11. Апеннины

11. Апеннины

Возобновление деятельности в Италии «легальной» резидентуры советской внешней разведки в послевоенный период происходило в сложной обстановке. К марту 1944 года линия фронта между англоамериканскими войсками, освобождавшими Италию от оккупировавших ее немецких дивизий, проходила примерно в 50–60 километрах севернее Неаполя. В этот город и перебазировался из Алжира союзнический Консультативный комитет по Италии, состоявший из представителей США, Англии и СССР. В составе советского представительства находились два сотрудника внешней разведки.

Перед ними стояла задача организации работы по получению информации о положении дел в Италии и в Средиземноморском регионе. Особый интерес представляли сведения о планах США и Англии в отношении послевоенного переустройства европейских стран, конкретно — Италии.

Этот аспект разведывательной работы имел важное значение, так как союзники СССР по антигитлеровской коалиции проводили политику, направленную на то, чтобы свести к минимуму или полностью ограничить возможность какого-либо влияния Советского Союза на формирование общественно-политического строя в освобождаемых от немецкой оккупации странах Европы.

Занимаемая союзниками в этом вопросе позиция открыто проявилась в момент установления советским правительством официальных отношений с базировавшимися в то время в г. Салерно, под Неаполем, итальянским королевским правительством. Когда по радио прозвучало официальное сообщение о том, что 14 марта 1944 года установлены дипломатические отношения и выражена готовность правительств обеих стран немедленно обменяться представителями, англо-американцы отреагировали на это резко отрицательно. По радио и в газетах они стали преподносить этот шаг как осуществление намерений Кремля по вмешательству во внутренние дела Италии.

Из Москвы последовал официальный ответ: «Из трех союзных держав только Советский Союз до сих пор не имел непосредственных отношений с итальянским правительством, располагая в Италии лишь небольшим количеством представителей, связанных только с Консультативным советом по Италии. Таким образом, Советский Союз находился в неравном положении по сравнению с Великобританией и Соединенными Штатами Америки. Теперь это неравенство в известной мере ликвидируется, поскольку Советский Союз получает возможность непосредственных отношений с итальянским правительством, какие давно уже существуют у наших союзников».

Закулисная деятельность, осуществляемая англо-американскими союзниками, сама по себе ставила перед внешней разведкой вопрос о необходимости получения информации об их подлинных замыслах и практических шагах по созданию выгодной Западу политико-экономической системы на территории Италии.

Для решения данной задачи нужны были источники в штабе командования англо-американских войск, в итальянском королевском правительстве, а также в итальянских политических партиях, выходящих из подполья. Работа по установлению контактов и связей среди людей, имевших доступ к указанным учреждениям и организациям, позволила выйти на людей, располагавших нужной информацией. В некоторых случаях этому сопутствовала удача. У одного из итальянцев, с которым у сотрудника советской разведки развились конфиденциальные отношения, появилась возможность получать нужные сведения от американского штабного офицера. Дело в том, что офицер влюбился в дочь этого итальянца и почти каждый вечер приходил в гости. В беседах он рассказывал вероятному тестю о тех планах, которые разрабатывались англо-американской стороной относительно формирования аппарата государственного управления Италии. Получаемые таким образом от американца сведения затем на конспиративных встречах передавались сотруднику советской разведки.

Сразу же после установления официальных отношений с Италией возникла необходимость в подыскании помещения для дипломатического представительства СССР при итальянском правительстве, находившемся в тот период в Салерно. Подбор соответствующего здания был поручен сотруднику внешней разведки, который официально значился первым секретарем советского дипломатического представительства.

