19. Борьба у края ядерной пропасти
19. Борьба у края ядерной пропасти
За время, прошедшее с января 1959 года, когда ликующие повстанцы вошли колоннами в Гавану, в США неоднократно задавались вопросом о причинах устойчивых антиамериканских настроений подавляющего большинства кубинцев. Видимо, для американского обывателя было непостижимо, почему население небольшого острова, принимавшее еще совсем недавно десятки тысяч туристов из США, не испытывало благодарности к своим вчерашним покровителям. Вразумительного ответа на «необъяснимое» поведение кубинцев американцы так и не нашли. Постараемся разобраться в существе этого вопроса и уточним одновременно отправные точки в становлении тесных отношений Советского Союза с Кубой. Для этого вспомним, что после победы кубинской революции во внешней политике СССР, который сам в тот период переживал бурный период десталинизации, четко обозначилось и вскоре громко заявило о себе латиноамериканское направление. Новые, с каждым днем все более заметные акценты появились в работе советских дипломатических, внешнеторговых, пропагандистских органов и не в последнюю очередь — Комитета государственной безопасности. Многим сведущим специалистам по внешней политике стало очевидным, что рост антиамериканизма в кубинском обществе как ответная реакция на неоколониалистский курс США и растущая тяга к опыту СССР — все это всерьез и надолго. Особенно ясно это было тем, кто имел возможность взглянуть на события в Карибском бассейне через призму информации, получаемой по разведканалам.
Принятие Революционным правительством Кубы в 1959 году законов об аграрной реформе и о контроле над полезными ископаемыми, ущемивших интересы североамериканских компаний, вызвали немедленные ответные меры руководства США. В начале 1960 года советской внешней разведкой были получены сведения о подготовке сенатской комиссией по иностранным делам Конгресса США доклада «Влияние политики на экономические отношения между Соединенными Штатами и государствами Латинской Америки». В этом документе содержались рекомендации принять срочные меры по укреплению пошатнувшихся позиций США в Латиноамериканском регионе и разработать со странами Латинской Америки совместные мероприятия в целях «предупреждения возникновения ситуации, аналогичной той, которая сложилась на Кубе», и «восстановления в этой стране демократии».
Как и предсказывали аналитики советской разведки, доклад лег в основу многих шагов американского руководства. В конце января 1960 года было опубликовано специальное заявление президента Д. Эйзенхауэра о кубино-американских отношениях, в котором Революционное правительство обвинялось в «нарушении прав американских граждан». В нем содержались настоятельные призывы к Кубе «воздержаться от расширения связей с Советским Союзом», сопровождавшиеся угрозами.
Затем в июле президент пообещал предоставить латиноамериканским странам 500 млн долларов в виде займов на экономическое развитие региона. Естественно, Куба была исключена из плана «помощи». Интересно, что оценки этих шагов, содержавшиеся в аналитических справках МВД Кубы и советской внешней разведки, совпали с заключением хорошо осведомленных американских экспертов. В частности, в номере журнала «Ю.С. ньюс энд Уорлд рипорт» от 25 июля 1960 года отмечалось, что «правительство США разрабатывает планы укрепления своих латиноамериканских соседей с целью прекратить дальнейшее распространение коммунизма в Западном полушарии».
Среди кадровых сотрудников советской разведки в тот период было достаточно широко распространено мнение, что мероприятия Кубы скорее всего не носили бы столь острой антиамериканской направленности, действуй США более реалистично, дипломатично и, если хотите, умнее. Но на лобовые наскоки и откровенный шантаж необходимо было отвечать. Вот перечень некоторых антикубинских акций американцев за неполный 1960 год.
В мае американские нефтяные монополии («Эссо стандарт ойл», «Тексако ойл») и английская «Бритиш датч шелл» прекратили ввоз нефти на Кубу. Кроме того, в ответ на готовность Советского Союза восполнить потребности Кубы в нефти руководители этих компаний дали указание своим нефтеперегонным заводам не перерабатывать нефть, поступающую из СССР.
