ЧТО ВЛАСТЬ ПРЕДПОЧИТАЛА СКРЫВАТЬ?

ЧТО ВЛАСТЬ ПРЕДПОЧИТАЛА СКРЫВАТЬ?

Кому сегодня надо доказывать, что сталинское государство не только не было идеальным, но и во многих случаях отличалось откровенной жестокостью к своим гражданам? История Великой Отечественной войны содержит страницы, о которых до последнего времени или предпочитали не говорить вовсе, или ограничивались скороговоркой. Даже с точки зрения официальной пропаганды они бросали тень на облик советского народа-победителя, девальвировали Победу. А кроме того, случалось, власть сама понимала, что совершила по отношению к народу нечто такое, что следует скрывать во имя поддержания собственного авторитета.

Весьма часто граждане платили государству той же монетой. Вот, например, какие письма в сентябре — октябре 1942 г. были конфискованы военной цензурой 2-го спецотдела УНКВД Сталинградской области.

«...Вы думаете, что для меня страшен фронт или страшна смерть? На эти вещи я смотрю как на явления — дождь или снег. Но только одно мне остается непонятным, что у нас кругом обман и насильствие, что мы настолько демагогичны, что не видим действительности и говорим на белый предмет черный. Так выходит с нашей свободой, с нашей техникой, когда самолеты неприятеля днем и ночью парят в нашем российском воздухе.

...Устает рука, и буквы выходят некультурными, искаженными и обманными, как наша власть, за которую умирают люди под силой кулаков и пулеметов, установленных за спиной наступающих, свободных и сознательных людей, людей сталинской эпохи... Голодная угнетающая жизнь всем надоела, и желает каждый или смерти, или раны и освобождения».

«...Да, дорогая мама, бой здесь с 18 по 20/IX был большой и сейчас он продолжается. 18/IX было начало наступления на этом фронте, и "мясорубка" была хорошая. Много было изрублено за эти 2—3 дня и пролито крови, и все ради чего? Из-за славы, власти и богатства какой-то кучки людей, но, как говорит русская народная пословица, "око за око, кровь за кровь" и "что посеешь, то и пожнешь". За людские страдания, за пролитую кровь, за вдов, сирот и т.д. скоро организаторы этой бойни поплатятся своей головой, и настанет, как говорилось в старину, "божье возмездие". Да, дорогая мама, проведенные мной несколько дней здесь, т.е. за 15—20 дней, меня, как говорится, переродили совсем и сейчас я стал совсем другим, чем был раньше. Только теперь я понял всю политику этой войны, за что и кого мы проливали свою кровь и ложим свои головы, на что пошли все наши займы, сборы, пожертвования и налоги. Все эти деньги пошли на наши же головы, на нашу пролитую кровь и т.д., а не на мирное строительство нашей Родины. Будь я проклят, если по возвращении меня домой, я хоть одну копейку внесу на заем, пожертвования и т.д. Я лучше эти деньги пропью, отдам нищим или, наконец, выброшу в уборную, но на займы не дам никогда. Прошу тебя, сходи за меня в церковь, помолись за меня... и поставь несколько свечей перед иконой. Помолись богу за скорейшее окончание войны, многострадающий русский народ, за новый мир»^{176}.

Материалы перлюстрации фронтовой переписки, донесения информаторов органов НКВД, сводки партийных комитетов показывали, что настроения и оценки, подобные приведенным выше, были не редкостью как на фронте, так и в тылу. Люди откликались на многие стороны советской действительности, вызывавшие негативную реакцию — аресты и депортации, благополучие властной элиты и нещадную эксплуатацию народной жертвенности, скупое продовольственное обеспечение и тяжелые жилищные условия. Все это было в жизни страны, тщательно скрывалось официальной пропагандой, но мы сегодня вправе об этом знать.