Во время поездки по районам города для осмотра предложенных итальянской стороной помещений к этому сотруднику привязался итальянец, который настойчиво предлагал купить у него ни больше ни меньше, как тяжелый американский танк «Шерман». Отвязаться от этого «продавца» оказалось трудно. Он отчаянно настаивал на том, что советский синьор дипломат — а он определил это по флажку на автомашине — мог бы за бесценок приобрести нужную вещь, если не для себя лично, то для своей страны. «Ваша страна разорена войной больше, чем какая-либо другая, а эту машину можно использовать как в военных целях, так и в гражданских, например в качестве трактора», — убеждал он. Даже угроза сдать его в руки американской военной полиции за попытку продать имущество союзников по антигитлеровской коалиции, причем, весьма возможно, краденое, не охладила пыл итальянца. Он уверял, что танк ему поручил продать американский офицер, снабдив его соответствующим письменным документом. В подкрепление своих слов он даже показал запечатанный конверт и поведал историю о том, что в районе его дома было расквартировано небольшое американское воинское подразделение, а командовавший им офицер был определен на постой непосредственно к нему в дом. Через несколько дней огромные трейлеры привезли в это подразделение из порта 13 танков. На следующий же день к офицеру примчался мотоциклист с пакетом. Видимо, он привез приказ о направлении этого подразделения на линию фронта в сторону Рима. Экипажи заняли места в танках, но экипажей было 12, а танков 13. Один оказался лишним, и командир был вынужден его оставить, поручив, по словам итальянца, подыскать покупателя и продать этот лишний танк.

В конечном итоге нашему дипломату пришлось согласиться взглянуть на этот танк. Действительно, во дворе одного из домов, рядом с городским стадионом, стоял прикрытый брезентом и фанерными щитами новый американский танк.

После осмотра «товара» наш сотрудник, сославшись на то, что эта вещь ему не подходит, так как она слишком большая, взял у итальянца адрес на случай, если кто-нибудь заинтересуется предложением. Позже он рассказал об этом представителю советского военного атта-шата. Понятно, что и тот не стал «покупать» танк, но купил установленный на танке оптический прицел.

Вообще в тот период в Неаполе, ставшем важным стратегическим портом для союзнических войск, происходило немало курьезных случаев. В портах Неаполитанского залива постоянно стояло под разгрузкой множество судов с войсками, техникой, военным снаряжением и продовольствием. По этой причине немецкая авиация часто совершала налеты на город и порты, особенно в те дни, когда наблюдалось скопление судов. Как правило, во время воздушных налетов город и порты закрывались плотной дымовой завесой. Каждый раз после того, как воздушная тревога заканчивалась и дымовая завеса рассеивалась, выявлялась пропажа с причалов различных грузов, прежде всего продовольствия.

Как выяснилось впоследствии, многие воздушные тревоги являлись ложными. Их устраивали итало-американские криминальные группы в сговоре с армейскими интендантами для того, чтобы под прикрытием дымовой завесы красть с причалов разгружаемые товары и продовольствие. А однажды в другом крупном порту Неаполитанского залива — Кастелламаре ди Стамбия — во время одной из ложных воздушных тревог с соответствующей постановкой дымовой завесы исчезло… судно типа «Либерти» со всем его снаряжением и грузом!

В конце мая 1944 года линия фронта передвинулась к Риму, а 4 июня немецкие войска, считая бесполезным обороняться у стен итальянской столицы и опасаясь, что партизанские отряды области Лацио могут отрезать им пути отступления, оставили город. Союзнические войска без боя вошли в столицу Италии.

Через несколько дней из Салерно и Неаполя в Рим перебазировался персонал советского посольства и Консультативного совета по Италии.

С возобновлением функционирования посольства в Риме началась работа по организации стабильной оперативной деятельности «легальной» резидентуры советской внешней разведки. Главное — была налажена бесперебойная шифрованная связь с Москвой. Стала увеличиваться численность советской колонии. Прибывали все новые сотрудники отечественных учреждений, среди которых было и несколько разведчиков.

Свои усилия по приобретению помощников резидентура концентрировала на двух направлениях: восстановлении прерванной войной связи с агентурой, приобретенной в довоенные времена, и поиске новых контактов в тех объектах, которые представляли интерес для разведки.