6 июля американская администрация заявила о сокращении квоты на ввоз кубинского сахара в США на 700 тыс. тонн, что наносило кубинской экономике ущерб почти в 100 млн долларов.
9 июля опубликовано заявление Эйзенхауэра, в котором антикубинские действия по существу возводились в ранг основного направления латиноамериканской политики США. В нем подчеркивалось, что «Соединенные Штаты никогда не допустят установления в Западном полушарии режима, находящегося под господством международного коммунизма».
Чтобы сократить поступление конвертируемой валюты на Кубу, государственный департамент принял решение об ограничении туристических поездок граждан США в эту страну. Для Кубы, получавшей значительные валютные средства от туризма, это оборачивалось очередными тяжелыми испытаниями.
С середины 1960 года в Соединенных Штатах и странах Латинской Америки американские средства массовой информации развернули беспрецедентную антикубинскую кампанию.
Примерно в это же время Центральное разведывательное управление США с санкции Эйзенхауэра приступило к организации и финансированию вооруженной интервенции контрреволюционных эмигрантов на Кубу. Еще весной 1960 года советская разведка получила данные о том, что 17 марта президент отдал секретное распоряжение об оказании военной помощи кубинским эмигрантам для осуществления на кубинской территории диверсионных акций. Во Флориде (США), Гватемале и Никарагуа были созданы военно-учебные пункты и базы для подготовки кубинских эмигрантов к вторжению на остров.
В августе 1960 года кубинским органам госбезопасности стало известно от надежных агентурных источников о том, что Соединенные Штаты приступили к осуществлению тайной долговременной акции по уничтожению экономических ресурсов Кубы. Так, в результате многочисленных воздушных налетов, осуществлявшихся с территории США, были подожжены плантации, дававшие урожай около 350 тыс. тонн сахарного тростника.
3 сентября правительство США запретило вывоз на Кубу автомашин и запасных частей к ним. Для страны, где подавляющая часть автотранспорта состояла из машин американского производства, это было равносильно крупномасштабной экономической диверсии.
16 сентября госдепартамент обратился к союзникам США по НАТО с циркулярной нотой, в которой содержалась настоятельная просьба сократить закупки кубинского сахара и таким образом противодействовать «инфильтрации международного коммунизма в Западное полушарие»[35].
Вряд ли у кого могут возникнуть сомнения в том, что эти и другие подобные действия США были рассчитаны не иначе как на свержение Революционного правительства и восстановление своего экономического и политического господства в этой стране. Все это предпринималось неспровоцированно, поскольку правительство Кубы не стремилось к свертыванию отношений с США. Единственно, чего оно добивалось, — чтобы они строились на взаимовыгодной основе, какими и должны быть отношения между суверенными государства-ми. Стать же по сути дела вассалом США ни руководство Кубы, ни подавляющая часть населения не желали. В ответ на требование кубинского руководства сократить численность посольства США (на тот период его штаты превышали 300 человек, значительная часть которых занималась разведдеятельностью) администрация Эйзенхауэра разорвала дипломатические отношения, проигнорировав тот факт, что еще в ноябре 1959 года кубинское руководство в специальной ноте информировало Вашингтон о желании правительства и народа Кубы «жить в мире и дружбе с правительством и народом Соединенных Штатов и расширять свои дипломатические и экономические отношения с правительством США на базе обоюдного уважения и взаимной выгоды». В ноте предлагался ряд мер, направленных на улучшение отношений. Например, заключение двустороннего соглашения по сахару, пересмотр торговых договоров и обсуждение спорных вопросов. Однако правительство США отвергло предложения кубинской стороны. Дважды — 27 января и 16 февраля 1960 года — Гавана предлагала Вашингтону начать переговоры по урегулированию спорных вопросов, но получила отказ.
