БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ НА ЮГО-ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ НА ЮГО-ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ
В значительно более сложном социально-политическом и национальном переплетении интересов борющихся сторон проходила борьба за власть на Юго-Западном, Румынском и Кавказском фронтах. Однако здесь, как на Западном и на Северном, основная масса солдат, не будучи информированной или подвергаясь дезинформации о событиях в Петрограде, вела себя в первые две-три послеоктябрьские недели сдержанно и выжидательно, сосредоточив все помыслы вокруг вопроса о мире. Стремление к миру и немедленному окончанию войны, согласно сводкам сведений о настроении в этот период, составленным в штабах Юго-Западного, Румынского и Кавказского фронтов и отправленным в Ставку Верховного главнокомандующего, являлось господствующим мотивом в умонастроении солдатских масс{361}.
Линия Юго-Западного фронта (Особая, 11-я и 1-я армии) проходила по территории Украины. Этот фронт, в отличие от Северного и Западного был отдален от основных политических центров страны и не имел в тылу единой и крепкой большевистской организации. Переплетения политических и национальных противоречий в тыловом районе этого фронта осложняли и без того сложную политическую обстановку в этом регионе.
События на этом фронте развивались следующим образом. Как только штабу фронта, находившемуся в Бердичеве, стало известно о событиях в Петрограде, фронтовой комиссариат Временного правительства и командование создали 26 октября Комитет спасения революции. В его состав вошли главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Н.Г. Володченко, комиссар Временного правительства на Юго-Западном фронте меньшевик Н.И. Иорданский, председатель фронтового комитета эсер И.С. Дашевский. Комитеты спасения были созданы и при штабах всех трех армий фронта{362}. Располагая реальной властью на Юго-Западном фронте, его командование при содействии комитетов спасения смогло снять ряд частей с фронта и двинуть их на помощь Временному правительству к Петрограду и Москве{363}.
Для упрочения своего положения фронтовой Комитет спасения революции совместно с командованием фронта и фронтовым солдатским комитетом 5 ноября заключили соглашение с представителями Генерального секретариата Центральной рады. Согласно этому соглашению гражданское управление в районе дислокаций армий фронта переходило в ведение Генерального секретариата, а оперативное руководство на фронте и в тылу оставалось в ведении военных властей. Центральная рада также назначала своего комиссара по гражданскому управлению при главнокомандующем армиями фронта. Было решено также сосредоточить украинизированные полки на Украине, а для этого перебросить украинизированные части со всех фронтов на Юго-Западный и Румынский фронты{364}.
Казалось, время для местных армейских большевиков было упущено. Инициатива была у их политических противников. Теперь к ним присоединились и временные союзники командования и фронтового солдатского комитета — представители Генерального секретариата Центральной рады. На помощь большевикам Юго-Западного фронта{365} ЦК партии большевиков и Петроградский ВРК направили группу комиссаров и агитаторов: И.П. Васянина, Н.П. Ворожцова, В.И. Зофа, А.К. Илюшина, Н.Н. Кузьмина, М.П. Коковихина, М.М. Лашевича, В.А. Упыря и Г.И. Чудновского{366}. С их приездом работа большевиков на Юго-Западном фронте активизировалась, и сначала в некоторых полках, дивизиях, корпусах, а затем в армиях стали создаваться ревкомы. Однако процесс их создания в армиях фронта шел не одновременно.
11-я армия. Раньше других армейский ревком был создан в 11-й армии. Его возникновению предшествовало образование военно-революционных комитетов в частях армии. Первый такой ВРК появился в 5-м армейском корпусе, где существовала достаточно сильная большевистская организация. Решение о его образовании и передаче ему всей полноты власти в корпусе было принято на состоявшемся 2–4 ноября корпусном съезде. В состав корпусного ревкома были избраны 10 членов: Оввян, Воловик, Дзюбенко, Ковалевский, Калина, Ленник, Муладзе, Никольский, Улинский и Черторогов. По всем основным вопросам съезд принял большевистские резолюции{367}.
В принятой 4 ноября съездом резолюции об избрании корпусного ВРК были определены его задачи и функции: «Корпусной Военно-революционный комитет является высшей инстанцией власти в корпусе, и ему подчиняются все чины корпуса до его командира включительно, причем власть распространяется на комитеты до перевыборов. До подчинения штаба 11-й армии новому правительству Советов и признания его комиссара Военно-революционный комитет непосредственно подчиняется правительству Советов».
