Глава 30 Последствия падения Эрзерума. Операции на стратегических флангах в конце марта 1916 г.

Под прикрытием арьергардных боев, которые шли на позициях Деве-Боюн, основная часть пяти дивизий IX и XI корпусов сумела избежать окружения на Эрзерумской равнине. 15 и 16 февраля турецкие колонны миновали Илиджу, где сходилось несколько дорог, ведущих в глубь страны. К утру 16-го отступление турок стало беспорядочным, а в войсках, покинувших Паландёкенские позиции, оно превратилось в настоящее бегство.

Юденич прибыл в Эрзерум в полдень 16 февраля и сразу же приступил к организации преследования. Взяв с собой два казачьих полка, елизаветпольцы и кубанцы форсированным маршем двинулись на Илиджу, а южнее тем же темпом шла другая конная колонна. Илиджа была взята после ожесточенного боя в ночь с 16-го на 17-е. Здесь и южнее Эрзерума захватили еще 30 орудий и 3 тыс. пленных. В ту же ночь и на следующий день (17-го) батальон 17-го Туркестанского полка и сибирские казаки, которые шли в авангарде корпуса Пржевальского, окружили под Кара-арзом, к северу от Илиджи, турецкий арьергард (остатки 34-й дивизии XI корпуса) и захватили еще 2 тыс. пленных и 12 орудий.

Турецкое отступление, как всегда, привело к массовому дезертирству, поэтому к потерям в боях за Эрзерум надо приплюсовать еще около 10 тыс. человек – в основном пленных и дезертиров. От армии Махмут Камиля осталось не более 25 тыс. солдат и 30 или 40 орудий, а ее боевой дух был сломлен. Бойцы X корпуса еще сохраняли остатки мужества, но потери в 31-й и 32-й дивизиях были так велики, что численность корпусов снизилась до 12 тыс. человек. В XI корпусе почти полностью уничтожили 34-ю дивизию, а в двух других осталось не более 5 тыс. боеспособных бойцов. В состоянии близком к распаду 3-я армия продолжала свое отступление на запад, отчаянно нуждаясь в подкреплениях.

С 17 по 19 февраля казаки ускорили преследование. IX и XI корпуса шли маршем по долине Западного Евфрата (Кара-Су) в Аш-Кале, а X корпус двигался по трудным, занесенным снегами тропам на северо-запад, в Байбурт. Не доходя до Аш-Кале, казаки 20 февраля наткнулись на турецкий арьергард, занявший сильную позицию под Абдалджиком. Вскоре сюда подошли елизаветпольцы и бакинцы, имевшие 4 батареи, и после двухдневных тяжелых боев выбили турок с этой позиции, захватив селение Аттт-Кале[222].

Пока штаб 3-й армии следовал в Эрзинджан, турецкий арьергард снова занял позиции по обеим сторонам от Байбуртской дороги в районе Сапдирана и Шехир-Дереси. Исходя из доклада разведки о том, что местность в районе Мамахатуна удерживается малыми силами, Юденич сформировал специальный фланговый отряд (основу которого составил 154-й Дербентский полк), приказал ему двинуться по долине реки Тузлы на Мамахатун и обойти Думанли-Даг с юга.

Марш занял некоторое время, но 13 февраля фланговая колонна достигла Кумсора в долине реки Тузлы и 15-го вступила в бой с турецкими войсками возле Парсиника. Противник был отброшен, и на следующий день русские вошли в Мамахатун, где захватили 800 пленных и 5 орудий. 17 февраля войска Юденича заняли Котур, в котором располагался мост через Кара-Су. Вся излучина реки к западу от Мамахатуна перешла в руки русских, которые приступили к подготовке к маршу на Эрзинджан. Эрзерумская операция, начатая битвой за Кёпрюкёй, подошла к своему логическому концу.

Тем не менее оккупация Эрзерумской равнины русскими не была завершена, поскольку турки продолжали удерживать Байбурт. В районе этого города туркестанцы Пржевальского столкнулись с упорным сопротивлением частей X корпуса и батальонов пограничной охраны. Байбурт располагается в крутом изгибе реки Чорох[223], и Пржевальский планировал штурмовать город с трех сторон.

Четыре пластунских батальона, 13-й Туркестанский полк и казаки Сибирского полка были отправлены вверх по долине Чороха, в район его среднего течения. Путь им преграждали только 5 или 6 батальонов турецких пограничников и несколько нерегулярных формирований, однако пограничники прекрасно знали местность и оказались упорными и умелыми бойцами. Рельеф местности, по которой шли в Испир туркестанцы и казаки, в особенности если сравнить его с высокогорьем, которое пришлось совсем недавно преодолевать солдатам Пржевальского, был не очень сложным, но в долине среднего течения Чороха турки упорно отстаивали каждое ущелье. Древний город Испир[224] был взят 23 февраля.