Еще более жесткую позицию по вопросу двусторонних отношений с Кубой заняла администрация Джона Кеннеди. Пытаясь убедить нового президента в том, что внутренняя обстановка на Кубе благоприятствует организации в эту страну интервенции, ЦРУ, как стало известно из полученных советской разведкой данных, с помощью наемников организовало в январе-феврале 1961 года ряд актов саботажа на промышленных предприятиях и поджоги сахарных плантаций на Кубе. «Неизвестные самолеты» совершили несколько полетов над кубинскими городами, разбрасывая антиправительственные листовки. Из сообщений, поступавших от наших источников и по каналу только что установленных с кубинцами партнерских связей, следовало, что ЦРУ вводило в заблуждение президента США Кеннеди и его окружение и стремилось склонить его к принятию решения о вторжении на Кубу. Искажая донесения своей агентуры на Кубе, предвзято интерпретируя высказывания отдельных представителей интеллигенции, рабочих сахарных плантаций, содержателей баров и ресторанов (число которых после революции резко пошло на убыль), американская разведка внушала руководству, будто подавляющая часть кубинцев настроена против Революционного правительства, а многие присоединились к «центрам сопротивления». Стремление ЦРУ представить только что освободившуюся от американского политического диктата Кубу как форпост советского влияния в Западном полушарии преследовало и другую цель — попытаться убедить латиноамериканскую общественность в чужеродности идеалов кубинской революции для Латинской Америки.
Антикубинская направленность замыслов и действий американских спецслужб вынуждала советскую и кубинскую внешние разведки к налаживанию совместной работы на американском направлении и к укреплению партнерских отношений в целом. Результатом такого подхода явились мероприятия по вскрытию роли государственного департамента США по организации серии демаршей в странах Латинской Америки, направленных на дискредитацию политики кубинского руководства. После того как американцы запланировали поездку по странам Латинской Америки специального помощника президента А. Шлесинджера, советская и кубинская разведки разработали и реализовали первый в истории партнерских отношений план противодействия акциям США. Добытая обеими разведками информация о тайных действиях ЦРУ в отношении Кубы и планах совершить вооруженную агрессию на остров была доведена до президента Бразилии Жуселино Кубичека, министра иностранных дел этой страны А. Ариноса, чилийского сенатора Сальвадора Альенде, председателя Конфедерации трудящихся Латинской Америки Ломбардо Толедано и других видных деятелей континента, к голосу которых прислушивалась Латинская Америка.
Вследствие осуществления этих и других мероприятий в февралемарте 1961 года многие общественные организации латиноамериканских стран направили в адрес Конгресса США и международных организаций обращения, в которых приводились факты об американском участии в подготовке интервенции на Кубу в целях удушения кубинской революции. При этом подчеркивалась поддержка общественными и политическими организациями Латинской Америки права Кубы на самоопределение и содержались призывы осудить намерение США использовать силу как средство разрешения международных споров. Особенно весомым явилось заявление промышленных и сельскохозяйственных ассоциаций Латинской Америки с осуждением попыток США ликвидировать свободу торговли.
Добываемая кубинской и советской разведками информация свидетельствовала о том, что американцы продолжали подготовку интервенции. Из поступивших в феврале 1961 года сообщений следовало, например, что для определения готовности Пентагона и ЦРУ к вторжению тренировочные базы в Гватемале намеревалась посетить в марте авторитетная комиссия из Вашингтона, а уже на 11 марта у президента США было назначено совещание, на котором должны были быть конкретизированы детали плана вторжения на Кубу перед его окончательным одобрением.
Из разведывательных данных стало ясно, что на упомянутом совещании президент Кеннеди выступил сторонником силового решения проблемы. Единственное, о чем он проявил заботу, так это о принятии мер, которые позволили бы свести к минимуму риск разоблачения роли и степени участия Соединенных Штатов в этой операции. В частности, он предложил избрать местом высадки по возможности более изолированный район, вторжение осуществить ночью, чтобы скрыть его масштабы и участие в нем ВМС США; бомбардировку кубинских городов накануне акции представить в пропаганде таким образом, чтобы создалось мнение, будто ее произвели летчики, дезертировавшие из ВВС Кубы. Следует отметить, что президент-демократ проявил себя достаточно искусным разработчиком тайных операций. Так, он потребовал от ЦРУ ускорить создание кубинскими эмигрантами новой политической организации и оказать ее лидерам, особенно тем, кто непосредственно готовил вторжение, соответствующую помощь и пропагандистскую поддержку. Госдепартаменту было поручено подготовить и издать в кратчайшие сроки «Белую книгу» о положении на Кубе и попутно провести акции тайного влияния на руководство Организации американских государств, с тем чтобы оно оказало соответствующий нажим на кубинское руководство.