Необходимо отметить, что поиск агентов, сотрудничавших до начала войны с советской разведкой, был исключительно кропотливым делом и редко приводил к желаемым результатам. Война разбросала людей далеко от их прежних мест проживания и работы, многим принесла смерть.

Путь поиска и завязывания новых контактов был более плодотворным. Как отмечали участники и очевидцы тех событий, период окончания войны и первые послевоенные годы были золотым временем для внешней разведки, несмотря на присущие тому времени трудности. Определялось это крупными победами Красной Армии на полях сражений с гитлеровскими войсками и их сателлитами, размахом антифашистского движения в странах Европы, в частности в Италии, огромным ростом интереса различных слоев населения европейских стран к Советскому Союзу, стремлением многих людей выразить личную признательность представителям страны, несущей освобождение от фашизма.

Поток посетителей в посольство был столь велик, что его сотрудники были физически не в состоянии принять всех желающих. Из бесед с многочисленными итальянцами и иностранными посетителями оперативные сотрудники резидентуры получали много интересной и важной информации о военно-политической обстановке в Италии, в регионе Средиземноморья, о закулисных действиях англоамериканских союзников в отношении Советского Союза.

Ряд лиц, посетивших посольство, представлял большой интерес для разведки. Впоследствии контакты с этими людьми были продолжены уже вне диппредставительства. Дальнейшие встречи проводились в городских условиях с соблюдением необходимых мер конспирации. Это позволило римской резидентуре расширить агентурные позиции и обеспечить выполнение заданий Центра.

После полного освобождения в апреле 1945 года территории страны от немецких войск, покинувших Италию под ударами партизанских гарибальдийских отрядов и англо-американских союзнических соединений, развитие политических событий на Апеннинах происходило бурно. Обстановка характеризовалась ожесточенным соперничеством вышедших из вооруженного антифашистского движения итальянских политических партий: с одной стороны — коммунистической и социалистической, с другой — христианско-демократической, республиканской, либеральной и партией действия. Политическая борьба носила весьма острый характер и затрагивала практически все аспекты общественно-экономической жизни страны: проведение референдума о государственном строе Италии (монархия или республика), выборы в Учредительное собрание, выработку и принятие конституции, проведение земельной реформы, вопрос о национализации промышленных предприятий.

Несмотря на противоречия между этими политическими группировками в отношении путей, форм и методов политического, экономического и социального развития Итальянской Республики, представители коммунистов и социалистов в первые послевоенные годы вошли в состав правительственного кабинета. Правда, занимаемые ими министерские посты, как правило, были далеко не главными. С объявлением в 1947 году Соединенными Штатами «плана Маршалла» для западноевропейских стран участию итальянских коммунистов и социалистов в правительстве был положен конец. Американцы выдвинули перед Италией жесткие требования о том, чтобы помощь по «плану Маршалла» предоставлялась лишь при условии устранения коммунистов и социалистов из правительства.

В том же 1947 году в Париже был подписан мирный договор с Италией. При его обсуждении с союзниками по антигитлеровской коалиции на Парижской мирной конференции представители СССР выступили за включение в мирный договор положений, гарантирующих национальную независимость Италии, развитие ее по демократическому пути, запрет на деятельность в стране фашистских организаций и точное определение сроков вывода из Италии англо-американских войск. Вместе с тем СССР добился также включения положения о возмещении ущерба, нанесенного Италией во время войны Советскому Союзу и другим странам.

Необходимо отметить, что это законное требование сразу же было использовано итальянскими правящими кругами в целях раздувания антисоветской пропаганды в условиях набиравшей в то время обороты холодной войны.

Естественно, что США и Англия, использовав присутствие на Апеннинском полуострове своих войск до конца 1947 года, сделали все возможное, чтобы не допустить перехода власти в Италии к коммунистам и социалистам.

