываясь на выводах Донохью и Гэти, представили Кристоферу меморандум[1469]:

«События в Руанде побудили прессу и общественность задать вопрос, произошел ли там геноцид… мы считаем, что официальным лицам Департамента следует позволить говорить, что “произошли акты геноцида”. Это та самая формулировка, какую мы используем по отношению к Боснии». «Заявление правительства США, что произошли акты геноцида, – успокаивали Кристофера авторы меморандума, – не будет иметь никаких особых юридических последствий». Конечно, писали они, такое заявление «может усилить давление на США с целью добиться <от нас> более активной реакции на кризис в Руанде. По нашему мнению, однако, необходимо послать ясный сигнал, что США считает, что в Руанде произошли акты геноцида. Если мы не воспользуемся возможностью, предоставленной таким <форумом>, как заседание Комиссии ООН по правам человека, чтобы использовать обозначение “геноцид” для осуждения событий в Руанде, то может быть подорвано доверие к нам со стороны правозащитных групп и широкой общественности, которые могут спросить, как много доказательств мы еще можем потребовать, прежде чем прийти к какому-то политическому заключению».

Под воздействием этого меморандума Кристофер отдал соответствующие инструкции представителю США в Комиссии ООН по правам человека Джеральдин Ферраро[1470]: «Делегации разрешается согласиться с резолюцией, которая утверждает, что в Руанде были совершены “акты геноцида” или что “в Руанде совершался геноцид”. Допускаются и другие формулировки типа “имел место геноцид”, указывающие на то, что некоторые убийства в Руанде (но не все) – это “геноцид”, по критериям Женевской конвенции 1948 г. Делегации не разрешается соглашаться с характеристикой какого-то особого события как “геноцида” или с какой-либо формулировкой, которая подразумевает, что все убийства в Руанде – это геноцид». И тут же приводилась любопытная мотивация такой уступки: «Мы допускаем это, чтобы сделать резолюцию заслуживающей доверия: дискурс о Руанде без использования слова “геноцид” может быть раскритикован как притворство».

К заседанию Комиссии ООН по правам человека верховный комиссар ООН по правам человека Хосе Айяла Лассо, посетивший Руанду 11–12 мая, подготовил доклад[1471], в котором не решился назвать происходившее в ней «геноцидом», хотя дважды сослался на Конвенцию 1948 г.:

«В течение дней и недель, последовавших за убийством президента <Руанды>, – писал верховный комиссар, – насилие распространилось на все регионы страны и достигло беспрецедентного размаха: было убито более 200 000 человек, в большинстве своем невинных гражданских лиц, в том числе женщин и детей. Согласно хорошо осведомленным источниками, эта цифра может даже превышать 500 000 жертв». Из доклада следовало, что убийства происходят в правительственной зоне, однако подчеркивалось: «В действительности, ни в коем случае нельзя считать, что хорошо вооруженные люди, которые защищают эти блокпосты, следуют приказам или инструкциям, которые могло им дать командование ВСР».

Ход самой сессии Комиссии[1472] показал, что американская дипломатия во-время скорректировала свою позицию. Представители многих стран – Нидерландов, Франции, Болгарии, Австрии, Ватикана, Австралии, Новой Зеландии, Пакистана, Туниса, Колумбии, Эквадора – и, конечно, эмиссары различных общественных организаций открыто назвали события в Руанде «геноцидом». Подавляющее же большинство азиатских и африканских государств проявило бо?льшую осторожность. В этой ситуации новая американская формула «возможные акты геноцида» оказалась приемлемым компромиссом. В резолюции, единогласно принятой 25 мая всеми 53 членами Комиссии[1473], не назывались виновники резни, а сама она прямо не квалифицировалась как «геноцид»; вместо этого фигурировало смягченное положение о том, что в Руанде «были действительно совершены акты, подходящие под определение геноцида», по сути дела воспроизводившее американскую формулу. Комиссия не поддержала предложение ряда стран и правозащитников создать международный трибунал для юридического преследования организаторов геноцида, признав этот вопрос сферой компетенции «национальных судебных систем». Она ограничилась тем, что поручила ивуарийскому правозащитнику профессору права Абиджанского университета Рене Деньи-Сеги провести в течение месяца расследование обстоятельств массовой резни и выяснить, была ли она заранее спланирована. Комиссия также не откликнулась на призыв швейцарского журналиста Филиппа Дахиндена из организации «Репортеры без границ», который провел в Руанде две недели[1474], создать там «свободную радиостанцию с опорой на местные и международные НПО, которая сыграла бы важную роль в прекращении резни и в политическом возрождении Руанды».

Вашингтону, казалось, удалось выиграть этот раунд: на сессии Комиссии ООН по правам человека США избежали изоляции и одновременно сумели не допустить однозначного признания факта геноцида. Казалось, Белый дом сумел прочно окопаться на новой позиции и собирался оставаться на ней максимально долго. 25 мая пресс-секретарю президента Майклу Маккарри был задан вопрос, решилась ли администрация Клинтона назвать то, что происходит в Руанде, «геноцидом». Маккарри ответил: «Я должен признаться, что не знаю ответа на этот вопрос. Мне известно, что эта проблема очень тщательно изучается. Я думаю, что было серьезное намерение здесь в <Государственном> департаменте оценить то, что случилось там, несомненно, как содержавшее настоящие акты геноцида»[1475]. А президент Клинтон, выступая в тот же день в Военно-морской академии, упомянув о современных кровавых этнических и религиозных конфликтах, заявил: «Мы не можем найти решение для каждого такого взрыва гражданской войны или воинствующего национализма, просто отправив туда наши войска. Мы не можем и отворачиваться от них. Но наши интересы не затрагиваются в достаточной мере в очень многих из этих <конфликтов>, чтобы оправдать отправку туда наших людей. <…> Можем ли мы вмешиваться в тот или иной этнический конфликт в мире, в конце концов должно зависеть от совокупной массы американских интересов, поставленных на карту»[1476].