Чорохский отряд продвигался на запад довольно медленно, и в следующем месяце, из-за постоянных стычек и перестрелок с врагом, сумел дойти только до Данзута, расположенного у подножия Яманли-Дага (в районе Ахпунуза и Хозахпура). До Байбурта оставалось еще километров 25–30 на юго-запад, но испирской колонне было приказано остановиться, поскольку даже при ее неспешном продвижении другие колонны не могли ее догнать.

С огромным трудом 15-й и 16-й Туркестанские полки спустились с Думанли-Дага в глубокое, узкое ущелье, где берет свое начало Чорох. Попытка установить связь с Испиром (уже занятым русскими) через Кара-хане стоила 15-му полку потери нескольких сот человек, замерзших в пути. Одновременно на юге части третьей колонны Пржевальского (17-й и 18-й Туркестанские полки) пробили себе путь по обрывистым ущельям левобережных притоков верхнего Чороха, Курта и Масата. В этом отдаленном районе в первой половине марта больше недели шли бои между туркестанскими стрелками и подразделениями турецких 30-й и 31-й дивизий. К 23 марта войска Пржевальского заняли позиции протяженностью от 30 до 50 км юго-восточнее Байбурта: Вартапик в верхнем течении Чороха, Сёгдольтю и Сагирдан. На своем левом фланге, под Денджиком, Пржевальский установил связь с 39-й пехотной дивизией.

Наступление к западу от Эрзерума стало последним этапом Эрзерумской операции. Она прошла без крупных потерь и на позициях I Кавказского корпуса, располагавшегося в долине Кара-Су, завершилась быстрее, чем в диких горах, которые окаймляли долину Чороха. Здесь потерь было больше, а бои не привели к окончательной победе, поскольку взять Байбурт не удалось. Для новых операций требовалось провести перегруппировку войск, кроме того, следовало соблюдать осторожность. В конце зимы в турецких войсках ожидалось прибытие крупных подкреплений на протяжении всего фронта – от озера Ван до Черного моря. Таким образом, после 25 марта для корпусов Пржевальского и Калитина наступил период затишья. А тем временем на обоих стратегических флангах были доведены до конца операции, запланированные как единое целое с Эрзерумской.

На крайнем левом фланге русского фронта остатки IV Кавказского армейского корпуса[225] получили приказ овладеть Мушем и Битлисом. Юденич в качестве подкрепления смог выделить из состава I Кавказского корпуса лишь один батальон 6-го Кавказского стрелкового полка. Войска Ван-Азербайджанской группы получили приказ действовать совместно с IV Кавказским корпусом. Наступление планировалось вести тремя колоннами: правая должна была двигаться от Хиниса в сторону Муша, центральная – из Малазгирта на Битлис, а левая – обеспечивать им поддержку, наступая по южному берегу озера Ван[226].

Турки силами 106-го и 107-го пехотных полков и кавалерии заняли мощную позицию, прикрывавшую два перевала, по которым проходили две самых лучших тропы из Хиниса в Муш: первая – у Мулла-Халила, а вторая (длиной 10 км) – северо-западнее ее и севернее Гюмгюма.

Назарбеков отправил два батальона и одну батарею с приказом завязать бой под Мулла-Халилом. Четырем батальонам с полком казаков при одной батарее он велел осуществить глубокий обходной маневр южнее Кара-Кёпрю и прорваться в долину Мурат-Су с тыла. Одновременно один батальон 7-го полка должен был подняться по крутому склону Бикгёл-Дага и попытаться окружить турок с запада.

Как потом выяснилось, левая колонна (составлявшая главную силу) продвигалась слишком медленно и заблудилась. Меньшая группа, оставленная под Мулла-Халилом, вынуждена была три дня сражаться в окопах с превосходящими силами противника. Положение спас только героический поступок одного батальона 7-го полка, которому удалось пройти по крутым склонам Бингёл-Дага и добраться до Гюмгюма на турецком фланге.

Турки поняли, что окружены, и отошли в направлении Муша. Русские войска бросились за ними вдогонку и встретились у Чарбухура (10–14 февраля). Утратившие мужество турки даже не пытались оборонять город Муш, и 16 февраля, в день падения Эрзерума, в него вошел 1-й Лабинский казачий полк.