Не менее оперативно выполнили свой долг и наши спецслужбы при выяснении планов ЦРУ по организации высадки. Все, кто был причастен к получению подобной информации и ее последующему использованию в агентурно-оперативных мероприятиях, отдавали себе отчет в том, что от того, насколько достоверны были сведения, зависела, без громких слов, судьба страны, целое столетие боровшейся за свою независимость. Полученные разведками сведения о высадке наемников на Плайя-Хирон (соответствующий план был одобрен Кеннеди 15 марта 1961 г.), позволили своевременно принять необходимые меры. Кроме того, кубинской спецслужбе удалось получить сведения о том, что при активном участии ЦРУ началось формирование «Кубинского революционного совета», объединившего две наиболее крупные группировки кубинской эмиграции — Демократический революционный фронт и Народное революционное движение. Имелось в виду, что после высадки наемников и овладения участком кубинской территории туда должны быть доставлены главари «Совета», которые сформировали бы временное правительство и обратились бы к США за признанием и помощью. В опубликованной через год книге «СІА. The Inside Story» («ЦРУ. Закулисная история») ее автор А. Джулли констатировал, что ЦРУ было полностью уверено в успехе данной акции и считало вопрос о новом правительстве практически решенным[36].
4 апреля 1961 года государственный департамент США опубликовал «Белую книгу»[37]. «По пренебрежению к фактам и велениям разума она не имеет себе равных среди официальных внешнеполитических документов США»[38], - так напишет о ней позднее уругвайский юрист-международник Т. Мартильо. В тот же день на заседании Совета национальной безопасности, проходившем под председательством Кеннеди, было принято окончательное решение о точном времени вооруженного вторжения на кубинскую территорию. Эта информация была незамедлительно передана советской разведкой кубинским партнерам.
В СССР и на Кубе знали истинную цену широковещательному заявлению президента Кеннеди от 12 апреля перед американской ассоциацией газетных издателей о том, что США ни при каких обстоятельствах не предпримут военных действий против Кубы. В добытых разведывательных данных, к которым руководители обеих стран отнеслись со всей серьезностью и полным доверием, точно указывались намеченные сроки бомбардировок кубинских аэродромов и начало вторжения на остров.
Ранним утром 15 апреля 1961 года самолеты В-26 американского производства бомбили Гавану, Сантьяго-де-Куба и Сан-Антонио-де-лос-Баньос. На следующий день, выступая на похоронах жертв бомбардировок, Ф. Кастро резко осудил нападение и призвал трудящихся отстоять завоевания революции[39].
17 апреля «армия освобождения», насчитывавшая около 1500 наемников, высадилась на кубинском побережье в районе Плайя-Хирон. Осведомленность кубинского руководства о сроках высадки, готовность кубинцев защищать свою Родину предопределили исход американской авантюры. Войскам Революционного правительства Кубы понадобилось всего 72 часа, чтобы разбить агрессоров. Из 1500 наемников около 1200 были захвачены в плен, остальные убиты или утонули в заливе, который по иронии судьбы назывался Баиа де лос Кочинос — Залив свиней.
Напрасно американские средства массовой информации пытались внедрить в сознание общественно-политических кругов зарубежных стран версию о непричастности президента Кеннеди к подготовке агрессии против Кубы. После провала агрессии и нанесения ощутимого удара как по престижу США, так и по авторитету американского президента он вынужден будет назвать ее «ошибкой» и высказать сожаление о том, что пошел на риск ее осуществления. Осуждение американской авантюры в мире, волна протестов против интервенции США на Кубе заставили Кеннеди взять на себя всю полноту ответственности за вторжение и публично заявить об этом[40].