Дальнейшее развитие событий, в частности начавшаяся холодная война, введение в действие «плана Маршалла», а затем вступление Италии в блок НАТО позволили, несмотря на наличие в ней самой крупной по численности из всех стран Запада компартии, закрепить ее в системе так называемых стран западной демократии. Подтверждением проделанной США и Англией в те годы работы в отношении Италии служит высказывание занимавшего в послевоенные годы ответственный пост в госдепартаменте США Стюарда Хьюза, который в изданной в 1953 году книге «США и Италия» отметил, что «еще до подписания в Париже мирного договора Италия стала уже, если не теоретически, то фактически, союзником западных держав в холодной войне против Советского Союза».

Эти события, затрагивавшие национальные интересы Советского Союза, находились в поле зрения его руководства. Для выработки возможных ответных мер от советских разведчиков в Риме требовалась информация, раскрывавшая деятельность главных организаторов и фактических руководителей противостоявшего СССР военнополитического блока.

Центр ставил задачи по получению разведывательной информации о стратегических планах США, Англии и возглавляемых ими союзов по противоборству с СССР и странами социалистического лагеря. Особое внимание Москва обращала на вопросы получения документальных материалов о разрабатываемых и реализуемых новых видах оружия, прежде всего атомного и ракетного, а также электронного оборудования для военного применения.

Расширение спектра разведывательных задач, которые ставил Центр перед сотрудниками римской резидентуры, происходило на фоне усложнения условий их работы в Италии. С постепенным укреплением в послевоенный период структур правительственного аппарата в стране происходило усиление и специальных служб. В условиях раскручивания холодной войны и нарастания антисоветизма ужесточался контроль за деятельностью советских представительств, учреждений и организаций. Не говоря о таких специфических аспектах, как прослушивание телефонных переговоров, установка в сов-учреждениях и на квартирах советских работников подслушивающих устройств, использование специальной техники радиоперехвата и т. п., этот контроль наиболее наглядно проявлялся в усилении обычной слежки, так называемого наружного наблюдения. Осуществляли слежку военная и политическая контрразведывательные службы с использованием сил полиции, войск карабинеров (жандармерия), криминальной полиции, финансовой гвардии, дорожной и муниципальной полиции.

Усиленная слежка осложняла работу разведчиков, особенно в деле поддержания связи с агентами. Она потребовала больших усилий, бдительности и осторожности, стала отнимать много времени на подготовку и проведение каждой разведывательной операции.

Несмотря на трудности, римская резидентура наращивала усилия по выполнению заданий Центра. Наряду с политической и экономической тематикой она стала уделять внимание и научно-техническим проблемам. Так, в начале 1947 года из Москвы поступила ориентировка-задание добыть новинку английской военной техники — артиллерийский зенитный снаряд, обладающий высокой степенью поражения движущихся целей. Английские ученые-оружейники начали разрабатывать такой снаряд еще в ту пору, когда немцы приступили к регулярному обстрелу Англии ракетами большой мощности «Фау-2». Как известно, эти ракеты типа «земля-земля» представляли большую опасность. Они наносили ощутимые разрушения, уничтожали промышленные и жилые здания в крупных городах Великобритании. Интенсивная работа английских специалистов позволила добиться успеха — был создан электронный зенитный снаряд с необыкновенно высоким по тому времени коэффициентом попадания в летящую цель.

Перед резидентурой было поставлено задание — добыть техническую информацию об этом снаряде, получившем кодовое название «Бой», и по возможности — его образцы.

На первый взгляд, задача по поиску в Италии новинок, разработанных и примененных на практике при защите территории Англии, казалась делом почти безнадежным. Однако при тщательном размышлении резидентура пришла к выводу, что и в Италии был смысл проработать все возможности по выполнению задания Центра.

Во-первых, поскольку «Бой» имелся уже на вооружении английской армии, нельзя было исключить, что снаряды находятся на складах артвооружений английских воинских подразделений, которые недавно воевали в Италии и пока дислоцированы на ее территории. Если таковых складов уже нет, то необходимо было выяснить, куда они переведены.

