Белые лилии. Сергей и Юлия Фитерер
Сережа приехал в ноябре. Бледный после «автономки», зато в норковой шапке. Взял Юльку за руку:
— Куда идем? — со счастливой улыбкой спросила девушка, уже зная ответ.
— В ЗАГС, конечно!
— А может, я не хочу? — дерзко вскинула голову девчонка.
— Хочешь! И я — хочу! — серьезно заглянул в ее смешливые глаза.
На регистрации Юля долго не могла надеть кольцо на палец — мешала косточка.
— Ну вот и окольцевали! — обрадовались гости.
— Пусть ты всегда будешь такой же красивой, как тогда, в красном платье, когда мы познакомились, — шепнул на ушко невесте Сергей.
— Да я же была в черном платье на той дискотеке! — Юльку возмутило такое невнимание.
— Ну уж нет! — возразил Сергей. — В красном! В красном! Что же я, по-твоему, не помню, в каком ты была платье!
— Нет, в черном!
— Нет, в красном!
— Молодые! Вы будете, наконец, поздравлять друг друга? — прервала их спор заведующая ЗАГСом.
«Молодые» смутились и бросились целоваться. Они все время целовались — как будто на всю жизнь…
— Мам! Пойдем потише, — говорила на перроне Сережина сестра Наташа, — видишь, целуются. Ишь, хулиганы какие!
А платье у нее было красным. Они познакомились на дискотеке. Сначала Юлька услышала за спиной восхищенный шепот по поводу фигуры — и уж точно знала, что про нее. Ждет. А никто не приглашает. Она, конечно, не оглянулась. Еще чего не хватало! И вдруг — теплые руки на открытых плечах:
— Девушка, разрешите Вас пригласить?
— Ну зовут-то меня Юлей. Какие люблю цветы? Зачем Вам цветы?
Прошло несколько дней. Тот эпизод, не получивший продолжения, стал забываться. Наступило 29 августа — мамин день рожденья.
— На Голубые озера! Мы едем на Голубые озера! — распевала Юлька, бегая по комнатам.
— Дочь! Ну-ка сбегай в магазин, купи лимонада, — позвал отец.
— Бегу, Батя! — на ходу крикнула девушка и поскакала по лестнице. Прыгая через две ступеньки, налетела на всем ходу на огромный букет белых лилий. Юлька дух перевела, а потом посмотрела на молодого человека, который нес цветы.
— Девушка! А я случайно не к вам иду? — неуверенно спросил тот, держа свой букет наперевес.
Спортивная майка, шорты, кроссовки — все это делало ее такой непохожей на дискотечную девушку.
— Ну если мы с вами танцевали… — и тут она поняла, что не может вспомнить его имени.
Они хохотали вместе, сквозь слезы приговаривая, что не узнали друг друга.
На Голубые озера Сережа поехал с Юлиной семьей. И там, вынырнув из светлой голубизны, спросил:
— А почему лилии?
— Потому что — белые! — почему-то рассердилась девушка.
Потому что лилии похожи на ее судьбу. Чистые, как снег. Загадочные, как жизнь. Цветок любви. Заметили ли вы, что стебелек лилии быстро сникает без воды, но лепестки долго живут, не теряя своей прелести? Так и Юля без Сережи.
А Татьяне Ивановне, Сережиной маме стали часто сниться сны, где сын маленький. Вот он бежит по желтой дорожке. Это у бабушки на даче. Оранжевая футболочка. Кепка в полоску. Загорелый, как чертенок. И матери так смешно: маленький, беззащитный, чумазенький.
— Серенька такой потешный был! — с тихой улыбкой произносит мать, когда мы беседуем в одном из залов Дома офицеров.
Юля счастливо улыбается, задумчиво глядя на Сережину младшую сестру.
— Ой, Наташа! У тебя глаза, как у Сережи!
И я заглянула в Наташины глаза: какие мечтательные! Огромные, задумчивые, серо-голубые.
У Сережи были голубые. Точно такими же они были у Сережиного отца. И точно также Геннадий Фитерер сказал когда-то про молоденькую Танечку: «Эта девушка будет моей женой!» Сережин отец погиб в звании подполковника на одной из горячих точек страны. Жена так и не узнала обстоятельства его гибели. Эта трагедия для нее никогда не закончится, потому что потерять сына страшнее, чем мужа.
А вот Наташа почти не помнит отца. Для маленькой девочки старший брат стал другом, братом, защитником.
— Се-реж-ка! — бежала к нему при беде, — там, там зук ползет!
И смелый Сережка брал несносного жука и нес его на улицу. Он жука отпускал на волю. Он очень добрым был, Сережа Фитерер. Интеллигентным, даже в детстве.
— Сереж, ты хоть плеваться умеешь? — как-то спросила учительница.
— А зачем? — рассудительно ответил мальчик.
— Он даже не пил, не курил! — с гордостью добавляет Юля.
Когда Фитереры жили в Польше, Сережа упал с груши. Перелом оказался сложным. Кость срослась неровно, пришлось заново ломать. Вот когда удивил свою маму Сережа, еще школьник. Столько было настойчивости, терпения в этом целеустремленном пареньке. Долгие упорные тренировки стали нормой жизни — сначала нелегко было камешек поднять, мячик кинуть. Вскоре в квартире появилась спортивная стенка. Так Сережа начал заниматься серьезным спортом. И мамины гимнастические уроки, которые она припасла на долгие годы вперед, оказались бесполезными.
«Книга будущих адмиралов» была главной книгой Сережиного детства.
