5. Римская армия периода принципата (I в. до н.э. — II в. н.э.).

После завершения Гражданских войн в Риме установился новый политический строй — принципат, органически соединивший личную власть, основанную в значительной мере именно на военной силе, и республиканские учреждения. Из сказанного в конце предыдущего раздела ясно, что создатель принципата, Октавиан Август, не мог в своем всестороннем преобразовании римского общества обойти стороной армию. И действительно, именно в его долгое правление создается военная система, просуществовавшая в основных чертах до конца II в. н.э. Именно она обычно имеется в виду, когда говорится о римском легионе.

Для ее исследования мы обладаем поистине уникальным для истории античности богатством источников — нарративных, юридических, эпиграфических, папирусных и археологических, в результате чего этой теме посвящено практически необъятное количество научной литературы.

Можно предполагать, что Август поставил перед своей военной реформой ряд задач (или, по крайней мере, что реформа привела к решению этих задач), а именно — обеспечение политической стабильности и ликвидацию угрозы военного переворота; отсутствие угрозы социальной структуре империи при сохранении военной эффективности; соответствие финансовым возможностям; надежная охрана границ империи от вторжений извне и защита провинций от попыток восстания. При самом Августе армия еще должна была вести завоевательные войны (в действительности он был крупнейшим завоевателем в истории Рима), но преемникам он завещал не расширять границ Империи, и чем далее, тем более наступательная война становится для римской армии экстраординарной задачей, хотя вплоть до начала III в. н.э. ее удавалось, при необходимости, успешно решать.

Армия подверглась решительному сокращению: от 75 легионов в год битвы при Акции до восемнадцати. Правда, уже к моменту смерти Августа их число возросло до 25, а ко времени Септимия Севера до 30, а численность нового легиона была несколько выше, но все равно сокращение было значительным. Даже с учетом гвардии, вспомогательных войск и флота империя имела во II в. вооруженные силы всего в 350 — 400 тыс. чел. на 60 млн. чел. населения (т.е. всего ок. 0,67% от населения). По отношению к числу собственно римских граждан призывного возраста число легионеров колебалось, по таблице, приводимой французским историком Ф. Жаком[86], от 10,5—15,5% при Августе до 11 — 16% при Клавдии. Это позволяет предположить, что распространение римского гражданства было обусловлено в значительной мере именно военными нуждами, т.к. процент оставался примерно одинаков для 18 легионов при Августе и 27 при Клавдии.

С целью нейтрализации политического влияния армии легионы, вопреки республиканской практике, были полностью выведены из Италии и размещены на границах империи (в Италии остались лишь части преторианской гвардии — см. ниже).

Согласно первому же «конституционному соглашению» Принципата (27 г. до н.э.), провинции были разделены между принцепсом и сенатом. Уже сразу в числе провинций принцепса оказались те, в которых находились основные военные силы (Галлия, Испания, Сирия), но все же поначалу сохранялись самостоятельные командования в Македонии и Африке. Македония лишилась собственных войск после завоевания дунайских провинций, а Африка продержалась дольше, до времен Калигулы, который вывел командира III Августова легиона из подчинения проконсулу Африки. В провинциях принцепса наместники (они же и командующие войсками, т.к. Рим и после Августа не знал разделения гражданской и военной власти) были лишь заместителями императора — легатами (legati Augusti pro praetore). Во избежание угрозы мятежей под командованием одного наместника не соединялось, со времен Клавдия, больше трех легионов. В результате принцепс концентрирует в своих руках как реальную военную власть (все назначения на офицерские должности, награды и т.д.) в подчиненных ему войсках, так и все почести, установленные римским обычаем для победоносных полководцев, — только принцепс справляет триумфы и только он носит титул императора, который становится одним из атрибутов верховной власти[87]. Принцепс сам являлся патроном всех отставных солдат. Принцепсу были подчинены и воинские части, оставшиеся в Италии. Во главе их были поставлены префекты из числа всадников, которых римская традиция не допускала к военной власти и которые в силу этого были полностью зависимы от него в своем положении.