Во-вторых, как отмечалось, после подписания союзниками по антигитлеровской коалиции мирного договора с Италией в Париже правительства Англии и США проводили политику форсированного втягивания этой страны в свою орбиту. Поэтому нельзя было исключать, что союзники могли предоставить итальянским вооруженным силам не только старую военную технику, но и новые образцы вооружений.

В-третьих, торговля оружием и военным имуществом в странах Запада велась не только по государственной линии, но и осуществлялась отдельными дельцами по частным каналам. Имел же место упомянутый случай, когда американский офицер поручил итальянцу продать оказавшийся у него лишним танк.

Прежде чем приступить к проработке этих вариантов, необходимо было решить вопрос относительно тех агентурных сил, которые могли бы быть задействованы для выполнения столь сложной задачи. К оперативному делу решено было подключить опытного агента «Рея», который через свои связи в английских и американских торгово-посреднических частных фирмах сумел выяснить, что соответствующие зенитные снаряды могли храниться на севере Италии на арт-складах, созданных союзниками после окончания боевых действий против немцев.

От них «Рей» также узнал, что английское военное ведомство продало итальянскому артиллерийскому управлению несколько тысяч каких-то специальных снарядов, в которых кроме взрывчатки имелась и электронная «начинка». Таким образом, агенту удалось получить сведения о том, что английские зенитные снаряды с электронным взрывателем имеются на территории Италии и, более того, находятся на вооружении итальянской армии.

Резидентуре было уже известно, что основной артсклад итальянской зенитной артиллерии располагался в одном из городков неподалеку от Рима. Можно было с большой долей уверенности предполагать, что именно на нем и находятся приобретенные у англичан электронные «Бои».

Агент завел деловые связи в этом городке. Ему пришлось дать подзаработать некоторым инженерам, техникам и административным сотрудникам артсклада с помощью разного рода заказов, что позволило выявить тех, с кем можно было «иметь дело». В конечном итоге удалось купить у оказавшихся подходящими для этого лиц как образцы «Боев», так и чертежи и соответствующую техническую документацию.

В сентябре 1947 года резидентура доложила о выполнении задания и переправила в Центр добытые образцы и материалы.

Внешне «Бой» имел форму обычного артиллерийского снаряда размером (без патронной гильзы) немного больше пивной бутылки. Встроенные в него электронные устройства взрывали снаряд на оптимальном для поражения цели расстоянии.

Не осталась в стороне римская резидентура и от ставшей исключительно важной в послевоенные и последующие годы работы по проблематике использования ядерных материалов в военной и гражданской областях. Как известно, большой вклад в ядерную физику внесли итальянские ученые Ферми, Понтекорво, Амальди и др. В США и Канаде ученые-физики итальянского происхождения широко привлекались к важным секретным работам по проектам типа Манхэттенского.

Некоторые из них по причине своих пацифистских убеждений наряду с учеными из других европейских стран еще до трагедии в Хиросиме были принципиальными противниками использования открытий ядерной физики в создании оружия массового уничтожения, вплоть до бойкотирования Манхэттенского проекта. Именно таких позиций придерживался один из молодых итальянских ученых-фи-зиков, являвшийся другом опытного, проверенного агента римской резидентуры «Церна». И когда он получил предложение от учреждения одной из западных стран принять участие в проекте по практическому использованию теории ядерной физики в энергетике, то агенту пришлось много поработать с ним, чтобы убедить этого ученого согласиться на предложенную работу. «Церн» сумел доказать своему молодому другу, что бойкот ядерных проектов — это донкихотство. В те годы подобные бойкоты ничего не могли бы изменить в разработке и производстве Соединенными Штатами нового вида оружия, а бойкотирующие ученые остались бы лишенными информации о разрабатываемых новых технологиях, попали бы в поле зрения ФБР и, возможно, подверглись бы преследованиям. И главное, в чем убедил агент своего друга, — это то, что новые ядерные технологии не должны были оставаться монополией США, которые держали бы остальной мир под угрозой новой войны с использованием атомного оружия.

