8. Противоборство спецслужб в послевоенной Германии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

8. Противоборство спецслужб в послевоенной Германии

На заключительном этапе Великой Отечественной войны Красная Армия продолжала наносить все более сокрушительные удары по войскам германского рейха. Немцы все еще оказывали ожесточенное сопротивление, но было ясно — победа антигитлеровской коалиции не за горами. Поэтому государственных деятелей союзных держав всерьез и конкретно заботили планы послевоенного устройства мира.

Решение этих послевоенных проблем по-разному представлялось участникам антигитлеровской коалиции. Данные советской внешней разведки свидетельствовали, что США и Англия держали курс на «отбрасывание коммунизма» и «вытеснение советского влияния из Европы». Жесткое идеологическое, политическое и дипломатическое противостояние не исключало и военного столкновения с СССР. Со своей стороны, руководство СССР отстаивало геополитические интересы Советского Союза и не могло мириться с этим. Оно не собиралось сдавать завоеванных позиций, по крайней мере в Восточной Европе, тем более бросать на произвол судьбы ту часть общественнополитических кругов стран региона, которая ориентировалась на помощь и поддержку своего соседа-победителя. Центральное место в этой связи занимали Германия и Берлин.

Берлинская «легальная» резидентура, руководителем которой был назначен полковник Александр Михайлович Коротков, начала функционировать как особое подразделение штаба 1-го Белорусского фронта, а с августа 1945 года ее работники были прикрыты должностями в аппарате политического советника при Главноначальствующем Советской военной администрации в Германии. Как свидетельствуют документы, перед ними были поставлены следующие главные задачи:

— сбор информации о политическом и экономическом положении в западных оккупационных зонах Германии;

— выявление планов и замыслов США, Англии и Франции в германском вопросе;

— содействие аппарату уполномоченного НКГБ СССР в обеспечении безопасности и проведении контрразведывательных мероприятий в советской зоне оккупации.

Резидентура отдавала себе отчет в том, что германская верхушка еще до полного краха Германии сделала все, чтобы скрыть следы своих преступлений, уничтожить или спрятать компрометирующие документы, по возможности законспирировать и сохранить наиболее опытные кадры нацистской партии, с тем чтобы создать в будущем подпольные организации по срыву послевоенных преобразований на немецкой земле. Разведчики и контрразведчики на первых порах уделяли много внимания поискам германских государственных и партийных архивов. Их труды увенчались успехами. Особо ценные массивы документов были обнаружены в тайниках гестапо и министерства пропаганды. В частности, в донесении резидента гестапо из Швейцарии подробно описывался ход секретных переговоров, которые вели по поручению своих высших руководителей шеф американских разведчиков Аллен Даллес и один из влиятельных сотрудников Главного управления имперской безопасности (РСХА)[6] обергруппенфюрер СС Вольф. Тем самым получили подтверждение данные советской внешней разведки, добытые вскоре после завершения этих контактов.

Немало усилий приходилось затратить на розыск и обезвреживание авторитетных в недалеком прошлом нацистов, чтобы исключить возможность создания ими организованного подполья и сколачивания нелегальных террористических формирований. Предпочтение отдавалось выявлению руководящих деятелей и функционеров нацистской партии, сотрудников РСХА, гестапо, СС, участников карательных операций на временно оккупированной территории Советского Союза и других европейских стран. До конца 1945 года было арестовано и передано в руки правосудия около десяти тысяч военных преступников и их активных пособников.

При розыске штатных сотрудников гитлеровских спецслужб и их агентуры применялся широкий арсенал сил и средств. Например, сведения, поступившие от надежного источника, послужили отправной точкой осуществления оперативного мероприятия, завершившегося установкой местонахождения скрывавшегося в подполье подполковника германской военной разведки Н. После тщательного изучения он был привлечен к сотрудничеству.

В то время многие лица, служившие гитлеровскому режиму, нуждались в квалифицированной юридической консультации, чтобы определиться в новой для себя обстановке, сложившейся в побежденной Германии. Поскольку Н. был по образованию юристом, ему было рекомендовано открыть частную адвокатскую контору, находившуюся, естественно, под контролем резидентуры. Вскоре среди его клиентуры стали появляться бывшие офицеры абвера, лично знакомые ему и доверявшие своему давнему коллеге. Круг связей подобного рода быстро расширялся, а советским разведчикам было сравнительно легко выявлять в этом специфическом контингенте опасные элементы. Некоторых клиентов Н. резидентура привлекла к негласному сотрудничеству.