Далее в резолюции отмечалось, что «Военно-революционному комитету предоставляется право воспользоваться частями корпуса для оказания новому правительству активной поддержки. Всех, кто не поддерживает нового правительства и Военно-революционного комитета, будь то офицер или солдат, немедленно арестовывать комитетам частей и представлять в распоряжение Военно-революционного комитета». Здесь же сообщалось, что съезд корпуса также выделил комиссаров «в каждый полк, инженерные роты, штабы дивизий и отдельные части. Все комиссары подчиняются непосредственно Военно-революционному комитету корпуса и все распоряжения в полку и учреждениях должны исполняться в тесном контакте с комиссарами и непременно с его санкцией»{368}. В приказе корпусного ВРК № 1 от 3 ноября объявлялось, что «корпусным съездом 5-го армейского корпуса, состоявшимся 2 ноября 1917 года, избран Военно-революционный комитет, которому съездом передана вся власть в корпусе». Приказ предписывал всему командному составу, начиная с командира корпуса и кончая ротными, выполнять все приказания ревкома{369}.
Примеру 5-го армейского корпуса последовали 5-й Сибирский и 6-й армейские корпуса, создавшие в начале ноября большевистские корпусные военно-революционные комитеты{370}. Значительно ускорило процесс организации ревкомов в частях армии и взятие ими власти, создание армейского ВРК. 10 ноября представители всех корпусов, входивших в состав 11-й армии (5, 6, 25, 32-го армейских и 5-го Сибирского армейского корпусов), на совещании вынесли решение переизбрать армейский исполнительный комитет (армиском), как не признающий новой власти. Делегаты корпусов образовали временный армейский ВРК и объявили его высшей политической властью в 11-й армии. Постоянный ревком постановили создать на 3-м армейском съезде 11-й армии, который намечалось провести в начале декабря. Состав временного армейского ВРК был большевистский: председателем был избран А. Устьянцев, товарищем председателя — А. Парков-Уманский, секретарем — И. Грек, членами комитета — А. Улинский, Карташев, Костерин, Стремицкий. Советским комиссаром 11-й армии был избран Н.В. Миронцев{371}.
Временный ВРК 11-й армии 18 ноября приказом № 1 объявил себя «высшей властью в районе 11-й армии» и предоставил всем ревкомам армии «право контроля всех распоряжений строевого начальства, не исключая оперативных»{372}.
Руководствуясь приказом № 1 временного ревкома 11-й армии, военно-революционные комитеты частей и соединений армии предприняли также решительные действия по взятию власти. Созданный 13 ноября на корпусном съезде ВРК 25-го армейского корпуса{373} на своем заседании, состоявшемся 22 ноября, принял решение установить в корпусе контроль и объявил всем комитетам, частям, учреждениям и заведениям корпуса, что все приказы, распоряжения и воззвания, исходящие из штаба корпуса, считать без его санкции недействительными, а в случае появления таковых задерживать и представлять в корпусной ревком вместе с их распространителями. Также было решено все поступающие в штаб корпуса входящие документы, а равно телеграммы и радиограммы (за исключением чисто хозяйственных), немедленно передавать в ВРК корпуса для ознакомления{374}. В изданном на следующий день, 23 ноября, приказе № 1 корпусного ВРК всем солдатским комитетам предписывалось: «Все приказы и распоряжения строевого начальника, не исключая и оперативных, должны быть строго контролированы Комитетом данной части»{375}.
Небезосновательно опасаясь вооруженного сопротивления со стороны своих политических противников, корпусной ревком заботился и о собственной безопасности. Так, по его требованию ВРК 46-й пехотной дивизии, входившей в состав этого корпуса, принял 7 декабря решение «выделить из каждого полка дивизии сводную роту добровольцев с пулеметами для предоставления таковых Военно-революционному комитету корпуса на случай самозащиты»{376}.
