Комментарии к четвертой части

Для США история в нашем, европейском, понимании этого слова, началась лишь в самом конце XVIII века, когда первые общеамериканские герои — Отцы-основатели — сконструировали первый священный американский текст — доныне действующую Конституцию страны. Ту самую — «люди рождаются равными...» Росчерк пера Томаса Джефферсона положил начало второму периоду колонизации Нового Света, когда главнейшей ценностью американцев стала свобода.

В первые десятилетия следующего века была заложена основа будущего процветания величайшей западной демократии.

Современная американская транспортная сеть почти целиком подчиняется условиям теоремы Кристаллера «об идеальном распределении иерархических сетевых узлов». В результате транспортное сопротивление огромной трансконтинентальной страны минимально, а связность высока настолько, что позволяет создать оптимизированную экономику и оборонять территорию с помощью одной-единственной дивизии.

Экспансия на запад была первым естественным направлением социальной динамики Континентального конгресса, которому суждено было стать Северо-Американскими Соединенными Штатами, а затем и Соединенными Штатами Америки. Эта экспансия опиралась на развитую уже технику начала XIX столетия, на постоянный приток пассионарно активных эмигрантов из Европы, на неимоверное богатство земель, ранее никогда не эксплуатировавшихся человеком. Но решающим фактором стал равнинный характер континента... Теорема Кристаллера, собственно, и была доказана для такой идеальной бесконечной плоскости.

Все же различие климатических зон континента породило противоречие между Югом и Севером. Экономика Юга опиралась на выращивание экспортных культур — табака и хлопка — при использовании рабского труда, транспортная сеть была вытянута вдоль течения Миссисипи на западе и вдоль океанского побережья на востоке. (Собственно, Юг отказался от преимуществ, которые давало «естественное» конструирование узлов связности по Кристаллеру, в пользу высокоэффективного речного и морского каботажного транспорта. Строительство железных дорог подразумевало производство широкомасштабных строительных работ с привлечением большого количества свободных рабочих и создание сложной эксплуатационной инфраструктуры. Для организации перевозок по воде требовались только пароходы, закупавшиеся на Севере, и минимум обученного персонала. Но в простоте создания речного транспорта таился и его основной недостаток. Дешевая и простая водная сеть практически не может быть расширена и жестко ограничивает рамки построенной на ее использовании экономики.) В свою очередь Север воспользовался своей развитой железнодорожной инфраструктурой для обеспечения работы предприятий тяжелой индустрии, эксплуатирующих труд свободных наемных рабочих.

К середине столетия в САСШ было две экономики, две транспортные сети, две внутренние и внешние политики. Необходим был лишь повод, чтобы на территории страны возникло два правительства, управляющих двумя армиями и двумя военно-морскими флотами. Повод отыскался на Западе.

Обе структуры — и Северная, и Южная — были заинтересованы в экспансии к тихоокеанскому побережью, но для железнодорожного Севера она была более естественна. Решение Конгресса, согласно которому все вновь создаваемые на Западе штаты, объявляются свободными от рабства, стало смертельным для культуры и экономики Юга и вынудило рабовладельцев попытать счастья в безнадежной войне.

В этой войне обе стороны остервенело защищали свое представление о свободе.

Вслед за победителями-янки мы привыкли считать рабовладельческую культуру американского Юга отвратительной гримасой истории. Но, рассуждая в терминах греха и воздаяния, мы должны помнить, что Юг не был повержен подвижничеством аболюционистов и примером свободных людей Севера. Не был он и разбит на поле брани «черным ураганом» восставших рабов, вооруженных винтовками, изготовленными на фабриках северных промышленных штатов.

Конфедерация, уступающая своему противнику в экономическом и техническом отношении, с первых дней войны подвергнутая четко организованной морской блокаде, сражалась более четырех лет. Ее офицеры показали себя грамотными, инициативными и отчаянными людьми, ее кораблестроители, имея в своем распоряжении заведомо негодные средства, до самого конца поддерживали флот мятежников в исправном состоянии. Никто не будет умирать ради свободы рабства и прибылей плантаторов. Офицеры и солдаты Юга воевали так, как сражаются только за родной дом, за своих близких, за свой образ жизни. Впрочем, к северянам это тоже относится...

Юг был сломлен морской блокадой и блестящим рейдом отряда Шермана по Джорджии. Блестящим — но и беспредельно жестоким. Шерман не стал воевать с армией противника. Вместо этого он подорвал самые основы экономики Конфедерации, разрушил хозяйственные связи южных штатов и полностью разорил страну. Война была окончательно проиграна Югом в тот день, когда солдаты Шермана уничтожили полотно единственной на весь Юг магистральной железной дороги.

Может быть, именно в этот день окончательно сложился специфический «американский стиль» ведения войны. Прежде всего противник подвергается полной идеологической и информационной изоляции: отныне в глазах всего мира он должен стать воплощением зла, притом зла тупого и ограниченного. Затем войне в обязательном порядке придаются черты освободительного похода. Американцы никогда не воюют против какого-то народа, они предпочитают бескорыстно сражаться за его освобождение. Это снимает чувство вины и обесценивает все этические ограничения, в результате усилия американской военной машины ориентируются против инфраструктуры вражеской страны, против ее городов, против основы существования ее людей.

Лицемерие американской военной политики лежит на поверхности, гораздо труднее разглядеть за разоренными селами и превращенными в каменный щебень городами ее несомненную искренность. Янки не знают поражений... потому, может быть, что истовой верой в справедливость своего дела они превращают его в справедливое — хотя бы только в своей альтернативной реальности.