Значительный объем информации по абверу поступал от бывшей сотрудницы личного секретариата одного из руководителей германской военной разведки. Эта отважная женщина, болезненно пережившая крах фашистского режима и сделавшая из крушения своих прошлых идеалов соответствующие выводы, известна в архиве СВР под псевдонимом «Фемина».

Работа с Н. и «Феминой» позволила в течение трех лет выявить несколько сот бывших сотрудников абвера и принять в отношении них оперативные, политические, юридические и административные меры, адекватные степени их вовлеченности в практическую деятельность гитлеровских спецслужб и в преступления нацизма.

Гораздо сложнее оказалось подобраться к сотрудникам бывшего 6-го управления (разведка) РСХА. Но в конечном итоге удалось приобрести надежные источники, с помощью которых была добыта информация о кадровом составе этого разведывательного органа, а также найдена часть его архивов.

Об эффективности работы берлинской «легальной» резидентуры по выкорчевыванию корней гестапо можно было бы написать целые тома. Здесь ограничимся кратким описанием лишь одной, но типичной операции. В американском секторе Берлина был установлен проживавший в глубоком подполье бывший резидент гестапо, имевший на связи ценнейшую агентуру из числа министров и крупных чиновников правительств ряда стран Западной Европы. От американцев этот нацист (назовем его «Спрут») таился потому, что изрядно «насолил» им и их западным союзникам своей прошлой деятельностью и вовсе не был уверен, что теперь они отнесутся к нему «с пониманием». В ходе операции выяснилось, что «Спрут» восстанавливает связь со своими агентами и бывшими сослуживцами, склоняет их к участию в подрывной работе в советской оккупационной зоне. Шаг за шагом резидентура обезвредила его агентурную сеть, а также осуществила ряд акций по дискредитации некоторых его пособников. Тем временем поступили данные, что за «Спрутом» начала охотиться американская разведка. Напасть на его след она так и не смогла, хотя он жил во флигеле дома, в котором располагалось одно из учреждений оккупационных властей США. В этих условиях Центр одобрил предложение резидентуры о тайном выводе «Спрута» в советскую оккупационную зону для проведения следствия с последующей его передачей правосудию. Все это было проделано тщательно и оригинально: матерый враг до последнего момента так и не догадался, что задержан русскими, а не американцами. Просветление в голове у него наступило только тогда, когда он убедился, что находится в восточных районах Германии.

Противоречия в интересах стран-победительниц, в частности, по германскому вопросу предопределяли и принципиальные различия в практической деятельности военных администраций западных и восточной зон оккупации. Особенно зримо это проявлялось в характере и темпах процесса денацификации и демилитаризации Германии. Острые столкновения политического и дипломатического порядка имели место и в связи с проводившимся США и Англией курсом, рассчитанным на фактическое расчленение Германии и пересмотр итогов Второй мировой войны. Дело дошло до того, что США и их союзники демонстративно проигнорировали советские предложения по восстановлению германского государственного единства и в нарушение Потсдамских соглашений пошли на создание 7 сентября 1949 года Федеративной Республики Германии (ФРГ) в границах объединенной американо-англо-французской оккупационной зоны. В ответ на это 7 октября 1949 года на территории советской оккупационной зоны была провозглашена Германская Демократическая Республика (ГДР). Руководство ФРГ тут же заявило о непризнании послевоенных германских границ, выдвинуло территориальные претензии к ГДР и объявило ФРГ единственным законным германским государством. О том, что западногерманские власти действовали по подсказке и с благословения США, свидетельствуют не предназначенные для печати высказывания бывшего тогда государственным секретарем США Джона Фостера Даллеса. По его словам, ФРГ должна была стать «крупным козырем в руках Запада. Включив Восточную Германию в сферу господства Запада, она может занять передовые стратегические позиции в Центральной Европе и систематически подрывать советское военное и политическое влияние в Польше, Чехословакии, Венгрии и других прилегающих странах».