 Ядром армии Принципата остаются легионы[88]. Легион сохранил когортную структуру, введенную Марием, с небольшими изменениями. По сообщению Вегеция (Veget., II, 6), автора IV в., написавшего трактат о классической римской армии, в легионе насчитывалось 6145 пехотинцев (1150 в первой когорте, по 555 в остальных) и 718 всадников (132 в первой когорте, 66 в когортах со второй по восьмую и 62 в девятой и десятой когортах). Первая когорта, двойной численности, носила название тысячной (milliaria), остальные назывались пятисотенными (quingenariae). Имел каждый легион и свой собственный парк метательных машин — 55 карробаллист (по 1 на центурию) и 10 онагров (по 1 на когорту). Впрочем, как и в более ранний период, легионы далеко не всегда были комплектными. Исследователи считают более надежным принимать реальную среднюю численность легионов за 5500—6000 чел. Легион представлял собой соединение вполне самостоятельное — он имел собственный лазарет, казну, канцелярию и даже собственные алтари.

Были созданы также набиравшиеся из римских граждан войска, не входившие в структуру легионов и находившиеся на привилегированном положении. Прежде всего это преторианские когорты (cohortes praetoriae), более известные как преторианская гвардия — личные войска императора. Уже со времен Сципиона Старшего у республиканских полководцев была для нужд охраны и т.п. своя преторианская когорта (от претория — места палатки полководца в римском лагере). У принцепса их было уже девять (предположительно, до 10 их число сначала не доводилось для того, чтобы не возник преторианский легион). Преторианские когорты размещались в Италии. Первоначально в Риме находились только три, а остальные были разбросаны по италийским городам, но Луций Элий Сеян, командовавший преторианцами при Тиберии, построил для них единый лагерь около Рима. С этого момента преторианцы стали серьезной политической силой как основной инструмент дворцовых переворотов. Помимо преторианцев существовали несколько менее привилегированные городские когорты (cohortes urbanae)Э подчиненные префекту города Рима. Их нумерация начиналась с десятой, как продолжение нумерации преторианских. Когорты с X по XII находились в Риме, а XIII располагалась в главном городе Галлии — Лугдуне (Лионе). Калигула создал три дополнительные преторианские когорты, распущенные Клавдием, а позднее Домициан вновь довел число преторианских когорт до десяти, каким оно и осталось до Септимия Севера. Веспасиан перевел XIII городскую когорту в Карфаген, а в Лугдуне создал I Флавиеву. Помимо этого военизированный характер имели 7 когорт вигилов (пожарных), размещенных в Риме. Вигилы не считались в полном смысле слова солдатами, и центурионская карьера для них была закрыта[89]. Ранее полагали (и это все еще можно прочесть в большинстве отечественных комментариев), что преторианские, городские и пожарные когорты были тысячными, но в настоящее время господствует точка зрения Марселя Дюрри, согласно которой они были нормальными пятисотенными[90].

 Помимо войск, состоявших из римских граждан, император имел в Италии и некоторые гвардейские части, набранные среди варваров. Самым значимым из таких подразделений была германская конная стража (equites singulares Augusti), набиравшаяся в основном среди прирейнского племени батавов. После битвы в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.) она была распущена, но позднее восстановлена и даже увеличена: если при Августе она насчитывала 400 чел., то Траян довел ее до 1000 чел. и построил для них специальный лагерь в Риме на Целии[91].

Кроме этих привилегированных варварских частей в состав армии по-прежнему входили вспомогательные войска (auxilia), набираемые среди подданных империи, не являвшихся римскими гражданами. По некоторым оценкам, в 150 г. их численность составляла ок. 220 тыс. чел. против 140—168 тыс. легионеров. Конкретное соотношение по провинциям могло быть разным. Если в Дакии при Адриане на один легион приходилось 34 000 солдат вспомогательных войск, то в Испании — 2500. Командование вспомогательными войсками принадлежало римским командирам, и они были организованы по римскому образцу в когорты и алы, хотя и не сводились в легионы, т.к. это считалось опасным. Части вспомогательных войск были трех типов: кавалерийские алы (alae), пехотные когорты (cohortes peditatae) и смешанные когорты (cohortes equitatae), и подразделения каждого из этих типов могли быть тысячными и пятисотенными. Вспомогательные части придавались легионам и со времени Веспасиана почти полностью уподобились войскам римского строя. Хотя они продолжали носить этнические наименования, но из-за региональных диспропорций набора комплектование по этническому признаку постепенно было оставлено. Например, в 88 г. фракиец Бит служил в Сирии в когорте мусуламиев[92] (CIL, XVI, 35).