Во второй половине ноября был создан ревком 32-го армейского корпуса, который сообщил об этом в телеграмме: «при корпусе образовался Военно-революционный комитет из 5 человек… Военно-революционный комитет взял власть в свои руки…»{377}. 20 ноября корпусной ВРК отправил телеграмму за подписью председателя ревкома Чигиринского частям 100-й пехотной дивизии, в которой содержался приказ «немедленно соорганизовать военно-революционные комитеты в частях дивизии… Всем военно-революционным комитетам приступить к полному ведению политической стороны, а также контроля и оперативных действий»{378}. Переизбранный к этому времени и ставший большевистским дивизионный солдатский комитет на состоявшемся 28 ноября заседании принял решение взять на себя функции военно-революционного комитета{379}.
Таким образом, в течение ноября большевистские ревкомы были образованы и взяли власть во всех корпусах 11-й армии. В этот же период власть перешла в руки дивизионных ВРК и в 6-й Сибирской стрелковой (19 ноября), 50-й пехотной (22 ноября), 105-й пехотной (27 ноября) дивизиях, а также во многих полках, например в 182-м Гроховском, 183-м Пултусском, 184-м Варшавском пехотных полках и других частях и соединениях 11-й армии{380}.
Создание временного армейского ревкома и сети военно-революционных комитетов в войсках 11-й армии подготовили благоприятную почву большевикам для созыва 3-го армейского съезда. Съезд состоялся в Кременце 3–5 декабря. Самой многочисленной фракцией на нем была большевистская. Это сказалось и на принятых съездом резолюциях: о признании новой власти, об одобрении деятельности временного армейского ревкома и других. В конце работы съезда была принята резолюция об избрании постоянного армейского ВРК, а также о переименовании солдатских комитетов в военно-революционные{381}. Из числа делегатов съезда был избран новый постоянный армейский ревком, в который вошли 63 большевика и 23 левых эсера и меньшевика-интернационалиста{382}.
7-я армия. В соседней 7-й армии армейские большевики и прибывшие к ним на помощь комиссары и агитаторы ЦК партии большевиков и Петроградского ВРК делали все, что было в их силах, для создания явочным порядком ревкомов. Так, в ночь на 2 ноября назначенный Петроградским ВРК на Юго-Западный фронт комиссаром 7-й армии большевик И.П. Васянин сформировал ревком 2-го гвардейского корпуса. Председателем корпусного ВРК был избран большевик врач В.А. Зенкович, помощником председателя большевик сапер Е.А. Краснов. В состав комитета вошли большевики В.А. Упырь (прибывший вместе с И.П. Васяниным в качестве агитатора из Петрограда), П.В. Блохин, Ф.У. Лаврентьев, И.С. Сластенков и другие.
Как сообщал начальник штаба корпуса генерал-майор В.А. Синклер в штаб 7-й армии «образовавшийся явочным порядком революционный комитет» возник благодаря пропаганде делегатов, приехавших из Петрограда, и лиц, именующих себя «народными комиссарами». «Комитет установил вооруженный контроль на телефонах, телеграфах и аппаратах Юза»{383}. Были также созданы ревкомы и в других частях корпуса: 31 октября — в лейб-гвардии Литовском полку, 2 ноября — в лейб-гвардии Волынском полку{384}.
Корпусной ревком, взяв власть во 2-м гвардейском корпусе, стремился распространить ее и на ближайший тыловой район. Об этом сообщил в Петроградский ВРК член корпусного ревкома Ф.У. Лаврентьев: «В данное время части, посланные военно-революционным комитетом нашего корпуса, находятся в местечке Жмеринка, недалеко от гор. Винницы, и охраняют спокойствие этого города»{385}. 12 ноября ревком корпуса принял резолюцию, в которой подчеркивалось, что корпус полностью поддерживает новую власть и готов, если потребуется, оказать ей вооруженную помощь{386}. В ответ на приказ командования 7-й армии передислоцировать корпус, ревком 15 ноября принял решение никаких передвижений корпуса не предпринимать{387}.
В начале ноября были образованы корпусные ревкомы в 3-м Кавказском армейском корпусе (председатель большевик А.А. Макаркин){388} и в 12-м армейском корпусе{389}.
