Авиация Красной Армии в операции «Багратион»

Н. Ю. Панкратов, А. В. Рахманов (Минск)

Белорусская стратегическая наступательная операция «Багратион» и по замыслу, и по осуществлению была не только одной из лучших, но и труднейшей во Второй мировой войне. Для участия в ней привлекалось более половины авиации действующей армии. Такого размаха применение авиации не имело ни в одной другой операции Великой Отечественной войны.

В состав четырех фронтов, силами которых было принято решение провести операцию, были включены: 3-я воздушная армия (командующий – генерал Н. Ф. Папивин) – в состав 1-го Прибалтийского фронта; 1-я воздушная армия (командующий генерал – Т. Т. Хрюкни) – в состав 3-го Белорусского фронта; 4-я воздушная армия (командующий – генерал К. А. Вершинин) – в состав 2-го Белорусского фронта; 16-я воздушная армия (командующий – генерал С. И. Руденко) – в состав 1-го Белорусского фронта. На левом крыле 1-го Белорусского фронта, кроме того, базировались соединения 6-й воздушной армии (командующий – генерал Ф. П. Полынин).

Фронтовая авиация пяти воздушных армий насчитывала в своем составе порядка 5 707 самолетов (в том числе половина была выделена из резерва Верховного Главнокомандования), из них более 1100 дневных и ночных бомбардировщиков и 2000 штурмовиков [2].

В каждой воздушной армии был создан запас горюче-смазочных материалов на 4–8 боевых вылетов и примерно по 8-10 комплектов боеприпасов [4].

Кроме того, в операции задействовалась вся авиация дальнего действия (АДД) – 1007 самолетов 8 авиационных корпусов и 2 отдельных авиационных дивизий [2]. Коммуникации войск фронтов прикрывали соединения зенитной артиллерии и истребительной авиации Северного фронта ПВО (5 истребительных дивизий), насчитывавшие в своем составе более 500 самолетов.

Одним из главных принципов применения авиации стало массирование сил на решающих направлениях, что способствовало созданию численного превосходства над авиацией противника, дало возможность эффективнее решать задачи авиационной поддержки и прикрытия войск при прорыве обороны и развитии успеха в оперативной глубине. Массирование достигалось широким маневром сил и средств авиации и обеспечивалось как перебазированием авиационных соединений на важнейшие направления, так и использованием радиуса действия самолетов без смены районов базирования.

К началу июня 1944 г. для авиации Красной Армии в Беларуси складывалась благоприятная обстановка. Группу армий «Центр» поддерживали авиационные соединения 6-го воздушного флота под командованием генерал-полковника Риттера фон Грейма, имевшие в своем составе 775 самолетов [2]. В связи с наступлением Красной Армии на Карельском перешейке 10 июня 1944 г. из состава 6-го воздушного флота 50 истребителей и штурмовиков были переброшены в Финляндию [2]. Еще около 40–50 истребителей были направлены в Германию в связи с высадкой союзников в Нормандии [2]. Таким образом, к началу операции фронтовая авиация Красной Армии имела превосходство над 6-м воздушным флотом по боевым самолетам более чем в 4 раза. Соотношение сил только в полосе 3-го Белорусского фронта составляло 1 к 7,7 [2].

После начала советского наступления в Беларуси за счет переброски авиагрупп из Германии, Румынии и соседних групп армий численность самолетов люфтваффе в ходе боевых действий была доведена до 2100 машин.

В целях ослабления авиационной группировки противника в Беларуси во второй декаде июня 1944 г. была проведена воздушная операция силами АДД. Массированные удары были нанесены по 8 аэродромам, на которых базировалось около 60 % самолетов 6-го воздушного флота. Было совершено 1472 самолето-вылета, противник понес большие потери и был вынужден отвести свою авиацию с передовых аэродромов [2].

Бывший командующий 4-й немецкой армией генерал Курт фон Типпельскирх вспоминал: «С 1943 года уже никакими способами невозможно было ликвидировать безраздельное господство авиации противника в воздушном пространстве над районами боевых действий. С завоеванием стратегического господства в воздухе снизились потери ВВС Красной Армии, в то время как урон, наносимый авиацией противника, несмотря на постоянно повышающийся удельный вес истребительной авиации в составе люфтваффе, продолжал возрастать…» [2].