В условиях, сложившихся после окончания Второй мировой войны, немецкая земля не могла не превратиться в «театр военных действий» специальных служб различных государств, занявших противоположные позиции на фронте холодной войны. Уже к началу 1947 года было невозможно указать на такой разведывательный или контрразведывательный орган США и других западных стран, который не вел бы активную разведывательную и диверсионную работу против СССР. Запад энергично подключал к ней специально создаваемые и возникавшие «стихийно» западногерманские политические, общественные, пропагандистские и эмигрантские организации. На территории ФРГ и в Западном Берлине готовились лазутчики и боевики, которые забрасывались с быстроходных катеров в Прибалтику и самолетами — в Закарпатье. Западные немцы вербовали восточных для участия в операциях против Группы советских войск в Германии (ГСВГ) и различных учреждений СССР. Часто оказывалось, что за спиной западных немцев стояли американские, английские и французские разведчики. Настоящим «шпионским гнездом» стал Западный Берлин, который вопреки его особому статусу рассматривался западногерманскими властями как часть территории ФРГ.

В создавшейся обстановке берлинская резидентура была вынуждена переключить основное внимание непосредственно на противодействие западным спецслужбам. В первую очередь усилия направлялись на привлечение к негласному сотрудничеству работников органов союзнической военной администрации, включая, конечно, американцев, англичан и французов. Достаточно быстро такой агентурный аппарат был создан. Следует отметить, что иностранцы сотрудничали с советской разведкой, как правило, потому, что отнюдь не были в восторге от развязанной холодной войны. Информационная отдача наших помощников в целом позволяла иметь сравнительно полную картину по всему комплексу германской проблематики.

В конце 40 — начале 50-х годов осуществлялось также агентурное проникновение в западные спецслужбы. Эта сложная, а порой и весьма рискованная работа проводилась в тесном взаимодействии с берлинским аппаратом уполномоченного МГБ СССР и контрразведывательными органами ГДР. Постоянную «головную боль» для нас и немецких друзей в тот период представляло 7880-е подразделение военной разведки США (Милитери интеллидженс дитачмент, Эм-Ай-Ди). Американские разведчики действовали на территории ГДР напористо и дерзко и сумели создать агентурную сеть, нацеленную на работу против многих объектов ГСВГ и Народной армии ГДР. Для поддержания связи и передачи информации ими использовались новейшие по тому времени технические средства. К середине 50-х годов было разоблачено и задержано, в том числе с поличным, около ста агентов Эм-Ай-Ди. Однако, несмотря на потери, этот разведывательный орган продолжал функционировать. Наконец советское и восточногерманское руководство санкционировали нанесение удара непосредственно по штабу Эм-Ай-Ди в Вюрцбурге. По заданию советской разведки в аппарат 7880-го подразделения внедрился наш агент. Ему с двумя специально выделенными помощниками было поручено изъять оперативную документацию этой «конторы». Майским вечером 1955 года агент и его товарищи вошли в служебное помещение, извлекли из сейфов и рабочих столов сотрудников все бумаги, а два сейфа из кабинета начальника, которые не удалось вскрыть, вынесли и не спеша погрузили в специально подготовленную автомашину. Проехав с таким багажом по территории Западной Германии, группа благополучно пересекла демаркационную линию и прибыла в назначенный пункт в ГДР. В результате в распоряжение советской разведки и наших коллег из ГДР попали ценнейшие материалы, позволившие скомпрометировать военную разведку США и разоблачить ИЗ ее агентов. Среди добытых материалов была картотека с данными на пять тысяч агентов и активистов эмигрантского «Союза борьбы за освобождение народов России», находившегося на содержании у американцев. После такого провала упомянутый аппарат Эм-Ай-Ди был расформирован.

Аналогичные операции были осуществлены и в отношении других западных спецслужб. Свою долю серьезных неприятностей получили как многоопытные англичане, так и осторожные французы. На основании достоверных данных, добытых совместными усилиями советских органов госбезопасности и немецких партнеров, были выявлены и обезврежены агенты западных разведывательных центров, занимавшие ответственные посты в административном аппарате ГДР.