Абациев между тем медленно продвигался вперед. Район к югу от Мурата из-за турецких и русских маршей и контрмаршей в предыдущем году совершенно обезлюдел: начали дело налеты банд с обеих сторон, а голод (как результат повальных реквизиций) и эпидемии его довершили. Часть армянского населения перебежала на российскую территорию, а другая была депортирована местными властями, в которых ведущую роль играли младотурки. Мусульмане оказались не в лучшем положении; они тоже страдали от голода, эпидемий и периодических бандитских налетов. Выжившие после резни, прихватив с собой остатки домашнего скота, они бежали во внутренние районы Малой Азии. Богатая и цветущая когда-то долина Мурат-Су, расположенная к югу от Малазгирта, была опустошена и заброшена, и животные в обозе Абациева страдали от недостатка фуража. Несмотря на использование выносливых бактрийских верблюдов, которые могли перевозить в два раза больше грузов, чем лошади и мулы, колонны снабжения работали плохо и нуждались в сильной охране, поскольку вся долина кишела бандами оголодавших курдов. Абациеву пришлось оставить почти все свои кавалерийские части и орудия в тылу, и 20 февраля он прибыл в Татван всего лишь с батальоном 6-го Кавказского стрелкового полка, дружиной и 2 казачьими сотнями при 2 горных орудиях.

Понимая, что сил для наступления на Битлис у него недостаточно, Абациев обратился за помощью к Назарбекову. Подкрепления прибыли из Муша и Вана[227], и 27 февраля Абациев выдвинулся на Битлис с 5 пехотными батальонами, 5 дружинами и 12 орудиями.

Турки приготовились обороняться на укрепленной позиции в пригородах Битлиса. Она была достаточно сильной, поскольку находилась в узкой Битлисской долине, ограниченной с обеих сторон горными грядами, которые нельзя было ни преодолеть, ни окружить. Абациев решил провести внезапную ночную атаку силами одной пехоты безо всякой артподготовки. Он выбрал ночь с 2 на 3 марта. Несмотря на метель, кавказские стрелки без единого выстрела приблизились к позициям турок и бросились в штыки. После нескольких часов ожесточенного рукопашного боя позиция была взята. Все турецкие орудия (20) и тысяча солдат попали в плен. Турки бежали на юг, в направлении Сирта.

1 марта в Диярбакыр прибыли первые части подкреплений Мустафы Кемаль-паши для Кавказского фронта. Но они появились слишком поздно и защитить долины Муша и Битлиса, а также ворота в Тавр и в долину среднего течения Евфрата уже не смогли.

Вдобавок к совместным операциям с IV Кавказским корпусом генерал Чернозубов, командующий Ван-Азербайджанской группой, решил устроить демонстрацию к югу от озера с тем же названием. В районе города Урмия была сосредоточена 3-я Забайкальская казачья бригада; она прикрывала границу до самой Ушны. Патрули двух Кубанских казачьих полков и 4-й Армянской дружины, стоявших в районе Судж-Булака, обследовали местность до перевала Рувандиз и выяснили, что в районе между Мосулом и Рувандизом численность турецких войск возрастала[228].

На крайнем правом фланге русского фронта генерал Ляхов 1 февраля начал отвлекающий маневр против турецких войск, располагавшихся на Черноморском побережье. И если передислокация войск в районе Муша и Битлиса вряд ли смогла бы отвлечь на себя турецкие силы из района Эрзерума, то решительные боевые действия на побережье Лазистана вполне способны были удержать в Трапезунде все турецкие войска, переброшенные морем из Стамбула в Эрзерум.

Побережье к западу от Трапезунда и Гиресуна очень похоже на окрестности Батума, где русские в 1877–1878 гг., воюя среди отвесных скал, глубоких ущелий и густых лесов Акаристана, потерпели крупное поражение. Опыт тех лет показал: не добившись господства своего флота в этом районе моря и не имея поддержки со стороны военно-морских сил, ожидать победы в береговых операциях не стоит. Уже в ходе нынешней войны боевые действия под Хоной убедили Ляхова в том, что без обстрела корабельными орудиями окопавшегося противника, который обороняет многочисленные боковые долины, столь характерные для побережья Лазистана, ему не обойтись.

Ляхов решил дождаться прибытия в Батум сильной морской эскадры и только после этого начать бои за турецкие позиции позади реки Архавы[229].

Эта позиция, расположенная в 6 км к западу от Архавы, имела хорошо оборудованные траншеи и отличные сектора обстрела для пулеметов. Ее удерживали 7 или 8 турецких батальонов при 8 орудиях.