В отличие от этих корпусов, в 22-м армейском корпусе военно-революционные комитеты создавались местными большевиками сначала в полках, дивизиях и других частях и соединениях корпуса. Это объясняется тем, что корпусной комитет, где преобладали политические противники большевиков, всячески тормозил создание ревкома корпуса, пользуясь в свою очередь поддержкой эсеро-меньшевистского армискома 7-й армии. Так, 28 октября большевизированный солдатский комитет 6-го Финляндского стрелкового полка 2-й Финляндской стрелковой дивизии, обладавший реальной властью, объявил себя полковым ВРК{390}.
Аналогично поступил большевизированный солдатский комитет 8-го Финляндского стрелкового полка. «По имеющимся у меня сведениям, — сообщал 31 октября в телеграмме комиссар Временного правительства 7-й армии эсер Сургучев председателю солдатского комитета 22-го армейского корпуса, — 6-й и 8-й полки 2-й Финляндской дивизии продолжают, несмотря на категорическое запрещение, устраивать самочинные сборища — митинги, избирают какие-то революционные комитеты взамен полковых». Комиссар также потребовал расформировать эти полки, если солдаты посмеют избрать ревком{391}. Однако местные большевики абсолютно не реагировали на такие словесные угрозы. В тот же день, 31 октября, на объединенном собрании полковых, ротных и командных комитетов 2-й Финляндской стрелковой дивизии ими был образован большевистский дивизионный ВРК{392}. Активно шел процесс создания большевиками военно-революционных комитетов и в других частях и соединениях 7-й армии{393}.
После создания сети ревкомов в войсках 7-й армии перед местными армейскими большевиками встала задача создания армейского ревкома. Однако ее выполнению мешал эсеро-меньшевистский армиском и штаб армии, находившийся в Проскурове (Хмельницкий). Следует заметить, что крупных воинских частей в Проскурове не было, штаб армии охраняли казаки. Прибывший в город советский комиссар 7-й армии И.П. Васянин установил тесную связь с большевистской организацией Проскурова. 19 ноября Васянин прибыл в с. Липковцы, расположенное в 20 км от города, где дислоцировался распропагандированный большевиками 6-й Финляндский стрелковый полк 22-го армейского корпуса. Здесь вместе с членом полкового ВРК И.З. Тужиковым советский комиссар организовал митинг в полку, на котором решено было идти на Проскуров для захвата штаба 7-й армии и разгона, а в случае сопротивления — и ареста членов армискома.
В ночь на 20 ноября полк с артиллерией выступил в Проскуров. Казаки, охранявшие штаб армии, объявили о своем нейтралитете. Активное участие в этой «боевой операции» приняли организация большевиков Проскурова и большевистски настроенные солдаты местного гарнизона. К вечеру 20 ноября город был занят верными большевикам частями, штаб армии взят под их контроль. В тот же день был создан временный ВРК 7-й армии. В его состав вошли представители большевистской организации Проскурова, 7-го Финляндского стрелкового полка и частей местного гарнизона. Председателем ВРК был избран Ленговский, секретарем — Новиков, членами — Бородулин, Малаховский и другие. Во все учреждения армии временный армейский ВРК назначил своих комиссаров. Ревком запретил распространение среди солдат газеты «Голос фронта», издававшейся армейским исполнительным комитетом, и организовал с 23 ноября выход большевистской газеты «Известия Военно-революционного комитета 7-й армии»{394}. Приказом № 1 от 20 ноября временный армейский ВРК объявил себя высшей властью на территории 7-й армии и распустил эсеро-меньшевистский армиском{395}.
Создание временного ВРК 7-й армии ускорило процесс взятия власти военно-революционными комитетами в частях и соединениях армии. Так, ревком 22-го армейского корпуса приказом № 2 от 23 ноября объявил о переходе к нему всей полноты власти на территории корпуса{396}. Следуя примеру своего корпусного ВРК, объявил в принятом 28 ноября решении о переходе всей власти в дивизии к дивизионному ревкому и президиум 3-й Финляндской стрелковой дивизии{397}.
Успех большевиков 7-й армии должен был закрепить 2-й армейский съезд. Он был подготовлен и организован армейскими большевиками под руководством советских комиссаров Н.Н. Кузьмина, И.П. Васянина и лидера проскуровских большевиков С. Вилл ера. Съезд состоялся 2–5 декабря в Каменец-Подольском. Из 750 делегатов 505 были большевиками. Открыл съезд Виллер. На съезде выступили Н.Н. Кузьмин, И.П. Васянин, агитаторы из Петрограда И. Исаков, Рассказов и другие{398}. Съезд постановил «выразить бывшему армискому (разогнанному еще 20 ноября. — С.Б.) недоверие и благодарность Военно-революционному комитету армии за его энергичную борьбу с контрреволюционным армискомом»{399}.
