Эндшпиль

Значит ли это, что Америка должна была проиграть войну? Маловероятно, учитывая ее гигантские экономические возможности. Однако после поражения у Мидуэя победа над Японией стала бы еще более трудновыполнимой задачей. И суть проблемы не только в восполнении потерь: дело в том что в этом случае с июня 1942 года инициатива в боевых действиях надолго закреплялась за Японией. То есть Америке приходилось сосредоточивать ресурсы на обороне собственной территории — что не могло не привести к затягиванию войны в Европе. А это, в свою очередь, давало Германии время, чтобы поставить на поток производство своего «супероружия». Технический прорыв Германии в области реактивного оружия, и та грозная сила, которую представляли собой ракеты (особенно «Фау-2»), существенно осложнили бы остановку на европейском театре военных действий. А для миллионов узников лагерей смерти, чьи судьбы не очень-то волновали союзников, нацистское «окончательное решение» могло и вправду стать окончательным.

Продолжение войны означало также продолжение японской оккупации Восточной Азии, а значит, и всех связанных с ней ужасов и страданий. Массовая мобилизация японцами трудовых ресурсов в Китае и Малайе могла повлечь за собой новые, неисчислимые жертвы. Ну и, наконец, последнюю, неизмеримо большую, чем та, что была уплачена в 1945 году, дань человеческими жизнями пришлось бы уплатить под градом атомных бомб самой Японии. Разумеется, при том допущении, что, несмотря на все дополнительные трудности, связанные с катастрофой 1942 года, власти США сочли бы возможным финансировать не сулившие скорой практической отдачи программы большой науки, к которым относился и «Манхэттенский проект».