Возвращение Степана Белецкого

«С началом Первой мировой войны в борьбе власти и политической, прежде всего думской, оппозиции наступило временное затишье, известное как «священное единение». Революционное движение действительно временно приостановилось, так как на патриотическом подъеме первых месяцев войны оно не снискало бы популярности в народных массах. Крупные революционные ячейки были или разгромлены, или находились под контролем агентов полиции. Думцы же использовали «единение» с правительством как средство налаживания диалога и влияния на последнее. Однако ни сами оппозиционные политики, ни царские охранники не верили в его искренность и продолжительность. 2 сентября 1914 г. директор департамента полиции В. А. Брюн-де?Сент-Ипполит разослал циркуляр начальникам жандармских управлений и охранных отделений, в котором указал на возможность крупных революционных выступлений по окончании войны. Именно оппозиционное общественное движение, по его мнению, играло главную руководящую роль в русском революционном движении, и от него исходила основная угроза ниспровержения государственного строя[916]. Однако пока во главе спецслужб стоял симпатизировавший думцам и искавший их расположения генерал Джунковский, разработка этого направления, тем более связей оппозиционеров с армией, не могла проводиться на должном уровне. Тем не менее снегопад отставок лета – осени 1915 г. вновь открыл эту, казавшуюся уже недоступной, перспективу.

28 сентября 1915 г. управляющий Министерством внутренних дел А. Н. Хвостов подал всеподданнейший доклад о назначении Белецкого своим заместителем – товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией[917]. С возвращением Степана Петровича в новой обстановке появилась надежда разрешить старые проблемы – военной контрразведки, армейской агентуры и борьбы с политической оппозицией.