В конечном итоге с молодым ученым (впоследствии ему был дан псевдоним «Медис») была достигнута договоренность о том, что он примет поступившее ему предложение участвовать в проекте, осуществляемом в одной из стран Запада, и будет передавать секретную информацию по проекту «Церну» для использования ее «в интересах прогрессивных сил». Затем с «Медисом» были отработаны практические операции по передаче им через тайники для советской внешней разведки тех секретных материалов, над которыми он работал. А участвовал он в секретном проекте по разработке технологии создания ядерных устройств.

Для встреч с «Медисом» пришлось подобрать специалиста, обладавшего профессиональными знаниями в области ядерной физики. Новый оперативный работник с первой же встречи пришелся по душе «Медису», между ними сложились дружеские отношения, которые способствовали существенному повышению эффективности работы с ученым.

Оставалась нерешенной проблема подбора мест проведения встреч. С точки зрения конспирации и безопасности для этого не подходили ни ресторанчики, ни кафе, ни гостиницы. В этой связи было принято решение снимать на нужный срок подходящую квартиру. В ней и организовывались многочасовые, а иногда занимавшие целые дни и ночи беседы командированного из Центра оперативного сотрудника с «Медисом».

Нужно отметить, что продуктивность проходивших на квартирах встреч приезжавшего из Центра оперативного сотрудника специально для бесед с «Медисом» была исключительно высокой. Все интересующие Москву вопросы, относящиеся к тематике его работы в проекте и в области исследований ученого-ядерщика, обсуждались в спокойной обстановке.

Таким образом, работа с «Медисом», хотя и требовавшая по причине ее многоплановости и участия в ней несколько расширенного круга лиц на всех этапах, проходила без срывов и давала, по оценкам Центра, исключительные результаты. Как стало известно позже, поступавшая через разведку от ученого-ядерщика техническая информация имела важное значение и явилась весомым вкладом в укрепление экономического и оборонного потенциала СССР.

Естественно, что рассказанными эпизодами деятельность разведчиков римской резидентуры не ограничивалась. Как уже было отмечено, закулисные действия бывших союзников СССР по антигитлеровской коалиции в Италии в послевоенный период вынудили сместить акцент разведывательных приоритетов римской резидентуры со сбора информации о положении в зоне Средиземноморья на получение сведений о деятельности возглавлявших противостояние Советскому Союзу стран — США и Англии. С созданием в 1949 году Североатлантического союза работа наших разведчиков на территории Италии была переориентирована на информационное освещение открыто враждебной по отношению к Советскому Союзу деятельности военно-политического блока НАТО. Холодная война усугубила противостояние и враждебность между бывшими союзниками. Развитие событий в этом направлении привело к концентрации усилий резидентур внешней разведки в европейских странах на так называемом натовском направлении.

Здесь необходимо особо выделить работу сотрудника внешней разведки полковника Николая Михайловича Горшкова (1912–1995).

После освобождения Италии от фашистов в 1944 году он был направлен в эту страну в качестве резидента и проработал там до 1950 года. Николай Михайлович был не только хорошим организатором, но и служил замечательным примером для подчиненных. Он лично приобрел ряд источников, от которых поступала важная политическая и научно-техническая информация, имевшая существенное оборонное и народнохозяйственное значение. При его непосредственном участии был добыт комплект чертежей американского бомбардировщика Б-29. В 1947 году он разработал и успешно провел упомянутую в этом очерке операцию «Бой». Оценивая поступившие в результате этой операции материалы, главный конструктор ведущего оборонного объекта дал заключение, что «это в значительной степени способствовало сокращению сроков разработки аналогичной модели и затрат по производству».

Деятельность полковника Н.М. Горшкова во внешней разведке отмечена орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности» и многими медалями.

Во многом благодаря проделанной в первые послевоенные годы римской резидентурой оперативной работе ей и в последующем удавалось достойно решать ставившиеся руководством Советского Союза перед внешней разведкой задачи.