За неподчинение новой власти съезд сместил с должности командующего 7-й армией генерал-лейтенанта Я.К. Циховича и назначил вместо него сочувствующего большевикам командира батальона 6-го Финляндского стрелкового полка капитана В.К. Триандафиллова. 2 декабря съезд отправил радиограмму Совнаркому. В ней говорилось: «7-я армия в лице съезда заявляет, что власть Советов будет защищаться с оружием в руках»{400}. В знак протеста меньшевики и эсеры ушли со съезда. Съезд провел довыборы членов в армейский ревком. В результате в него вошло 35 человек, в том числе 15 большевиков и 10 левых эсеров. Советским комиссаром армии был утвержден И.П. Васянин, а его помощником большевик Е.А. Краснов. Комиссар Временного правительства 7-й армии Сургучев, опасаясь ареста, бежал{401}.
Особая армия. В Особой армии, так же как и в других армиях Юго-Западного фронта, борьба за власть разворачивалась снизу. Здесь первым под контроль большевиков перешел 1-й Туркестанский армейский корпус. По инициативе армейских большевиков был подготовлен созыв съезда солдатских комитетов корпуса. Он открылся 5 ноября под председательством большевика Г.В. Разживина. В работе съезда принимали участие 136 представителей от полковых и дивизионных комитетов, большинство которых принадлежало к большевикам. 8 ноября съезд принял резолюцию, в которой выразил недоверие эсеро-меньшевистскому армейскому и фронтовому комитетам. Большинством голосов съезд принял 11 ноября резолюцию, одобряющую решения II Всероссийского съезда Советов и поддерживающую новую власть. В резолюции заявлялось, что «съезд берет на себя всю власть в корпусе и осуществление этой власти ввернет вновь избранному корпусному комитету». Съезд избрал новый большевистский состав корпусного комитета во главе с Г.В. Разживиным, а также контрольно-оперативную комиссию при комитете, выполнявшую функции корпусного ревкома. Съезд послал двух делегатов Ажинцева и Егорейченкова в Петроградский ВРК для получения инструкций{402}.
Важную роль в создании ВРК Особой армии сыграл Луцкий ревком. Так, 30 октября в городе состоялся организованный большевиками митинг, на котором большинство солдат поддержало большевистские лозунги и выразило доверие новой власти. 13 ноября в противовес эсеро-меньшевистскому городскому совету по инициативе местных большевиков был образован Луцкий ВРК под председательством члена большевистской военной организации Особой армии прапорщика А.Н. Дмитриева. Членами комитета были избраны большевики Ю.С. Гузарский, Автократов, Гайлитс и другие. В составе ревкома были представители местного 2-го гвардейского этапного батальона, инженерного полка, 13-го драгунского полка и Луцкого совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
По инициативе Луцкого ревкома из сочувствующих большевикам солдат 126-й пехотной дивизии был сформирован вооруженный отряд во главе с А.Н. Дмитриевым. Этот отряд по приказу Луцкого ревкома совершил поход на Луцк и 13 ноября, не встречая сопротивления, вступил в город. По распоряжению ревкома были арестованы комиссар Временного правительства при Особой армии Петров, его помощник Кудрявцев, члены эсеро-меньшевистского армейского исполнительного комитета Особой армии Вельский, Липеровский, начальники Луцкого гарнизона и милиции, не подчинившиеся новой власти офицеры гарнизона и чиновники городской управы. ВРК закрыл издававшуюся армискомом газету «Известия выборных Особой армии». Начальником Луцкого гарнизона ревком назначил солдата Пантелеева. По распоряжению ревкома были заняты типография, почта и телеграф. При содействии Луцкого ВРК был образован и с 13 ноября стал действовать временный ревком Особой армии. Его председателем был избран сначала А.Н. Дмитриев, затем Гайлитс{403}. Временный ВРК Особой армии установил контроль над штабом армии и назначил в его отделы своих комиссаров{404}.