Однако достоверные разведывательные материалы из кубинских и советских резидентур в зарубежных странах показывали, что в США не сделали выводов из провалившейся интервенции и приступили к разработке новых планов уничтожения революционной Кубы. Кеннеди провел ряд конфиденциальных встреч с влиятельными политическими деятелями США, включая Ричарда Никсона, чтобы найти удобное для американцев «правовое» обоснование усилий по разгрому кубинской революции. По его указанию антикубинское направление деятельности ЦРУ вскоре заняло одно из главных мест в работе американских резидентур в странах Латинской Америки. Перед ними были поставлены следующие задачи:
— содействие перегруппировке сил кубинской эмиграции для активизации подрывных действий против Кубы с целью нанесения максимально возможного ущерба ее экономике;
— оказание давления на официальные круги латиноамериканских стран, с тем чтобы заставить их разорвать дипломатические и торговые отношения с Гаваной;
— организация антикубинских акций в странах Латинской Америки;
— подготовка и осуществление мероприятий, направленных на подрыв стабильности латиноамериканских стран, которые могли бы выдаваться как «подрывные» акции Кубы;
— формирование условий и общественного мнения в мире для проведения крупномасштабной операции по подрыву престижа и влияния Кубы на международной арене.
Вскоре советская и кубинская разведки — каждая по своим каналам — стали регулярно получать информацию о разработке планов физического устранения лидеров революции. Позднее, в 1975 году, выступая с показаниями перед сенатской комиссией, бывший директор ЦРУ Хелмс будет говорить о необходимости и политической важности подобных целей[41]. Уже летом 1961 года ЦРУ стало создавать на территории Соединенных Штатов новые вербовочные центры для подготовки очередного вторжения. Особое предпочтение отдавалось тайному рекрутированию бывших офицеров армии свергнутого диктатора Батисты. Однако главное, на чем было сконцентрировано внимание американской разведки, — это максимально обескровить Кубу, нанести ей по возможности больший материальный ущерб. Американскими специалистами по тайным операциям спешно готовились всякого рода фальсификаты, которые должны были опорочить внутреннюю и внешнюю политику Кубы, дискредитировать Ф. Кастро и его соратников. Об этом напишут через 20 лет американские исследователи У. Хинкли и У. Тёрнер в книге «Красная рыба. История секретной войны против Кастро»[42].
Возлагала большие надежды американская разведка и на организацию международной изоляции Кубы. Чтобы не быть голословным, раскроем известную книгу Ф. Эйджи «За кулисами ЦРУ», в которой он описывает, как это ведомство готовило разрыв дипломатических отношений Перу с Кубой. «Группа коммандос, — пишет он, — из числа кубинских эмигрантов совершила налет на посольство Кубы в столице Перу и в ходе налета захватила кое-какие документы. Наша резидентура в Лиме вложила в подлинные документы несколько заранее изготовленных отделом оперативной техники фальсификатов, в том числе документ, в котором перечислялись перуанцы, якобы получавшие от кубинского посольства ежемесячно до 15 тыс. долларов»[43]. По признанию Эйджи, тогдашнее консервативное правительство Перу использовало эти документы как предлог для разрыва дипломатических отношений с Кубой. Цель, поставленная перед ЦРУ американской администрацией в этой стране, была достигнута.
Затем последовала провокация с захватом «подрывных документов» в посольстве Кубы в Аргентине и серия выступлений государственных и политических деятелей латиноамериканских стран, имевших целью исказить цели внешней политики кубинского руководства.
Разумеется, и кубинское, и советское руководство получали подробные сведения о подрывных акциях ЦРУ. Как могли, разведки обеих стран, несмотря на некоторые расхождения и различия в оценках происходивших событий, старались противодействовать им. Однако методы, использовавшиеся для организации отпора американцам, принципиально отличались от тех, к которым прибегало ЦРУ. Так, советская внешняя разведка никогда не прибегала к таким провокациям, какие организовывала, например, американская агентура в Эквадоре, — погромы в помещениях, принадлежащих кубинской дипломатической миссии, травля персонала кубинского посольства. В Венесуэле разнузданной антикубинской кампании предшествовала провокация с «обнаружением» тайных складов оружия на побережье, закладку которых приписали кубинцам, хотя это было делом рук американской разведки.