На период проведения наступательной операции перед авиацией фронтов и авиацией дальнего действия были поставлены следующие основные задачи: прочно удерживать господство в воздухе; поддерживать и прикрывать сухопутные войска при прорыве тактической зоны обороны противника и развитии успеха в его оперативной глубине; воспрепятствовать подходу резервов и дезорганизовывать планомерный отход его войск; непрерывно вести воздушную разведку и наблюдение за действиями противника. На участках прорыва всех фронтов планировалось провести мощную авиационную подготовку и в ночь перед наступлением совершить 2730 самолето-вылетов силами дальней авиации и фронтовых ночных бомбардировщиков [3]. В период проведения артиллерийской подготовки предполагалось нанести массированный удар с участием 548 самолетов Пе-2 на южном участке прорыва 3-го Белорусского фронта, где оборона противника была особо прочной [3].

Выступивший 21 июня 1944 г. на совещании командиров авиасоединений и руководящего состава штаба и тыла 1-й воздушной армии представитель

Ставки ВГК Маршал Советского Союза А. М. Василевский сказал: «Задача авиации сделать все, чтобы протолкнуть нашу пехоту через оборонительные рубежи противника, изолировать поле боя от вражеских истребителей и бомбардировщиков, равно как и подвижные танковые и конно-механизированные группы, предоставив им возможность работать нормально. Удары нашей авиации с воздуха должны быть эффективными. Действия истребителей – дерзкими, они должны искать и уничтожать врага в воздухе» [2].

В соответствии со специальной «Инструкцией по взаимодействию авиации с наземными войсками» 1944 г., предусматривалось полное использование радио для управления боевыми действиями авиации и обязательное направление ее представителей в общевойсковые (танковые) объединения и соединения. Авангардная роль в разработке вопросов взаимодействия принадлежала командирам штурмовых авиакорпусов и дивизий. В своей практической деятельности решающее значение они придавали тщательной подготовке совместных действий с наземными войсками. В стрелковые корпуса, кавалерийские дивизии, танковые и механизированные бригады выделялись авиационные офицеры с радиостанциями [2].

Общее руководство и координацию боевых действий авиации осуществляли представитель Ставки главный маршал авиации А. А. Новиков и генерал-полковник авиации Ф. Я. Фалалеев.

Командиры авиационных соединений были ознакомлены с боевыми задачами за 5–7 суток, а личный состав полков – за несколько часов до их выполнения. Учитывая трехлетний опыт войны и предшествующих операций, авиационные части и соединения сосредоточивались на аэродромах в 100–120 км от линии фронта и только за день-два до начала наступления перелетали малыми группами на низких высотах на передовые аэродромы [2].

Для скрытия от противника мест базирования отделами аэродромного строительства были замаскированы все задействованные аэродромы и создана сеть ложных. На 12 таких объектах 16-й воздушной армии было поставлено 298 макетов самолетов, 85 муляжей автомашин и зенитных орудий и оборудовано свыше 150 различных ложных сооружений. В результате авиация противника бомбардировала действующие аэродромы только 3 раза (при этом был потерян один самолет), а ложные – 128 раз [2].

Кроме штатных средств наземного обеспечения самолетовождения, в 4-й и 16-й воздушной армии использовались искусственные ориентиры – выложенные на земле у характерных пунктов буквы и цифры. Для обеспечения точного выхода самолетов на цель применялись цветные полотнища и дымовые шашки, а ночью светомаяки. В 1-й воздушной армии основным ориентиром был привязной аэростат, поднятый на высоту 120 м в центре участка прорыва обороны противника.

Непосредственная авиационная подготовка началась в ночь на 23 июня. Первый удар по противнику нанесли летные экипажи 271-й ночной бомбардировочной авиадивизии. Их поддержала АДД, взлетевшая с аэродромов в районе

Белгорода, Борисполя, Белой Церкви, Винницы, Чернигова. 343 самолета пересекли Днепровский рубеж в полосе 1-го Белорусского фронта и в интервале 10 мин сбросили авиабомбы на окопы противника [3]. Так начиналась операция «Багратион» на Белорусской дуге от Северной Двины до Паричей.

Начиная со второго, а на 1-м Прибалтийском и 1-м Белорусском фронтах – с первого дня операции основные усилия воздушных армий сосредоточивались на поддержке танковых и механизированных групп. Авиационная подготовка без всякой паузы переросла в авиационную поддержку сухопутных войск, которая дала возможность советским войскам быстро преодолеть тактическую зону обороны противника.

В ходе развития наступления советских войск активность вражеской авиации повысилась, особенно в период боев за Оршу и Бобруйск. Поэтому советским командованием был организован ряд ударов по аэродромам противника.

Важное значение на решающем этапе борьбы в районе между Днепром и Березиной имели хорошо подготовленные удары с воздуха по артиллерийским позициям, которые стали костяком обороны вследствие ухудшения боеспособности соединений Вермахта и нехватки танков. Авиации Красной Армии удалось подавить немецкие батареи. На дорогах царил хаос. Авиаатакам подвергались отступающие немецкие колонны, подтягивающиеся резервы в местах их скопления и на перекрестках. Воздушное пространство было завоевано окончательно и бесповоротно [1].