Западные спецслужбы были серьезным противником еще и потому, что широко использовали в своих интересах оперативный и политический потенциал западногерманских партнеров. Среди последних прежде всего надо вспомнить об «Организации Гелена». Она была преобразована в 1956 году в Федеральную разведывательную службу ФРГ (Бундеснахрихтендинст, БНД). Заокеанские разведчики остановили свой выбор на генерале Гелене не случайно. В годы войны он возглавлял восточный отдел военной разведки при главном командовании сухопутных сил Германии. После краха гитлеровского режима ему удалось уберечь картотеку агентуры и архивы своего подразделения. Кроме того, Гелен сохранил связи со многими своими сослуживцами. Все это он предоставил в распоряжение американской разведки. С благословения представителей ЦРУ, при их организационной помощи, материальном обеспечении и финансовых вливаниях бывший гитлеровский генерал лично подобрал штат сотрудников, создав из них глубоко законспирированный, корпоративно сплоченный, дисциплинированный отряд профессионалов. У американцев вызывало удовлетворение и то, что Гелен нацеливал свой аппарат на ведение разведки в советской оккупационной зоне в пользу США.

В 1949–1951 годах советская разведка создала прочные оперативные позиции в «Организации Гелена». Это помогало, в частности, сводить к минимуму наносимый ею политический и экономический ущерб СССР и ГДР, а также предотвращать провалы советской агентуры и разведчиков-нелегалов, действовавших на Западе.

Систематически приходилось скрещивать оружие и с западногерманской контрразведкой, тоже созданной и щедро напитанной финансовой помощью американскими спецслужбами. Речь здесь идет о Ведомстве по охране конституции (Бундесамт фюр ферфассунгсшутц, БФФ). Большинство операций этой бескомпромиссной и острой борьбы до сих пор остается «тайной за семью печатями». Однако кое-что можно сделать достоянием общественности. Приведем два примера.

Весной 1953 года советским разведчикам удалось установить негласные деловые отношения с кадровым сотрудником БФФ Хоером. С его помощью на территории ГДР была поэтапно выявлена группа агентов БФФ и западных спецслужб. Затем он перебрался в Восточную Германию и принял активное участие в разоблачительных акциях с подробным освещением в средствах массовой информации деяний «поборников свободы и демократии».

Еще более результативной была серия оперативных комбинаций с участием привлеченного к сотрудничеству руководителя БФФ Отто Иона. Этот высокопоставленный контрразведчик скоро понял, что правящие круги ФРГ препятствуют усилиям возглавляемого им ведомства по денацификации ФРГ. Возмущение Иона вызывало также практически полное игнорирование правительством канцлера Конрада Аденауэра предостережений при назначении на руководящие посты в государственном аппарате ФРГ бывших крупных нацистов. В ходе встреч и бесед с нашими разведчиками руководитель БФФ убедился, что многие его жизненные цели близки к интересам ГДР и СССР и не совпадают с тем курсом, который проводит Аденауэр и его американские боссы.

Венцом указанной разведывательной эпопеи стал переход Иона в ГДР в июне 1954 года. На пресс-конференции в Восточном Берлине он выступил с заявлением, в котором осудил режим Аденауэра и зависимость от США. Особо было подчеркнуто, что правящие круги ФРГ в угоду западным хозяевам покусились на святая святых для любого нормального немца — на восстановление единства Германии. В частности, он сказал:

«Когда в декабре 1950 года я возглавил свое ведомство, я тешил себя иллюзиями, что буду работать во имя построения новой Германии, очищенной от национал-социализма, которая предоставит всем немцам возможность мирной жизни и развития. Вместо этого мы видим сегодня расчлененную Германию, что чревато ее превращением из-за противоречий между Востоком и Западом в арену новой войны. А это может принести нам новые невообразимые страдания. Более того, создаст угрозу уничтожения самой немецкой нации.

…Федеративная Республика Германия превратилась в орудие американской политики в Европе. Американцам нужны в войне с Востоком немецкие солдаты. Они ориентируются при этом на тех, кто не извлек уроков из катастрофы 1945 года и только ждет часа, чтобы вновь ринуться в восточный поход. Именно поэтому ко двору в Бонне снова допущены отъявленные нацисты и милитаристы».

Выше упоминалось, что пособниками американских и прочих западных спецслужб выступали не только разведывательные и контрразведывательные органы ФРГ, но и многочисленные западногерманские политические и общественные организации. Например, восточные бюро ряда политических партий ФРГ, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Следственный комитет свободных юристов», информационное бюро «Вест».