К концу ноября созданные большевиками военно-революционные комитеты установили контроль над рядом частей и соединений Особой армии: 39-м, 46-м армейскими корпусами, 1, 2 и 3-й Туркестанскими стрелковыми дивизиями, 293-м запасным, 408-м Кузнецким, 501-м Сарапулским, 502-м Чистопольским пехотными полками{405}.
Теперь на повестку дня для большевиков Особой армии встал вопрос о создании постоянного армейского ревкома. Его предстояло образовать на созванном по инициативе большевиков 4-м армейском съезде. Съезд Особой армии проходил с 26 ноября по 1 декабря в городе Ровно. Из 300 делегатов съезда фракции большевиков принадлежал 171 голос. За резолюции, предложенные большевиками, проголосовали 240 делегатов съезда. Съезд лишил полномочий созданный эсеро-меньшевистским армискомом в начале ноября Комитет защиты страны и спасения революции. В принятой съездом резолюции по вопросу о власти говорилось: «Считаем нужным признать власть Совета Народных Комиссаров… ответственную перед народным Советом в центре; на местах же власть Советов р[абочих], с[олдатских] и кр[естьянских] депутатов, а в армии войсковых комитетов». Из числа делегатов съезд избрал новый постоянный армейский ревком во главе с большевиком Ю.С. Гузарским. Съезд передал армейскому ВРК всю полноту власти на территории Особой армии{406}.
На следующий день после закрытия съезда, 2 декабря, председатель ревкома Особой армии Ю.С. Гузарский доложил в Ставку, что «27 ноября четвертым арм[ейским] съездом выделен из своего состава армейский Военно-революционный комитет, [к] которому перешла вся полнота власти на территории Особой армии. В президиум вошли: председатель Воеревкома Гузарский, товарищами председателя Сычев и доктор Рубинштейн, секретарь Цетлин, товарищами секретаря Винарский, Соловьев и Ларионов»{407}.
В такой благоприятной для большевиков обстановке созывались и проводились съезды, от имени которых ревкомы претворяли свои мероприятия на этом фронте в жизнь. Однако успех большевиков в целом не свидетельствовал о полной поддержке новой власти большинством солдат Юго-Западного фронта. Уже в первые послеоктябрьские недели на многочисленных солдатских митингах и собраниях было принято множество резолюций и постановлений о непризнании Совета народных комиссаров и Петроградского ВРК. Так, 43-й Охотский пехотный полк требовал передачи власти Учредительному собранию, заявляя, что срыв созыва этого органа будет подавлен силой. Такие же настроения царили в полках 20-й пехотной дивизии, в частях 25-го армейского корпуса.
При обсуждении вопроса об октябрьских событиях в Петрограде в 5-м Сибирском армейском корпусе собрание корпусного комитета раскололось — 60 депутатов покинули собрание, а остальные 58 человек вынесли решение о поддержке Временного правительства. По данным фронтового ВРК, только за один месяц — ноябрь — на Юго-Западном фронте за «однородно-социалистическую власть» высказались в своих наказах 102 воинские части. При этом в ряде частей и соединений, например, в 100-й и 111-й пехотных дивизиях, настроение солдат, по оценке командования, было «безучастное» и «выжидательное», что относилось, пожалуй к значительной части солдатской массы этого фронта{408}. Ревкомы в процессе взятия власти в большинстве случаев не встречали противодействия основной солдатской массы, так как последняя, как уже отмечалось, в ожидании скорейшего мира фактически устранилась от какого-либо участия в политической борьбе.
Установив ревкомовский контроль над 7-й, 11-й и Особой армиями, большевики Юго-Западного фронта повели подготовку к фронтовому съезду. ЦК РСДРП(б) в ответ на просьбу Бюро военной организации большевиков Юго-Западного фронта направил на фронтовой съезд своих представителей М.М. Лашевича и В.И. Зофа, а Юго-Западный областной комитет РСДРП(б) — А.В. Гриневича{409}.