Утром 5 февраля русская эскадра открыла огонь по турецким окопам и перепахала их. После полудня турки уже готовились покинуть свои позиции, когда неожиданная стремительная атака 19-го Туркестанского полка вынудила моряков прекратить обстрел. На следующее утро он возобновился, и турки покинули свои позиции, оставив позади 500 убитых. Русские потеряли 160 человек, причем погибли они совершенно напрасно. Точно так же развивались события и под Видже, где 15 и 16 февраля «Ростислав» своим огнем выкурил турок из окопов за рекой Видже.

Относительно быстрое продвижение русских войск по прибрежной тропе, шедшей в Ризе, вдоль не тронутого войной побережья Лазистана, сильно встревожило турецкое командование. Из Трапезунда перебросили несколько батальонов. Оборонительную позицию для войск, отходивших из Видже, выбрали очень удачно. Она располагалась за рекой Бюйюк-Дере, примерно в 15 км к западу от Видже и в 6 км к востоку от маленького рыбацкого порта Атина. Эта позиция была очень сильной от природы, поскольку скалы, тянувшиеся на запад до самой Бюйюк-Дере, обрывались в море совершенно отвесно. Долина этой реки, как явствует из ее названия, довольно обширна, и атакующие войска должны были пересекать большое пространство под огнем. Ущелье, по которому протекает река, имеет отвесные стены, а сама река весьма глубока. На ней имеется только один-единственный брод.

Все это генерал Ляхов обсудил на специальном совещании с морскими офицерами; они выдвинули принятое затем предложение – высадить десант в тылу турецкой позиции, где-то возле Атины. Идея этого десанта появилась еще в начале совместных операций армии и флота. Для каботажного плавания в Черном и Азовском морях был создан специальный тип небольших судов с малой осадкой, названных «элпидифорами», которые брали на борт 1–1,5 тыс. т груза. Специально приспособленные для доставки товаров в мелководные устья черноморских рек и небольшие гавани на побережье, где не было погрузочных средств, они имели двигатели и помещения для команды на корме. Спереди у этих довольно длинных судов располагались обширные трюмы, и, когда они пустовали, корма проседала, а нос задирался. Это позволяло элпидифорам подходить очень близко к берегу. Ляхову эти суда показались весьма подходящими для перевозки войск и быстрой высадки десанта. Испытания в районе Батума прошли успешно; было принято решение высадить в тылу противника – в районе Бюйюк-Дере – десант в составе 2 батальонов пехоты при 2 горных орудиях.

4 марта в устье Бюйюк-Дере появились «Ростислав», «Кубанец» и четыре эсминца, которые в течение нескольких часов обстреливали турецкие позиции. Одновременно с этим в восточной части долины наблюдалось движение русской пехоты. В тот же вечер два элпидифора в Батуме взяли на борт два пластунских батальона, а на транспорт погрузили орудия и лошадей. В сопровождении двух эсминцев суда перешли в Хопу, откуда в течение ночи, соблюдая светомаскировку, проследовали в Арину. Сюда они прибыли после 5 часов утра, и без четверти шесть первый элпидифор начал высадку войск. Она продолжалась 25 минут. Через четверть часа второй элпидифор выгрузил на берег кубанских стрелков. Турецкие посты заметили противника и начали стрелять только после того, как вся русская пехота оказалась на берегу. Один эсминец открыл ответный огонь. Когда рассвело, турки увидели приближавшийся к берегу транспорт (с лошадьми и орудиями на борту), который сопровождали три эсминца и «Ростислава».

Пластуны выступили в направлении Атины, где взяли в плен две роты противника. Как только турки узнали о том, что у них в тылу высадился русский десант, они побросали свои позиции и поспешно бежали в горы. Операция завершилась без потерь.

Не испытывая недостатка в энергии и инициативе, генерал Ляхов решил без промедления развить свой успех. В зоне досягаемости его войск оказался Ризе, первый настоящий (хотя и небольшой) порт к западу от Батума. В ночь с 6 на 7 марта в Манаври был высажен еще один десант, причем турки не оказали практически никакого сопротивления.

8 марта русские войска заняли Ризе и тут же отправили патрули к реке Калопотамос, протекавшей восточнее небольшого города Оф. Здесь продвижение черноморского десантного отряда было временно приостановлено. Дойдя до Ризе, генерал Ляхов оказался всего лишь в 50 км от Трапезунда. Он достиг стратегического успеха, который, к сожалению, не получил развития[230].