Читателю нелишне будет узнать, что и здесь «застрельщиками» борьбы против «коммунистической угрозы общечеловеческим ценностям» выступали, как правило, вчерашние гестаповцы. Познакомимся с тем, в частности, как было покончено с наиболее одиозной «Группой борьбы против бесчеловечности». Она была создана в 1949 году в Западном Берлине американской разведкой. Помимо шпионажа эта организация занималась осуществлением диверсий и террористических актов в ГДР, изготовлением и засылкой пропагандистских материалов, рассчитанных на создание напряженности среди населения и дезорганизацию работы органов народной власти. К 1951 году советские разведчики осуществили агентурное проникновение в штаб-квартиру «Группы». Под негласный контроль попали не только центры подготовки диверсантов и пропагандистов, но и маршруты их засылки на территорию ГДР. Источники в руководстве «Группы» снабжали советскую разведку информацией о планировавшихся подрывных акциях и о курировании этой работы со стороны американцев. Когда массивы подобных сведений достигли, что называется, критической массы, контрразведывательные органы ГДР при содействии советской стороны нанесли удар по агентуре «Группы». За короткий промежуток времени были арестованы 163 агента, из которых 34 являлись руководителями подпольных групп. В большинстве случаев их обезвреживание носило характер задержания с поличным. Американцам не оставалось ничего другого, как прекратить финансирование и негласное руководство «Группой», что привело к ее самоликвидации.

Понесенные агентурные потери и существенные морально-политические издержки вынуждали западногерманские и англо-американские спецслужбы прилагать усилия по совершенствованию своей подрывной работы против ГДР и СССР. Увеличивались их штаты, усиливалась специализация и координация деятельности, создавались единые для всех спецслужб оперативно-справочные фонды с использованием средств электронно-вычислительной техники, проводилось массированное оснащение новейшей аппаратурой оперативного назначения.

В целях затруднения деятельности разведок СССР и ГДР в официальных учреждениях и на частных предприятиях персонал систематически проверялся органами западногерманской контрразведки на предмет благонадежности. В государственных ведомствах, научноисследовательских институтах и на предприятиях, связанных с выпуском засекреченной продукции, на фирмах, поддерживающих деловые отношения с социалистическими странами, был введен особый режим поведения сотрудников, соблюдение которого контролировалось через разветвленную агентурную сеть.

В рамках программы «психологической обороны» на территории ФРГ и в Западном Берлине проводились мероприятия по укреплению «морального единства и бдительности». Антисоветская пропаганда сочеталась с кампаниями шпиономании.

На все это приходилось отвечать контрмерами. Наиболее значительными и масштабными из них были, в частности, комплексные операции, известные под кодовыми названиями «Кольцо», «Стрела» и «Весна».

В 1953 году совместными усилиями советской и восточногерманской сторон были обобщены и систематизированы оперативные данные на выявленных в ГДР лиц, занимавшихся деятельностью, не соответствовавшей их официальному статусу. На этой основе был разработан комплексный план единовременного удара по установленным разведывательно-диверсионным центрам. Он получил кодовое наименование «Кольцо». В день и час X было задержано около трехсот человек, которые хранили в специально оборудованных тайниках разнообразное шпионское снаряжение, подрывную пропагандистскую литературу и документацию, не предназначенную для «непосвященных». В расставленные сети неожиданно для себя угодили агенты и резиденты американской, английской, французской разведок, разведки Гелена и функционеры ряда «общественных» организаций ФРГ.

За операцией «Кольцо» в июле-августе 1954 года и марте-апреле 1955 года последовали две другие — «Стрела» и «Весна». В результате были ликвидированы 12 резидентур иностранных разведок (американской — 4, английской — 5, западногерманской — 3). Было арестовано 598 человек. Из них 221 агент американских спецслужб, 105 лиц, работавших на англичан, 41 осведомитель разведки Гелена и 29 — Ведомства по охране конституции. Большая группа обезвреженных боевиков, агитаторов и информаторов принадлежала «Следственному комитету свободных юристов», восточным бюро ведущих политических партий ФРГ. В ходе операции было изъято 13 агентурных радиостанций, средства тайнописи, специальная фотоаппаратура, оружие и т. п. Под благовидными предлогами в Восточный Берлин были «приглашены» и задержаны с поличным резиденты американской разведки Бодо Гофман, Гюнтер Циммерман, Бертольд Навицкий, крупные геленовцы — Ван Аккерн и Фрике. 134 арестованных без запирательства дали показания о своей принадлежности к иностранной агентуре и о проводившейся ими нелегальной работе. Часть полученных в ходе следствия материалов была предана гласности на организованной в Восточном Берлине в мае 1955 года пресс-конференции с участием более 140 представителей СМИ. Прессу и агентства печати стран «свободного мира» представляли 50 корреспондентов, репортеров и обозревателей. Повышенный интерес вызвала выставка вещественных доказательств.