 Зависимые царства и племена, не входившие в провинциальную структуру, также зачастую должны были выставлять свои контингента в римскую армию. Эти части, называвшиеся numeri, nationes и symmachiarii, не организовывались по римскому образцу и вообще вплоть до времен Траяна не имели ни определенной численности (она колебалась от 100 до 1000 человек), ни сколь-либо единой структуры.

Система комплектации армии при Принципате была ориентирована в основном на добровольную вербовку. В случаях тяжелых кризисов могли производиться полноценные наборы (как во время Паннонского восстания 6 — 9 гг. н.э. или Маркоманнских войн при Марке Аврелии), но это было скорее исключение. Даже при наборе призванные могли выставить за себя заместителей. Пока служба в легионах оставалась привлекательной, с обычными потребностями набора (по имеющимся подсчетам, 9—14 тыс. ежегодно в легионы, 10—18 тыс. во вспомогательные войска) удавалось справляться без проблем. В легионы набирались только свободнорожденные римские граждане, вольноотпущенники (т.н. латинские граждане) шли в ряды вигилов и на флот, а провинциалы — во вспомогательные войска. Вспомогательные войска служили инструментом романизации, так как от их солдат требовалось знание латыни, а по завершении службы они получали римское гражданство. Латинские граждане получали римское гражданство после 3 лет службы.

Со временем (особенно начиная с Веспасиана) легионы все в большей мере набирались из римских граждан, живших в провинциях и транспаданском регионе Италии, а обитатели Средней и Южной Италии в основном шли лишь в преторианские и городские когорты (предполагают, что императоры считали более надежным набирать в армию провинциалов, т.к. они не были заинтересованы в римской политической борьбе). Со времени Адриана утверждается практика, пагубные последствия которой сказались в годы кризиса III века, — набирать войска каждой провинции на ее территории. Существование определенной политики по социальному составу новобранцев остается предметом споров[93].

Август приложил значительные усилия к изоляции солдат от гражданской общины, не свойственной прежде античному миру. Сроки службы были установлены весьма длительными — 16 лет для преторианцев, 20 лет для легионеров, 25 лет для вигилов (и отставка зачастую затягивалась). Бракам солдат было отказано в юридическом признании (зато на солдат не распространялись ограничения законов против холостяков). Имущество солдат (реculium castrense) выводилось из-под власти отца семейства. Даже в театре солдаты были отделены от граждан (Suet., Aug., 44, 1). Принципом Ранней Империи (нарушавшимся лишь в некоторых восточных провинциях, где этого требовали стратегические соображения) было не размещать солдат в городах, во избежание их вовлечения в городские беспорядки.

 Императоры сосредоточили в своих руках дело жалования и награждения солдат. Для выплаты им выходных пособий (praemia) Август создал специальную военную казну (aerarium militare), обычное же жалование и подарки по случаю восшествия на престол, триумфов и других торжеств (donativa) платились из императорского фиска. Жалование было существенно увеличено в сравнении с республиканскими временами. Август установил жалование простого легионера и вигила в 900 сестерциев (225 денариев), солдата городских когорт в 1500 сестерциев, преторианца в 3000 сестерциев. Размеры жалования во вспомогательных войсках остаются предметом споров,  оно могло составлять от 2/3 до 5/6 жалования в легионах[94]. Солдатское жалование было достаточно велико — это видно из того, что по данным египетских папирусов солдаты откладывали 20 — 30% жалования. Домициан увеличил жалование легионеров до 1200 сестерциев (и прочие размеры жалования соответственно), что, впрочем, ненамного опередило снижение веса денария за время между Августом и Домицианом с 3,9 до 3,27 г. Во II в. солдатское жалование не повышалось до правления Коммода, инфляцию же компенсировали увеличением донативов. Так, при восшествии на престол Марка Аврелия и Луция Вера в 161 г. преторианцы получили по 20 000 сестерциев. По окончании полного срока службы (почетная отставка, honesta missio) солдаты получали выходное пособие в размере 12 000 сестерциев (у преторианцев — 20 000), привилегии ветеранов (освобождение от действия некоторых законов) и зачастую земельный участок в колонии.