В январе 1962 года Соединенным Штатам удалось добиться исключения Кубы из Организации американских государств. Вскоре Белый дом объявил о решении наложить полное эмбарго на торговлю США с Кубой. В феврале — марте этого года американские эмиссары посетили государства — члены НАТО и, как стало известно из разведсообщений, оказывали сильный нажим на их правительства, чтобы те присоединились к экономической блокаде острова. Однако, как и в предыдущие годы, к призывам Вашингтона не особенно прислушивались. Большинство союзников США по НАТО продолжали развивать с Кубой торговые отношения.
Свой вклад в снижение эффективности нажима США на своих союзников по кубинскому вопросу внесли, исходя из имевшихся оперативных возможностей, разведчики двух стран, содействовавшие, в частности, преданию огласке в латиноамериканских и европейских странах сведений о плане ЦРУ под кодовым наименованием «Мангуста», одобренном президентом Кеннеди. Он включал заброску диверсионных групп на остров, осуществление актов террора и саботажа в отношении мирного населения, промышленных и военных объектов, более эффективное использование базы в Гуантанамо для диверсионной работы, организацию поджогов плантаций сахарного тростника, обстрел кубинскими террористическими организациями (обосновавшимися в США) торговых судов, перевозивших грузы для Кубы[44]. В этих условиях подключиться к блокаде означало для американских союзников признание правомерности подобных преступных акций. Практически все европейские страны не пошли на это.
Заметную роль в нейтрализации антикубинских акций сыграла вашингтонская резидентура КГБ. Ей удалось наладить получение разведывательной информации, которая позволяла руководству страны иметь полное представление об антикубинских планах США. Весной 1962 года кубинским партнерам была передана полученная резидентурой карта с маршрутами и местами переброски на Кубу наемников. Одновременно, чтобы приостановить массовую переброску на остров бандитов и наемников, резидентура через свои каналы довела до сведения влиятельного правительственного ведомства США, у которого были натянутые отношения с ЦРУ, информацию о том, что кубинская контрразведка контролирует каналы заброски диверсантов. Резидентурой была организована «утечка» информации о том, что кубинские контрразведчики сумели перевербовать несколько наемников и ведут «игру» с ЦРУ. Проведенное мероприятие имело успех: ЦРУ значительно сократило переброску своей агентуры и оружия на Кубу.
В последние годы появилось множество публикаций российских и американских авторов, в которых доказывалось, что поставки советского вооружения Кубе в 1962 году привели к возникновению Карибского кризиса. Несостоятельность подобных утверждений станет очевидной, если ознакомиться с данными, которыми на конец 1961 — начало 1962 года располагала советская разведка, и выводами, которые делались из поступавших по агентурным каналам сведений.
Первое, о чем необходимо упомянуть, — это о разработке в США программы свержения кубинского руководства. Она имела предельно конкретный характер и была утверждена президентом США. Началом реализации программы явилась очередная антикубинская кампания в средствах массовой информации, инициированная контролируемыми ЦРУ органами печати Латинской Америки, Африки и Европы. Ее составным компонентом стало заявление Конгресса США с прямыми угрозами в адрес Кубы, которые были подкреплены решением администрации о мобилизации 150 тысяч резервистов. Заключительным этапом программы должно было явиться проведение крупнейших за всю историю американских военно-морских учений в Карибском бассейне и использование их в качестве «дымовой завесы» для сосредоточения на американских военных базах вблизи Кубы значительных воинских контингентов, предназначенных в последующем для высадки на Кубе. Мощная военно-морская армада США тем временем концентрировалась у берегов Кубы под предлогом предотвращения поставок на остров советского «наступательного оружия».
1 сентября 1962 года разведуправление МВД Кубы доложило Фиделю Кастро и другим кубинским руководителям, что, по конфиденциальным данным из достоверных источников, новая агрессия США против Кубы может быть совершена в сентябре — ноябре 1962 года. Эти же сведения были переданы советской стороне. По согласованному решению 12 сентября от имени ТАСС было сделано заявление о подготовке американцами агрессии против Кубы.
