Алексей Коркин
Вскоре после «Курских» событий я получила письмо от Светланы Ивановны Коркиной, матери Алеши. Она пишет, что он… поседел на дне. Таким она увидела его на опознании. А было ему 19. Это случилось в те дни (или часы), когда он был жив…
Алеша с таким восторгом писал о море: «… красота редкостная, что просто неописуемо! И море! И волны! И пена у носа и по бортам корабля, и берег, еле виднеющийся вдали. И голубая вода!»
Прошел только месяц после того письма, и Алеша навек остался в этой голубизне. Только на дне вода черна. И мать почернела от горя. «С гибелью Алеши я потеряла все самое дорогое, что у меня было, — пишет она. — Не думала, что и жить-то буду… Но вот живу…»
Каким он был, Алеша? О нем рассказать и легко, и трудно. Трудно потому что его судьба, как две капли воды похожа на судьбы других мальчишек с этой подводной лодки — своей чистотой, своей искренностью, чуткостью и добротой! Как будто собрали их всех воедино… Как будто они были слишком хороши для этого мира…
Алеша рос настоящим непоседой — быстрым, подвижным, сообразительным. Но если делом занят — глубокая сосредоточенность выдавала в нем натуру незаурядную. Алешу любили все, кто его знал. «Вот все думаю, — пишет Светлана Коркина, — перебираю в памяти. Ну что я представляла в свои 19 лет? Что хорошего успела сделать? Что о жизни поняла? Да ничего. А он — успел! Много успел! Много памяти хорошей о себе оставили!»
Алеша Коркин — это такой живчик, у которого все на ходу, все на лету. Тогда он жил по-настоящему, когда все надо было успеть, когда он всем нужен был. Была в нем какая-то особая чуткость, когда ребята шли за помощью и советом.
А то, бывало, усядутся с мамой рядышком на диване и говорят-говорят… Вдруг защемит у Светланы сердце — откуда у несмышленыша такое глубинное понимание жизни? Отчего такая мудрость сердца? Отчего он такой не по годам взрослый?
«Ему всего пять было, когда он однажды подошел ко мне, — пишет Светлана, — и сказал: «Не бойся, мама, я тебя никогда не подведу!» А зачем он это сказал, если мы ни о чем таком не говорили? И еще он нас всех удивлял. Я заболею, он подойдет, ладошку на голову положит и сидит, боль уходит, он словно чувствует это, тоже уходит».
В 13 лет он уже ловко орудовал молотком и рубанком, сам построил сарай на даче. Сам и сажал, и поливал. Когда взяли новый участок, Алеша успел перед армией еще теплицу и новый сарай на новой даче поставить. «Вернусь, — сказал, дострою…»
«И чего тебе горевать! — говорили соседки. — У тебя вон какой сын растет!» Все бы отдала Светлана за одну-единственную улыбку сына, которая была такой хитрой и беззащитной одновременно.
«Поговорить он любил, — пишет Светлана, — и со всеми находил общий язык: и с малыми, и со старыми — на равных. Очень радовался, когда родилась племянница. Я, говорит, займусь ее воспитанием. Скорей бы она выросла, чтобы поговорить с ней можно было. Как раз я с армии приду!»
В старших класса Алеша уже работал по-настоящему, не для баловства. Он был грузчиком в магазине, это значит, другие — за уроки, а он — за ящики с водкой. И рыбачил — не для удовольствия, а для пропитания. У него и лодка-моторка своя была — на ней и на рыбалку, и за дровами, и за сеном.
Самостоятельность — это не умение принимать решения, это чувство ответственности за семью, хотя он младший был. Он умел все: стирать, гладить, штопать, готовить… И быстро все так делал — словно жить торопился.
«Очень наблюдательный был Алеша, — пишет Светлана. — Глаза так хитро прищурит и что-нибудь как скажет, все со смеху покатываются. Хорошо у него получалось копировать голоса. Ребята просили: «А покажи того-то и того…»
И еще в школе дискотеки проводил — музыку очень любил, больше попсовую, но и от классики мог замереть и слушать, слушать.
Да и стихи писал:
Опять запутался в себе, Опять стихи писать я начал, Но что поделать я могу — Я не могу сейчас иначе…
В школе был случай, когда учитель, на которого жаловались ребята, спросил: «Поднимите руку, кто мной недоволен?» Поднял один Алеша. Так они подружились с этим учителем. «Он не переносил обмана, унижения, — пишет Светлана. — Всегда страшно переживал, когда видел это.»
После школы Алеша поступал в Лесотехнический институт, но недобрал баллов, собирался снова поступать.
Алеша мог не идти в армию — в детстве переболел менингитом. Но когда подошло время призыва, он вырвал все записи о менингите из медицинской карточки. Светлана только потом обнаружила эту маленькую хитрость. Она не хотела, чтобы сын стал подводником. «Ты в барокамере сделай вид, что тебе плохо, — говорила она, волнуясь, — что у тебя голова кружится, что тошнит».
«Мама! Мама! — смеялся Алеша. — Разве так можно?»
А потом письма стали приходить с корабля — такие уверенные, такие бодрые. И вовсе успокоилась Светлана Ивановна: на своем месте сын, никто его не обижает, нет на «Курске» ни дедовщины, ни издевательств.
На Новый год сын приезжал в отпуск. Без сюрпризов не обошлось — в коридоре снял шинель, шапку и засунул в сумку. С гордостью рассказывал про свою лодку.
18 января 2000 года Светлана последний раз видела сына. Последнее письмо получила 11 августа. Алеша писал, что 10 они уходят в море.
«Не приведи Бог никому такое пережить, — пишет мать. — Мне страшно думать, что пережили наши ребята в том 9-м отсеке, когда ждали помощи.
Они ведь надеялись. Разве думали, что их оставят? Как долго это продолжалось? О чем думали в последние мгновенья? До смерти теперь эта мысль будет мучить меня: что же Алешенька мой ненаглядный пережил, если в 19 лет поседел?»
Алексей Коркин был в шестом отсеке, который по версии следствия, сначала боролся за живучесть корабля, а потом в полном составе перешел в девятый отсек.
Я не ответила тогда Светлане Коркиной. Не смогла. Пусть эта книга, если она выйдет, станет моим ответом. «Может, в этом есть какой-то высший смысл?» — спрашивает она.
Не знаю… Но… если ты меня слышишь, Алеша, помоги своей маме! Пусть ей будет не так больно!
Эхо событий
Я все же написала Светлане. Она мне ответила. Живет она одна, давно не работает — здоровье не позволяет. Занимается дачей — разводит цветы, «это моя страсть и спасение, — пишет она. — Алеша бы меня понял.»
Другой сын Светланы Ивановны Андрей живет отдельно от матери, но часто приезжает в родительский дом.
Сейчас в спортивном центре, где Алеша занимался, учрежден кубок имени Алексея Коркина. В школе стоит парта, где он сидел.
Событий в жизни Светланы немного, она часто ходит на кладбище, ей там легче становится. «Вот так и живу, — пишет она. — А куда денешься? А Алеша мне действительно помогает».