Римская армия времен Ранней Империи была первой армией, в которой утвердилась развитая табель о рангах (и единственным римским общественным институтом, в котором о ней можно с какой-то уверенностью говорить — существование в Риме бюрократии современными исследователями поставлено под сомнение), хотя и в ней она все-таки не коснулась самой верхушки.

«Нижние чины» римской армии со времен Антонинов делились на три категории: milites gregarii (простые солдаты), immunes (термин впервые засвидетельствован в 113 г.) и principales (термин встречается с 134 г.). Immunes — это простые солдаты, освобожденные по роду своей деятельности от лагерных повинностей, как то: медики, оружейники, горнисты, ремесленники, писари, счетоводы и стенографы. Princi pales — это младший командный состав центурии и ординарцы старших офицеров, получавший двойное (duplicarii) или полуторное (sesquiplicarii) жалование. Главные посты этого рода — это опцион (optio, заместитель центуриона), знаменосец (signifer, являлся также хранителем солдатских сбережений) и передающий пароль (tesserarius). Всего в штатном расписании легиона, по подсчетам английского историка Д. Бриза[95], насчитывалось ок. 620 иммунов и 480 принципалов (в т.ч. ок. 180 optiones, signiferes и tesserarii).

 Становым хребтом римской армии и при Принципате оставались центурионы и примипилы. Их численность была невелика — одновременно в римской армии насчитывалось всего лишь около 1800 центурионов, а одновременно живых примипиляров (primipilares, звание, со времен Августа присваивавшееся примипилам после года службы) было предположительно около 600. Звание центуриона можно было получить двумя путями: или получить непосредственное назначение от императора при вступлении в армию (это было возможно для римских всадников, начинавших военную карьеру и не желавших сразу начинать с поста трибуна), или выслужиться, начиная с рядового. Предполагалось, что будущий центурион должен получить равно командный и административный опыт, занимая поочередно младшие командные посты в центурии и должности в легионной канцелярии или канцелярии наместника. Обычно назначение центурионом следовало не менее, чем через 13 лет службы. Дальнейшая карьера вплоть до примипила соответствовала градации центурионских рангов, установленной еще при Республике. Далее открывались новые возможности: трибунат пожарных, городских или, в особых случаях, преторианских когорт в Риме, пост препозита (praepositus) — командира когорты — и, наконец, высший пост в центу рионской иерархии — префект лагерей (praefectus castrorum), третье лицо в командной иерархии легиона, отвечавший за разбивку лагеря, снабжение и т.п. По установлениям Августа центурионы могли становиться трибунами и префектами конницы, но после Клавдия это становится исключением. Карьера могла занимать много времени — в надписях встречаются примипилы, получившие этот пост на сороковом году службы и позднее. Центурионы получали весьма значительное жалование — 20 000 сестерциев в легионах и 25 000 в преторианских когортах, а примипилы — 100 000. После трибуната в Риме центурион мог получить в высшей степени почетное звание примипила повторно (primus pilus bisiterum или princeps) с жалованием в 120 000 сестерциев, фактически советника командующего. После отставки центурионы зачастую входили в муниципальные советы, а примипилы получали звание римских всадников и в случае особых заслуг могли начать прокураторскую карьеру. Круг обязанностей центурионов был весьма широк — помимо собственно командования центурией им могли поручаться дипломатические и разведывательные миссии, пост начальника канцелярии наместника (princeps praetorii), начальство над отдельными военными постами для борьбы с разбоями и вообще над выделенными из легиона соединениями (vexillationes), доставка смертных приговоров сенаторам и т.д.