18 сентября постоянный представитель Кубы в ООН сообщил в Гавану, что Генеральный секретарь ООН У Тан имел беседу с американской делегацией об угрозе агрессии в крупных масштабах в отношении Кубы и получил заверение от нее, что агрессии не будет. Однако разведки СССР и Кубы, используя каждая свои возможности, продолжали получать сведения, из которых было очевидно, что американцы обманывали У Тана и планомерно готовили расправу с «марксистским режимом Фиделя Кастро». Так, в январе — мае 1962 года ЦРУ организовало подготовку 150 агентов-диверсантов, из которых формировались и забрасывались на остров группы специального назначения. Одна из них во главе с Мигелем Анхелем Ороско за короткое время провела 25 операций. Вот как он сам рассказал на суде о своей работе на ЦРУ:
«Мне 26 лет. Был офицером армии Батисты. Нелегально выехал с Кубы в мае 1959 года. В январе 1960 года был завербован офицером ЦРУ. Прошел подготовку в различных лагерях ЦРУ на территории США. Затем в составе многих групп забрасывался на остров. Наша задача состояла в проникновении на Кубу, сборе для американцев сведений о военных и промышленных объектах, проведении диверсий на коммуникациях и промышленных объектах, в создании тайных складов оружия. Всего до ареста побывал на Кубе 24 раза. Один из планов ЦРУ, к реализации которого я был привлечен, предусматривал инсценировку военного нападения Кубы на Никарагуа. Эта «агрессия» могла быть использована в качестве предлога для вторжения США на Кубу. В соответствии с другим планом на остров должна была быть послана экспедиция наемников в целях захвата Кайо Романо, где намечалось образовать правительство Кубы в изгнании, которое тут же признали бы Соединенные Штаты».
И таких, как Ороско, в распоряжении американцев было немало. По данным МВД Кубы, на конец 1961 года в Майами находилось более десятка школ, где сотрудники ЦРУ обучали кубинских эмигрантов методам шпионажа и диверсий. Кроме того, подобные центры подготовки функционировали в Кайо Ларго, Ки Уэст и Флориде. Сеть диверсионных школ была создана и в Никарагуа.
Насколько реальны были опасения кубинских властей в 1962 году относительно подрывных акций США? Ответ на этот вопрос дают добытые советской и кубинской разведками документальные материалы, свидетельствовавшие, что ЦРУ и другие члены американского разведывательного сообщества добивались создания условий для организации «всеобщего вооруженного восстания» на Кубе. Эта работа велась по следующим направлениям:
1. Сбор экономической информации для определения направлений ударов по наиболее важным объектам промышленных районов.
2. Дезорганизация производства продовольствия и товаров первой необходимости, создание помех работе сельскохозяйственных кооперативов, выведение из строя сахарных заводов.
3. Проникновение специальных групп для военного обучения участников подпольных организаций и отработка с ними порядка получения оружия и снаряжения с тайных складов, созданных на территории страны.
4. Заброска групп специального назначения для проведения диверсионных операций: взрывов мостов, железных и шоссейных дорог, нефтеперегонных заводов, электростанций, линий коммуникаций и сооружений, имеющих военно-стратегическое значение.
5. Организация покушений на руководителей революции, прежде всего на Фиделя Кастро. Это должно было послужить сигналом к началу вооруженного восстания.
6. Оперативное десантирование боевых групп, обученных методам партизанской войны, в ключевые пункты страны с целью поднять мятеж в различных районах и сковать мелкими стычками действия правительственных войск.
Вполне естественно, что Куба не могла бездействовать в условиях надвигавшейся угрозы, реальность которой подтверждалась все новыми агентурными сведениями советской и кубинской разведок. На карту, как и ранее, была поставлена судьба страны, ее будущее как независимого государства. Поэтому руководители Советского Союза и Кубы договорились о мерах по укреплению обороноспособности Кубы. Они включали поставку на Кубу ракет среднего радиуса действия, бомбардировщиков Ил-28 и некоторого другого вооружения.