2-й Чрезвычайный съезд Юго-Западного фронта проходил в Бердичеве с 18 по 24 ноября. На съезд прибыло около 700 делегатов, из них 267 большевиков, 213 эсеров (в том числе 50 левых), 47 меньшевиков, 42 беспартийных, 73 украинских эсера. Среди большевиков — делегатов съезда были: М.М. Лашевич, В.И. Зоф, А.В. Гриневич, М.Н. Коковихин, Г.В. Разживин, П.Д. Трубачев, Г.И. Чуцновский, С.П. Медведовский, Н.Д. Марченков, Н.Г. Крапивянский, Ф. Попов, Н. Левицкий и др. Наиболее острая политическая борьба по вопросу о признании единственно законной властью в стране Совета народных комиссаров между большевиками и правой частью съезда развернулась в последние три дня его работы, но резолюция так и не была принята.
После долгих фракционных переговоров 24 ноября было достигнуто соглашение о создании временного (до созыва 3-го съезда Юго-Западного фронта) фронтового ВРК, который был признан высшей властью на фронте, выполняющей распоряжения новой власти. В него вошли 35 человек, из них 17 большевиков, 6 левых эсеров, 9 правых эсеров, 2 меньшевика, 1 беспартийный. Председателем ревкома был избран большевик Г.В. Разживин. В состав ревкома вошли от фракции большевиков А.В. Гриневич, М.Н. Коковихин, В.В. Алферов, Милюков, Оввян, В.М. Турчан, С.П. Медведовский, Старозум, Симонов, Бакий, Бенелюк, Лыков, Дробозин, Кувалдин, Лавров, П.Д. Трубачев. Товарищами председателя были избраны левый эсер В.И. Киквидзе, который работал в полном согласии с большевиками, и большевик М.Н. Коковихин. В состав президиума фронтового ревкома вошли 7 человек, из них 4 большевика, 2 левых эсера и 1 беспартийный. ВРК фронта избрал временную оперативную комиссию из четырех членов и редакционную комиссию из трех человек. Было также решено газету «Голос фронта» переименовать в «Известия Военно-революционного комитета Юго-Западного фронта»{410}.
26 ноября ВРК Юго-Западного фронта в приказе № 1 объявил, что с этого дня «взял власть на Юго-Западном фронте в свои руки». Фронтовой ревком признал, что «только власть СНК, ответственная перед Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, является высшей властью в стране, а властью в армии — Верховный главнокомандующий т. Крыленко». Власть в частях фронта передавалась войсковым и военно-революционным комитетам. В приказе фронтового ВРК отмечалось, что «всякое противодействие или неисполнение его распоряжений и распоряжений Верховного главнокомандующего будет рассматриваться как преступление против революции и виновные в нем будут привлекаться к ответственности по всей строгости законов революции»{411}.
Однако широко развернуть свою деятельность фронтовой ревком, как и военно-революционные комитеты армий фронта, так и не успел. На арену политической борьбы выступила Центральная рада. Следует отметить, что в ноябре в Киеве Центральной радой был создан Краевой комитет по охране революции, предназначенный для взятия власти на территории Украины. 3-й Всеукраинский войсковой съезд, состоявшийся в Киеве, выразил полное доверие этому комитету. 7 ноября Центральная рада провозгласила создание Украинской народной республики в составе России.
Вполне естественно, что Центральная рада пыталась сохранить боеспособность Юго-Западного и Румынского фронтов, прикрывавших украинскую территорию. С этой целью в ноябре на заседании Генерального войскового секретариата было принято решение о создании из этих двух фронтов единого Украинского фронта. Командование вышеуказанных фронтов в лице генералов Н.Г. Володченко и Д.Г. Щербачева признало власть Центральной рады, так как после занятия 20 ноября Ставки в Могилеве отрядом Н.В. Крыленко и отстранения от должности, а затем гибели бывшего Верховного главнокомандующего Н.Н. Духонина у них не было иного выбора. Нового Верховного главнокомандующего Крыленко генералы, как отмечалось ранее, не признавали. Таким образом, подчинившись Центральной раде, они сохранили на некоторое время свои посты.