Начиная с 26 июня 1944 г. главной задачей авиации всех фронтов стала дезорганизация планомерного отхода и перегруппировки резервов противника.

Однако в действиях авиации были и недостатки. Так, при форсировании р. Березина авиация люфтваффе оказала значительное противодействие. Истребители 1-й воздушной армии слабо обеспечивали прикрытие переправ через реку. В условиях высокой активности авиации противника советские истребители, патрулируя на высотах 1000–3000 м, редко перехватывали немецкие самолеты, действовавшие по переправам с высот 200–500 м [2].

С 27 июня началось перебазирование авиационных полков на аэродромы, оставленные противником и построенные вновь на освобожденной территории. Отдаленность аэродромов от стремительно наступающих войск, которые необходимо было прикрывать с воздуха, сильно сказывалась на эффективности авиационной поддержки.

Оказалось, что белорусские леса и болота – не самое подходящее место для базирования истребителей и штурмовиков. Если находили подходящую площадку для взлетов и посадок авиации, то все усилия сводились на нет невозможностью подвоза горючего и боеприпасов. Авиаторы 1-й воздушной армии приняли решение использовать в качестве аэродромов подскока проселочные дороги [2].

На первом этапе Белорусской операции, продолжавшемся с 23 июня по 4 июля 1944 г., советская фронтовая авиация и авиация дальнего действия совершили 55 тыс. самолето-вылетов, что было в полтора раза больше, чем за все время контрнаступления под Сталинградом. Прочно удерживая господство в воздухе, летчики уничтожили в воздушных боях и на аэродромах около 300 немецких самолетов [2].

Второй этап Белорусской операции начался 5 июля. Авиация должна была поддерживать наступление войск 1-го Прибалтийского и трех Белорусских фронтов в направлении на Даугавпилс, Вильнюс, Новогрудок и Барановичи. Часть сил 1-й и 4-й воздушных армий привлекалась для ликвидации окруженной группировки противника в районе Минска.

В июле – августе фронтовая авиация и АДД одновременно с ликвидацией окруженной минской группировки продолжала активно поддерживать наступление войск Красной Армии на широком фронте.

Среднее удаление истребительной авиации от линии фронта составляло 150–200 км. Это стало характерной особенностью ведения боевых действий авиацией на втором этапе операции [2].

В середине июля создалась такая невероятная растяжка коммуникаций, что никакие силы наземного транспорта уже не могли обслужить далеко ушедшие вперед войска. В этих крайне сложных условиях фронтовые части спасал Гражданский воздушный флот, военно-транспортные полки и соединения авиации дальнего действия.

29 августа советские войска, выйдя на рубеж Елгава, Добеле, Августов, по рекам Нарев и Висла, победоносно завершили Белорусскую операцию.

Боевые действия авиации осуществлялись в форме авиационного наступления, состоявшего из авиационной подготовки и поддержки атаки пехоты и танков при их действиях в глубине обороны противника.

Одним из наиболее сложных вопросов оперативного применения авиации в глубоких наступательных операциях явилось обеспечение своевременного аэродромного маневра авиационных частей вслед за наступающими сухопутными войсками.

Основные усилия авиации были направлены на уничтожение войск и техники противника на поле боя (до 44 %), на борьбу за господство в воздухе (42 %), на воздушную разведку, обеспечение войск и партизан материальными средствами (около 13 %) [2; 4].

Способами боевых действий бомбардировочной и штурмовой авиации при взаимодействии с сухопутными войсками были сосредоточенные удары и эшелонированные действия. Широкое применение получили массированные удары, проводимые воздушными армиями, в которых принимали участие несколько авиационных соединений.

Таким образом, успеху действий авиации Красной Армии способствовали тщательная подготовка к операции, продуманное планирование боевых действий в ходе наступления. Важное значение имел принцип непрерывного и тесного взаимодействия авиации с сухопутными войсками, а также между авиационными объединениями и соединениями, массированное применение авиационных соединений, согласование усилий авиации и сухопутных войск по месту, времени и целям, четкое распределение задач между воздушными армиями. В целях максимального воздействия на войска и технику противника, а также полного использования ночной фронтовой авиации и авиации дальнего действия широкую практику получило проведение авиационной подготовки атаки в ночь перед наступлением.

Однако не все проблемы применения авиации были решены с достаточной полнотой. Не удавалось использовать в полной мере даже имевшиеся возможности советских ВВС. Характерной особенностью их применения являлось низкое среднее напряжение на самолет. Практически невозможно было также устранить сильную зависимость авиации от метеоусловий без создания прицельно-навигационных устройств, отвечающих требованиям времени [5].