Между тем кризис вступал в острую фазу. 16 октября 1962 года президент Кеннеди провел первое заседание наскоро созванного исполнительного комитета Совета национальной безопасности (СНБ). Представители Пентагона и ЦРУ, помощник президента по национальной безопасности М. Банди, министр финансов Д. Диллон высказались за нанесение массированных бомбовых ударов по Кубе, вторжение на остров и свержение правительства Ф. Кастро.
К исходу 17 октября стало известно о решении исполкома установить морскую блокаду Кубы. В руководстве военного ведомства США не скрывали, что сценарий антикубинских акций будет развиваться в контексте мер, обсуждавшихся в ходе первого заседания исполкома. Становилось очевидным, что вывоз советского оружия с острова — не главная цель, которую преследовал Белый дом. Все его усилия по-прежнему были сосредоточены на свержении «неугодного» правительства Ф. Кастро.
Еще больше накалило обстановку обращение к народу президента Кеннеди, в котором он сообщил, что отдал распоряжение Пентагону усилить военные приготовления. На юго-восток США стали перебрасываться крупные подразделения сухопутных войск, морской пехоты и десантников. Выйти «на исходные позиции» получили приказ более 100 боевых кораблей. 26 октября Кеннеди дал указание государственному секретарю Дину Раску создать временное правительство из числа кубинских эмигрантов. На следующий день над Кубой был уничтожен разведывательный самолет У-2, что было использовано «ястребами» в США для мощнейшего давления на президента Кеннеди. Приближалась развязка конфликта.
Переговоры и контакты с целью урегулирования кризиса шли по многим каналам, как государственным, так и разведывательным.
Активным участником поиска путей решения конфликта был советский посол на Кубе Александр Иванович Алексеев, который имел тесные контакты с Фиделем Кастро и другими кубинскими руководителями. Так, благодаря усилиям дипломатов, разведчиков и людей, имевших влияние в высших эшелонах власти, Никита Хрущев и Джон Кеннеди нашли разумный компромисс. Предложение американского президента об условиях демонтажа советских ракет и ответ советского руководителя о мирном улаживании Карибского кризиса (в увязке с выводом американских ракет из Турции) были направлены Генеральному секретарю ООН У Тану, которому оставалось оформить официальное соглашение совместно с советским и американским представителями.
Опасность возникновения прямого вооруженного конфликта, который мог перерасти в ядерный, удалось предотвратить. СССР согласился вывезти с территории Кубы ракеты и бомбардировщики, а Вашингтон дал заверения, что Соединенные Штаты отменят военноморскую блокаду острова и откажутся от военных акций в будущем. Всему миру было продемонстрировано, что для достижения своих целей США теперь не вправе использовать без разбора любые средства. Карибский кризис был преодолен, предотвращена новая интервенция США против кубинского народа. Человечество избежало угрозы ракетно-ядерной войны.
1 ноября 1962 года, выступая по телевидению, Фидель Кастро счел необходимым сделать, в частности, следующее заявление: «Нужно особенно помнить о том, что во все трудные моменты, с которыми мы сталкивались перед лицом американской агрессии… мы всегда опирались на дружескую руку Советского Союза. За это мы благодарны ему, и об этом мы должны говорить во весь голос! Советские люди, специалисты, которых мы видим здесь, прибывшие сюда работать вместе с нами на различных участках, сделали для нас очень много». Эти слова, несомненно, можно с полным основанием отнести и к советским разведчикам, которые в координации с кубинскими партнерами разрабатывали на основе добываемой информации и успешно осуществляли накануне и в ходе Карибского кризиса целый ряд мероприятий по срыву и противодействию подрывной деятельности американских спецслужб. В 1959–1962 годах кубинская и советская разведки накопили богатый опыт совместной работы, хотя обе стороны понимали, что она еще не лишена определенных шероховатостей. Для них, как и для обеих наших стран, события вокруг Кубы того периода были серьезным испытанием, которое они с честью выдержали.