Предполагают, что в императорской армии каждая когорта получила отдельного начальника. Первыми шестью когортами командовали трибуны, а остальными четырьмя — препозиты. Из числа шести легионных трибунов пять были всаднического ранга (т.н. tribuni angusticlavii), а один — сенаторского (tribunus laticlavius), за исключением Египта, в который запрещалось въезжать сенаторам, и в силу этого в стоявшем в Египте легионе все шесть трибунов были всаднического ранга. Из числа всадников набирались и префекты когорт и ал вспомогательных войск. В период от Веспасиана до Траяна сложилась система всаднической военной карьеры (т.н. система tres militiae). Римские всадники последовательно занимали ряд постов (каждый от 2 до 4 лет), первым из которых был пост префекта пятисотенной когорты вспомогательных войск (их было ок. 150), затем пост tribunus angusticlavius (также ок. 150) или префекта тысячной когорты (ок. 30) и, наконец, пост префекта алы (ок. 70). В исключительных случаях за ним следовал пост префекта тысячной алы (ок. 30). Пост трибуна-латиклава занимали сыновья сенаторов, начинавшие свою карьеру, на время от б месяцев до 2 — 3 лет. В редких случаях сенаторский сын получал два трибуната, и нам известны всего лишь два примера, когда кто-либо был трибуном-латиклавом трижды (один из этих случаев — император Адриан).

Легионом в целом командовал, вновь за исключением Египта, где это делал префект всаднического ранга, легат легиона (legatus legionis), сенатор, ранее занимавший должность претора, вторую сверху в ряду традиционных римских магистратур. Должность эта занималась в течение 2—3 лет. Мы можем видеть из системы назначения легатов и трибунов, что профессионализация высшего командного состава не была достигнута и при Империи — трибуны были еще слишком неопытны, а сенаторская карьера была связана далеко не только с военными достижениями. На основании источников можно полагать, впрочем, что командирами легионов и наместниками провинций, в которых ожидались значительные боевые действия, назначались опытные военные, неопытным же могли помогать профессиональные военные — центурионы, и в целом система была достаточно эффективна и обладала тем преимуществом, что важнейшие военные решения принимали люди, находившиеся в курсе высшей политики.

Помимо этого, система комплектации армии и командного состава выполняла важную функцию поддержания социальной стабильности, напрямую связывая роль каждого социального слоя в армии с его ролью в социальной структуре Римской империи в целом.

Римляне придавали большое значение поддержанию дисциплины, традиционно высокой, и боеготовности войск. Регулярно проводились легионные учения. Особенное внимание этому вопросу уделяли Траян и Адриан. Они дополнили «постановления Августа» («constitutiones Augusti»), которыми регулировались эти вопросы, а Адриан лично проинспектировал войска во всех провинциях. До нас дошла чрезвычайно интересная надпись, рассказывающая об учениях, которые перед лицом Адриана провел III Августов легион в Тимгаде (Африка). Несколько осовремененный перевод этой надписи дан в книге Дельбрюка[96].

Спектр задач римской императорской армии был чрезвычайно широк. Помимо собственно задач борьбы с врагами Империи и подготовки к этому, на плечи армии ложились задачи собственного снабжения, ремонта и производства вооружения, охрана дорог и пресечение разбоев, зачастую — сбор налогов и особенно пошлин. Из состава армии привлекались солдаты для службы в канцелярии наместника. Солдаты занимались также и доставкой официальных сообщений — как внутри провинции, так и в Рим (в Риме был даже построен специальный лагерь для временно находящихся там легионеров — Castra peregrinorum). Из числа легионов привлекались солдаты в почетную стражу наместника и именитых гостей. Вообще, поскольку римская власть не располагала сколько-нибудь заметным бюрократическим аппаратом, в случае возникновения экстренных административных задач к ним привлекались именно солдаты. Все это существенно ослабляло легионы. Императоры с военным опытом (например, как видно из его переписки с Плинием Младшим, Траян) старались противодействовать дроблению боевых соединений, но в целом тенденция была ко все большему отвлечению солдат от непосредственных военных задач, и уже в войнах II века редко участвуют полные легионы.