Как отмечалось, в сентябре 1949 года западные державы пошли на раскол Германии, что привело к образованию ФРГ и ГДР. В этих условиях руководство Восточной Германии было вынуждено не только налаживать нормальную хозяйственную и общественную жизнь на своей территории, но и заботиться о защите государственных интересов. В этих целях решался и вопрос о создании специальных служб. Уже в январе 1950 года Народная палата ГДР рассмотрела законопроект о формировании соответствующего министерства. 8 февраля 1950 года был принят закон, согласно которому Главное управление по защите народного хозяйства МВД было преобразовано в Министерство государственной безопасности (МГБ) ГДР. Ему поручалась «борьба с актами саботажа и диверсиями, а также пресечение деятельности вражеских разведок и их агентуры на территории республики». С учетом этого руководство Советского Союза приняло решение об установлении официального взаимодействия органов государственной безопасности двух стран и о передаче МГБ ГДР значительной части функций, выполнявшихся с апреля 1945 года на территории Германии соответствующими советскими ведомствами и подотчетными им структурами. Существенно изменились также задачи и формы работы наших разведывательных подразделений.

С согласия высшего партийно-государственного руководства ГДР и при содействии МГБ ГДР советская внешняя разведка продолжила самостоятельную оперативную работу с территории Восточной Германии, переориентировав ее на борьбу против западных спецслужб. Берлинская «легальная» резидентура вошла в состав аппарата представителя МГБ (с 1954 г. — КГБ) СССР при МГБ ГДР. В этом состояло принципиальное отличие нашего сотрудничества с немецкими друзьями от отношений со спецслужбами других стран Восточной Европы. Там наши представительства не вели самостоятельной разведывательной деятельности, выполняя лишь задачи по связи и координации усилий на двусторонней основе.

Внешнеполитическая разведка (ВПР) МГБ ГДР была создана летом 1951 года. Практическая работа по формированию этого органа возглавлялась государственным секретарем МИД ГДР Антоном Ак-керманном. В сентябре того же года при Советской контрольной комиссии был образован организационно-инструкторский отдел, которому поручалось, в частности, оказание помощи немецким друзьям в создании вышеупомянутой службы. Его начальником был назначен прибывший из Москвы полковник Андрей Григорьевич Траур (1905–1953)[7].

Андрей Григорьевич быстро завоевал симпатии своих немецких коллег-учеников, среди которых был тогда 28-летний Маркус Вольф, ставший впоследствии легендарным руководителем внешней разведки МГБ ГДР и возглавлявший ее с 1953 по 1988 год. В вышедшей в 1997 году в Германии книге «Шеф шпионажа в тайной войне» он вспоминает: «Граур был уполномочен лично Сталиным взять нас под свою опеку. У него был большой опыт, и мы, разинув рты, слушали его рассказы об авантюрных буднях разведки». Но главным, разумеется, была серьезная и упорная учеба и совместная работа. Советские инструкторы принимали непосредственное участие в разработке нормативной базы и структуры ВПР, подборе и профессиональной подготовке кадров, создании зарубежных резидентур и их агентурного аппарата. Они щедро передавали свой опыт, оказывали помощь в осуществлении оперативных мероприятий. Советская разведка делилась с немецкими коллегами информацией, получая взамен с каждым годом все более добротный конечный продукт усилий ВПР.

По мере возмужания восточногерманской разведки наше взаимодействие с ней постепенно переходило от оказания инструкторских и советнических услуг к равноправному плодотворному сотрудничеству. Уже к концу 50-х годов ВПР как составная часть МГБ ГДР обладала блестящими профессиональными кадрами, отличавшимися преданностью своей Родине, способностью к самостоятельному осуществлению сложных комплексных операций.