Уже на состоявшемся 28 ноября заседании фронтового ревкома Г.В. Разживин сообщил, что 5–6 дивизий казаков ушли с фронта и собираются ехать на Дон, а Центральная рада способствует этому. Далее председатель фронтового ВРК отметил, что «представители украинской Рады открыто заявляют, что Рада намерена взять штаб фронта». Разживин отметил, что несмотря на то, что «Военно-революционный комитет хочет установить контакт с Радой… Рада идет на открытый вызов»{412}. В принятой на заседании фронтового ревкома резолюции отмечалось, что «ввиду установления факта контрреволюционного движения на Дону и ввиду того, что Украинская рада содействует отправке казачьих частей на Дон, усиливая тем самым контрреволюцию, способствуя организованному дезертирству с фронта и деморализуя другие части, ВРК категорически требует от Украинской рады прекратить пропуск казачьих войск на Дон и не препятствовать передвижению советских войск». В резолюции также постановлялось «поручить оперативно-боевой комиссии вызвать представителей ВРК и совместно с ними разработать план организации революционных сил для борьбы с контрреволюцией»{413}.
Через день, 30 ноября, в повестке дня заседания ВРК фронта вновь стоял вопрос о новых враждебных действиях Центральной рады. Дело в том, что голова Украинской фронтовой рады Певный объявил себя «временно исполняющим обязанности комиссара Юго-Западного фронта» и издал приказ № 1. Ознакомившись с содержанием этого приказа, фронтовой ВРК разослал всем комитетам фронта телеграмму о том, что «голова украинской фронтовой Рады, не выражающий воли солдат фронта, самозвано объявил себя комиссаром Юго-Западного фронта». ВРК предписал «не исполнять никаких распоряжений самозваного комиссара», а «только распоряжения ВРК фронта и армий, избранного съездом Юго-Западного фронта»{414}.
Конец «бумажной войне» вскоре положила Центральная рада. 3 декабря ее войска, воспользовавшись тем, что гарнизон Бердичева, где располагался штаб Юго-Западного фронта, немногочислен, захватили штаб фронта, включая весь технический аппарат. Деятельность ВРК фронта и выпуск «Известий Военно-революционного комитета Юго-Западного фронта» были прекращены, а некоторые члены фронтового ревкома арестованы. Оставшиеся на свободе члены фронтового ревкома — Г.В. Разживин, В.И. Киквидзе, С.П. Медведовский и другие бежали из Бердичева в Ровно в штаб Особой армии{415}. Оттуда они руководили военно-революционными комитетами фронта и готовили созыв 3-го фронтового съезда.
В ночь на 11 декабря войска Центральной рады захватили штаб 11-й армии Юго-Западного фронта и штабы всех четырех армий Румынского фронта, о чем речь пойдет далее. Происходили аресты большевиков и ликвидация большевистских ревкомов армий.
В такой сложной для большевиков обстановке в Ровно 30 декабря открылся 3-й Чрезвычайный съезд делегатов армий Юго-Западного фронта, созыв которого, как уже отмечалось, был подготовлен членами разогнанного войсками Центральной рады ВРК Юго-Западного фронта Г.В. Разживиным, В.И. Киквидзе, С.П. Медведовским и другими. Хотя представительство на съезде было неполным, особенно от 7-й армии, собравшиеся делегаты все же объявили себя съездом и приступили к работе. Большевистски настроенные части гарнизона Ровно, чтобы обезопасить работу съезда, по приказу Г.В. Разживина арестовали членов войсковой рады Особой армии.
Но ночью 31 декабря в Ровно ворвались войска Центральной рады, стоявшие в местечке Здолбуново, и арестовали председателя ВРК Особой армии Ю.С Гузарского и часть делегатов съезда, а также ограбили армейскую кассу. Избежавшие ареста делегаты съезда срочно вызвали из Дубно два эшелона верных большевикам войск, которые под командованием В.И. Киквидзе разбили украинские части и 1 января 1918 г. восстановили свою власть в городе. Съезд вновь продолжил свою работу. Были рассмотрены вопросы создания нового фронтового ревкома, демобилизации армии, формирования сводной дивизии из большевистски настроенных солдат. Во вновь избранный фронтовой ВРК вошли Г.В. Разживин, С.П. Медведовский, В.И. Киквидзе, Ф. Клопотовский и др. Главнокомандующим армиями фронта был избран В.И. Киквидзе{416}.
После съезда фронтовой ревком продолжил борьбу с Центральной радой. Были ликвидированы армейские рады, а в феврале вооруженными отрядами под командованием В.И. Киквидзе — и фронтовая рада{417}. И в связи с массовой демобилизацией уже к началу немецкого наступления в феврале 1918 г. на Юго-Западном фронте осталось всего несколько десятков тысяч солдат.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.