Рассредоточению легионов способствовало и изменение общей римской стратегии, приобретшее необратимый характер со времен Адриана. На место воспевавшейся поэтами Августова века imperium sine fine («безграничной империи») приходит концепция защиты имеющихся границ "Империи. Соответственно этому меняется и диспозиция войск. Если в I в. войска концентрировались в лагерях, откуда были готовы выступить для крупных действий против варварских племен, то Адриан возводит вдоль границ оборонительные линии, т.н. лимесы (limites, отсюда наше «лимит»), наиболее известным из которых является Адрианов Вал в Британии, и по крайней мере вспомогательные войска рассредотачиваются по фортам вдоль линий.

В настоящее время приобрела популярность[97] теория, согласно которой лимесы не имели и даже не могли иметь военного значения (так как не могли бы воспрепятствовать крупному вторжению), а предназначались исключительно для контроля за перемещениями через границу. Представляется, что для столь радикальных выводов нет серьезных оснований — система фортов была эффективна против варварских дружин в несколько сот бойцов еще в IV в., а буйные набеги угрожали римским границам не так уж часто. Характерно, что лимесы возводились не на парфянской границе, со стороны которой можно было бы ждать значительной армии, а там, где Рим имел дело с разрозненными племенами — в Аравии, Мавретании, Британии, на Рейне и Дунае. Однако, безусловно, способность армии к крупномасштабным действиям Адрианова диспозиция снижала.

Римский флот эпохи Принципата не участвовал в крупных боевых действиях. После завоевания Египта Средиземное море превратилось в «римское озеро» и между битвой при Акции и столкновением Лициния и Константина в 324 г. больших сражений не было. Однако, в отличие от времени после Пунических войн, флот не был распущен, а остался для нужд охраны судоходства от возрождения пиратства (от Августа до Септимия Севера нет ни упоминания пиратов в исторических источников, ни рассмотрения соответствующих положений законов юристами), доставки сообщений и переправки войск. В отличие от армии флот базировался главным образом в Италии — два основных флота империи располагались в Мизене (classis Misenensis) на Тирренском море и в Равенне (classis Ravennas) на Адриатике. Август создал из захваченных у Антония кораблей еще один флот в Форуме Юлия (ныне Фрежюс) в Галлии, но с гниением этих кораблей он был ликвидирован. Главной базой стал Мизен, в пользу которого говорили близость к Риму, малая использованность этой гавани торговыми судами и ее расположение на основном пути доставки зерна в столицу. Зона действий Равеннского флота в основном ограничивалась Адриатикой. Помимо этого существовали провинциальные морские и речные флоты — мавританский флот, александрийский флот (который при Траяне, пройдя Нильским каналом, вышел в Индийский океан), сирийский флот в Селевкии, понтийский флот в Трапезуйте, мезийский и паннонский флоты на Дунае, германский флот на Рейне, британский флот в Гезориаке (Булонь). Численность флота нам неясна — мы знаем названия примерно 80 кораблей Равеннского и Мизенского флотов, но не все упоминания относятся к одному времени. Исходя из того, что из каждого флота Нерон смог набрать по легиону, предполагают численность каждого из флотов не менее чем в 50 крупных кораблей. Основными кораблями были триеры и, в меньшей степени, тетреры и пентеры (лат. аналоги названий — триремы, квадриремы и квинкверемы).

Во главе основных флотов стояли всаднические префекты (одним из префектов Мизенского флота был автор «Естественной истории» Плиний Старший) с жалованием в 200 000 сестерциев. Обозначения более низких морских должностей были греческими, что показывает влияние эллинистических флотов. Судя по единственной, дошедшей до нас надписи с полной морской карьерой (CIL, XI, 86), командир корабля назывался, как и в Греции, триерархом, командир эскадры — навархом, а профессиональный помощник командующего — первым навархом (navarchus princeps). Рядовой состав флота набирался из провинциалов и вольноотпущенников и организовывался по военному образцу — команда каждого корабля представляла собой центурию.