Шутили, что она вся «заезженная» стала — сын ее не просто читал, он ее на ночь под подушку клал. Неизвестно, повлияла ли адмиральская книга на Сережину судьбу, но характер отшлифовала. Сережа хотел быть именно подводником и никем другим. Лишь матери не нравилось его страстное увлечение морем.
У Сережи жизнь была расписана на много лет вперед. Он рано почувствовал себя мужчиной. На свадьбу деньги сам заработал.
В длинном северном отпуске пошел работать. Кем — не сказал, он любил сюрпризы.
Татьяна Ивановна однажды пришла домой, разулась в прихожей и вдруг услышала посторонний жужжащий звук.
— Что это, Наташа? — спросила у дочери, посмотрев на ее сияющее от восторга лицо.
— Да, мам! — закричала Наташа, не выдержав сюрпризного напряжения. — Это же Сережка холодильник отремонтировал!
— Как это отремонтировал? Мастера, что-ли, вызывал? — пытается говорить строгим голосом Татьяна Ивановна.
— Да ну нет-же, мам! Как ты не понимаешь! — хохочет Наташа. — Он ведь мастером стал. Настоящим!
А потом дети рассказали, что сын устроился работать мастером по холодильным установкам на время отпуска.
Он старался все делать на совесть. В видяевской квартире покрасил ванну в два цвета. Обои приклеил на потолок — а они взяли и отвалились.
— Вот заработаю денег и сделаем свадьбу! — сказал матери перед походом в Средиземноморье.
А после той «автономки» у него сильно испортилось зрение. Озорная Юлька поддразнивала жениха. Спрячется за спину, пощелкает пальцами:
— Сереж-жа, я — тут!
Фитереры — дружная семья. Окна квартиры Фитерер выходят во двор. Сережа всегда махнет рукой. Знал, что вслед ему смотрят. А когда познакомился с Юлей — уходили вместе, не оглядываясь.
— Смотри, смотри, Наташ, — смеялась Татьяна Ивановна, — он уже взрослым стал, на нас смотреть стесняется.
— И Юльку так смешно тащит за руку, как маленькую, — вторила ей дочь. Татьяна Фитерер приехала в Видяево вместе с дочерью из далекого Калининграда. Мать — сдержанная, замкнутая. Только все спрашивала, почему перископ поднят, значит, в центральном отсеке — вода? Командование отводило глаза и молчало.
Татьяна Ивановна всегда интересовалась крейсером. Какой он? Спрашивала о подробностях. Сережа не очень охотно рассказывал. Но он верил в свой «Курск». Как-то сказал:
— Не волнуйся, мам! Лодка надежная. А командир — просто профессионал. Мы сразу всплывем, если что…
Наташа — студентка университета. Юля тоже учится в институте.
— Упертый Козерог! — говорит про свою дочь Татьяна. Наташино горе проявилось самым неожиданным образом: она дала пощечину Ивану Нидзиеву.
— Ничего, — потер свою щеку Иван Иванович, — я ее понимаю. Хорошо, что мне, а не Командующему.
— Мамочка! Я такой счастливый! Такой счастливый! — говорил матери Сережа, когда узнал, что у него родится ребенок. — Скоро появится маленький Фитерерчик. Это будет Настя или Ярослав.
— Ну почему же Ярослав? — улыбалась Татьяна Ивановна.
— Мамочка! Как ты не понимаешь! Раз у него немецкая фамилия, то имя должно быть обязательно старорусским. Кто об этом подумает, как не я — отец!
Сережа всерьез увлекался историей и особенно русской историей.
Не суждено было старшему лейтенанту Сергею Фитереру увидеть сына. Ярослав Сергеевич Фитерер родился 31 января 2001 года.
Последний раз Юля с Сережей виделись в июне 2000 года. Так нестерпимо захотелось Юльке увидеть Сережу, что она сбежала из больницы и села в поезд. Билет купила уже на следующей станции. Она не успела сообщить о своем приезде. Но на мурманском вокзале ее ждал сам сюрприз — Сережа.
— Сережка! Как же ты узнал, что я еду?
— Я маме звонил, она мне сказала!
— Как здорово!
— Глупая, сумасбродная девчонка! — взял ее лицо в ладони Сергей. — Тебя же могли не пропустить на КП!
— Меня? К тебе? Это невозможно!
Невозможно было их разлучить. Но все же разлучница нашлась — нелепая чудовищная смерть!
Мне бесконечно жаль этого юного мальчика с его чистым любящим сердцем. И эту красивую девочку, которая все выдержит. Во имя любви! Такой короткой, как падающая звезда! И такой бесконечно длинной. Как жизнь!
Эхо событий
Я рада, что Юлечку не сломило горе. Живет она в том же далеком Калининграде. Работает, воспитывает своего сына, часто видится с Татьяной Ивановной, у которой забот теперь — двое чудесных внуков. Сережина сестра Наташа вышла замуж и спустя шесть лет родила мальчика. Когда она видит, как они бегут по дорожке дачи, сердце ее тоскует и плачет.
Юля — одна из тех самоотверженных матерей, которые после смерти мужа, всю свою душу вкладывают в детей. «Сын для меня все!» — сказала она через год после рождения Ярослава. Тем не менее, она понимает, что мальчику нужно мужское воспитание, она живет в гражданском браке, работает в страховой компании.
Ярослав Фитерер — очень целеустремленный, весь в отца — старшего лейтенанта Сергея Геннадьевича.
Когда она прочла этот рассказ, сказала: «Просто супер!!! Все правда!»